Дебют четырех коней. 1946-1947

Глава 14

Не смотря на остановку глобального наступления на Японские острова в первые месяцы 1947 года — янки нуждались в оперативной паузе для ротации частей на передовой, подтягивании резервов, пополнении запасов топлива и боеприпасов, а японцы были рады вообще любой отсрочке, — как таковые боевые действия все равно полноценно не прекращались.

Во-первых, шла бесконечная мясорубка в воздухе. Ежедневно над Кюсю — если конечно позволяла погода — взлетали сотни боевых машин, что выливалось в общие громадные потери. Причем, поскольку бои велись преимущественно над территорией контролируемой японскими войсками, быстро наметилась достаточно неприятная для США тенденция. Если по потерянным машинам они перестреливали воинов микадо примерно в соотношении один к двум, то вот по потерянным летчикам наоборот статистика была на стороне защитников острова.

Так, например, достаточно типичным с точки зрения статистики стал солнечный день 18 февраля. В этот день американские ударные самолеты совершили 611 боевых самолето-вылетов, потеряв 29 машин сбитыми и 9 списанными на собственных аэродромах. Еще 41 машина была потеряна в истребительной и разведывательной авиации. При этом общие потери среди личного состава прошедшие по спискам министерства обороны США были обозначены как 257 единиц летного состава.

С другой стороны ВВС Японии потеряли в тот же день 122 самолетов, а вот пилотов — только 60. Статистику японским авиаторам портили только массовые налеты целых эскадрилий камикадзе, охотящихся в основном на крупные корабли американцев, однако за полноценных пилотов их все равно никто не считал, поэтому такие боевые единицы проходили скорее по разряду управляемых самолетов-снарядов и в число потерь ВВС не включались.

Тем не менее уже к началу весны стало понятно, что такой размен, — достаточно кровавый как ни посмотри — выгоден американцам, которые его банально могли себе позволить в отличии от их узкоглазых противников. К первым числам марта активность японских воздушных сил начала падать в связи с нехваткой техники, и вот тут японские дипломаты смогли провернуть по-настоящему гениальный трюк.

Посол Японии в СССР Наотаке Сато обратился в советский НКИД с предложением продать СССР остатки некогда великого флота сынов Аматерсу в обмен на поставки советских самолетов, боеприпасов, запчастей и топлива к ним. Так-то советско-японское торговое соглашение и так продолжало действовать, не смотря на выход СССР из пакта о нейтралитете, однако после потери всех иных источников нефти, черного золота Японии теперь отчаянно не хватало.

В качестве достаточно ценного лота подданные микадо предложили последние полтора авианосца, два линкора постройки времен первой мировой — «Хией» и «Ямасиро», а также несколько легких крейсеров. Полтора авианосца потому что «Асо» еще в августе 1946 года попался американским летчикам в прицел и только чудом не ушел в гости к Нептуну, отделавшись покореженной палубой и наполовину выгоревшими надстройками. Его даже чинить не стали, поскольку смысла в этом уже не было. Полноценно использовать остатки флота страна восходящего солнца уже не могла, а совсем не бесконечные ресурсы нужны были на иных направлениях.

СССР же мог поставить на острова практически бесконечное количество поршневых истребителей типа Як-9 и И-205Ф, которые постепенно снимались с вооружения в связи с заменой на реактивные машины. При этом построены эти две машины были огромными сериями, суммарно около 23000 штук, а если брать в расчет еще более старые Як-7 и И-185ФН, — то общее количество этих самолетов переваливало за 50000 единиц. Понятное дело, значительная часть из них была потеряна в боях, при учебе и в процессе эксплуатации, однако Советский Союз все равно мог достаточно быстро перебросить на Дальний Восток несколько тысяч боевых машин и обеспечить их просто бесконечным количеством запасных частей.

Вместе с кораблями СССР получил и кое-какое портовое оборудование включая плавучие доки, краны и прочее судостроительное и судоремонтное хозяйство, которое японцам было прямо сейчас совсем не интересно. В обратную же сторону кроме самолетов пошло стрелковое вооружение, автотранспорт и бронетехника. Причем единственным условием Советского Союза тут было использование данных вооружений исключительно на островах, для чего была даже создана специальная совместная контрольная комиссия, которая следила за тем, чтобы советское вооружение не оказалось в итоге в руках солдат Квантунской армии.

Естественно такой маневр вызвал настоящий шторм возмущения в Вашингтоне, где сомнительные успехи США в войне и так вызывали резонные опасения насчет того куска мирового пирога, который в итоге американцам достанется. Вот только отношения между СССР и западными странами к этому моменту уже перешли в состояние холодной войны, поэтому испортить их еще сильнее было достаточно сложно.

Достаточно сказать, что всякие инциденты на Египетско-Иорданской линии разграничения, проходящей по Синайскому перешейку, между вроде как еще недавно дружесвенными странами случались чуть ли не каждую неделю. То американский самолет случайно залетит на территорию, контролируемую красной армией и его обстреляют силами ПВО, то перестрелка произойдет между передовыми частями, то еще какая-нибудь неприятность приключится. Открытый конфликт был не нужен обеим сторонам — пока во всяком случае — и только это удерживало стороны от перехода Второй мировой в Третью.

Также была очень напряженной ситуация в Италии. Наличие настоящей линии фронта, на которой с обеих сторон смотрели друг на друга горячие итальянские парни не могло не приводить к разного рода эксцессам, порой приводящим и к человеческим жертвам.

Что касается боевых действий непосредственно на Кюсю, то там тоже было все не «Слава Богу». Янки тут попали на место незадачливого охотника из анекдота, который вроде бы поймал медведя. И рад был бы его бросить, вот только медведь не пускает.

В момент, когда решается судьба послевоенной Европы, лучшие их части оказались заперты на другом конце света, причем вывезти их оттуда возможности объективно не было, а усиление давления вело только к новым потерям без какой-то четко просматриваемой выгоды.

Едва, американцы заняли плацдармы на юге Кюсю, против них тут же была развернута массированная и всеобъемлющая партизанская война, в которой, казалось, принимало участие чуть ли не все население острова включая женщин и детей.

Были задокументированы случаи, когда в качестве боевика-смертника японцы использовали не только женщин и стариков, но также — маленьких детей. Так согласно рапорту сержанта Сандерса, командира взвода морской пехоты из 7-ой дивизии корпуса от 14 февраля 1947 года двое бойцов его взвода было убито и еще трое — ранено в результате самоподрыва смертника, коим оказался японский мальчик лет на вид 9-10. Ребенок имитировал плач и сумел приблизится к солдатам на расстояние в несколько метров, после чего активировал начиненную осколками бомбу.

Поскольку такие случаи были не единичны, отношение к гражданскому населению сначала довольно лояльное быстро сменилось на максимально жёсткое. Случаи расстрела ни в чем неповинных мирных жителей — опять же включая женщин и детей — посыпались к концу весны как из рога изобилия. С одной стороны, за них никого не наказывали, по причине бессмысленности таких действий, с другой — на общее психологическое состояние американских солдат подобные действия влияли сугубо отрицательно. Вплоть до нескольких инцидентов с расстрелами съехавшими с катушек призывниками собственных товарищей.

Тем не менее, американцы не смогли бы построить великое государство, если бы отступали перед сиюминутными трудностями. Не сломили их поражения 1942 года, когда, казалось, неудачи сыпались на них буквально со всех сторон, не отступили они и сейчас, когда победа была уже видна невооруженным глазом.

К началу марта 1947 года численность армии под командованием Эйзенхауэра сосредоточенные на островах Рюкю и юге Кюсю была доведена до миллиона человек, что было сочтено достаточным количеством для продолжения наступления.

Впрочем, если посмотреть чуть шире американцы и в течение зимы осуществляли постоянное давление на противника, совершая постоянные короткие выпады и нанося уколы, прощупывая тем самым оборону японцев. Так в ходе одной из таких коротких операций частям 2-ой дивизии морской пехоты удалось скрытно, пользуясь ночной темнотой переправиться через Кагосимский залив и захватить плацдарм недалеко от города Каноя, что сразу сильно ухудшило стратегическое положение обороняющихся.

Попытка контратаковать плацдарм предпринятая силами 91-й и 118-й пехотных дивизий, переброшенных с Курильских островов успеха воинам Микадо не принесла. К середине января американцы наконец смогли расчистить вход в Кагосимский залив, а также подавить прикрывающие его береговые батареи — это стоило янки четырёх тральщиков и двух эсминцев — после чего обороняющие плацдарм морпехи получили не только относительно безопасную связь с тылом, но и возможность запрашивать поддержку корабельной артиллерии.

28 февраля части отличившейся еще на Окинаве 10-ой армии, высаженной на Кюсю во втором эшелоне, после продлившегося больше месяца лобового штурма — иное просто не позволял рельеф — смогли взять город Кирисима. Вернее, даже на сам город, а окружавшие его высоты, при этом от преимущественно деревянной застройки Кирисимы практически ничего не осталось. Одни обожжённые руины. Тем не менее это был важный успех, открывающий американской армии путь на относительно равнинный кусок острова, который и был изначальной целью операции «Олимпик».

11 марта началась вторая большая попытка десанта, поддержанная ударами с уже занятых плацдармов на Кюсю. К этому моменту способность японской армии противостоять технически превосходящим их американцам уже была практически исчерпана.

Особенно неприятным для защитников острова стало появление тут четырех сотен тяжелых «Паттонов», до этого на Тихоокеанском ТВД не применявшихся по причине избыточности характеристик и большой массы. Оказалось, что адекватного противотанкового оружия способного бороться с новой напастью — сто миллиметров лобовой брони под углом в 45 градусов — просто нечем. Даже относительно удачные японские гранатометы пробивали их через раз, а все остальное включая немногочисленную противотанковую артиллерию можно было просто сразу списывать в утиль. Спасал японцев только сложный рельеф и беззаветная фанатичная храбрость собственных солдат, однако этого было явно недостаточно, чтобы остановить накатывающее стальное цунами.

Об эффективности тяжелых танков можно судить по итоговой статистике их применения. Из 412 машин, задействованных в боях на Японских островах, только 72 машины были потеряны благодаря воздействию противника. Еще около сотни попали в статистику небоевых потерь, причем многие из них впоследствии были отремонтированы и возвращены в строй. Учитывая накал боев статистика более чем впечатляющая.

Уже 13 марта оборона у города Каноя была прорвана и 1-ая кавалерийская — которая на самом деле танковая — дивизия смогла вырваться на оперативный простор, круша тылы японской армейской группы «Юг».

15 марта началась повторная высадка десанта в заливе Сибуси, которая теперь увенчалась полнейшим успехом. В ходе двухнедельных боев японцев сначала отбросили от побережья, а потом нанесли тяжелое поражение 120-тысячной группировке, обороняющей город Мияконодзё.

Именно здесь Японцы сумели потопить последний крупный корабль США в этой войне. Этим неудачником стал тяжелый крейсер «Олбани», который еще вместе с одним эсминцем типа «Флетчер» стали жертвами массированного налета самолётов-камикадзе 17 марта 1947 года.

Надо сказать, что к этому времени американцы уже сумели приспособиться к тактике применения самолетов-снарядов, ответив резким насыщением кораблей малокалиберной артиллерией и увеличением количества мелких кораблей ПВО, прикрывающих более ценные вымпелы. Это привело к резкому падению эффективности таких налетов и наоборот увеличению собственных потерь японцев. Но вот конкретно «Олбани» просто не повезло: стечение обстоятельств в виде не вовремя поломавшегося корабельного радара и сбитого самолета-наблюдателя закрывающего небо на северо-западных румбах, наложенные на стандартную крупную неразбериху крупного наступления… Впрочем, янки быстро сделали выводы и все последующие попытки японцев закрепить успех ни к чему кроме больших потерь в итоге не привели.

В результате вышеописанных боев за март-апрель 1947 японская армия потеряла почти двести пятьдесят тысяч человек безвозвратно, из которых в плен американцам сдалось около 86 тысяч. Не смотря на свой в среднем высокий боевой дух, растянувшееся на четыре года бесконечное отступление было способно сломать волю к сопротивлению даже у самого мотивированного бойца. Тем более, что кадровых военных к 1947 году в составе японской армии уже практические не осталось, а обороняющиеся части были на 90 % набраны из мобилизованных крестьян и горожан. Особенно не хватало японской армии опытных сержантов и унтер-офицеров, на должности которых в итоге начали назначать таких же вчерашних призывников.

Если в лобовом столкновении такая с позволения сказать армия еще была способна выполнять боевую задачу, то попав в условия окружения, лишившись старших офицеров и испытывая нехватку оружия и боеприпасов, японские призывники быстро терялись и зачастую лишались воли к сопротивлению.

Нехватка личного состава вынудила японский Генштаб вывести последние войска из Китая, оставив за собой только те территории, которые были ими заняты до 1937 года — Манчжурию и Корею. Дошло даже до того, что японцы всегда с презрением относившиеся к боевым качествам континентальных соседей начали привлекать отдельные части императорской армии Манчжоу-го к обороне Японских островов, а сама армия колонии была увеличена с 200-т тысяч в 1944 году до 600 тысяч весной 1947.

Впрочем, как показала практика, сражаться за микадо маньчжуры желанием особо не горели. Манчжурские полки были плохо мотивированы, отвратительно вооружены и обучены практически никак. При первой же появившейся возможности они чаще всего бросали позиции и уходили в тыл и даже угроза расстрелом, заставить их сражаться была не способна.

Потери американской армии были тоже велики, но все же гораздо меньше, особенно если брать соотношение потерь во время осенних боев. За два месяца активного наступления американцы потеряли 62 тысячи убитыми и примерно вдвое больше раненными. Сказывалось преимущество в оружии и как ни странно в снабжении.

К весне 1947 года постоянные бомбардировки буквально всего на островах — что наложилось на изъятие их народного хозяйства миллионов рабочих рук — привели к натуральному коллапсу японской экономики. Электричество практически исчезло из домов японцев, перебои с водоснабжением стали нормой, паек был урезан до минимума. Производство товаров народного потребления практически прекратилось, а провал весенней посевной обещал наступление голода к концу года.

Империя стремительно погружалась в средневековье, однако сдаваться на милость победителя пока не торопилась.