Черные ножи - 3

Глава 6

Обещанный вискарь я все же этим вечером получил, и мы выпили бутылку на пару с О'Харой, но столь малое количество алкоголя ни на одного из нас толком не подействовало, а за второй бутылкой ушлый ирландец не пошел, посчитав обещание исполненным.

Нашу поговорку: «Пошли дурака за одной, он одну и принесет!», Кормак не знал. А еще говорят, что ирландцы сущие дьяволы в пьянке! Или мне достался малопьющий ирландец, что нонсенс, или же Флеминг так хорошо его выдрессировал, что О'Хара и подумать не мог о том, чтобы нажраться от души.

Я думал было, что он попытается за стаканом виски узнать у меня какие-то тайны, но ничего подобного. Кормак не заводил разговоры на личные темы. Разве что бросил ненароком:

- Я и не думал, что вы, советские, такие стойкие парни…

Сначала я отнес эту фразу к поединку с морпехами. Потом дошло. Это он про давешний визит Джессики. А раз О'Хара столь быстро узнал о его исходе, то вывод я сделал правильный: девочка была подослана, как традиционная медовая ловушка, чтобы… что? Собрать на меня компромат? Но его и так хватало с головой. На родине мне явно грозил расстрел за связи с британцами, пусть и связи невольные, но кого это волнует. Или же Флеминг хотел сделать меня ближе к проклятым буржуинам, мол, погляди, малец-танкист, как здорово на нашем хваленом Западе. У вас то, поди, комсомолки не дают при первой встрече? А у нас свободные нравы и все возможно! Да нет же, глупость… но какая-то цель у ее визита явно присутствовала. А что если Ян просто решил сделать мне подарок? Без далеко идущих планов. Хм… стоит признать, что и такое тоже возможно. Флеминг человек с богатой фантазией и бесконечным воображением, да и женщин он любит, иначе его книжный Бонд не получился бы таким плейбоем. А в честь чего подарок? Уж не потому ли, что Ян банально меня пожалел? Значит, он точно уверен в том, что операцию я не переживу.

Хм, а может и О'Хара явился ко мне этим вечером с подобными же настроениями? Нужно проверить!

- Скажи, Кормак, у тебя есть планы на будущее?

Ирландец нахмурился, потом задумался, затем ответил:

- Убьем Гитлера, поеду домой. У меня дом на холме. Племенные жеребцы на развод. Трактир закрытым стоит четыре года, с тех пор, как я уехал. Вновь открою!

- Дети? Жена?

- Два пацана, - взгляд его затуманился, - бойкие, черти! Как Молли одна с ними справляется, ума не приложу…

- Они там, а ты, значит, здесь…

- Война же, Иван. Мужчина не должен за юбками прятаться. Надо драться, пока есть силы, пока жив. Иначе ты не мужчина, а так… одно название.

- А мистер Флеминг такую возможность предоставляет?

- Флеминг – ум. Если бы к его словам больше прислушивались… - тут он умолк, решив, что сболтнул лишнее. Потом тяжело поднялся на ноги: - Пойду я, Иван…

На прощание он протянул мне руку, и я ее крепко пожал. Будь что будет, но этот человек мне нравился.

Следующие несколько дней прошли практически одинаково. После пробуждения и утренних процедур я совершал многокилометровую пробежку вокруг территории вместе с отрядом коммандос.

Поначалу на меня косились, как на заморского зверька – еще бы: советский человек казался британцам более экзотичным, чем папуас, и что от меня ждать, они совершенно не представляли, особенно после того показательной драки.

Кстати, со здоровяком Чарли и братьями-близнецами Томасом и Джорджем я прекрасно поладил. Они вовсе не держали на меня зла, наоборот, горели желанием узнать новые приемы и освоить мою технику боя. Я охотно проводил уроки, ничего не скрывая. В конце концов, и самбо уже было известно в это время, так что колесо я не изобретал. Книга Владислава Волкова «Курс самообороны без оружия самбо» была издана еще в 1940 году, и уж в библиотеке Флеминга она точно имелась. И хотя британцы отдавали предпочтение боксу, а после Первой мировой войны в Англии были созданы специальные военно-боксерские школы, но коммандос охотно впитывали в себя свежие для них навыки. Конечно, армейский рукопашный бой был на голову сильнее и эффективнее того, чему учили в их школах, и кое-что из методов будущего я все же продемонстрировал. Но ведь нам предстояло драться плечом к плечу, и чем больше я успею вбить в их головы, тем больше шансов вернуться живым обратно.

К слову, о плане операции я пока не знал ничего – Флеминг держал рот на замке. Ничего, как дойдет до дела, расскажет все.

Так и случилось. В одно прекрасное утро ко мне заглянул О'Хара, на этот раз он был мрачен и сосредоточен. В руках он держал аккуратную стопку одежды, которую кинул на стул.

- Одевайся в это, мистер! – приказал он и добавил, перед тем, как выйти из домика: - Через час выезжаем.

Наконец-то! Не то, чтобы я так уж стремился с головой окунуться в очередную авантюру, но сидеть в лагере без дела тоже не хотелось. Да и вообще, надолго задерживаться в Британии в мои планы не входило, и при первой возможности я собирался покинуть эту страну, прекрасно понимая при этом, что на родине меня встретят не слишком дружелюбно.

Я бросил взгляд на принесенную О'Харой одежду, и удивленно присвистнул. Это оказалась форма обер-лейтенанта Люфтваффе. Подбитая мехом куртка, бриджи, черные кожано-замшевые летные унты. На голову - форменное полевое кепи с кокардой в виде летящего орла со свастикой в когтях. Сверху на стопке в кобуре лежал пистолет. Я достал его и покрутил в руках - «Вальтер ПП» с полной обоймой.

Хм… кажется, план Флеминга начал прорисовываться. Нам предстоит прикинуться немецкими летчиками, чтобы… впрочем, дальше в своих размышлениях я пока не забегал.

Неторопливо одевшись, я глянул в зеркало на стене – истинный ариец. Хоть на плакат снимай! Морда холеная, сытая – отъелся на британских харчах. Рост, ширина плеч, наглый взгляд – все соответствует.

Покрутив в руках нож, сунул его за пазуху прямо в ножнах. Единственная личная вещь, что у меня осталась, - и вышел из домика. Погода была отвратительная: шел дождь – мерзкий, неприятный, дул пробирающий до костей северный ветер.

Меня уже ждали.

Флеминг сидел на переднем пассажирском сидении в том самом Бентли, что мы экспроприировали при побеге из Лондона, рядом за рулем разместился О'Хара. Еще четверо коммандос заняли вторую машину. Хм… семь человек, включая меня, и это все? Я ведь был совершенно уверен, что для столь важной операции Ян задействует всю группу целиком. А он выбрал лучших, оставив остальных на базе.

«Все страньше и страньше», как говорила Алиса.

Флеминг нетерпеливо махнул рукой со своего места, и я подошел к авто и забрался на заднее сиденье. Ян был так же, как и я, одет в немецкую офицерскую форму – вот только чином повыше, а О'Хара - в сержантскую, прочие члены отряда, насколько я заметил, нарядились в простые немецкие летные комбинезоны.

Едва я сел, машины тронулись с места.

Мы ехали в гробовом молчании, никто не начинал разговор первым. Ирландец сосредоточено рулил, Ян полуприкрыл глаза, но я чувствовал, что он не дремлет, а, наоборот, глубоко погружен в свои мысли. Что же, не буду ему мешать. Все равно, скоро все станет понятно.

Я даже немного подремал, а когда проснулся, то увидел, что Флеминг чуть повернулся на переднем сиденье и разглядывал меня. Вот теперь он был настроен на беседу.

- Вы расскажете, что задумали? Или время все еще не пришло? – поинтересовался я, добавив толику ехидства в голосе.

- Пожалуй, уже можно, - серьезно кивнул Ян. – Нам уже вряд ли кто-то сумеет помешать, хотя попытки были... Я предпринял все меры, чтобы этого не произошло.

Мне было интересно. Я понимал, что у коммандера имеются могущественные враги. Кто-то же подослал того кашляющего соглядатая мне в палату?.. Вот только человек был выбран неподходящий – ничего не вызнал, да и сам чуть не помер. Или все же подходящий? И любой другой сосед по палате обязательно бы заразился, но не я со своей мощной регенерацией…

- Итак? – подстегнул я затянувшееся молчание.

- Итак, господин Иванов, сегодня мы постараемся осуществить мой старый план, который в свое время был отклонен руководством, как интересный, но крайне рискованный и практически невыполнимый.

- А сейчас они передумали?

- У них нет выбора, - пожал плечами Ян, и я сделал вывод, то он все-таки действует на свой страх и риск. Никто ничего ему так и не согласовал. Игра идет по-крупному: либо пан, либо пропал.

- Ваш план настолько опасный?

- Судите сами, - Флеминг откинулся в кресле и закурил сигарету, - идея проста и осуществима… но есть нюансы. Итак, мы берем немецкий самолет, имитируем крушение в нужном квадрате на море, по немецкой частоте просим о помощи… и ждем, пока эта помощь к нам придет.

- И кого же мы дождемся? – удивился я.

- Германскую подводную лодку, на которой есть действующий экземпляр «Парадигмы» и кодовые книги. По данным военно-морской разведки, мы примерно вычислили район, где она курсирует. Наш призыв о помощи не смогут проигнорировать! Лодка обязательно всплывет наверх, чтобы эвакуировать экипаж самолета. Тут-то мы ее и захватим!

План был замечательный, но и немыслимо авантюрный при этом. Я мысленно поаплодировал коммандеру, но все же оставались вопросы:

- Вы сказали, что эту идею уже предлагали прежде?

- Да, несколько лет назад, когда требовалось захватить «Энигму», - кивнул Флеминг, выпуская в окно клуб дыма.

- Но ее отвергли… почему? Не нашли подходящий самолет? – мне правда было интересно. Уж явно не из-за риска для жизни коммандос начальство отказалось от этой идеи.

- Видите ли, мистер, самолет у нас имеется, но все дело в том, что бомбардировщик, вероятно, затонет раньше, чем мы успеем переместиться на спасательный плот. Так посчитали эксперты, и я вынужден им верить, хотя имею иное мнение на этот счет.

Вот теперь мне все стало совершенно ясно, и я даже восхитился мужеству коммандера. Поставить на кон собственную жизнь мог далеко на каждый. Он сумел. Вот только неизвестные мне эксперты с ним не согласились, в итоге, операции не дали ход. А может, просто, пожалели самолет, который мог еще послужить выполнению иных задач. «Энигму» получили позже и иным путем. Флеминг же остался, что называется, с носом. И это больно ударило по его самолюбию. Он требовал реванша, и вот ему представился новый шанс.

- Откуда у вас данные о квадрате, где курсирует подводная лодка?

- Это секрет, господин разведчик, вам ли не понимать…

Так, кое-что проясняется. Уж не передали ли ему нужные координаты в пресловутых брянских лесах? Ведь именно после этого он и затеял данную операцию. Но с кем он мог там контактировать? Исключительно с нашими…

Ладно, оставим этот вопрос на потом. Сейчас же сконцентрируюсь на главном: меня без спроса включили в состав группы, которая собралась совершить немыслимое – захватить немецкую подлодку. Правы были эксперты – эта миссия практически на сто процентов обречена на провал. Сколько факторов должно сойтись, чтобы все удалось?

- Молчите? – прервал паузу Флеминг. – Прикидываете наши шансы?

Я кивнул.

- Нахожу их чрезвычайно низкими.

- Именно поэтому мне и потребуется ваша удача, Иван.

Самое интересное, что он сказал это на полном серьезе. И вот тут мне стало не по себе. Что если я ошибался, и Флеминг руководствовался совершенно иными мотивами, привлекая меня в группу? Что если ему плевать было на мои связи и статус? А все, что он хотел – это некая пресловутая мистическая составляющая. В последние годы многие буквально повернулись на этом аспекте, включая чины самого высокого полета, как в Германии, так и в Британии, и, что там скрывать, в Советском Союзе.

Что если Ян захотел использовать до сих пор благоволящую мне фортуну в своих целях! Именно поэтому он и прихватил меня, исходящего кровью, в подворье, посчитав, что только чудом можно было выжить в той ситуации, в которой выжил я.

Если моя версия верна, то на этом можно сыграть. Я еще не знал как, но я обязан был задурить голову коммандеру и суметь убраться обратно домой. Любым способом.

Мы свернули с дороги, и вскоре впереди показался высокий сетчатый забор, за которым находился аэродром. Машины остановились у ворот, к нам тут же подошел караульный офицер, слегка ошарашенный при виде немецкой формы. Флеминг тут же вылез из машины, предъявил нужные документы и что-то долго объяснял офицеру. Наконец, тот дал сигнал, солдаты открыли ворота, Ян вернулся на свое место, и мы поехали вдоль взлетно-посадочной полосы к одному из дальних ангаров.

Там нас уже ждали. Два техника распахнули во всю ширь ворота ангара, и машины въехали внутрь, остановившись чуть в стороне от огромного четырехмоторного моноплана со свастиками на фюзеляже, в котором я легко узнал дальний немецкий бомбардировщик «Focke-Wulf Fw.200 «Condor»».

Ничего себе! Теперь стало понятно, почему нас всего семеро в группе. Экипаж «Кондора» как раз насчитывал семь человек, и большее число «пострадавших» теоретически могло вызвать подозрения у членов экипажа подводной лодки.

А Флеминг хорош! Все рассчитал до мелочей.

«Кондор» некогда задуманный пассажирско-транспортным авиалайнером, позже, как и почти все гражданские немецкие самолеты, был перепрофилирован для военных ценней, став самолетом разведки и бомбардировщиком, способным нести на себе до пары тысяч килограмм бомб. Но из-за своего «гражданского» прошлого, «Кондор» оказался плохим бомбардировщиком. Он обладал слишком низкой скоростью полета и боевой живучестью, и стал чаще использоваться именно в морских операциях, где вероятность встретить вражеские истребители сводилась к минимуму.

Поначалу «Кондоры» отлично топили британские суда. В 1940 году всего десяток самолетов за несколько месяцев отправили на дно под сотню кораблей, но позже их эффективность значительно снизилась. Англичане научились давать отпор, и посылали свои конвои исключительно под прикрытием авианосцев.

Так что выбор Флеминг сделал верный. «Кондор» - самый подходящий самолет для задуманной операции. Его крушение должно выглядеть самым естественным образом, и вряд ли вызовет сомнения. Разве что мы сыграем фальшиво свои роли. На курсы актерского мастерства мне ходить не доводилось, так что за «станиславщину» я не ручался.

- Капитаном самолета буду, разумеется, я сам, - сообщил мне Ян, перед тем как выбраться из машины, - вы будете вторым пилотом. Конечно, номинально. Крутить штурвал вам не придется. Но мы с вами единственные в группе, кто в достаточной степени владеет немецким. Поэтому именно нам и предстоит вести все переговоры… ровно до момента, пока не окажемся на лодке. Дальше в дело вступят ребята!..

«Ребята» мрачно выбирались из второй машины. Я заметил знакомых мне близнецов Томаса и Джорджа, а так же Чарли. Четвертого я тоже знал – показывал ему вчера пару приемов. Был он лыс, подтянут и мускулист. Его звали, кажется, Джейсон, но все называли его «Турок» за любовь к кофе по-турецки.

Надо признать, достойная компания собралась. Вот только эти морды, а особенно ирландская физиономия О'Хары, никак не походили на лица типичных немцев. А вот холеное, вытянутое лицо потомственного плей-боя и сына миллионера Флеминга очень даже было к месту. Он выглядел, как истинный арий и настоящий боевой офицер. Ему бы стек в руки, картинка стала бы просто идеальной. Да и я был к месту, не хуже Яна.

Пока мы грузились в самолет и рассаживались на лавках, пристегиваясь ремнями, техники суетились вокруг машины, делая последние приготовления перед предстоящим вылетом… последним полетом «Кондора».

Разумеется, бомбозапас на борту отсутствовал. Нам и так предстояло нелегкое приводнение, которое будет сложно пережить, и не дай бог, еще что-то сдетонирует в самый неподходящий для этого момент.

К слову сказать, я не особо волновался, хотя операция и была сочтена невыполнимой неведомыми мне экспертами. Но практика показывала: то, что кажется невозможным, рано или поздно кто-то все же сделает впервые… а потом со временем это входит в норму, а после и вовсе считается обыденностью, даже банальностью.

Наконец, люк закрыли, тягач выкатил самолет на ВВП и отвалился в сторону. Мотор машины загудел, винты начали раскручиваться.

Флеминг вышел из кабины пилота и торжественно обратился к своим людям:

- Все вы знаете, что нам предстоит трудное дело. Каждый из вас вызвался добровольцем, оценивав все возможные риски. Я горд служить рядом с такими людьми! Мы делаем большое дело, и если не облажаемся, станем героями!

- Только дайте нам этих нацистов, сэр! – вставил Чарли. – И мы перегрызем им глотки!

- Скоро тебе представится такой шанс, солдат! Корона будет у вас в вечном долгу!

- Гип-гип! Ура! – рявкнули коммандос, но особого энтузиазма на их лицах я не заметил.

Ян же остался доволен общим настроем и вернулся в кабину. Тут же тяжелая машина начала стремительный разгон, и через полминуты оторвалась от земли.

Я всегда ценил этот момент, когда внутри все сжимается от восторга, и душа поет, а разум все равно не понимает, как может этот металлический монстр летать и при этом не падать.

Уши заложило. Я приоткрыл рот, чтобы слух вернулся.

«Кондор» набрал нужную высоту и лег на заданный курс.

Операция «Парадигма» началась.