Честь и предательство

Глава 41 ▼▼▼

При внезапном появлении Нэн и Дилайт на лице Лэннета, сменяя друг друга, отразились изумление и радость. Однако стоило ему присмотреться к женщине, его радость уступила место тревоге.

— Что стряслось? — спросил он, даже не подумав поприветствовать гостей.

Дилайт подбежала к нему:

— Леди говорила со мной! Она сказала, что я должна остаться со своим другом.

Лэннет поднял девочку на руки. Нэн рассказала о том, что случилось. Время от времени Дилайт вставляла многословные замечания. Нэн намеренно умолчала о ее последних словах; Дилайт не стала их повторять. Сколь бы важны они ни были, их истинный смысл ускользнул от нее, а радость по поводу встречи с Лэннетом заставила девочку забыть обо всем другом.

Как только Нэн договорила, Лэннет подошел к ней, обнял ее свободной рукой и привлек к себе. Почувствовав серьезность происходящего, Дилайт умолкла. Лэннет осмотрел шишку на голове Нэн, но лишь негромко утробно прорычал. Наконец он заговорил:

— В коридорах есть охранники?

— Матилиса и Кейси уверены, что ты ничего не подозреваешь, — ответила Нэн. — Главное в том, что Матилиса полагает, будто бы твоей жизни угрожает опасность.

Отстранившись от Нэн и неся Дилайт с такой легкостью, словно та была пушинкой, Лэннет подошел к креслу и тяжело опустился в него.

— Главное в жизни Кейси — честь. Если существует заговор, то он направлен и против него.

— Быть может, он считает, что ты оскорбил его так сильно, что о чести можно забыть?

Шокированный, Лэннет поспешил возразить:

— Кейси может попытаться убить меня. Но только не ударом в спину. — Он вскочил на ноги. — Мы ошиблись, приехав сюда. Мы уходим отсюда и возвращаемся в Вайи. Мы попытаемся выполнить план императора. Я был бы рад забрать Кейси с собой, но он замкнулся в собственной раковине. Мне хватает забот и со своими людьми.

Его решение воодушевило Нэн. В конце концов, по мнению Дилайт, распутство Кейси было притворством. Вопрос лишь в том, какие цели преследует его хитрость. Если Кейси хотел заманить Лэннета к себе, это ему удалось. Но, может быть, Кейси покрывает других врагов? Выяснить это наверняка было невозможно. Вдобавок девочка могла заблуждаться. Нэн задумалась. Слишком много неизвестного. Ей не хотелось еще усугублять положение. Когда они покинут особняк и окажутся в безопасности, у нее будет время рассказать Лэннету об открытии Дилайт.

— Но как бежать отсюда? — спросила она.

— У заднего фасада этого крыла расположен гараж. Все утро я слышал звуки прибывающих электромобилей. Вероятно, это прилетали участники совещания. Интересно, почему нас до сих пор не известили о времени его начала?

Нэн пропустила вопрос мимо ушей.

— Дорожная служба перехватит нас в считанные минуты.

Лэннет отмахнулся с нарочитым пренебрежением:

— Мы полетим как можно ниже. Вплотную к земле. — Он посмотрел в глаза Нэн, взял ее за руку. — Я повел себя как дурак. Почему-то решил, что, стоит мне поговорить с Кейси, и все снова будет хорошо. Сам не знаю, о чем я думал.

Скрытый смысл самых обычных слов разом ошеломил Нэн и Лэннета. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая.

— Ничего страшного не случилось, — заговорила Нэн. — Тебе не стоит ломать голову из-за того, чего не было.

— Я должен быть осторожен. Я понимаю, что каждый из нас порой поступает вопреки логике, но после всего, что я видел… Клоуны на Дне Памяти, злоумышленник на борту «Аякса», кейпы… А теперь, после того, как врачи покопались в моих мозгах, я вынужден ставить под сомнение даже свои собственные решения. Со мной происходили вещи, которые я не могу объяснить. Сама мысль об этом не дает мне покоя. Ты помнишь что-нибудь о Гекторе? Тебе известно, как боевая подготовка воздействует на разум военных; быть может, ученым на Гекторе удалось добиться значительного прогресса?

Нэн отняла свою руку. Повернувшись к окну, она отрешенно произнесла:

— Не могу вспомнить. И не хочу. Это ужасно. Я ничего не знаю наверняка, но внутренний голос продолжает твердить мне, что вокруг нас происходит нечто страшное. Грязь, предательство… — Сообразив, какое впечатление могли оказать на Лэннета ее слова, она попыталась успокоить его: — Но они ничего не сделали с тобой, Лэн. Ты ведь знаешь об этом. Ты ошибся, полагая, что сможешь иметь дело с Кейси. Это было естественное заблуждение, коренящееся в твоей любви к нему. Но сам ты в полном порядке. Ты прав, мы должны бежать. Хотя бы попытаться.

Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило Нэн поморщиться.

— Если мое сознание и впрямь перестроено, у вас с Дилайт есть только один шанс — скрыться отсюда. Над Кейси определенно поработали. Мы были друзьями. Братьями. Как такое могло случиться?

— Всему виной Матилиса.

— Кейси не настолько глуп. Он…

— Он влюблен до беспамятства, — перебила Нэн. — Думаю, ему стало известно, что Матилиса любит тебя.

Лэннет хотел спорить, возражать. Нэн смотрела ему в глаза; ее взгляд требовал откровенности. Лэннет вздохнул:

— Да, она говорила мне. Но я ей не поверил. Она нипочем не призналась бы Кейси. Он слишком важен для нее. Откуда же у него могли возникнуть такие подозрения?

Нэн скорчила мину.

— Мужчины слепы. Но, думаю, Кейси достаточно хорошо знает Матилису, чтобы догадаться.

Лэннет взял ее за руку и повел к двери.

— Это не имеет значения. Нам пора идти.

— Я только что подумала: ведь эти комнаты наверняка напичканы сенсорами. Если мы попытаемся скрыться…

— Предлагаешь остаться?

Нэн покачала головой и двинулась следом.

Пустые ярко освещенные коридоры, украшенные бесценными произведениями искусства, оставляли впечатление нереальности. Портреты провожали беглецов застывшими безразличными взглядами. Изящные статуи словно насмехались над их торопливой нервной походкой. Казалось, коридоры никогда не закончатся. В любой момент из-за любой двери могли выскочить вооруженные люди. Каждый взгляд, брошенный через плечо, заставлял Нэн и Лэннета содрогаться от страха.

Обливаясь потом, чувствуя, как бьются их сердца, они приблизились к двери, ведущей наружу, к гаражу. Лэннет медленно приоткрыл дверь, положив ладонь на рукоять меча. В гараже возился одинокий механик. Снаружи стоял электромобиль.

Уверенным шагом, старясь не привлекать внимание излишней поспешностью, они пересекли лужайку, направляясь к машине. Жужжащие хищные насекомые ринулись к Нэн, отбрасывая на ее лицо радужные отблески своих крыльев. Женщина испуганно отшатнулась, и, прежде чем она успела остановить Лэннета предостерегающим взглядом, тот уже выхватил клинок. Его губы искривились в жестокой ухмылке. Нэн буквально физически ощущала его гнев, кровожадную ярость, готовность убивать. Нэн гадала, как ему удавалось маскировать эту черту своего характера, причем столь умело. Это открытие ввергло ее в печаль. Она поняла, что никогда не узнает Лэннета по-настоящему.

Лэннет открыл дверцу электромобиля. Нэн наклонилась и помогла Дилайт подняться внутрь. Их глаза встретились. Девочка улыбнулась, ее детское лицо внезапно озарилось светом непостижимой, неестественной проницательности.

— Все мы постоянно учимся, — заговорила она. — Утрата может обернуться приобретением. Обновлению нет конца.

— Что?.. — Нэн потрясенно умолкла.

Лэннет втолкнул ее в салон. Дилайт отвернулась, пристегивая ремень. Прежде чем Нэн пришла в себя, Лэннет круто поднял машину в воздух. Взревели двигатели, инерция вдавила женщину в пружинные подушки кресла. Спустя секунды они набрали скорость, казалось, сулившую успех их отчаянному предприятию.

Нэн спросила Дилайт, что она имела в виду, и девочка с видом полной растерянности ответила:

— Не помню. Я сказала какую-то глупость. Нам далеко лететь?

Двигатели захлебнулись и умолкли. Послышался визг антиграва, перешедшего в режим посадки. Лэннет поморщился и рванул рычаг, пытаясь вновь запустить механизмы. Увидев позади электромобиль и электрогрузовик, набитый паровианскими солдатами, он ударил кулаком по приборной панели и обмяк в своем кресле.

Дилайт вцепилась в Нэн.

— Они хотят сделать нам больно? Неужели леди ошиблась? Если она знала, что плохие люди поймают вас, зачем велела мне ехать с вами? Я боюсь! — Она заплакала.

Лэннет ответил, прежде чем Нэн успела открыть рот. Словно забыв о том, что электромобиль опускается на землю под управлением датчиков, а вокруг стоят вооруженные люди, он невозмутимо и внушительно произнес:

— Леди всегда права. Мы можем не понимать происходящее и бояться его, но леди никогда намеренно не причинит нам зла. Мы доверяем ей. Она делает для нас все, что в ее силах, и мы отвечаем тем же. Всегда.

Дилайт машинально кивнула, хотя слова Лэннета едва ли успокоили ее.

Судя по утихающему визгу антигравов, машина приземлилась. Паровианский лейтенант улыбнулся Нэн из-за стекла своего электромобиля, стоявшего в пяти шагах. Нэн сделала вид, будто не замечает его.

Лейтенант выбрался из кабины и подошел к электромобилю беглецов со стороны Лэннета. Дождавшись, когда тот распахнул дверцу, он отдал честь.

— Принц Кейси решил, что вы полетели осматривать окрестности. Он отправил нас следом. Прошу прощения, доктор. — Молодой человек опустил взгляд на руку Лэннета, сжимавшую меч. Чуть насторожившись, он указал подбородком в сторону особняка. — Участники совещания уже собрались. Принц просит прощения за то, что вас не известили о сроке начала работы. Он весьма решительно настаивает на вашем присутствии. — Лейтенант указал на свой электромобиль. Солдаты, стоявшие в нескольких метрах у своего электрогрузовика, придали его словам еще больший вес.

Лэннет вышел из электромобиля.

— Я помогу доктору Бахальт, и мы присоединимся к вам. — Лейтенант вновь отдал честь и вернулся в свою машину. Лэннет сказал Нэн: — Может быть, это и к лучшему. Может быть, мне удастся поговорить с Кейси, убедить его в том, что я хочу помочь ему и его народу.

Поднявшись на ноги, Нэн взяла его руку и стиснула в своей ладони.

— Он одумается. Ведь это же Кейси, — сказала она, покривив душой с такой же легкостью, как Лэннет.

Молчавшая до сих пор Дилайт залилась слезами:

— Я тоже боюсь. Леди не сказала, что мне будет страшно. Я хочу сейчас же с ней поговорить.

Нэн крепче обняла ее:

— Мы должны быть храбрыми. Мы можем помочь друг другу?

Уткнувшись в ее плечо в поисках защиты, Дилайт отозвалась приглушенным голосом:

— Не знаю.

Нэн посмотрела на Лэннета:

— Что бы ни случилось, мы знаем, о ком следует позаботиться в первую очередь. Ты понял меня?

Шрам Лэннета побагровел.

— Я сделаю то, что считаю нужным. Нам остается лишь надеяться, что я не ошибусь.

Догадавшись, о ком идет речь, Дилайт порывисто обернулась к Лэннету:

— Когда леди говорила, что я не должна расставаться с друзьями, она имела в виду и доктора Бахальт тоже?

Они уселись в электромобиль лейтенанта, который придержал дверцу для Нэн.

— Доктор Бахальт — самый лучший наш друг, милая. Не забывай об этом.

Обратный путь к особняку прошел в молчании. После приземления, по-прежнему не говоря ни слова, лейтенант провел своих пассажиров через дверь с портиком. Они поднялись на второй этаж главного здания и прошли по длинным коридорам. Остановившись у массивной двери, лейтенант распахнул створки.

— Капитан Лэннет, Ваше высочество, — объявил он.

Лэннет вошел, двигаясь уверенным твердым шагом, впечатывая подошвы в паркет. Его волновало лишь одно — заметно ли по нему, что его нервы свернулись тугим клубком.

Кейси стоял у дальнего торца длинного стола, опираясь о спинку кресла. Из двух десятков мужчин и женщин, сидевших по правую руку принца, несколько человек показались Лэннету смутно знакомыми — военачальники, знатные паровианцы, имперские чиновники из Лапая. Остальных он не знал. Кресла напротив сидящих были пусты.

Мечи паровианцев лежали на столе. Сидеть в кресле с прицепленным длинным клинком довольно неудобно, поэтому этикет требовал, чтобы оружие находилось на виду. Сейчас клинки были расположены остриями к владельцам. Это означало, что их хозяева не имеют враждебных намерений.

Рядом с неглубокой изящной вазой на столе лежали карточки, на которых значилось: «капитан Лэннет» и «доктор Бахальт». В вазе красовался одинокий цветок с множеством лепестков необычайно глубокого, насыщенного оттенка синего. Ярко-красная сердцевина цветка была похожа на раскаленный уголек.

Как только Нэн и Лэннет заняли свои места, Кейси вышел на свободное пространство, готовясь к очередной неуклюжей демонстрации своего фехтовального мастерства. Лэннет с удивлением отметил, что, невзирая на кажущуюся безобидность и нарочитую официальность этих упражнений, лица паровианцев помрачнели, а руки легли рядом с оружием. Они успокоились, только когда Кейси вернулся к своему креслу и представил собранию Нэн и Лэннета.

Пока он говорил, в дверь с самым скромным видом вошла Матилиса. Заметив Нэн и Дилайт, она побледнела. Быстро взяв себя в руки, она уселась слева от Кейси. Самообладание жрицы внушило Лэннету невольное уважение. Он понимал, что Матилиса лихорадочно размышляет, ища способ нейтрализовать последствия бегства Нэн. Лэннет гадал, знает ли она о военных, которые их перехватили. Также его заинтриговала реакция Матилисы на пустые кресла. Она обвела их взглядом, потом вопросительно посмотрела на Кейси. Ничто в облике жрицы не выдавало ее мыслей, однако само это движение свидетельствовало о том, что она встревожена.

Едва Кейси начал свою речь, Матилиса прикусила белоснежными зубами алую губу и впилась в Лэннета пристальным взглядом.

— Все участники нынешней встречи поклялись сохранять перемирие. Паровианские врачи и медики капитана Лэннета оказывают помощь раненым Стрелкам и нашим Стражам. Тем самым мы демонстрируем взаимное уважение и терпимость. Нам под силу восстановить спокойствие и порядок.

Кейси умолк, ожидая реакции присутствующих. Из-за стола поднялась женщина в паровианской одежде.

— Мы высоко оцениваем ваше стремление к миру. Мы хотим одного — служить династии, императору и Люмину. Мы не считаем посланников императора своими врагами. Мятеж подняли контрабандисты и люди, уклоняющиеся от уплаты налогов. Мы понимаем, что вы вынуждены вести с ними переговоры. Мы молим вас сохранять при этом твердость. Мы ваши верные сторонники, а Люмин — наш наставник.

Мужчина в красном одеянии жреца Люмина, сидевший у противоположного края стола, широко и одобрительно улыбнулся:

— Дерус — наш король. Мятежники предали его.

Кейси положил ладонь на рукоять меча:

— Именно это слово привело нас сюда: предательство. Это непростительный грех. Мы обязаны вытравить его из своей среды.

Лэннет заметил, что Кейси обвел требовательным взглядом всех, кто сидел за столом. Всех, кроме него самого. Сердце Лэннета забилось чаще, на лице натянулась кожа. Казалось, Кейси отчасти утратил уверенность, до сих пор сквозившую в его облике. Повернувшись к Матилисе, Лэннет увидел, что она больше не смотрит на него, а следит за принцем.

Кейси продолжал:

— Судьба государства неотделима от судьбы его народа. Поэтому поступками государственных деятелей должны управлять соображения чести. Однако о поступках всех собравшихся здесь этого не скажешь.

Участники встречи запротестовали, но принц жестом велел им умолкнуть. Лэннету показалось, что он на мгновение увидел перед собой прежнего Кейси. Однако это впечатление смазывали одутловатые черты лица и рассеянный взор. И тем не менее в Кейси чувствовались следы былой силы.

Нэн прикоснулась к бедру Лэннета и с возбуждением, едва не заставившим ее забыть об осторожности, прошептала:

— Ты видел? Он на секунду вновь стал самим собой!

Лэннет согласно кивнул. Кейси тем временем продолжал:

— Нет никого, кто служил бы императору более преданно, чем капитан Лэннет. Я хотел бы услышать его мнение о ситуации на Паро.

Сбитый с толку, Лэннет вскочил на ноги.

— До сих пор я слышал только непрекращающиеся жалобы. Но не знаю, насколько они обоснованны.

Жрец Люмина гневным голосом перебил его:

— Шлюхи. Торгаши, не желающие платить законные налоги. Контрабандисты. Смутьяны.

Лэннет повернулся к нему лицом:

— Все они подданные справедливого императора, долг которого — проявлять снисходительность. Народ не бунтует ради забавы; он не выступит против правящего дома, который пользуется такой любовью и уважением, как семья принца Кейси!

Нэн шепнула:

— Плюнь на этого святошу. Посмотри на Кейси.

Лэннет подчинился и сразу понял, что она имела в виду. Тот, кто еще недавно казался распутным юнцом, теперь выглядел грозным, могучим мужчиной. Преобразившийся Кейси смотрел только на Лэннета, в его голосе звучала горечь развеянных иллюзий:

— Еще одна пустая ложь. Вы никак не уйметесь. Я уважал вас, верил россказням о вашей чести и достоинстве. Вы увлекли меня своими баснями о справедливом обществе. Человеку чести тяжело признавать свои ошибки. На свете еще не было такого глупца, как я. Но с этим покончено. Теперь я знаю, что такое настоящая жизнь. Власть превыше всего, и человек, достаточно крепкий, чтобы ее удержать, не потерпит инакомыслия. Мы говорили о предательстве. И о перемирии. Разве можно соединить мир и предательство?

Лэннет чуть отодвинул кресло и незаметно взялся за рукоять меча.

Внезапно Кейси вспрыгнул на стол, криком призывая охрану. Прежде чем ошеломленные гости успели что-либо предпринять, он сбросил на пол их клинки. В зал вбежали солдаты. Увидев, что они хватают Матилису и остальных, Лэннет обнажил меч и задвинул себе за спину Нэн и Дилайт.

— Лэннет! — крикнул Кейси. — Тебя не тронут. Эти люди должны арестовать изменников, но не тебя!

В его голосе звучало презрение. Он держал свой меч вертикально, на расстоянии вытянутой руки. Высоко над его головой кончик клинка попал в луч света, разбрасывая по стенам сверкающие отблески.

К этому времени охранники окружили делегатов и удерживали их в креслах, угрожая им остриями мечей. Опустив свое оружие, Кейси прошелся вдоль ряда кресел. Всматриваясь в запрокинутые посеревшие лица, он сказал:

— Вы изменники, вы все. Император, религия, клятвы — для вас нет ничего святого. Вы, имперские чиновники, ограбили Паро, но вы покинете планету с пустыми руками. А вы, доморощенные воры, отдадите все, чем владеете. — Кейси умолк, и хотя он продолжал смотреть в обращенные к нему лица, Лэннет понял, что он уже забыл об этих людях. Исполненным мучения голосом, с трудом произнося слова, принц добавил: — Отведите жрицу к остальным. — Не произнося ни звука, он дождался, когда Матилису поставили перед ним. — Я верил тебе. Я любил тебя — клянусь светом, которым полнились наши дни. Я верил в твои планы организации образования, научных учреждений, школ искусств и ремесел, верил во всеобщее равенство. По твоим словам, Паро должна была превратиться в рай, населенный людьми, объединенными духовным родством. Но ты забыла сказать мне, что это будет рай только для тех, кто ведет себя так, как приказано, и он будет выстроен на крови и костях рабов.

Матилиса покачала головой, протягивая ему руки:

— Каждое мое слово было правдой. Мы сделаем все, что я обещала. Мы обо всем договорились. Ты соглашался с моими замыслами. Если эти люди оскорбили тебя, я разделю твой гнев. Но чем я навлекла на себя твою немилость? Несколько лет я была рядом с тобой, дожидаясь возможности сделать для Паро все то, что ты теперь называешь несбыточной мечтой. Что случилось, Кейси?

— Все, о чем мы говорили, будет воплощено в жизнь. Но ты этого не увидишь. Как, впрочем, и твой сообщник. Твой любовник. — Матилиса промолчала. Она повернулась к Лэннету, и Кейси рассмеялся. — Следует отдать тебе должное: ты долго водила меня за нос.

— Ты глупец. — На лице жрицы отразились недоверие и страх. — Этот человек для меня ничто. Я обещала выйти за тебя замуж, и ты думаешь, что у меня был любовник?

— Прекрати! — Это был мучительный крик боли. Кейси приподнял меч, но тут же опустил его, уткнув кончик в столешницу. — Я застал вас вдвоем. На борту звездолета. Именно тогда я понял, что вы уже давно работаете вместе. Единственной вашей целью было промыть мозги моему народу. Вы хотели превратить нас в стадо, покорное вашей воле.

— Это неправда! Я хотела помочь тебе. Император прислал Лэннета, чтобы погубить тебя.

— Усиленный взвод Стрелков против паровианской армии? — сказал Лэннет, насмешливо растягивая слова. — Вы льстите нам.

Кейси обогнул стол и приблизился к нему, волоча клинок по полу и царапая зеркальную поверхность металла.

— Ты знал, что мятежники помогут тебе, — с издевкой произнес он. — Полагаю, твои сообщники были бы горько разочарованы, если бы инсценированный бунт в космопорту закончился твоей гибелью. Уж лучше бы тот камень прикончил тебя, низкий лжец! Твой так называемый захват Тебеса тоже был откровенной фальшивкой. Ты заранее договорился со смутьянами. — Он несколько мгновений колебался, потом заговорил на языке Весенних Листьев. Сам звук его слов заставил Лэннета похолодеть: — Рано или поздно я найду кого-нибудь, кто разоблачит тебя. Эти болваны верили, что ты поможешь им. Их надежда еще укрепилась после того, как ты дал отпор Падайону. Но я-то знаю, кто ты такой на самом деле.

Лэннет не отрывал глаз от меча. Принцем начинал овладевать гнев, и это была не глупая злоба пьяного. Лэннет сказал, осторожно подбирая слова:

— Я был и остаюсь твоим другом. Все, что я делал, было подчинено одной цели — помогать тебе. Я даже пальцем не коснулся Матилисы и не давал ей повода решить, что такое возможно. Клянусь своей честью.

— У тебя нет чести. Ты — жалкая тварь, орудие в руках императора. Трус.

Ошеломленный, Лэннет пошатнулся. Кейси нетерпеливо подался вперед. Лэннет выставил ладони.

— Что ж, тебе виднее.

Улыбка Кейси жалила больнее его слов:

— Я вижу, мы поняли друг друга. Нет смысла тратить лишние слова, бросая тебе вызов. Я собираюсь убить тебя, каким бы ни был твой ответ.

Лэннет отпрянул, выхватывая меч.

— Я не хочу погибать из-за твоей глупости. Пусть свет рассудит нас. Возможно, это будут последние слова, которые ты услышишь, либо последние слова, которые я произнесу, но я люблю тебя, как брата; я никогда не действовал тебе во зло.

— Лжец! — Кейси перепрыгнул через вазу с одиноким роскошным цветком и набросился на Лэннета. Из-за быстрого движения очертания его клинка расплывались, отбрасывая серебристо-голубые отблески, слепящие, словно молния.