Честь и предательство

Глава 47 ▼▼▼

Лэннет нимало не сомневался, что конференц-зал королевского дворца Паро еще не видывал в своих стенах такой необычной компании. Присутствие короля, принца и тирана было чем-то само собой разумеющимся. Появление капитана Стрелков, капитана звездного корабля и простолюдина, каковым был Дарбазо, казалось по меньшей мере странным, а молодая женщина-врач с пятилетней девочкой на коленях выглядела здесь неуместно вовсе.

Сияющие отполированные почти до зеркального блеска стены четырехметровой высоты окружали длинный стол. Он тоже был металлический; его столешница представляла собой карту Паро, инкрустированную медью, бронзой, золотом и сталью всевозможных оттенков. Лэннет поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от изображения долины Вайи. Недавно врезанная золотая надпись сообщала, что долина отныне является мемориалом в память о ста сорока двух Стрелках и ныряльщиках, отдавших жизнь за свои идеалы и за Паро.

Кресла были стальные, с обитыми сиденьями, спинками и подлокотниками. На стенах поблескивали десятки мечей, некогда принадлежавших национальным героям. С потолка свисали вымпелы. За массивным королевским креслом в золотом ящике, открытом внутрь помещения, стоял великолепный меч, опиравшийся на кончик лезвия.

В кресле сидел Кейси.

Справа от него сидел поникший Дерус, разглядывая свои сцепленные пальцы, лежащие на столе. Места по левую руку от Кейси занимали Дарбазо и еще двое гражданских. Один из них был капитан Мэллен, руководивший сдачей мятежного флота в Тебесе. За три месяца, миновавшие после битвы в Вайи, он не сказал Лэннету ни одного доброго слова.

И Кейси тоже. Лэннет с огорчением подумал, что никто, кроме предводителей повстанцев, не встречался с ним. Принц приехал на погребальную церемонию в долине, переломил о колено жертвенный клинок и поблагодарил Стрелков. Лэннет понимал, что Кейси был искренен в своей речи и своих действиях. Но в них не чувствовалось печали. Этот новый Кейси сознавал, что возвышение одного человека происходит за счет падения другого. Тот, прежний, принц вряд ли получил бы подобный шанс. И вряд ли ему понравилась бы такая перспектива.

— Император согласился начать переговоры о предоставлении Паро статуса республики, — заговорил Кейси. Он взял со стола пачку документов. — Мы получили это сегодня утром. Создание окончательного варианта потребует многолетних усилий целой армии законников, но когда-нибудь он будет готов. Он включает в себя пункт, который император назвал «ограниченным договором о Вольной торговле с Насрином, капитаном звездолета «Аякс». Устав торгового предприятия также весьма сложен. В частности, он предусматривает, что «Аякс» будет приписан к космопорту Паро. Капитан Насрин станет первым Вольным торговцем в истории Галактики, первым исследователем космоса с тех пор, когда Прародитель основал колонии. Однако сейчас задачей капитана будет перевозка на Атик подразделения Стрелков, а также доктора Бахальт и личной императорской воспитанницы, девочки по имени Дилайт.

Кейси выдержал паузу. В зале сгустилась тревожная зловещая тишина. Мандро Та лениво и снисходительно улыбнулся.

— Вам нечего сказать, и ваше молчание красноречивее любых слов, — произнес он. — Разве я не говорил вам, что император ничего не может со мной сделать? Меня поддерживают высшие жрецы Люмина и властители восьми планет. Я требую, чтобы этот капитан-торгаш доставил меня на Донию.

Насрин приподнялся.

— Вы убили двух моих людей, грязный пират! Вы приказали сдаться тем тварям, что удерживали мой корабль, только чтобы спасти свою шкуру! Вы подниметесь на борт «Аякса» только в качестве пленника или не подниметесь вообще!

— Сядьте, капитан, — невозмутимо произнес Кейси. Лэннета изумила властность, прозвучавшая в его голосе, а также поспешность, с которой Насрин подчинился его приказу. Кейси продолжал, обращаясь к тирану: — Император велел вам предстать перед Советом Посланников в Коллегиуме и ответить за свои деяния.

При этих словах Дерус вскинул голову. В его глазах горела яростная ненависть. Мандро Та повернул к нему каменное лицо.

— Посланники одобрили эту экспедицию. Они не осудят меня.

Дерус потянулся к нему одной рукой, хватая другой клинок. Кейси стиснул его ладонь, державшую рукоять меча.

— Этого нельзя делать, брат, — сказал он. — Он наш пленник.

Дерус плюнул в Мандро Та. Слюна не долетела до тирана, забрызгав стол.

— Он ваш пленник, король, но не мой.

Только теперь Лэннет заметил черты прежнего принца, проглянувшие в нынешнем Кейси. Он словно забыл о присутствующих, его лицо и голос выражали мольбу:

— Ты нужен Паро не меньше прежнего. Ты нужен мне. Иначе зачем я посадил тебя рядом с собой?

— Вероятно, чтобы присматривать за мной. И давайте покончим с этим. — Дерус оттолкнул руку Кейси и откинулся на спинку кресла.

Взгляд Кейси отвердел, словно остывающий металл.

— У вас куда меньше сторонников, чем вы думаете, — сказал он Мандро Та. — На Гекторе вспыхнуло восстание. Командор Этасалоу потерял много ученых и гвардейцев. Солнцедарительница призналась императору, что ее интерес к Паро объясняется наличием здесь запасов графита. Он предлагает обсудить их широкомасштабную разработку в научных и коммерческих целях — это его собственные слова. Думаю, отныне Солнцедарительнице нет смысла сотрудничать с вами.

Ошеломленный Мандро Та все же сумел справиться с потрясением. Он встал и заговорил вызывающим тоном:

— Вы недооцениваете меня. Дония не нуждается в святошах, чтобы ковать свою судьбу. Я проиграл сражение. Но наши с вами переговоры далеко не завершены.

Кейси повернулся к Лэннету:

— Смогут ли твои пострадавшие выдержать переход?

Лэннет посмотрел на Нэн. Та кивнула, и он ответил:

— Мы готовы, Ваше величество. Врачи Паро и оборудование ваших клиник оказали нам неоценимую помощь.

— Я рад. В таком случае, готовьтесь. Через два дня вы отправитесь на Атик. — Кейси указал на Мандро Та и сказал Насрину: — Мне очень жаль, но этот полетит с вами. — Он посмотрел на брата. Лэннет увидел глубокие складки, залегшие у губ Кейси, его внезапно запавшие скорбные глаза. Ему хотелось подойти к старому другу, сказать что-нибудь — все, что угодно, лишь бы помочь ему разогнать своих собственных демонов. Но, услышав голос Кейси, обращавшегося к Дерусу, он понял, что уже слишком поздно. — Вот теперь мы действительно покончили с этим, брат мой.

Все встали, провожая уходящего Кейси и Деруса, который шагал следом, опираясь на трость. Мандро Та покинул зал в одиночестве, презрительно игнорируя взгляды окружающих. Нэн и Лэннет уже собирались уйти, когда им преградили путь Дарбазо и Мэллен. Мэллен протянул ладонь.

— Я сказал вам несколько опрометчивых слов, капитан. Беру их обратно. Вы сослужили Паро огромную службу. Я рад, что все закончилось именно так.

Лэннет обменялся с ним рукопожатием.

— Спасибо. Надеюсь, ваши реформы пойдут благополучно.

— Могу себе представить, сколько всего обрушится на ваши плечи по возвращении на Атик, — заговорил Дарбазо. — Помните: на Паро всегда найдется местечко для вас. — Он подмигнул и добавил: — Ну, хотя бы в качестве сержанта или мичмана.

Лэннет весело рассмеялся.

— Пока у Кейси есть вы, я ему не нужен. И еще раз спасибо вам. Если бы не вы, Стрелкам не жить бы на этом свете.

Нэн и Лэннет шагали по дорожкам дворцовых садов, возвращаясь в госпиталь. Нэн подняла глаза и спросила:

— В чем дело, Лэн? С тех пор, как мы ушли, ты не произнес ни слова. Что тебя мучает?

— Многое. — Лэннет забрал у Нэн Дилайт и пустил ее гоняться за цветастыми паровианскими бабочками. Когда девочка убежала, он сказал: — Эти двое, Дарбазо и Мэллен, ничего не понимают. Все, что я сделал, я сделал не для них, не для Паро, не ради кого-либо еще. У меня не было выбора. Все мои поступки были продиктованы чувством долга перед своими людьми.

Встревоженная Нэн остановилась:

— Неужели ты до сих пор беспокоишься из-за раны и операции? Я ведь говорила тебе, что никаких осложнений не предвидится.

Лэннет усмехнулся и произнес негромким, но твердым голосом:

— Я лишь хотел сказать, что меня забавляет уверенность Дарбазо и Мэллена в том, что я действовал, исходя из их целей. А о ране я и думать забыл с тех пор, как ты ее обследовала. Больше у меня не было ни видений, ни галлюцинаций. — Он тут же вспомнил об Астаре и Дилайт и отвернулся от Нэн, пряча виноватые глаза.

Нэн ничего не заметила; ответ Лэннета принес ей громадное облегчение, и теперь ее занимали только его последние слова. Она напустила на себя нарочито-суровый вид и сказала:

— Да уж, мне стоило немалых трудов как следует осмотреть тебя. Все в пределах нормы. Во всяком случае, для такого ненормального, как ты.

Лэннет улыбнулся ее шутке, но сразу посерьезнел.

— Я уже говорил тебе, Нэн, — атаковавшие нас гвардейцы вели себя точно так же, как те клоуны и диверсант на борту «Аякса». Мне страшно представить, что нас ждет, если Этасалоу и впредь будет производить подобные создания. Я знаю, ты и сама опасаешься этого.

— Да. — Нэн рассматривала листик на дереве с вниманием, которого тот явно не заслуживал. — Что-то подсказывает мне — в прошлом я многое знала о его экспериментах. От этого у меня очень тяжело на душе. Это нельзя так оставить. Вернувшись на Атик, я начну расследование деятельности командора.

— Я не хочу, чтобы ты им занималась, — сказал Лэннет. — Это может быть очень опасно.

— Но я должна сделать это. — Нэн обняла его, положив голову ему на плечо. — Помнишь, ты признавался в своих опасениях, что ты уже не тот Лэннет, каким был раньше. Представь, как должна себя чувствовать я. Кем я была? Чем я была? Тот ли я человек, которым себя считаю? — Она запрокинула лицо и посмотрела Лэннету в глаза. — Не мешай мне, Лэн. Помоги. Прошу тебя.

Лэннет покачал головой, быстро наклонился и поцеловал Нэн.

— Разве у меня есть выбор? — спросил он, вновь выпрямившись.

— Нет, никакого. — Нэн со смехом взяла его за руку и повела вперед. Дилайт побежала следом, хвастаясь, что ей почти удалось поймать бабочку.

…Два дня миновали, словно одна минута. Погрузка на корабль прошла благополучно. Было несколько тяжелых моментов, когда солдаты занимали свои места. Помещение, прежде казавшееся переполненным, теперь выглядело зловеще-просторным. Но не пустым. В сердцах мужчин и женщин еще жили голоса и ускользающие выражения лиц, превращенные в вечность смертью и памятью. Заметив, что бойцы отказываются от свободных коек, предпочитая сгрудиться вместе, Лэннет почувствовал, как к его горлу подкатывает болезненный комок. Он с удивлением отметил, что капрал Болдан воспринял это как должное, без пререканий заняв спальное место. Это было странно, поскольку он оказался одним из тех, на кого первая схватка произвела самое серьезное воздействие. Он по-прежнему был улыбчив и общителен, как всегда, но Лэннет порой видел, что молодой человек сидит в неподвижности, устремив взгляд в пространство. В такие мгновения он выглядел хуже некуда. Его вид напоминал Лэннету лед и мрак. Он не сказал ни слова, но встревожился.

Еще одним испытанием оказался первый переход «Аякса». Все беспокоились о раненых, особенно о тех, кто страдал внутренними повреждениями. Но они выдержали, и с той поры все шло гладко, пока на мостике не появился Мандро Та. Лэннет оказался там вместе с лейтенантом Касидом, старшим сержантом Зант и капралом Болданом. Они обсуждали распорядок на следующую неделю. Тиран ворвался на мостик, изрыгая проклятия.

— Мне нужны слуги! В моих апартаментах грязь, и я хочу, чтобы их вычистили! Я — правитель планеты и требую, чтобы вы, ничтожные душонки, обращались со мной должным образом! Пришлите в мои комнаты людей. Сейчас же!

Насрин сохранял спокойствие.

— На борту моего корабля вы не правитель, а пленник короля Кейси — вплоть до того мгновения, когда Изначальные гвардейцы возьмут вас под стражу. Извольте прикусить язык.

Мандро Та побледнел как смерть.

— Болван. Идиот. Я растопчу тебя. Хочешь быть Вольным торговцем? Ты будешь вымаливать монетки. Ты и эти жалкие черви, вы ничего не понимаете! Даже сам император не осмеливается поднять на меня руку. Мы поговорим. Он простит меня. И я буду свободен. И уж тогда я возьмусь за вас, будьте уверены.

Только едва заметный трепет ресниц Насрина выдал его обеспокоенность.

— Я воспринимаю ваши слова как угрозу. Отправляйтесь в свою каюту под домашний арест. Стрелки из бортового подразделения сопроводят вас туда.

Лэннет взмахнул рукой.

— Зачем их тревожить, капитан? Мы сами позаботимся об этом. Зант, мы покончили с делами. Вы и Болдан отведете тирана под арест. Оставьте на часах кого-нибудь из Стрелков.

— Я еще не закончил, — возразил Насрин. — Я хотел бы выяснить, какая помощь требуется вашим раненым.

— Да, вы правы, — отозвался Лэннет. — Но мы обойдемся без Болдана. Он сам отведет тирана в каюту. — Разгневанный Мандро Та смотрел в сторону. Лэннет сказал Болдану: — Только без глупостей, вы меня поняли? Просто отведите его в каюту. Это все.

— Так точно, сэр. — Капрал отдал честь и шагнул к тирану. Мандро Та, прорычав что-то, двинулся прочь.

— Вы ничего не понимаете, — бросил он через плечо. — Ваша жизнь превратится в ад. Обещаю.

Лэннет с удовлетворением отметил, что Болдану удалось сдержаться. Капрал полуобернулся и растянул губы в улыбке.

В коридоре он сказал:

— Мы пройдем через этот люк, сэр. Другой сектор закрыт для вас. — Тиран фыркнул и свернул в указанном направлении. — Прошу прощения за то, что удлиняю ваш путь, — произнес Болдан. Ответа не было, и он невозмутимо продолжал: — Думаю, вы видели немало сражений. А для меня это был первый бой. Вы очень боялись, когда впервые участвовали в битве, сир? — Молчание. Болдан как ни в чем не бывало заметил: — Вероятно, вы не хотите об этом говорить. Вы ведь проиграли. Это, должно быть, неприятно. У вас есть дети, сир? — Послышалось невнятное бормотание, и Болдан тут же подхватил его: — Ах, да. Я вспомнил. Я читал, что у вас несколько детей. Я забыл. Здесь мы свернем налево, сир. Этот проход также закрыт для вас. Извините. А знаете, я ни разу не видел своего отца. Да и мать почти не помню. Воспитывался у чужих людей.

Мандро Та рывком развернулся, багровея. Болдан отступил на шаг.

— Держи свою биографию при себе, презренный ублюдок! — Тиран вновь отвернулся, из его горла вырвалось рычание.

— Сир, я лишь хотел объяснить, — извиняющимся тоном проговорил Болдан. — Видите ли, Стрелки — это все, что у меня есть. Точно так же, как единственное ваше достояние — это титул тирана. Но для меня мои люди — словно семья. Стрелки заботились обо мне, как родная мать. А старший сержант — он погиб в долине — стал для меня кем-то вроде отца. Так что…

На этот раз Мандро Та остановился и посмотрел через плечо.

— О, великий свет! Что за глупости!

Он повернулся лицом в капралу и отпрянул, когда кончик клинка Болдана уперся ему в шею. Посерев, тиран слабо вскрикнул.

Теперь в голосе Болдана не слышалось и следа почтительности, приличествующей юному капралу.

— То, что вы сказали на мостике, вполне может обернуться правдой. Я не хочу этого. Вас нельзя оставлять в живых.

— Не будь дураком. Тебя повесят. Я понимаю, ты рассержен. Убери свой меч, сынок… — Мандро Та всхлипнул и съежился. Капля крови потекла по его горлу.

— Не называйте меня так. Это сердит меня по-настоящему. — Болдан замахнулся мечом и ударил рукоятью по затылку тирана. Удар мгновенно свалил того с ног. Вложив оружие в ножны, Болдан схватил Мандро Та за лодыжки и потащил его по коридору. В нескольких шагах располагался воздушный шлюз. Болдан открыл внутренний люк, проволок стонущего тирана по короткому туннелю и усадил его у наружного люка. Из правой ноздри Мандро Та выдулся большой пузырь, увеличиваясь и уменьшаясь в такт его дыханию.

Вернувшись в коридор, капрал запер внутренний люк. Мандро Та зашевелился, его веки дрогнули. Он неловким движением руки вытер нос. Мгновение спустя он открыл глаза и тут же вновь зажмурил их, прижимая ладонь к затылку. Постепенно к нему вернулась память. Он напрягся. Уронив руку, он поднял голову, лихорадочно озираясь. Когда он понял, что остался один, его гневу не было предела. Он уже поднимался на ноги, когда увидел Болдана, смотревшего на него через иллюминатор. Только теперь Мандро Та сообразил, где находится.

— Я хотел, чтобы вы знали, что вот-вот умрете, — сказал Болдан. — Так же, как знал он.

Мандро Та заметался, завопил. Капрал нажал кнопку, открывавшую наружный люк. Воздух вылетел из туннеля мощной струей, вытолкнув тирана в пустоту.

Отвернувшись от люка, капрал с силой ударился лбом о переборку. Отпрянув, он тяжело опустился на палубу. Из ссадины потекла кровь.

— Проклятие. Больно-то как, — пробормотал он и, поднявшись на ноги, еще раз ударил головой в переборку. Вновь осев на палубу, осторожно потрогал рану пальцами. — Этого достаточно, — сказал он, и его губ коснулась кривая улыбка. Он встал и произнес: — Я слышу твой смех, сержант. А теперь помоги мне выпутаться.

Когда он поднялся на мостик, Лэннет и Зант заканчивали беседу. Все присутствующие бросились к капралу, но он отказался от помощи, настаивая на том, что должен немедленно объясниться.

«Мандро Та застал его врасплох, обезоружил и ударил лбом о переборку. Дважды. Придя в себя, он бросился в погоню, — продолжал Болдан. — Ему было стыдно, что он дал арестованному бежать. Он понимает, что совершил ошибку, не позвав на помощь, но в тот момент он растерялся. Поравнявшись с воздушным шлюзом, он заглянул внутрь. Мандро Та прятался там…»

Болдан уронил лицо в ладони.

— Я нажал не ту кнопку. Я очень сожалею. Простите меня.

— Зант, отведите его в лазарет, — распорядился Лэннет. — Присмотрите за ним.

Поддерживая капрала, Насрин сказал своим людям:

— Корабль нельзя оставлять без управления. Всем вернуться по своим местам. Мы с капитаном Лэннетом справимся сами. — И, повернувшись к Лэннету, добавил: — Нас ждет очень неприятное расследование.

— Отчего же? — возразил Лэннет. — Кто пожалеет о тиране? Все будут только рады тому, что его больше нет.

— Гибель Мандро Та не удастся замять. Будьте серьезны, капитан; зачем ему потребовалось бежать от вашего человека?

— Кто знает? И, что важнее — кого это интересует? Он оказал императору неоценимую услугу.

Насрин вскинул бровь:

— «Он»? Кого вы имеете в виду, капитан? Мандро Та? Или вашего капрала?

Перед мысленным взором Лэннета замелькали видения. Его солдаты, опаленные, разорванные на куски. Несгибаемый Клузанаманн. Бендил, тело которого при всех своих размерах не могло вместить его жизнелюбия. Прекрасные молодые женщины и мужчины. Убитые и искалеченные.

Он моргнул, вновь сфокусировал взгляд на лице Насрина, не в силах понять, отчего на этом лице вдруг появилось выражение испуга. И все же, когда Лэннет обратился к остальным, его голос был спокоен и холоден:

— Мандро Та мертв. И я сказал капитану: кого это волнует?

Свечи в маленькой пещере горели ровно, не мерцая. Халиб гадал, что бы это значило — неужели Астара хочет подать ему какой-то знак или она попросту в хорошем расположении духа? Улыбка на худощавом лице с изящными чертами подсказывала императору, что его вторая догадка ближе к истине. Астара сидела на каменной скамье напротив Халиба, сияя, словно юная девушка.

— Сегодня мы выглядим на редкость довольными, — насмешливо произнес Халиб.

— Это оттого, что мы счастливы за вас, Возвышенный. Когда у вас все хорошо, во всех уголках Галактики звучат песни.

— Ты пугаешь меня. Откуда это оживление, эта радость?

— План приведен в действие. Паро — это лишь начало. По стопам «Аякса» пойдут другие торговцы. Обновленная Галактика просыпается к жизни, Возвышенный. Вам есть чем гордиться.

Халиб молчал так долго, что женщина склонила голову, и на ее лице отразилось беспокойство. Наконец император вздохнул.

— Я старею, друг мой, — сказал он. — При одной мысли о том, что мне придется отправить Лэннета в изгнание, меня охватывает ужас.

Астара выставила вперед свой посох:

— Полагаю, доктор Бахальт останется с девочкой?

— Разумеется. — Халиб чуть поморщился, надеясь, что сумел скрыть свое недовольство от слепых глаз. — Они стали неразлучны, — добавил он.

— Вы по-прежнему хотите прибрать девочку к рукам. Предупреждаю вас, Возвышенный, никто не должен пользоваться могуществом Дилайт, кроме нее самой. — Холодный призрак улыбки коснулся лица женщины, на котором не осталось и следа ее прежней беззаботности. — Вы правильно поступили, отняв девочку у Этасалоу и отдав ее на попечение Бахальт. Вы даже не догадываетесь, как это хорошо.

Халиб предпочел скрыть свои чувства под маской раздражения.

— Ты вновь меня пугаешь. Я пощадил Этасалоу, но это еще не значит, что я не пытаюсь вырвать его ядовитые клыки. Насколько мне известно, его лучшие врачи куда-то скрылись. Я найду их. Но давай не будем об этом. Посоветуй, как мне поступить с Лэннетом? То, что я должен сделать с ним, внушает мне отвращение. Если бы не он, все мои планы пошли бы прахом. Мне бы следовало наградить его, но вместо этого я вынужден его наказать. Мне это не нравится.

— Не бойтесь за Лэннета, — ответила Астара. — Он истинный воин и достаточно силен, чтобы противостоять несправедливости. Он не пропадет. И вновь я повторяю: Возвышенный, вы даже не догадываетесь о том, насколько крепок его дух.

— Уфф! — с облегчением выдохнул Халиб. — В таком случае он ваш. Пусть он достанется Взыскующему.

Радостный смех Астары разнесся по пещере, отражаясь далеким эхом. Оно еще звучало в скрытых темнотой углах, когда женщина сказала:

— И что важнее… намного важнее, — он обретет самого себя.