Черные ножи - 3

Глава 5

Название было мне незнакомым. По-гречески слово «Парадигма» означала «пример, модель, образец». Вдобавок оно рифмовалось с «Энигмой» - самой известной немецкой шифровальной машиной. Но вроде бы ее уже давно захватили, а коды разгадали?.. Или нет? Я не был уверен в своих воспоминаниях. Мне казалось, что я и так немного заигрался – выпятил свои умения в показательном поединке, а до этого – в баре… нужно было немного притормозить. Да и знания из будущего лучше держать при себе. Ведь даже если советская разведка обладала достаточными сведениями о немецкой шифровальной машине, я вовсе не обязан был быть посвящен в эти подробности. Наоборот, это были сверхсекретные данные, за обладания которыми убивали.

Я чуть пожал плечами, вызывая Флеминга на откровения.

И он подтвердил мои предположения:

- Уже долгое время назад в наших руках оказалась действующая модель переносной «Энигмы». Ее захват держался в строгом секрете, а на дешифровку кода ушли многие месяцы. Но все же нам это удалось! Казалось бы, теперь все секреты немцев в наших руках…

Мы зашли в отдельный кабинет. Флеминг уселся во главе прямоугольного стола, указав мне на один из стульев. Ирландец безмолвной статуей замер у дверей.

- Но что-то пошло не так? – предположил я, откинувшись на спинку стула. – Именно поэтому вы мне все и рассказываете.

- Да, с некоторых пор это перестало быть тайной. Не знаю откуда, но немцы поняли, что все их сообщения тут же перехватываются. Случилось это не так давно, но с тех пор все пошло из рук вон плохо… операции, столь тщательно разработанные, проваливались одна за другой, а вчера… - Ян замолчал, но я прекрасно понял, что он хотел сказать. Гибель Лондона – это катастрофический провал британской разведки.

Опять расхождения с бывшей исторической линией. О том, что «Энигма» в чужих руках, немцы так и не узнали до конца войны. Но то было в прошлой реальности… в этой же им кто-то сообщил обо всем, более того, они сумели сыграть рискованную партию, и нанесли неожиданный удар.

Неужели, опять Метерлинк постарался? Очень уж шустер был немец, успел нагадить во многих направлениях. Впрочем, сделать это ему было не сложно, достаточно отправить письмо с подробным описанием того, что сейчас считается секретами, а в будущем ими уже не является. В том числе сведения о захвате «Энигмы».

А дальше события развивались по-новому. Использовав «Энигму» для дезинформации, гитлеровцы провели операцию «Лондон»… и, возможно, еще ряд операций, о которых я ничего не знал.

- Были и другие инциденты? – спросил я и тут же понял, что не ошибся.

- Были, - горестно кивнул Флеминг, – но посвящать вас в подробности, извините, не буду. Вернемся к «Парадигме». Оказалось, что немцы разработали новый, уникальный метод шифрования, разгадать который мы пока не можем. Именно поэтому наша разведка прозевала подготовку бомбардировки Лондона.

Он говорил очень откровенно, и мне это не понравилось. Такими секретами не делятся с чужими… значит, никто не ожидает, что я останусь живым к концу наших «отношений»? Что же, учту это в уме. Впрочем, я и так не собирался доверять англичанам. Спас я Флеминга из ямы или нет, интересы страны для него на первом месте, а моя участь имеет второстепенное значение.

Опять же не мог он безо всякого согласования с начальством поместить меня на базу и предложить сотрудничество. Ян Ланкастер, хоть и мнил о себе многое, но подобными полномочиями не обладал. Он обязан был связаться с директором управления разведки военно-морского флота и доложить ему ситуацию. Кто там сейчас у них главный? Я не настолько хорошо помнил исторические реалии, скорее ориентировался на биографию Флеминга. Кажется, контр-адмирал Годфри уже потерял пост, а на смену ему пришел Рашбрук, у которого наш Ян популярностью не пользовался…

Ух ты! А не ухватился ли я случайно за конец ниточки? Что если… это только предположение… коммандер Флеминг не уведомил о моей персоне вообще НИКОГО? Что если это его личная игра?

Но если я прав, то ставки тут максимальные. Ему не простят самоуправства, если только он не победит. А такой победой можно назвать лишь захват «Парадигмы». Если британцы получат новейший дешифратор, то Флемингу спишут все грехи, даже меня… впрочем, обо мне он может и дальше не докладывать. Был внешний агент, но, к огромному сожалению, погиб во время исполнения боевой задачи… бывает.

Хорошо, допустим. Предположим так же, что именно за сведениями о «Парадигме» коммандер летал в Брянские леса. Далековато? Но ведь именно там он попал в яму ни к кому то, а к человеку из будущего – Генриху фон Метерлинку. Совпадение? Маловероятно.

Но ведь немец не светился даже перед собственным начальством… откуда же тогда, черт его дери, Флеминг узнал о его существовании?

Или я все неправильно понял, и собрал в кучу несовместимые факты. «Парадигма» - новинка, и Метерлинк, находясь постоянно на линии фронта, знать о ней не мог. Но он вполне мог понадобиться Флемингу для других дел.

В конце концов, прилетел же как-то раз в Британию в мае 1941 года, наплевав на все оборонительные заслоны, Рудольф Гесс на обычном «Мессершидте», спустившись вниз на парашюте? Да, его предложение герцог Гамильтон не принял, идею о перевороте в Великобритании и смещении Черчилля отверг, миссия провалилась, а Гитлер вынужден был признать своего заместителя сумасшедшим… но факт имел место.

Осталось ответить на главный вопрос: зачем я нужен Флемингу? Даже, если он принял меня за высокопоставленного советского разведчика, это ничего не значит. Игра не стоит свеч. Получается, имелся еще один скрытый фактор, о котором я ничего не знал.

- В какой роли я должен участвовать в мероприятии?

- Я же сказал, вы станете на время рядовым бойцом моей группы.

- Рядовым? – усмехнулся я. – Таких ребят у вас полно, зачем вам еще один?

Флеминг достал из ящика сигару, обрезал ее конец и поднялся на ноги, после чего подошел к окну, приоткрыл его и начал раскуривать сигару. Все действие заняло минуты две. Я терпеливо ждал.

Комнату наполнил плотный табачный аромат. Кубинская!

- «Тринидад»? – угадал я. – Витолы скручиваются из цельных табачных листов. Аромат насыщенный, орехово-кофейные ноты с небольшим отзвуком пряностей. Отличный у вас вкус, мистер Флеминг!

Кажется, мне удалось его удивить. Он даже забыл выпустить дым и чуть закашлялся, а потом предложил, кивнув на сигарный ящик:

- Не желаете?

- Воздержусь! – на самом деле я с огромным удовольствием выкурил бы сигару, но не знал, как на это отреагирует тело Димы.

- Признаться, я удивлен. Ведь вы еще сравнительно молоды, и жили в Советском Союзе, однако, разбираетесь в таких тонкостях… значит, я не ошибся в вас. Пожалуй, я отменю прежнее приглашение и предложу пойти вам простым наблюдателем.

Я все никак не мог понять, зачем я Флемингу? Ведь взять на секретное задание чужака – это нонсенс! Но он сознательно шел на этот шаг.

Единственное, что приходило мне на ум: он принял меня за кого-то другого.

Брянские леса не давали мне покоя… что же вы делали там с упертым ирландцем? А потом еще и добрались на своем самолете до Лондона. Совершенно понятно, что у них имелись некие контакты с самыми высокопоставленными советскими чинами – никто иной приказ о поддержке и прикрытии не смог бы отдать. Тут уровень Берия… или самого Верховного Главнокомандующего.

Твою мать! Куда я опять влез? Лишь бы не поломать непонятную мне игру Ставки. Голову срубят, не задумываясь.

- Оружие мне дадут?

- Разумеется, - кивнул Ян, - я вам полностью доверяю… мистер Иванов.

Вот опять! Он явно акцентировал внимание на этой придуманной им же фамилии, словно намекая, что он якобы знает настоящую. Но он не знал, и знать не мог! Что будет, когда Флеминг осознает свою ошибку? Застрелит меня на месте? Чтобы выжить в чертовой Британии, нужно быть начеку.

Нет, я не расскажу ему правду. Лучше просто сделаю, что он хочет – поеду с группой на захват «Парадигмы». Получится у них или нет – мне все равно, ведь я лишь наблюдатель, случайное лицо.

- Хорошо, я согласен! – кивнул я. Все равно особого выбора у меня не имелось.

- Вот и славно, - Флеминг ничуть не удивился моему решению, - о времени вылета вы будете уведомлены. А пока отдыхайте… если будет желание, разрешаю вам провести свободную тренировку с моими людьми. Но решение за вами.

- А в подробности операции меня посвятят? – полюбопытствовал я. – Хотелось бы знать, к чему быть готовым…

- В свое время обязательно, - кивнул Флеминг, - пока же, это лишнее.

Ага, как же, лишнее! Что я знаю? Необходимо знание немецкого – это раз. На операцию идет вся группа – это два. Идет ли и Флеминг с нами? Непонятно, но вроде бы да. Это три.

Выводы: придется вести беседу с немцами – для этого нужен переводчик, затем предстоит захват цели – тут пригодится группа, а начальник отряда – для контроля и руководства. Логично? Вроде, да. Но вот как все это будет обстоять на деле, пока неясно.

Интересно, где находится та «Парадигма», которую планируется захватить? Вариантов множество, начиная от высокогорной базы где-нибудь в Альпах и кончая постоянно находящимся высоко в небе самолетом.

О'Хара отвел меня в гостевой домик. Охрана у дверей никуда не делась. Доверяй, но проверяй – все логично.

Впрочем, я и так увидел многое: мне показали оперативную базу отряда, практически ничего не скрывая, поделились ближайшими планами, в общем – максимально открыли карты. Это говорило о том, что Флеминг дает сигнал к сотрудничеству. Вот только он перепутал адресата, я ничем особым не мог ему помочь.

- Кормак, - спросил я по дороге ирландца, - что происходит на фронтах? Мы взяли Брянск?

- Насколько я в курсе, да, - кивнул О'Хара, - можешь выпить за это вечерком! Я принесу тебе хорошего виски.

Я выдохнул. Хоть в этом направлении все идет, как должно. Дальше – Украина! Киев, Львов… наш танковый корпус будет двигаться вперед, прокладывая путь к победе. Как бы я сейчас хотел оказаться со своими, поужинать привычной кашей, послушать песни у костра, и чтобы русская речь вокруг… англичане, хоть и союзники, но постоянно слышать этот язык и, тем более, говорить на нем, раздражает.

- А что, работать на Флеминга тебе по душе? Ты же для него простой paddy, bog-trotter*?

*(англ.) paddy – уменьшительно от Патрик – язвительное название ирландцев англичанами, bog-trotter – «болотный бродяга», презрительное прозвище ирландцев у англичан.

О'Хара оскалился:

- Не пытайся поджечь фитиль в дождливую погоду, не разгорится. Мы с мистером Флемингом давно знакомы, через многое прошли.

- Когда-нибудь расскажешь мне эту историю?

Кормак ухмыльнулся:

- Когда-нибудь расскажу, но не сегодня. Кстати, мистер военспец, через некоторое время к тебе зайдет врач с осмотром. Мы хотим, чтобы ты был ого-го!

- Я могу ходить по территории?

- Лучше этого не делать, - О'Хара сочувственно пожал плечами, - прямого запрета нет, но…

- А как же просьба о паре уроков борьбы?

Ирландец задумался:

- Это мы устроим. Все равно вылет не раньше завтрашнего дня. Время есть. Заодно и с парнями познакомишься.

- С несколькими я уже знаком, - вспомнил я близнецов и крепыша.

- Вот и остальных узнаешь, там много отличных бойцов. Уверен, кто-то из них тебя заломает!

Он засмеялся и ушел, я же вошел в домик. На столе стоял поднос с завтраком: два жареных яйца, кусок хлеба и ломоть ветчины. Рядом – кофейник. Кстати, еще теплый.

Кофе! Один лишь только аромат этого напитка, витавший в комнате, сводил меня с ума. Долгое воздержание вредит организму! А в Челябинске я никак не мог получить то, что предоставили мне англичане.

Арабика, причем отличного качества.

Я налил себе напиток в тонкую фарфоровую чашку, еще раз вдохнул запахи, наслаждаясь сначала ими, потом сделал глоток. Божественно!

А все твердят: британцы – это чай, причем с молоком. Может, оно и так, но мне, к счастью, не пришлось в этом убедиться.

Я проглотил завтра за пять минут, а вот кофе смаковал – вряд ли в ближайшее время мне представится случай еще раз испить сей напиток.

Умение ценить мгновение – признак человека, много повидавшего на своем веку, и готового к любой жизненной пакости. Ничего постоянного не существует, и только ты расслабишься, как вселенная крепким пинком под зад тут же поставит тебя на место. Я всегда был готов к худшему, но не в силу пессимизма в характере, а потому что так радуешься удачам более искренне, а к провалам готов заранее.

«Все это добром не кончится», - говорил механик Зеленый. И я был полностью с ним согласен.

Время тянулось долго. Я открыл окно и наблюдал за подготовкой морпехов. Первое впечатление оказалось ошибочным – гоняли их на совесть. Вот только методики преподавания были устаревшие, но это и не удивительно – за следующие сто лет и рукопашный бой, и борьба выйдут на совершенно новый уровень. Так что я мог дать фору каждому, и все равно победить.

В дверь деликатно постучались. Я открыл и обомлел, на пороге стояло само совершенство – белокурая красавица в стиле Мерилин Монро, и при этом обворожительно улыбалась. Вот только одета она была в форму медсестры, а в руках держала врачебный чемоданчик.

- Мистер Иванофф, - мое имя звучало в ее устах удивительно мило, - меня зовут Джессика, и мне поручено провести ваш осмотр! Могу я войти?

- Да, конечно, - опомнился я, распахивая дверь шире. Совсем забыл о манерах, болван! – Зовите меня Иван!

Джессика вошла… нет, вплыла в комнату, как каравелла, чуть виляя идеальной округлой кормой. Я почувствовал здоровое возбуждение. Если лошадиная сестра милосердия в клинике внушала скорее сочувствие, то эта!.. Джессика выглядела идеально! Метр пятьдесят – пятьдесят пять ростом, с изумительной фигурой, которой позавидовала бы любая актриса, и живым лицом, она мгновенно притягивала к себе внимание всех мужчин в обозримом радиусе. И я не стал исключением.

Медсестра подошла к столу, поставила сверху чемоданчик, и чуть склонилась на ним в своем достаточно коротком платье, выискивая нужное лекарство. У меня мгновенно перехватило дыхание, и противостоять нахлынувшим эмоциям я не мог… да и не хотел, чего уж там кривить душой.

В конце концов, я никому ничем в этом времени не должен. Была, правда, Настя… Анастасия Павловна… но она давно сделала свой выбор, уйдя на фронт добровольцем. Да и не пара мы с ней, это было мне понятно с самого начала, хотя все же в какой-то момент времени я поддался ее очарованию. Причем настолько сильно, что предлагал выйти за меня замуж! Чушь! Еще раз повторюсь: какой из меня жених? Случайный гость в этом времени, который так же внезапно может пропасть, исчезнуть, испариться, как и появился здесь.

Однако мужское естество молодого тела давало о себе знать, и, глядя на волнующие формы Джессики, я не мог не отреагировать… отэрегировать…

- С вами все хорошо? – чуть повернулась ко мне Джессика, этим изгибом тела открывая новые грани своей красоты.

- Все просто замечательно, - выдохнул я, и отвернулся в сторону, дабы ей не показалось, что я подглядываю. Хотя, я был уверен, что все эти позы и полуобороты были спланированы заранее, и с дьявольской точностью воспроизведены с целью убить меня, уничтожить, покорить, подчинить. И она почти этого добилась… почти.

Изрядным усилием воли, я отвернулся в сторону, успокаивая дыхание. Но стоило мне повернуться, как возбуждение нахлынуло вновь, со всей неудержной силой молодого организма. Хорошо, штаны были крепкие, иначе эрекция была бы слишком уж заметной.

Впрочем, Джессика, кажется, все поняла, но промолчала.

- Послушаем ваше дыхание? – предложила она, надевая стетоскоп.

Я послушно расстегнул рубашку и обнажил грудь. Головка прибора обожгла меня внезапным холодом.

- Дышите глубоко… теперь не дышите… - командовала Джессика. – Все хорошо, легкие чистые.

- Я на них и не жаловался, - пожал я плечами, - у меня были ожоги, я горел в танке…

Джессика недоверчиво взглянула на меня. Потом отложила стетоскоп в сторону и занялась детальным осмотром. Тут уж я не сопротивлялся, зачем? Мне и самому интересно было знать, как быстро мое тело регенерирует.

- Когда вы говорите, это произошло? – негромко спросила медсестра.

- Несколько дней назад, - честно ответил я.

- Либо вы мне врете, либо…

- Либо что, милая Джессика? – заинтересовался я, зная точно, что не вру.

- Либо вы феномен, и вас надо беречь, всячески изучать и исследовать! Я смогла найти лишь остаточные следы былых травм. Такое бывает спустя годы… нет, десятилетия после происшествий. А вы говорите, пара дней…

- Еще мне прострелили грудь! – похвастался я. Мне инстинктивно захотелось немного порисоваться перед этой невероятной красоткой.

- Я видела шрам, ему на вид пара лет, - подтвердила Джессика, и тут же сменила интонацию: - У вас давно не было женщины, мистер Иванофф? – мягким, обволакивающим тоном поинтересовалась она. И в тот же миг одна пуговица на ее костюме словно бы сама собой расстегнулась. Клянусь, я не видел, чтобы она касалась ее пальцами.

Что я должен был ответить? Что у несчастного Димки, умершего от остановки сердца в неполные семнадцать лет, никогда не было ни то что женщины, но даже девушки, которую бы он любил?..

Я промолчал.

Джессика шагнула ко мне.

- Я не шлюха, мистер. Поверьте! Но у меня такое чувство, что вам сейчас просто необходимо это…

Она впилась губами в мои губы. Я не сопротивлялся.

Анастасия Павловна, прости меня, дурака!

Поцелуй вышел знатный. Я словно умер и родился заново, а воскреснув, потерял всяческий контроль над собственной нравственностью, подхватил Джессику на руки – она чуть вскрикнула от изумления, и потащил ее в сторону кровати.

- Ах, Иван, - выдохнула Джессика, прекрасно понимая, к чему идет дело, и тут же повторила горячим шепотом: - Ванья!..

И все же в последнюю секунду я остановился, аккуратно поставил девушку на пол и на всякий случай отступил на шаг назад. Негоже советскому разведчику прыгать в койку с первой попавшейся английской блядью.

- Спасибо за вовремя оказанную врачебную помощь, мисс! Мне уже гораздо лучше!

Она изумилась, совершенно не ожидая такого исхода. Потом вспыхнула от негодования и стремглав выскочила из домика, прихватив по дороге свой чемоданчик. Мне казалось, что она едва сдерживается, чтобы не залепить мне крепкую пощечину, и я даже был к этому готов. Девушка явно не привыкла быть отвергнутой. Да и какой кретин откажет подобной красотке, когда она сама тащит тебя в постель. Никакой. Я один такой – самопровозглашенный советский разведчик, облико морале!

Обошлось. Дверь громко хлопнула, и лишь тогда я шумно выдохнул.

Что-то мне подсказывало, что более мы с Джессикой никогда не увидимся.