Дамские пальчики

III

Забросив свои шмотки в угол и сбрив бакенбарды, я залез под душ. Потом проглотил четыре таблетки аспирина, запил их двойным скотчем и рухнул на кровать.

Через двадцать минут боль немного утихла, и я уснул.

Будильника я не услышал. Зато услышал телефонный звонок. Это был Келси. Я сказал, что выезжаю через минуту. На этот раз я оделся должным образом: плечевая кобура, серый твидовый костюм и пара удобных темных туфель. Когда приходится проводить целый день на ногах и иногда переходить на хорошую рысь, такие башмаки незаменимы. Конечно, они не сшиты на заказ, как, например, ботинки комиссара, но все же я заплатил за них тридцать долларов.

Когда-то мне сказали, что я похож на преподавателя английского языка в хорошем колледже. Я принял это за комплимент. А вот Хенрехен с присущей ему деликатностью заявил, что я смахиваю на голубого. Вряд ли. Я вешу восемьдесят пять килограммов. Мой рост — метр восемьдесят два. У меня голубые глаза. Люди удивляются, узнав, что моя фамилия Санчес. Мы выходцы из северной Испании, где у многих светлые волосы и голубые глаза. Я шатен, у меня не слишком нежные руки, и я не ношу браслетов на запястьях. Духами я тоже не пользуюсь. Хожу я не спеша, но вид у меня решительный. Раз в неделю я упражняюсь в стрельбе из пистолета, правда, могу и не делать этого так часто. Я неплохо стреляю с двух рук. Кроме того, мне приходится платить за боеприпасы из своего кармана. Четырнадцать центов за штуку. Именно по этой причине многие ох как не любят тренироваться. Но я наивен по натуре. Я убежден, что чем больше тренируюсь, тем более ловким становлюсь. В один прекрасный день это маленькое преимущество меня спасет. Ведь при работе, где не оплачиваются сверхурочные, я нуждаюсь во всех возможных преимуществах.

Я потратил десять минут на поиски своей машины, прежде чем вспомнил, что поставил ее у ворот морга. Я поймал такси и поехал за ней. Естественно, к ветровому стеклу был прилеплен талон на оплату штрафа в пятнадцать долларов. И это несмотря на то, что на переднем сиденье я оставил раскрытым журнал «Полиция».

Талон я порвал. Пусть разыскивают меня, если хотят.

Путь мой лежал в лабораторию. Выйдя из машины, я заметил, что мои руки дрожат, — результат действия четырех таблеток аспирина. Я направился в бар напротив лаборатории и там, пожевывая сандвич с ростбифом, принялся размышлять о том, как остановить дрожь в руках. За мой столик присел Шнейдер, инспектор третьего класса из бригады по борьбе с бродяжничеством.

Он начал без вступления. Шнейдер любит подколоть.

— Кажется, Хенрехен здорово тебя прихватил, — сказал он.

— Лучше и не скажешь, — отозвался я. — Передай мне горчицу.

— Не кипятись. Сначала они переводят тебя туда, потом обратно. Может, хотят повысить в должности.

— Конечно.

Он разглядывал мои руки. Затем, не спросив разрешения, выловил из блюдца две оливки и проглотил их.

— Угощайся, — сказал я.

Шнейдер не среагировал:

— Да-да, спасибо. Это как в Министерстве внутренних дел: год здесь, год там. Неплохо для карьеры.

— Ага, меня пошлют консулом на коралловый остров.

Я поднялся и сказал ему, что он может стрескать мой соленый огурец. Этот подонок наверняка повсюду раззвонит, что я стал нервным. Дойдет и до Хенрехена, который, естественно, придет в восторг. Грядущая неделя не сулила мне ничего хорошего. Одно было бесспорно: я отработаю свое жалованье до последнего цента.