Дар Эвы

Глава 11. Итан Ласкис

Итан

— Силовики на выдохе, действуем на износ. Падаем, но держим кольцо, мать вашу… — крикнул я товарищам.

Мне надо было придумать боевую речь, которая подействовала бы чем-то вроде эликсиром. Только где было взять на это время?

Стражи на самом деле были на выдохе.

Волны напирали друг за другом, наращивая мощь, а таносы не крепчали. Наша энергия уходила песком сквозь пальцы. Это я увидел еще при въезде. Прошли всего лишь пара часов с тех пор, как затрубили в трубы прогнозовики. Они дали этому шторму шесть баллов из десяти.

Не хило так!

Пять лет назад под воду ушла половина десятого кольца всего при четырех баллах.

Всего пара часов, а Том выглядел белее морской пены. Эти ребята хоть и не сражались, но являлись не менее важной составляющей частью битвы. Они передавали свою энергию другим, отрывали из себя и выпускали силу в воздух, плетя из нее силки, словно косы. Они оцепили территорию.

А теперь это самое силовое поле мерцало, грозясь вот-вот лопнуть. Это было скверно, ведь без подпитки сила таносов рядом с океаном равна песчинке.

— Правый фланг — вперед, держать строй, — рыкнул я, прорезая воздух.

Я был уверен, что меня слышат. Слышат даже те, кто не должен. Людишки в хлипких домах прятались, но их страх тонкой струйкой доходил до моего сознания. А еще дрожь от моего голоса. Я не обращал внимание как и почему я чувствую это…

А еще я чувствовал наших. Своих ребят. Которые давным давно сомневались в продолжении битвы. Они помнили случай пятилетней давности. Тогда орудовал отряд намного больше нашего и боролись всего с четырьмя баллами.

Сейчас был шесть…

Я рыкнул про себя. Нет! Еще не время зачищать территорию.

Волны лупили по каменистому пляжу и по нашим одинаково — точно по букашкам.

Я понял! Мы не отступим и победим или граница океана увеличится на пару километров.

Меня готовили к таким сражениям с детства. И я прекрасно понимал, что если мы отступим, то проиграем. А значит проиграют десятки домов и десятки наших.

— На счет три поднять щиты. Надвигается огромная волна.

Я злился. Чертовски злился. И злость моя была собрана давно. Теперь она просто освобождалась. Теперь я мог не сдерживаться.

На отца…

На уважаемого всеми вице-президента, второго правителя континента, носителя дара эмпатии.

Впервые я познакомился с океаном в пятилетнем возрасте, когда сила его была равна трем баллам. Меня привели с Родди, вместе с которым в итоге начал тренироваться. Тогда погиб его отец. Нас привели туда лишь для того, что понять одно — людям ближе своя рубашка, что они никогда не поймут наших жертв.

Воздух проник в легкие с шумом и с примесью соли. Моя броня не работала. Черт…

— Левый фланг готовим лассо и тянем на себя. Разрежем этого монстра… Поднимаем щиты! Сейчас!!

Волна ударила точно молотом.

Злость была на прогнозовиков. Они, мать их, опоздали!! На себя, что был далеко, на неусмиримый ветер, который норовил растерзать и оттоптать, на людей, спрятанные в хлипких стенах, на их ненависть и презрение, за глупость и трусость, за беспомощность и неблагодарность. Почему должны умирать мои ребята, чтобы жили такие мелочные люди? Злился на то, что сейчас за нами подглядывают сотни глаз, видят нашу слабость, наш, черт меня дери, проигрыш.

— Бить прямо в центр. Держите щиты. Пусть огонь режет волны.

Особенно меня бесил дом с синими ставнями на окнах, которые ударялись о стены и держались только на честном слове.

Мы не слабые. Мы! Не слабые!!

Пятая волна была благополучно остановлена. Желтые всполохи преобладали над белыми росчерками. Один луч за другим ударялся о воду и сдерживал натиск волны. Мои ребята работали слаженно, действовали одним механизмом, посылая преобразованную энергию сразу друг за другом.

Сам я стоял в центре, ближе всех к воде и мельком успевал замечать действия других. И пусть океан меня сожрет, если только еще раз я взгляну на синие ставни.

Кто-то закричал…

В лицо дохнуло влажным, соленым, обжигающим ветром.

— Итан, — дернулся Родди. — Твое лицо открылось…

— Я знаю, — огрызнулся на друга. — Чувствую! Оставь меня, нужна поддержка ребятам.

Правый фланг исподтишка атаковала сверхмощная волна, разбила защитные щиты, с грохотом ударилась о землю и остановилась совсем вблизи особо выделяющегося дома. Я, против обыкновения, забеспокоился.

“Если ты хоть наполовину умна, какой кажешься, рыжая, ты догадаешься убраться оттуда!”

— Центр! Двигаемся вправо, расширяем оборону.

Ряды редели поминутно. Океан бушевал каждый раз с новой силой и будто бы не было этих часов. Ноги гудели, грозя свалить на камни. Лицо горело так, что пришлось прикусить язык. Моя энергия уходила в никуда. Так нужная сейчас…

Еще с утра ничего не предвещало беды. Обычный завтрак, обычная ссора с отцом, силовая тренировка с его верными собачонками, скучная учеба и обычный ноль в результатах личного исследования. А затем этот вызов, как бомба в то утро в часа часа. Люди воевали всегда: за землю, полезные ресурсы, деньги, положение. А все сводилось к одному — им нужен был сильный лидер. Так за что им воевать сейчас?

Раненых и ослабевших таскали к силовому полю, перекидывали через его край, а оттуда аэротанами по медпунктам. Я осмотрел своих — боевая стойка покачивалась, абсолютная маскировка помутнела в знак ее нестабильности, прозрачные огненные в руках щиты шипели на каждую каплю.

Сколько мы еще продержимся?

Продержимся ли?

Где эта подмога? Отец ведь обещал его выслать? Или он решил задать очередных уроков?

Словно прочитав мысли, ко мне обратились.

— Нас слишком мало. Мы никогда не воевали при таких баллах. Надо уходить.

— Мы будем продолжать… — сказал на выдохе.

Как бы я не храбрился, я не мог не признать его правоту. Нас осталось мало. Сколько отрядов выслали? Десять? И если в каждом по двадцать бойцов, получается всего сто? Из них осталась меньше половины и только на защите, без атакующих.

— Полевики держат поле на износе. Мы берем слишком много. Мы режем волны, сушим берег, но океан будто злится сильнее. Нам не хватает силы на поддержание собственной брони. Что будет если мы останемся без нее? Для нас она кислота! Ты сам ее чувствуешь!!

— Мы продержимся, — рыкнул я. — До последнего.

Я не хотел. Не допускал даже слабой мысли, чтобы проиграть. И не из-за того, что мы опозоримся. Наш позор и так никто не увидит. Их не останется. Если бы не мы, путь для людей заказан.

Даже будучи наполовину заряжен я не мог отступить. Да, именно наполовину, потому я был до сих пор на ногах, до сих дышал, видел и принимал решения. Я подпитывался! Определенно подпитывался! Этого я не мог игнорировать, даже если очень хотел. Знать бы где источник и каким образом…

— Ты готов пожертвовать нами? И ради чего, друг?

Вопрос задел что-то внутри. Будто до сих пор часовой механизм внутри работал неправильно. Будто не хватало шестеренок. А этот вопрос встал тем необходимым кольцом и часы заработали.

“Не ради чего, а ради кого…”

— И что ты предлагаешь сделать с территорией?

— Как обычно. Ее уже не спасти…

Мы оба синхронно повернули головы, чтобы осмотреться. Тут домов было штук шесть. И эти только те, что виднелись в сполохах огня и грома.

В голове тут же всплыли слова отца: “Они не достойны наших жертв”. И словно в их опровержение в окне сквозь отсутствующие стекла показалась рыжая голова с ярко голубыми глазами. Они сияли. Рыжая смотрела куда-то вдаль и в пустоту одновременно. Она пыталась всмотреться во что-то, но ничего не видела и оттого морщила лоб.

Голубые?

И почему я это заметил, будучи так далеко?

— Итан? Мать твою, Итан, что ты делаешь?

“Почему вы еще не ушли, глупая девчонка?” — задавался вопросом, вместо того чтобы обратить внимание на испуганный голос друга.

Хоть я и называл ее глупой, таковой она конечно не являлась. И этим неимоверно меня раздражала. Особенно сейчас, когда думать надо головой, а не любоваться водным пейзажем. Она, невыносимо гордая, до тошноты самостоятельная, и очень рассудительная для своего возраста, выделялась всегда. С самого первого курса.

— Итан, твоя броня!

Я вспомнил нашу первую встречу. Тогда я отчитался о проведении зачистки территории после вылазки морских гадких существ и по обыкновению не торопился в академию. Зачем, если моя домашняя учеба ушла далеко вперед от общепринятой и я мог заниматься делами отца. Другое дело хотел ли я этим заняться.

В тот же момент, первый момент она скривилась. Ото всех ко мне тянулись привычные мне эмоции: от уважения до щенячьего восторга. И не надо было обладать эмпатией, чтобы это прочувствовать. В эта невыносимая рыжая испытывала ко мне абсолютно противоположное: ненависть и отвращение. И каждый раз она проявляла их в мелочах. Не знаю, почему я их замечал. Она кривила нос, поджимала губы, ее передергивало от моего голоса. В последнем я убедился недавно.

Я злился. Каждый раз бесился и думал, что все. Отомщу! Кто она такая, чтобы презирать меня? Что я ей сделал? А потом вспоминал кто я такой и чтобы я опустился до такого уровня? Нет! Я действую открыто. Что может быть лучше, чем внимание и помощь того, кого ненавидишь? Лучше только ожидание расплаты за эту помощь…

— Она исчезла. О, милосердный тан, ты остался без брони. Друг! Эй, ты меня слышишь?

И для начала запросил ее полную анкету…

Задуманное повернулось боком себе же. Представлял ли? Предполагал ли? Только если в другой параллели или в том утонувшем мире. Но нет, был мир наш и параллель наша, и в них этот колючий суровый комок оставила отпечаток своих ладоней в моей груди. Когда я узнал в закрытых записях своей дальней родственницы Эвы, что такой отпечаток на всю жизнь, я провел целую ночь в ступоре в своей лаборатории.

Я не знал, что делать дальше, абсолютно не представлял как, но единственное точно знал, что нельзя отступать… Нельзя!

Я должен спасти ее…

А еще я знал, что в доме были ее две сестры. А она их не оставит. Значит надо отвоевать территорию.

Родди ловил ртом воздух. Да он был в шоке. Чтобы понять почему надо было просто осмотреть свои руки. Голые руки! А еще колышущуюся рубашку. Мда, глядеть было на что. В таком виде и даже не мертвый, я для него казался тем Богом, в которого верят люди. Несуществующим сошедшим Богом с неба.

— Отряд! — позвал я немногочисленный остаток бойцов. — Внимание!!! Используем комбинацию 1 к 3, я буду связующим.

— Тан Ласкис, ваш отец это не одобрит, — Родди оставил богопоклонение на потом и заговорил как нормальный, нахмурив лоб.

— Вот и хорошо.

— Каждые три секунды вас будет разрывать от нестабильности, тан Итан. Принять всю силу, атаковать и снова собрать в себе всю мощь это верная смерть. Вены могут просто лопнуть от давления.

— Родди, прошу, давай без этого пафоса.

— Ты дибил?

— Ты во мне сомневаешься? — уверенная улыбка на моем лице без защитной брони, наверное, выглядела зловеще.

— Тело не справится с защитным механизмом, Ласкис, пойми черт тебя побери, кучка пустышек не стоят твоей жертвы. Надо уходить и закрывать.

Я кинул мимолетный взгляд в пустое окно. “Кучка пустышек тоже живые люди!” И если не ради них, я это сделаю ради себя. Должен же я узнать почему сегодня вода не действует серной кислотой на мою кожу, почему женские ладони отпечатались именно у меня и что они значат. Я должен вернуться в лабораторию и закончить важный эксперимент. Нет, я не жертвую ради людей, я жертвую ради себя.

Родди прочитал что-то такое в моих глазах, потому что отступил.

— Внимание, на раз два строим ровный ряд. По моей команде выполняем комбинацию, — крикнул я, шагая к каменному пляжу.

Волны как раз утихли и освободили мне нужную территорию. А сам при этом думал, хоть бы не провалиться под воду, плавать то из нас никто не умеет.

— Эта наша земля! Вы меня слышите?! Это наша территория! Мы здесь хозяева и мы никому не позволим отнять что-либо свое. Да, ребята?

— Да! — мне ответили ровным хором.

— Чья это земля?

— Наша!

— Кто здесь хозяева?

— Мы!

— Так отомстим за нее, раз — два — три…

Воздух заискрился от перенапряжения. Три отряда разом открылись, энергетическими лентами потянулись ко мне, нащупали ауру и прицепились к ней клешнями, словно сотни пауков. Вены вмиг раздулись. В них тут же потекла мощь — чужеродная и болючая, она кусалась и царапалась, но поддавалась моим приказам. Все тело выпрямилось в струнку, руки разведены и устремлены вверх, туда, где виднеется новая волна. Океан вновь злился и теперь он молниеносно надвигался, грозя затопить кучку отребья у себя на пути.

У меня всего один шанс. Одна попытка. Не получится, меня разобьет волной или получится и я ментально разорвусь на долгие недели. “Наверняка отец будет доволен: у сына появится время на политические советы!”

Я хмыкнул, смотря на бескрайние просторы. Я бы отметил их красоту, это бездонное темно-синее дно, словно ночное небо с всполохами огня и грома. Можно нарисовать десятки картин, придумать задушевные симфонии. Даже название не надо придумывать — последняя битва, неравный бой, один сумасшедший у края жизни. Последний особенно подходит.

Перекатываю чужеродную силу от груди к рукам, целюсь и пускаю файерболы один за другим ровным рядом по основанию волны. Пока вода будет шипеть и гасить огонь, она успокоится.

Пот градом катится по спине. Холодный ветер кажется видит одну цель — меня, кружит вокруг, норовит придавить лицом в землю и тут же урыть под камни.

Еще пара фаерболов летит к намеченной цели. Они с каждым разом слабее и меньше.

— Черт… — кажется, я не справлюсь.

Через пару мгновений в воздухе проносится гулкий звон — это затрещало силовое поле. Таносы отдают свою силу мне и еще забирают с полевиков вдвое больше.

Половина преодолена…

Вода противно шипит, точно настоящий живой змей, на чей хвост наступил враг. Горячие брызги ударяли в лицо точно ошметки фейерверка. Промежутки должны быть одинаковыми, но каждый раз я медлил, чтобы собрать силы для мощного удара. И ошибся. Я пропустил лишнюю секунду, когда понял, что время — лучшая атака. Я должен продолжать бить ровной пульсацией. Знать бы как это сделать, откуда силы взять?

Я чувствую, что ребята на износе, как и я сам. Энергетические ленты отцепляются, их становится вдвое меньше, собственное дыхание учащается.

Неужели я проиграю?

Точно! Я проиграю. А как иначе? Я, Итан Ласкис, поэтому решил победить шесть баллов в одиночку? Дуррак…

Я рычал. От бессилия, от понимая конца, что ошибся и угробил своих, не дождавшись обещанной помощи.

Как вдруг открывается второе дыхание. Энергия буквально вгрызается в меня, вышибая воздух из легких. Не менее больно. Одним общим потоком! Ленты собратьев окончательно исчезли, а фаерболы продолжали вылетать из ладоней мощными, еще более частыми выбросами.

Краем сознания я уловил женский голос. Она кричала. Ей больно…

Я делаю последние броски, ловлю первый появившийся луч на лице.

Вода отступила. Ушла. Проиграла. Ей больше нечего здесь захватить. Здесь все еще стою я в такой же атакующей позе, но уже сгорбленный, едва дышащий.

Понадобилась где-то минута, чтобы я услышал собственный выдох. Я откровенно этого боялся. Боялся, что это не конец… Что волна вновь навернется, если я двинусь.

Такой тишины никто не ожидал или не ожидал так быстро, потому что оставшийся отряд стоял неподвижно, устало, и, чего удивленно.

Мои остатки сил понадобились для того, чтобы я не упал на колени. Слабость накатила как те недавние волны — резко и неотвратимо. Я осторожно оглянулся — никто на меня не обращал внимания, а затем раздвинул края сухой рубашки — там горели следы маленьких ладоней.