Демитрикая: Путь вампира

Глава 9 Жизнь замечательных вампиров

Прошли дни, недели, месяцы… Я быстро во всём разобрался и сориентировался, понял все правила и ограничения. Система перемещения по замку была простой — если ты знаешь, куда тебе нужно, то никогда не заблудишься. Если же случайно попадал не туда, куда следовало, то бронемишки, которых в замке было предостаточно, просто вежливо просили покинуть территорию. Они, хоть никогда и не болтали просто так (даже когда я пытался их разговорить), но всегда отвечали на вопросы вроде: как пройти? А где находится…? Не видели ли вы…?

Учащейся молодёжи в замке было около двадцати человек… то есть вампиров. Я встречался с ними в жилом корпусе или в столовой, на седьмой день недели, а по-местному — в эфту, когда нам разрешалось выходить за территорию замка. Тогда мы, шумной компанией, заседали в ближайших трактирах. Шумная компания состояла в основном из меня, Джейджерин и братьев Валентайнов, поскольку мы все обучались у Ютара. Остальные были разбросаны по разным учителям, у меня же всё, кроме воинского дела, вела Тоска.

Братья Валентайны — Люк и Ян, были славными и непохожими друг на друга парнями. Один старший, другой умный. Братьями, на самом деле, они не являлись, но все их так называли, ибо они были неразлучны с пелёнок.

Люк был небольшого роста, с обритой налысо головой, кряжист и мускулист, с простым, улыбчивым, небритым и добрым лицом. Любил дать кому надо в морду, но и в общении был прост и жизнерадостен. Напоминал чем-то простого русского богатыря: за правду постоим, а если что — отведай-ка силушки богатырской.

Ян же был высок, тоже хорошо сложен, но более гибок, аристократически красив — острые черты лица, греческий профиль, утончённая бородка, длинные вьющиеся волосы, убранные в тугой хвост… В общем, без внимания девушки этого ловеласа не оставляли. И он отвечал взаимностью… практически всем.

Различались «братья» ещё и по происхождению. Люк был откуда-то из провинции, он так и не сказал, а Ян едва ли не приходился племянником самой императрице. Вот это я так и не понял — если Тамика всех подрезала под шумок, а откуда же тогда взялся племянничек Ян? Как у них там это вышло — загадка. Мне неоднократно объясняли сложное генеалогическое древо имперской семьи, но я так и не въехал и в итоге послал все эти заморочки к чертям собачьим. Главное, что Янчик был императрице родственничком, благодаря чему он и его названый брат зачастую утопали в роскоши и имели множество особых привилегий, и, естественно, мы с Джей там тоже пристроились, как лучшие друзья.

Как только началась учёба, я сразу же занялся изучением истории и литературы Эванора, так как просто фанат этих предметов и, если бы не моя патологическая лень, мог бы стать асом в этой области. Тоска много рассказала о мире, его устройстве и о других народах, о былых войнах и смутах, о героях и предателях, я даже почти не всё проспал на этих занятиях (попробуй у неё поспи — сразу кар в башку схватишь). Чужие языки мне давались сложно — видимо, терпения не хватало.

Эммилию я видел редко, она постоянно была в каких-нибудь рейдах с отрядом бронемишек или невзрачно одетых вампиров-убийц.

Тоска по-прежнему оставалась для меня персоной загадочной, иногда она была мягка и снисходительна, а иногда вела себя, как последний нацист. Вампирша была просто искушённой фанатичкой в плане книг и знаний (наверное, как и любая библиотекарша); я однажды случайно порвал какой-то свиток, так эта полоумная женщина подожгла меня заклинанием, но сразу затушила, боясь пожара в библиотеке. Тоска всегда, скрепя сердце, отдавала кому-либо книги, и только попробуй не вернуть вовремя или в ненадлежащем виде — тут же отхватишь щедрую порцию каров. Как-то раз она засветила каром в лоб Ютару за помятый уголок справочника «Стрелковое оружие. Виды и классификация», так мы потом с братишками и Джейджерин ещё не один вечер смеялись, вспоминая это.

Также я не уставал удивляться её способностям. Однажды, когда я корпел над очередным манускриптом, Тоска велела мне взять тележку и идти за ней. Я знал, что библиотека большая и моя наставница её знает, как свои пять пальцев, но что она настолько огромная, не мог и представить. Целый день мы там ходили вдоль бесконечного числа стеллажей и брали книги со свитками и прочими рукописями. Я сверял всё по выданному мне списку, однако хранительница обители знаний находила то, что ей нужно, сразу и безошибочно, не пользуясь никакими списками. У неё была просто фантастическая память, точнее фотографическая. Как-то раз я тупо открыл случайно выбранную книгу и прочитал ей строчку, она продолжила мысль до конца абзаца и сказала, какая это страница, что это за книга, и где я взял её.

Помимо выдающихся интеллектуальных способностей, Тоска обладала каким-то особым магическим талантом. Такой магии, как у неё, я пока ни у кого не видел. В библиотеке водились крысы, тараканы и пауки, только многие из них достигали размера овчарки, и Тоска, не отрываясь от работы, просто уничтожала их очередным заклинанием из своего арсенала, который, казалось, был бесконечен, ибо её касты почти никогда не повторялись.

Ещё одной характерной чертой моей наставницы было то, что она никогда не выражала никаких эмоций и чувств, но почему — я не знал. Никто о ней ничего толком не мог рассказать, будто эта вампирша в библиотеке была всегда и являлась её незаменимым атрибутом. Хотя, один офицер, с которым я разговорился в очередную эфту за кружкой пивка, предостерёг, чтобы я лучше не лез в это дело.

Правда, как-то раз мне показалось, что какая-то сильная тревога коснулась Тоску… Её шрам открылся, и из него потекла тёмная, почти чёрная кровь, вампирша мигом выгнала меня из библиотеки и сказала, что занятия закончены. Раньше она никогда не отпускала меня даже на секунду, так что, видимо, причина была весомой.

Ранмир стоял на выходе из подворотни, рядом с таверной, и попыхивал трубкой, пока его товарищ общался с заказчиком. Конечно, Ранмир был старше и опытнее, обычно такими делами занимался сам, но заказчик спрашивал именно Торгута — его самого доверенного подельника во всех делах. Гном слегка усмехнулся — пусть парень опыта набирается в ведении дел, не будет же старина Ранмир за него всё решать постоянно.

Гном щурился от яркого утреннего солнца, осматривая пустынную улицу — столица кровососов только-только просыпалась. Позавчера они прибыли сюда с караваном и должны были сегодня уже пуститься в обратный путь, но, похоже, придётся задержаться. С утра трактирщик сказал, что появился работодатель — как раз для таких, как они. Сумма была названа просто баснословная, а это в свою очередь означало, что работа предстоит грязная. Но им не привыкать, а вот таких денег они давно не получали… Ранмир уже начал думать о том, что если всё пройдёт успешно, то он сможет отойти от дел и вернуться в Орашу Милнерион, к семье, и может даже заведёт свою.

Гном постучал трубкой об стену, вытряхивая остатки табака, и оглянулся в подворотню. Заказчик, вернее заказчица, ему сразу не понравилась. Мало того, что вампир, так ещё и баба, да не просто баба, а какая-то сопливая девчонка. Хотя, кто этих тварей разберёт. Может статься и так, что она старше и его и Торгута вместе взятых. Несмотря на утро, подворотню окутал мрак, — гном сразу смекнул, что это проклятая вампирская магия, за которой девчонка пытается скрыть свою личину.

— Да это чистой воды самоубийство! — услышал Ранмир возмущённый возглас Торгута.

Убедившись, что улица по-прежнему оставалась пустынной, гном решил подойти поближе к подельнику. Всё равно шанс, что кто-то забредёт сюда в столь ранний час, был крайне мал.

— Это возможность отомстить, — услышал он ответ.

— Отомстить? — громким шёпотом переспросил Ранмир. — Ценой собственной жизни?

— Я предлагаю восстановить запятнанную честь. И не бесплатно, — начала вкрадчиво и спокойно объяснять заказчица. — Этих денег хватит на все приготовления, тем более у вас наверняка есть друзья.

— Это очень рискованное дело, — начал выражать свои сомнения Торгут, почёсывая рыжую бороду.

— У вас будет две недели на подготовку. Стража, даже если и среагирует мгновенно, быстро не сможет добраться. Согласна, риск есть, но он полностью оправдан, — вампирша замолчала, видя нерешительность своего собеседника. — Но, похоже, я ошиблась, и ваша раса не настолько сильно заботится о своей чести… Ладно, забудьте, обращусь к остроухим, они в этом получше будут, скорее всего…

Ранмир чуть не захлебнулся от злости. Пусть он не знал всей сути дела, но услышав, что их народ не думает о своей чести, и уж тем более, что они хуже остроухих, что едва не вступил в перепалку с вампиршей.

— Мы согласны, — опередил его Торгут, также уязвлённый словами вампирши. — Эти ушастые и подавно не справятся, мы покажем тебе честь и силу гномов, — процедил он, пойманный на такую простую провокацию. — Но нам нужен весомый аванс для приготовлений.

— Аванса не будет, — сказала заказчица и, прежде чем гномы успели возмутиться, кинула в руки рыжему увесистую сумку. — У меня, скорее всего, не будет больше возможности покинуть замок, поэтому получите всю сумму сразу.

Гномы открыли мешок и с недоверием проверили содержимое. Монеты были собраны в аккуратные столбики, перетянутые резинкой для удобного подсчёта.

— Как видите, я верю в честь гномов. Теперь ваша очередь доказать свои слова на деле.

— Если гном взял деньги, то считай, что работа уже сделана, — ответил ей Ранмир и ненавязчиво спросил: — Кто наш заказчик?

— Разумеется, я этого не скажу, — ответила вампирша.

— Ты веришь в нашу честь, но на чью честь опираться нам при разговоре с друзьями?

Торгут, конечно, сейчас был вроде как главный, но Ранмир был более опытен и предусмотрителен. Своим вопросом он испортил сценарий этой девчонки и почувствовал её неуверенность.

— Вы же взяли деньги, к чему вам… — начала она, но гном её прервал.

— Честь не покупается, милочка, а деньги — лишь приятное дополнение. Нам нужно знать. Или… — Ранмир протянул ей сумку обратно и еле сдержал товарища, который не очень хотел расставаться с монетами.

— На честь властителя, — коротко сказала заказчица, вернув твёрдость своему голосу.

— Которого? — стальным голосом не унимался чёрнобородый гном и добавил уже помягче: — Хотя бы намекни.

После небольшого замешательства вампирша дала намёк. Она подняла руку, и сотканный из белого света шарик осветил подворотню. У Ранмира перехватило дыхание — глаза вампирши сияли чистым аквамариновым цветом, словно драгоценные камни… Шар света сверкнул ещё раз и исчез.

— Мы всё поняли, сделка состоится, — ответил Торгут, схватил упрямого товарища за руку и потащил его к выходу из подворотни. — Друг мой, ты как всегда…

— Я должен знать, на кого работаю, — парировал Ранмир. — Не хочу, чтобы это вышло боком остальным, если мы потерпим неудачу. Эти кровососы постоянно грызутся между собой, но мы, работая на них, можем, совершенно случайно, спровоцировать конфликт с нашим народом. Теперь хоть будет на кого свалить вину, если всё же…

— О неудаче даже и не может быть и речи, — сурово ответил рыжий гном, широко шагая по улице в ногу с товарищем.

— Да? А кто там мялся, как неуверенная баба перед платьями в шкафу, — хохотнул чернобородый и стал передразнивать подельника. — Это самоубийство, рискованное дело…

— Я просто набивал цену! — покраснел рыжий гном и по-дружески ударил хохочущего приятеля.

Джейджерин сняла теневую завесу и глубоко вдохнула. Её трясло от страха, все силы ушли на сохранение самообладания и уверенности в разговоре с бородатыми коротышками. Те оказались гораздо вспыльчивей и раздражительней, чем она думала. Её задача, хоть и казалась простой, далась ей с трудом — сыграть на жадности гнома может каждый, но вот притупить его чувство самосохранения не так-то просто…

Девушка вышла из подворотни и двинулась в сторону замка, так и не совладав со своими эмоциями. К горлу подступил комок, на глаза выступили слёзы, которые невозможно было сдержать — вампирша присела на лавочку посреди улицы и спрятала лицо в ладонях, чтобы выплакаться. Ей было тошно от самой себя, от того, что она сделала, но выбора у неё не было. Джейджерин вынуждена была подчиниться или вновь понесла бы наказание. К тому же она не желала покидать Соарту — здесь, вдали от своего хозяина, Джейд наконец-то могла позволить себе искреннюю улыбку, и у неё даже появились друзья. Только всё это было ложью.

Она родилась, обладая исключительными телепатическими способностями, что, конечно же, заинтересовало многих власть имущих. Особенно Виконта Делакруа. Однако, он не имел над девочкой власти. Но несколько лет назад родители Джейджерин погибли, и Виконт тут же взял над ней опеку. Делакруа использовал её, как инструмент для укрепления власти и мощи своей семьи. Девочка пыталась отказываться, выражать своё несогласие, но любое неповиновение очень строго каралось. За маской расфуфыренного аристократа тот всегда оставался жестоким варваром, и вряд ли что-то могло его изменить.

Джейджерин передёрнуло от нахлынувших воспоминаний. Последнее серьёзное наказание, то что сломило её, вновь всплыло в памяти.

Тогда, после жестоких побоев, девочку бросили в подземелье, полное человеческих останков и костей. Она не помнила, сколько пролежала там, изнывая от боли, пока её не окутала летаргия. Инстинкты не дали ей впасть в кому, и ей пришлось пить трупную кровь. Это помогло продержаться на грани жизни и смерти, но всё же девочка слабела с каждым мгновением. И когда вампирша учуяла свежую кровь и услышала испуганное сердцебиение, тут же разорвала и выпила досуха сброшенную ей жертву, та даже не успела закричать. Это была женщина, которая когда-то прислуживала в доме её родителей. Джейджерин знала её.

Побои не прекратились, вновь возвращая девушку на грань жизни и смерти. Второй жертвой был крепкий мужчина, он пытался сопротивляться, но вампирша была очень быстрой и очень голодной… Сразу после этого на неё спустили трёх волков, те почти разодрали её, тюремщикам пришлось отгонять их. Третьим был младенец. Джейджерин помнит до сих пор тот ужас, что охватил её, после осознания своих действий. Её тогда вырвало.

Таким методом ей скормили ещё семь смертных, некоторых Джей знала… А потом она сдалась. В ней что-то сломалось, эмоции и чувства ушли, чтобы сохранить остатки разума, Джейджерин больше не чувствовала ничего, когда, подобно хищному зверю, разрывала зубами очередную жертву.

С тех пор девочка стала покорной игрушкой в руках Делакруа. Очень опасной игрушкой, которая выуживает информацию из чужой головы и легко распознаёт ложь, разведывает тайны и секреты… А также игрушкой, с которой хозяин проводил ночь, если вдруг тому не посчастливилось найти проститутку в пути.

Но в этот раз ей тяжело было оставаться равнодушной, потому что убивать не ради пищи ей ещё не приходилось. Пусть не своими руками, но от этого было не легче…

— Ты что это тут ревёшь? — знакомый металлический голос раздался рядом с Джейд, и она едва не подпрыгнула от неожиданности.

Погрузившись в мрачные воспоминания, девушка забыла, что находится посреди улицы.

— А? Я?.. — она подняла голову и холодный страх сдавил ей грудь.

Перед ней стояла Тоска — мрачная и бесчувственная льдина с сухим сердцем, как страницы её излюбленных книг. Джей редко боялась людей или ещё кого-либо, потому что обычно она всегда знала, что у них на уме и чего от них ждать. Но Тоска скрывала свои мысли так глубоко, что молодая вампирша не видела ничего, кроме тьмы. Джейджерин в одном была ей только признательна, что та отказалась брать её в ученицы.

— Тебе нельзя быть вне стен замка, — бесцветно произнесла Тоска.

— Сегодня эфта, — только и нашла, что ответить Джейд.

— Да, но разрешение на выход действует с четырёх часов вечера. Давай, я тебя до замка доведу, чтоб не заблудилась.

Библиотекарша грубо взяла Джейджерин за руку и повела за собой, юная вампирша решила не сопротивляться, тем более что в этом не было смысла, и покорно шла рядом.

— Меня вчера хозяин, Виконт Делакруа, забрал из замка, — робко начала оправдываться она снова. — У него появилось срочное дело, и он не смог меня проводить обратно.

— Несомненно, властители слишком занятые. Поэтому он уже пьяный, в Макте, спит в обществе двух дам лёгкого поведения. Видимо, сегодня его не заинтересовало малолетнее тельце. Но, в таком случае, для кого ты была куколкой сегодня?

Несмотря на то, что это было сказано также безэмоционально, как и всегда, Джейджерин стало очень обидно, и слёзы снова выступили на глазах.

— Я не выбирала такую судьбу, — жалобно выдавила девочка из себя и попыталась вырваться, но Тоска крепко держала её. — Это Вы там хорошо устроились посреди книг и пыли, мне же не так повезло, — с жалостью к себе пришла злоба, которую Джейджерин поспешила выплеснуть. — Вы не имеете права меня осуждать, Вы ничего не знаете! Если у Вас нет чувств, это не даёт права издеваться над… — она не договорила, потому что Тоска влепила ей сильную пощёчину.

— Следи за своим языком, — процедила древняя вампирша. — Я имею право осуждать, поскольку знаю всё и даже больше, чем ты можешь себе представить, — Джей открыла рот, чтобы возразить, но библиотекарша не дала ей этого сделать. — И о твоём даре я тоже знаю. Почему, ты думаешь, не можешь попасть сюда? — библиотекарша указала пальцем на свою голову, а после добавила: — В одном ты права — я не склонна к сопереживанию и каким-либо другим эмоциям, поэтому мои слова могут сильно ранить. Но не всегда я делаю это осознанно, потому прошу прощения. Теперь пойдём.

Тоска наконец-то отпустила Джейджерин, и две вампирши двинулись по направлению к замку.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — прервала древняя молчание, но Джейд ничего не сказала, поэтому вампирша сама за неё ответила. — Главный архитектор Джекил.

— Откуда Вы…

— Я знаю всё и всегда, — спокойно произнесла Тоска. — Виконт послал тебя к нему, чтобы проверить лояльность?

— Да, — ответила Джейджерин, ибо поняла, что отпираться бессмысленно. — Хозяин хотел убедиться, что в проектировке его нового замка не будет никаких сюрпризов в угоду императрице. Он хоть и помог ей возвыситься, но не доверяет ей.

— Виконт не помогал ей возвыситься. Идиот сам метил на трон, просто не вышло. Ты бы это знала, если бы развивала свой дар и могла бы копать гораздо глубже.

— Это не дар, — тихо сказала юная вампирша через некоторое время. — Это проклятье.

— Ты не права. Это величайший дар, и если бы я могла, то непременно бы избавила тебя от этого «проклятья», чтобы забрать его себе. Ты просто слишком молода, чтобы постоять за себя и понять, как правильнее его использовать. К тому же сирота, к тому же Делакруа.

— Вот именно, — согласилась Джей со словами старшей. — Боюсь, что когда достигну возраста, чтобы постоять за себя, то уже полностью сломаюсь. Да и что я могу сделать? Моя жизнь всецело принадлежит властителю.

— Жизнь Эммилии Фрост тоже когда-то принадлежала Делакруа… — начала Тоска.

— Смена хозяев мне ничего не даст, — жёстко отрезала девочка.

— По крайней мере, ты станешь почти свободной вампиршой, способной решать сама за себя…

— Вот это Ваше «почти» ничуть не утешает, — невесело рассмеялась Джейд. — И какова же будет длина моего «свободного» поводка? Моё проклятье не даст мне спокойной жизни, я всегда буду чьим-то инструментом.

— Согласна. Но по крайней мере инструментом с собственной жизнью и друзьями, а не подстилкой для очередного извращенца.

Джейджерин не нашлась сразу, что ответить. Вампирши шли в молчании, и юная размышляла о своей дальнейшей судьбе. Императрица наверняка знает о её особых способностях, поскольку девушка не могла залезть к ней в голову точно так же, как и к Тоске. Джейджерин даже не удивится, если окажется, что Тамика подослала главного дипломата Империи Ночи, в лице библиотекарши, с этим разговором, дабы убедить её принять сторону трона. Её хозяин не отличался лояльностью к императрице и в прошлом уже восставал против престола. Естественно, она ценный инструмент для обоих сторон.

— Чёрт, как же вы мне все надоели, — вздохнула Джейджерин. — Иногда мне просто хочется умереть и не участвовать в ваших интригах и дрязгах.

— Аккуратнее с желаниями, они имеют свойство сбываться, — произнесла Тоска, остановившись. — Твои сомнения мне понятны, но уверяю тебя — наша встреча случайна и Тамика не знает о твоём даре. Я ей не сказала. — Тоска взяла девочку за плечо и попыталась вложить в голос всю мягкость, на которую была только способна. — Я тебе не друг и даже не знакомая, просто дала ценный совет. Что дальше делать — сама решай, но императрица всегда тебе поможет. Да, ты будешь всё тем же инструментом, но никто больше не посмеет обращаться с тобой, как с безвольной куклой.

— Из двух чудовищ выбирают то, что знакомо, — сухо ответила Джей на автомате.

— Хорошенько всё обдумай, — Тоска сжала плечо юной вампирши и, лишь когда та скривилась, поняла, что делает ей больно, и отпустила. — Возможно, стоило взять тебя в ученицы.

Силуэт Тоски дрогнул, и она исчезла, так и оставив Джейджерин наедине с мыслями, возле ворот замка.

Юная вампирша ещё минуту стояла в исступлении, не понимая, было ли это искренне или это всего лишь часть спектакля. От мыслей её отвлёк Манцур, схвативший за руку.

— Опаньки, попалась, малышка моя.

— Отстань от меня, животное, — отмахнулась она от него.

— Нарушаем, — спокойно произнёс страж ворот, и Джей удивилась, что тот был трезв — видимо, не успел ещё с утра принять. — Тебя вчера вывел твой хозяин, он и должен был обратно доставить, а не эта мерзкая Книжница.

Манцур выругался на незнакомом Джей языке, но по его мыслям и образам она поняла отвратительный смысл его слов.

— Он занятой вампир, но просил тебе передать, — Джейджерин отстегнула фляжку с коньяком и протянула стражу ворот замка. — Вот это.

Манцур быстрым движением выхватил у неё фляжку, отвинтил крышку и пригубил.

— Ух, хорошо, — выдохнул он.

— Почему ты так ненавидишь Тоску?

— Не твоего ума дела, малявка. А теперь, иди скорей отсюда, пока я не донёс на тебя, — грубо ответил он ей и развернулся.

Но любопытство не отпускало вампиршу, и девушка скользнула в затуманенный разум Манцура, ища ответ на свой вопрос.

— Гонения, плен, рабство, опыты, геноцид… ты последний Манцур, но вас было много, — словно в трансе прошептала непроизвольно Джейджерин.

Страж ворот резко развернулся и схватил её за горло, его красные глаза пылали ненавистью, а лицо было похоже на волчий оскал. Джей показалось, что оно слегка деформировалось.

— Я оторву тебе голову, если ты ещё раз попробуешь забраться в мою, — прорычал он ей в лицо и с силой откинул девушку.

Когда же Джейджерин поднялась, страж ворот уже ушёл. Отряхнувшись, она вошла в портал и направилась в учебный корпус на тяжёлую для неё тренировку к Ютару.

Я валялся под шарнирным манекеном и немного охреневал. Я знал, что благодаря движущимся деталям, эти манекены дают сдачи, но этот стойкий парень из металла вломил мне таких крепких люлей, что я тут же свалился, как мешок с песком, не в силах пошевелиться. Его конечности двигались гораздо быстрее, чем у других манекенов, и по очень непредсказуемым траекториям. Я валялся под ним и мысленно угорал над собой — избит учебным пособием. Может, у него уровень гораздо выше моего, вот он и отпинал меня так сильно. «Избит, отпинал, вломил» — как же я люблю преувеличивать! Схватил-то всего пару ударов… Хорошо, что Валек нет, а то они бы рисковали умереть от смеха, а Ютар и подавно облысел бы от гнева. Стоп, он и так лысый. Ну тогда оброс бы и сразу же облысел.

Дверь в зал открылась, и я услышал шаги Джейджерин, она ещё не знала, что Ютар с Валентайнами отсутствуют и занятие отменили. Я лежал, продолжая притворяться трупом, и лихорадочно соображал шутку. Вскоре подруга подошла ко мне достаточно близко.

— Ау! — я подпрыгнул, почувствовав внезапный укол пониже спины.

Своим движением я задел манекен, и тот, не заставив себя ждать, вдарил мне по спине. Откатившись от учебного пособия, я встал и увидел, что Джейджерин стояла с копьём в руке. Которым она и ткнула меня в мягкое полупопие. Ну хоть не меж холмов загнала.

— Ты чего это колешься, — возмутился я. — А вдруг я тут помер, или мне помощь нужна была.

— На всякий случай. А то знаю я эти трупы — как встанут и как начнут тебе мозг кушать, — ответила девушка, возвращая копьё на стойку.

— И то верно, я бы трупы всякие трёхметровой палкой сам бы тыкал, на всякий який.

— А где остальные? — спросила Джейд, прохаживаясь вдоль стоек с оружием.

— Свинтили, — радостно ответил я. — Ютар забрал Валек, и они умотали куда-то ещё с утра. Так что, мы свободны на сегодня.

— А куда они свинтили?

— Ну ё-моё, разве это так важно? — воскликнул я. — Наверняка Яна отправили от лица Империи перетереть с какой-нибудь шишкой. Ютар ему как телохранитель, а Люка же, сама знаешь, палкой не отгонишь от братца названного.

— И то верно, — улыбнулась вампирша. — Ну, тогда будет больше времени на себя.

Джейджерин развернулась и направилась к выходу из зала. Не, мадама, стой, у меня планы.

— Ты куда это намылилась? — я побежал догонять подруженцию.

— К себе в комнату, а потом у меня социология. Надо почитать хоть чего-нибудь, — ответила она, не сбавляя шаг.

— Так-с, слушай внимательно и запоминай, — я обогнал её и пристально посмотрел в аквамариновые глаза. — После урока в быстром темпе щемишь во внутренний двор учебного корпуса. Там я тебя подхватываю, и идём в город развлекаться. Вчера ярмарка приехала, нужно немедля её посетить. Усекла? — я честно старался не заржать от своей напыщенной серьёзности, но лыбу всё же не сдержал.

— Что, Яна нет, и за бордель некому заплатить? — лукаво спросила Джей.

Ахтунг! Она нас уела! Догадалась! Красный код! Отмена операции! Отмена!!!

Да подожди ты, царь всея черепа, рано паниковать. Да и как ты мог такое обо мне подумать? Извращуга недоделанный. Я как ты, так что вот так. Блин, и то верно. Но всё равно, это не главная цель моего приглашения. Ты разве не видишь, какая она уставшая и изнурённая в последнее время? Надо бы спасать, пусть расслабится немного, пока учёба совсем её не сломала.

— Да разве ж я!.. Да никогда… — задохнулся я от возмущения. — Не, Джей, просто потусим. Не сидеть же свободный день в замке. Проветримся — приятное с полезным, так сказать.

— Свидание мне назначаешь? — улыбалась девушка, издеваясь над моими потугами быть приличным.

— Ну-у-у, — задумался я. — Да! Идём на свидание.

— Хорошо, значит, платишь везде ты, — она щёлкнула меня по носу и, подхваченная вихрем портала, исчезла.

— Замечательно, — я удовлетворённо потёр руки, предвкушая уже спланированный вечер. Хе-хе-хе…

Не радуйся, у тебя за душой ни гроша.

Блин, точно! Тут нас, мозговитый, девчуля развела по полной. Придётся у Эммилии занять или опять в рабство за копейку к Тоске податься.

Следующие четыре часа мне всё же пришлось стать рабом, поскольку Эм я не нашёл.

— Ну как, норм? — спросил я у бронемишки, что стоял на посту во дворе библиотеки.

Рыцарь Смерти обратил на меня своё внимание и оценивающе посмотрел на проделанную мной работу.

— Нужно ещё укоротить, — прокомментировал он мои труды.

Как он меня терпит только? Я уже сотый раз это спрашиваю, а учитывая, что молча работать не могу, то ему ещё приходится постоянно выслушивать мои дебильные комментарии, цитирование всякого, нескладные песнопения и чисто откровенный бред вперемешку с непристойными ругательствами. Но мой подневольный компаньон терпеливо оценивал и отвечал.

— Да ладно⁈ — удивился я.

Припав щекой к земле, я приставил линейку к травинке, потом к следующей, к третей, к четвёртой и так вплоть до двух десятков. Действительно, некоторые из них были на два-три миллиметра выше. Ту травинку, что была ниже, я вырвал и спрятал в карман. Нельзя рисковать с точностью, когда ведёшь дело с полоумной женщиной, которая убить может за любую фигню. Поскольку библиотеку я вылизал до идеального состояния ещё вчера, провинившись, как обычно, своей тупостью, то в качестве подработки Тоска поручила мне стричь газон во дворе. Выдала линейку, маникюрные ножницы и строго наказала, чтобы длина травы составляла ровно три сантиметра семь миллиметров. За четыре часа я справился только с двумя клумбами и квадратным метром вдоль дороги. Подправив последние травинки, я решил закончить на этом. Времени осталось в обрез, а надо ещё вымыться и приодеться.

— Многоуважаемая госпожа Тоска… — зайдя в библиотеку, я включил питерского алкоголика, которому червонца не хватает.

И тут же скривился от боли — металлический кар, брошенный Тоской, метко угодил мне в пузо. Забываю постоянно, что она не терпит, когда её называют госпожой.

— В общем, я не закончил, но Вы ведь и сами понимаете бредовость этой затеи, но уже…

Ох, что-то налажал питерский алкоголик, не о том пою…

— Ну, это, — смутился я, как всегда, от её взгляда. — Можно мне денег, и я пойду, а то время поджимает… — Глядя на её безразличие, я был готов сквозь землю провалиться. — Я потом закончу, а сейчас бежать уже надо.

— И куда же ты так торопишься? — спросила вампирша, но я уже знал, что одним вопросом Тоска не ограничится. — Ты подписался выполнить работу, работа не выполнена, так за что же мне тебе платить?

— Ну, пожалуйста! Тоска, я потом всё доделаю. Честно-честно… Мне очень деньги нужны.

— Открою тебе небольшую тайну, мой ученик: деньги всем очень нужны.

Так, серое вещество, работай, мы ещё можем победить в этом споре.

— Так то оно да, но Вы не совсем правы, — начал я разглагольствовать. — Вам они не нужны и мне тоже не особо нужны, поэтому я и спускаю всё сразу напропалую, а потом страдаю.

— Тогда тебе не деньги нужны, а ум и знания. Чтобы уметь экономить и потом не браться за работу, которую не можешь выполнить, — продолжила наставница нравоучать меня, измеряя на карте что-то штангенциркулем (или как эта штука называется?).

— Угу. Ума палаты мне точно не хватает и знаний, конечно же. Я надеюсь, что Вам удастся исправить сей недочёт, — немножко лести, хотя она на это точно не поведётся. — Но сейчас мне денег не хватает больше, чем знаний. Обещаю, потом буду грызть гранит науки и каждую пылинку сдувать с книжек. Пожалуйста, Тоска.

— Ты опять даёшь обещания, которые не можешь выполнить, — вампирша свернула карту, уселась поудобнее в кресло и уставилась на меня.

— Блин, — жалобно выдавил я, поскольку сейчас действительно было обидно. — Я ж не для себя, а для Джейджерин. У нас денёк свободный, а она совсем убитая в последнее время. Хотел её на ярмарку сводить и развеселить хоть немного, — решил я пояснить, куда будут слиты деньги. — Я буду потом прилежным рабом и учеником, насколько смогу, конечно.

Тоска со вздохом сделала движение, чтобы снять очки, которых в тот момент не было, и просто потёрла переносицу. А куда это она их девала? Да какая тебе разница, мозг⁈ Затем она открыла шкафчик стола и достала оттуда увесистый кошель.

— Хорошо, — произнесла библиотекарша своим бесцветным голосом. — Ей действительно не хватает положительных эмоций. Развлекайтесь, но учти…

— Уже учёл и понял, что влип по самые ноздри, — схватив кошель со стола, я быстренько выбежал из библиотеки.

Пердец тебе, товарищ Кротов! Это да, но это будут проблемы будущего меня, а сегодняшний я оторвётся, как следует, на полную катушку, вместе со своей подруженькой.

Мозг, а кто таков этот товарищ Кротов? Понятия не имею.

Встретив Джейджерин во дворе, я повёл её сначала выпить, естественно, и легонько перекусить. Учитывая, что я батрачил в библиотеке, а она была на занятиях, то оба проголодались. Перекус состоял из совсем чего-то лёгкого и больше походил на закусь к пиву, на которое мы налегли поначалу энергично, но вовремя остановились. Вечер только начинался.

В небольшом подпитии, довольные, мы вышли из Соарты и погрузились в безумную какофонию восторженных и удивлённых криков, смеха, музыки и прочего ярмарочного фона. Честно говоря, я сам был на подобной ярмарке впервые и ходил, раззявив рот от удивления, периодически закидывая в него что-нибудь сладкое. Джейджерин поначалу была немного смурная, но вскоре всё же расслабилась, прониклась праздничным настроением и смеялась над всем вместе со мной. А когда я корчил обезьяне рожи в зоопарке, и та дала мне оплеуху, так Джей хохотала не останавливаясь, пока я не заткнул её печёной грушей в сахаре.

На ярмарке было много интересного, но особенно меня поразил бой на черепахах. На черепахах, Карл! В вольере было восемь больших черепах, на каждой сидело по игроку. У игроков было несколько маленьких бомбочек-шумелок, которыми они пугали черепах (своих или чужих), и те носились как угорелые. Всадники также имели мягкие дубинки, которые оставляли следы краски после удара. Джей обошла всех по очкам и просто светилась от счастья.

А вот аттракцион, где нужно было бить по чёртикам, хаотично выскакивающим из дырок, ей не понравился, так как она ни в кого не попала. Я решил отомстить им за неё, но не рассчитал силы и сломал деревянный аппарат. Чуть не отхватив от владельца, мы сбежали на противоположную сторону гуляний.

Затем, побродив ещё немного меж пёстрых ларьков со всякой всячиной и поглазев на выступление жонглёров пламени, мы ушли с ярмарки. Естественно, возвращаться в замок никто не собирался. У меня было в планах продолжение прогулки, только в более уединённой обстановке. Пройдя немного по лесу, мы вышли к заросшему пруду…

— Ты же шутишь? — удивлённо спросила Джейджерин, когда мы шли по берегу.

— О нет, — широко улыбнулся я и схватил её за руки.

— Нет, нет, не надо! — начала кричать девушка и вырываться, но я непреклонно тащил её в воду. — Я убью тебя, убью!!!

Несмотря на крики и протесты, затащив её в воду, я обхватил её за талию, и мы свалились в тёмные глубины. Тут-то у меня самого чуть сердечко не остановилось — вода была ледяной, хотя к ней быстро привыкли. Только плескаться под жабье пенье особо не стали, вода всё же оказалась грязноватой. Мы вылезли и разожгли костёр, чтобы просушиться.

— А где твоя рука? — испуганно, насколько мог, произнёс я, пересказывая Джейд «Соньку — золотую ручку». Выдержав паузу и наклонившись к подруге ближе, крикнул хриплым голосом, схватив её. — А вот она!!!

Джейджерин не выказала никаких эмоций. Да блин, я уже третью страшилку рассказываю, а она — ноль на массу.

— Прикольная история, — усмехнулась вампирша. — Только глупая, не страшная.

— Ах ты ж, пиписька, — возмутился я. — Ну сейчас ты будешь визжать у меня как свинка, но не от страха.

Я принялся щекотать её, и она действительно завопила, брыкаясь и делая слабые попытки уползти, но не тут-то было. Я её так просто отпускать не собирался.

— Аха-ха, зомби-щекоташ наступает! — комментировал я свои действия. — Щекоташ щекотать, девчонку наказать.

— А-а-а-а, прекрати, прекрати, аха-ха-ха… — вопила Джейджерин. — Я сейчас умру, прекрати!

— Ха, с трупом можно делать всё, что хочешь! — я принялся щекотать сильнее.

В один момент моя жертва обмякла и перестала подавать признаки жизни, но я видел, что она еле-еле сдерживала улыбку.

— Игрушка умерла, — томно произнёс я, вспомнив фразу Стежка из игры «HotS». Эх, рубануть бы сейчас пару партеек… Эй, задротище, у нас тут полуголая женщина в руках, соберись!

Полуголая — это точно, сняв с себя мокрую одежду, Джейджерин осталась в одной лишь длинной белой блузке, которая ещё и просвечивала. Я очень старался не обращать на данный факт внимания, но это было не просто. Нижнее бельё в Эваноре было роскошью.

— Тогда, — я выдержал паузу, жертва всё ещё была мёртвой. — Зомби-щекоташ превращается в зомби целоваш и всякое себе позволяж.

Я пустил свои руки в прогулку по её телу, но она только шире заулыбалась и продолжала притворяться мёртвой. Пальцы прошлись по влажной блузе и расстегнули её, медленно обнажая белые грудки. Поцеловав её в розовый сосок, мои губы неспешными поцелуями двинулись выше, а руки в том же темпе — ниже. Когда я добрался до шеи, а рука с бедра сползла ей на попу — Джей сдалась. Прекратив притворятся мёртвой, она обхватила меня руками и, прильнув всем телом, одарила жарким поцелуем. Страсть захлестнула нас двоих с головой, но мы и не возражали. Наши тела сплелись в неподдающемся контролю порыве, и мы всецело отдались друг другу, позабыв обо всём на свете.

[Две недели спустя]

— Это ещё что за…? — воскликнула в недоумении Тоска, уставившись на дверь.

По дурацким песнопениям, доносившимся с другой стороны, было понятно, что это комната Алказара. А на двери…

— Что он тут вывесил?

На двери было прибито соломенное пугало в белом сюртуке с протянутой рукой, и табличка на нём гласила: «Чаевые, пожалуйста!»

Тоска сорвала пугало, не постучав, вошла в комнату и тут же накинула на себя заклинание купола непроницаемости, дабы хозяин комнаты не заметил её. Алказар прыгал со шваброй в руках и делал вид, что играет на гитаре, хрипло завывая по-немецки. Он замолчал и, отсчитав такт ритмичным подёргиванием головы, начал петь новую песню. Тоску передёрнуло от ужасного произношения, но она решила пока не раскрывать себя и уселась в кресле.

'Kann man Herzen brechen,

Können Herzen sprechen,

Kann man Herzen quälen,

Kann man Herzen stehlen.

Sie wollen mein Herz am rechten Fleck,

Doch seh ich dann nach unten weg,

Da schlägt es links.

Können Herzen singen,

Kann ein Herz zerspringen,

Können Herzen rein sein,

Kann ein Herz aus Stein sein.

Sie wollen mein Herz am rechten Fleck,

Doch seh ich dann nach unten weg,

Da schlägt es links,

Links zwo drei vier…

Kann man Herzen fragen,

Ein Kind darunter tragen,

Kann man es verschenken,

Mit dem Herzen denken.

Sie wollen mein Herz am rechten Fleck,

Doch seh ich dann nach unten weg,

Da schlägt es in der linken Brust,

Der Neider hat es schlecht gewußt.

Links zwo drei vier…' [1]

Знакомый диалект причинял вампирше боль, но эту боль было приятно ощущать. Она невольно отвечала на вопросы, поднятые в песне: да, под сердцем можно вынашивать дитя; да, сердце можно разбить; да, сердце можно завоевать и терзать; да, сердце может быть из камня, кому как не ей это знать. Когда Алказар допел, она меланхолично захлопала в ладоши, предварительно сняв купол непроницаемости с себя.

— Браво, бис…

Алказар, увидев её, резко отвернулся, выдернул какой-то шнурок из ушей и принялся запихивать в карман. Музыка, которая раньше была приглушённой, стала громче, — возможно, это какая-то техника, наподобие фонографа, или ещё какого-нибудь музыкального аппарата… Книжнице было неизвестно, насколько продвинулся в развитии проклятый мир людей — Земля.

— Э… Тоска, а Вас стучать не учили? — возмутился парень.

— Я стучала, — спокойно солгала вампирша. — Но ты был так увлечён своими гномскими песнопениями, что я решила не мешать. Кстати, твоё произношение ужасно. Тебе очень повезло, что у меня нет с собой каров.

Язык гномов был фактически точной копией немецкого, только с разницей в артиклях и в некоторых аспектах произношения. В принципе, в разных мирах многие языки были похожи, как это ни странно.

— Ну, я… в таверне просто подслушал, мне понравилась песня.

Великолепная ложь, но сейчас Тоска не хотела ловить его на вранье. Она и так знала, кто он и откуда.

— Хорошо. Вопрос первый: что это такое? — вампирша указала на пугало.

— А! Дык это моё противоеврейское пугало, — ответил Алказар в таком тоне, будто объясняет ей элементарные вещи.

— Кто такие евреи? — пришлось спросить ей ради приличия.

— Так жадных людей моя мама называла.

Молодец, перевёл стрелки, и не подкопаешься. Книжницу этот ответ устраивал.

— Вопрос номер два, — напомнил Алказар.

— Его нет, был только первый. Завтра ты отправишься со мной по важному поручению Тамики. В курс дела введу завтра, по пути. Сегодня эфта, и я знаю, что у вас будет пьяная вакханалия по поводу дня рождения Джейджерин, но завтра, чтобы с утра был в библиотеке как огурчик. Понял?

— Хорошо, зелёный и в пупырышек, — отшутился Алказар.

Вампирше нравился его незатейливый юмор, зачастую опускавшийся до идиотизма. Она хотела бы улыбнуться, но мраморная маска лица не дрогнула, и наставница просто молча покинула комнату своего ученика.

Он постоянно умудрялся задевать её за живое, за то, чего уже нет. Чувства пытались возродиться в её душе, но они были убиты давно, остались только воспоминания о них.

И сейчас Тоске, несмотря на весь её прагматизм и рассудительность, просто хотелось напиться алкоголя. Ей от этого уже ничего не будет, но само действо принесёт моральное удовлетворение.

Келли не помнила, когда очнулась, её сознание было словно в тумане, а всё произошедшее до этого и вовсе казалось кошмарным сном… Несколько дней она, покачиваясь в темноте фургона среди ноющих и молящихся друзей и знакомых, ехала в неизвестность, а затем на её руках появились тяжёлые кандалы.

И вот теперь она медленно брела куда-то среди таких же скованных в кандалы пленников, под пристальным взором вампиров в чёрных латах. Людей выстроили в шеренгу, и они по очереди подходили к старому вампиру, который вёл какой-то учёт, сидя за массивным столом. Девушка окинула взглядом пленников — здесь были не только те, кого похитили из монастыря. Мужчины, женщины, дети — все обречённо шагали навстречу своей неизвестной, но не предвещавшей ничего хорошего, судьбе.

Когда Келли Хазар подошла к концу шеренги, к ней подошёл старый вампир. Старик долго ощупывал её тело, и девушка вскрикивала и стонала каждый раз, когда он касался холодными и костлявыми пальцами больных мест. Осмотрев её, он вернулся к столу и взял перо, чтобы сделать запись в учётной книге.

— Так, номер семьсот пятьдесят два — в расход, — просипел он, сморкаясь в старый платок.

Тут же плечо Келли пронзила жгучая боль от раскалённого металла. Один из Рыцарей поставил ей клеймо и уже схватил за руку, чтобы утащить куда-то, как вдруг раздался знакомый голос рыжей вампирши.

— Нет, — жёстко сказала она, вставая со стула, на котором сидела всё это время. — Её — как сосуд.

— Простите, но Вы всего лишь офицер. Ваше дело воевать, я лучше знаю, куда направить человека, — сразу же ощетинился старик. — Эта девушка слишком слаба, и нет смысла тратить силы и ресурсы на неё.

— Слушай ты, рухлядь ходячая. Эту — как сосуд, и если не сдохнет через пару лет, то у неё неплохой потенциал для Рыцаря Смерти. Я ясно выразилась? — вампирша угрожающе стрельнула изумрудными глазами.

— Хорошо, я всё понял, — сдался старик и принялся черкать в учётной книге. — Номер семьсот пятьдесят два — сосуд.

Эм одарила его благодарной улыбкой и тут же обернулась, услышав неподалёку какой-то ужасно знакомый возглас. Старик мгновенно воспользовался возможностью и зачеркнул только что сделанную запись. Вот ещё, будет он слушать всяких солдафонов, как ему делать работу, и прикрепил семьсот пятьдесят вторую за мобильным отрядом быстрого реагирования. Эти ребятки быстро высосут любимицу Эммилии, и плевать он хотел на её угрозы. Она и не вспомнит о ней даже, а ему следует делать свою работу.

— Эй, тебе запрещено здесь находиться, — проговорил Рыцарь, выволакивая кого-то из-за колонны.

— Да я так, мимо проходил, ничего не знаю, ничего не видел. Прости, дядь, засранца, — запричитал этот кто-то.

Эммилия тяжело вздохнула — Алказар. Ну, какого чёрта его сюда принесло…

— Оставь его, я сама разберусь, — проговорила офицер бронемишке и, как только тот отпустил парня, взяла его за ухо и повела обратно к порталу. — Пойдём, засранец, сейчас я тебе по заднице то настучу…

Ухо она мне скрутила весьма больно, поэтому пришлось поспешить за ней, но я всё же успел глянуть на девушку, которой присвоили номер «752».

Миниатюрная, словно ребёнок, с перепачканным лицом и короткими, чёрными волосами, которые слиплись от грязи и крови, она смотрела на меня пустыми, уставшими, серыми глазами то ли с ненавистью, то ли с надеждой. Хотелось ей как-то помочь, но пока я искал решение, меня накрыла тьма портала, и девушка исчезла, оставив в моей душе неясное гнетущее чувство.

Портал перенёс нас со спутницей во внутренний двор учебного корпуса.

— Ты что себе позволяешь⁈ — гневно воскликнула Эммилия.

— Я? А чё? Я вообще там случайно оказался, — принялся я отмазываться.

— Какого ты тогда пополз дальше, а? Если попал не туда — развернулся и свалил быстро, пока никто не заметил! — уже кричала она.

— Блин, извини, любопытство… Но всё-таки — чё за нах там происходит? — решил я пойти в атаку, дабы больше моя хозяйка не катила на меня бочку.

Эммилия быстренько оглянулась по сторонам, оттащила меня к дальней стене, поросшей густым плющом, подальше от любопытных ушей.

— Откуда ты думаешь, эти бесконечные запасы крови? — задала она мне риторический вопрос и тут же продолжила. — Ты думаешь, всю эту ораву можно прокормить лишь за счёт тех людей, что живут на нашей территории и являются донорами? — собеседница сделала паузу и резко ответила на свой вопрос, как только я открыл рот. — Нет.

Рыжеволосая вампирша опять нервно осмотрелась и продолжила:

— Мы периодически совершаем рейды в людской Доминион и похищаем людей. Кого-то сразу забивают на кровь, кто-то становится ходячей закуской для войска, если вдруг ему нужно выйти в поход. А тех, кто посильнее и помоложе, оставляют жить в качестве так называемых сосудов. Понял?

— Понял, это ужасно, — кивнул я наверное с самым идиотским выражением своего лица. — Так значит я был прав в своём стишке, про купели крови и прочее там.

— Да… Я знаю, как это всё выглядит, но ничего поделать не могу, это моя работа. Надеюсь, тебя это обойдёт стороной, — она задумалась и продолжила уже более мягко. — Ещё месяц, или два, и обещаю, что лично пну тебя под зад из этого замка. Ты должен будешь сам найти свой путь, и я не хочу, чтобы кто-то решал за тебя, что тебе делать.

Как ни странно, её голос дрогнул, и Эм отвернулась.

— Ты сама то хоть в это веришь? — спросил я её после небольшого молчания.

— Я хочу в это верить.

Эммилия опустилась на землю и спрятала лицо в ладонях. Мне показалось, что она заплакала, я опустился рядом и по-дружески обнял её.

— Эй, всё будет хорошо. Ничего со мной не станется, я такая зараза, что ни одна халера меня не возьмёт.

— Просто мне немного страшно за тебя, чувствую — что-то надвигается, — Эммилия подняла голову, я увидел, что её глаза были сухими. — Что-то плохое.

— В каком смысле?

— Не знаю, просто будь осторожен.

Она зарылась руками в волосы и закрыла глаза.

Только сейчас я заметил на её кожаной броне густой слой запекшейся крови, а на щеке глубокую царапину, кожа по краям этой раны обуглилась, будто что-то раскалённое разорвало вскользь кожу. Но раны на вампирах обычно быстро затягиваются… Блин, что ж я такой тугодум, это же след от серебра.

— Эм, откуда у тебя этот порез?

— Долго с добычей играла.

Она резко встала и как ни в чем не бывало, будто мы с ней только что ни о чём не говорили и в привычной ей манере перевела разговор в другое русло, спросив:

— Так вы сегодня, как ты выражаешься — «бухать» идёте?

Тему сменила беспардонно, но я не стал её доставать с дальнейшими вопросами. Какой толк, всё равно не получу ответа, или она соврёт, как обычно.

— Не бухать, а культурно употреблять, — поучительно возразил я.

— Ну ладно, ладно… употреблять. Вот тебе подарок.

Эммилия вытащила из-за пояса ножик и вручила мне. Небольшой такой, с изогнутым лезвием лепестковой формы и рукоятью, обтянутой чёрной кожей.

— Вообще-то день рождения не у меня.

— Да, знаю, оно у приспешницы выродка. Это тебе просто так, а то твой сломался же.

— Чё?

Я достал из рукава свой чёрный метательный ножик. Эммилия ловко выхватила его и, надавив на лезвие пальцами, переломила пополам. Чорт! А что я хотел от фигни за пятьсот рублей, купленной в переходе метро…

— Сломался.

— Блин…

— Ладно, иди, тебя уже там все заждались, наверное. Много не пей и веди себя прилично, чтоб мне за тебя стыдно не было, — улыбнулась вампирша.

— Будет исполнено, госпожа! — отчеканил я и козырнул ей рукой, как офицеру.

— Никогда так больше не делай, — помрачнев, сказала Эммилия.

И, толкнув меня плечом, пошла прочь. Я немного постоял, гадая, что же её так омрачило, но потом просто пошёл по своим делам. У каждого свои тараканы в голове и, если думать над каждым из них, можно свихнуться.

Переместившись к главным воротам, я понял, что, не смотря на всё, пришёл раньше.

— Чёрт, как же я ненавижу эту свою привычку, — пробубнил я себе под нос. — Эй, не спать на посту! — крикнул я Манцуру, который растянулся в углу под одной из створок широких дверей.

Подойдя, слегка пнул плешивого старика. Тот лишь пробормотал что-то неразборчивое и, покрепче обняв бутылку, перевернулся на другой бок. Действительно, почему его тут держат? Моя бы воля, да и не только моя, уже бы давно его выгнали. Вдруг война, а он на воротах, продаст же за бутылку, и не видать нам кубка УЕФА.

— Алкашня, блин.

Ненавижу таких существ, которые стремятся только к одному — залить за воротник и свалиться где-нибудь. Понимаю, можно наеб… выпить, да так, чтоб в слюни, но не каждый же день! Насколько надо быть слабым волей и не уважать ни себя, ни своих близких. Нет, я никогда так не кончу, хотя когда-то думал, что всё будет именно так: в одиночестве и в бессмысленном пьяном угаре.

Я отошёл от него и закурил.

Всё же шутки в сторону. Значит, в подвалах замка томятся сотни людей, с которых периодически сцеживают кровь. С одной стороны, я с Эммилией согласен, вампиров слишком много, но с другой — им не требуется постоянно пить столько крови. Ведь на территории Империи полно людей, которые мечтают получить бессмертие и добровольно жертвуют кровь в надежде, что когда-нибудь им выпадет счастливый жребий. Правда, Тоска как-то раз сказала, что большинству из них промывают мозги и затуманивают разум, чтобы сделать послушными марионетками — Рыцарями Смерти, или бронемишками, как говорит Эм. Но разве это жизнь? Вряд ли кто-то из них об этом догадывается, значит, крови этих обманутых недостаточно. Хотя, не мне судить, кто я, чтобы разбираться в этой политике, сформировавшейся не одну сотню, а не исключено, что и тысячу лет назад? Я могу лишь негодовать, воротить нос и высказывать своё «фи» через стихи.

Хм… кстати о стихах? В голове звучала какая-то мелодия, не мог вспомнить, но слова просто сходу ложились на неё:

Вампиров сотни алчущих глаз!

Бескровное сердце — тусклый алмаз.

Крови багровой из вен исток…

Ты на кресте лицом на восток,

Тело пронзила холода сталь…

Монстры лезут к тебе на алтарь!

Шёпот проклятий, чужие стихи.

Пламя из тьмы очистит грехи!

Разум, заключив в боли тиски,

Смерть сомнений давит на виски.

Человек — низменный организм,

Мрак его тела ждёт экзорцизм.

И плоть свою, проклиная на век,

Страдает ничтожный человек!

Солнце погасло, его больше нет.

Исчез надежды спасения свет…

Крылатый хранитель твой уйдёт,

Голодная тьма тебя разорвёт.

— Что, всё так плохо?

Я обернулся и увидел, как из снежной бури портала облаком тёмного дыма вырывается Ян. Не думал, что это так красиво выглядит.

— Ты это о чём? — на всякий случай переспросил я.

— О том, что стоишь тут посреди ворот и читаешь стихи, как-то ожесточённо. Так сказать, без надежды на просвет.

— Да так, картину печальную увидел.

И действительно, периодически перед мысленным взором возникали грустные и обречённые глаза номера 752… Блин, я даже имени её не знаю. Может, оно и к лучшему? Черт, теперь у меня какое-то предчувствие хреновое. Будет теперь меня преследовать, как внучка фермера. Блин, ну вот зачем опять вспомнил…

— Не думаю, что всё настолько плохо, — заключил Ян, прервав мои размышления — Давай, принимай лучезарный вид, а то Джейд обидится. Хмурые там нам не нужны.

— Да, блин, уже похмуриться не дадут. Знаешь ли, когда хмуришься, напрягаются сорок две мышцы лица, так что хмурься и будь брутальным качком, — я наигранно нахмурился пару раз, и Ян хохотнул. — А Джейджерин я подарю свою самую лучезарную улыбку от «Colgate»! — Я демонстративно улыбнулся, как в рекламе.

Валька, который Ян, не обратил даже внимания на незнакомое слово. Они все, наверное, уже привыкли к тому, что я периодически несу всякую чушь.

— Где остальные? — спросил я у него.

— Именинница уже там, а Люка захватим по пути. Он протянул с подарком до самого последнего, — ответил Ян, неспешно выходя из ворот, где нас уже поджидал экипаж.

Племянник императрицы, что с него взять, я бы на его месте тоже бы на пафосе разъезжал. Хм, когда-нибудь он станет советником и властителем города и ему понадобятся верные друзья и помощники. Тут-то, надеюсь, мы все втроём к нему и присоседимся. Вот, блин, я уже будущую жизнь планирую, совсем старый. Постоянное место работы по блату, сиди себе, на жопе ровно… Не, что-то меня занесло. Рано, я ещё по Эванору послоняюсь, на мир погляжу и себя покажу, как говорится.

— Кстати, а где наши с тобой подарки? — спросил я, залезая внутрь, и едва не наступил на гору свёртков и коробок, перевязанных яркими лентами. — А, всё, вопросов нет.

День рождения Джейджерин справлять решили в узком кругу: я, Вальки и сама именинница. Местом попойки была избрана одна таверна вне городских стен, и оторваться мы собирались нереально круто. Бабла на подарки было потрачено караул сколько, и Джейд чуть ли не плакала, когда мы ей их вручали и орали в три, пока ещё трезвые, глотки: С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ ПОЗДРАВЛЯЕМ!!! ПО-ЗДРА-ВЛЯ-ЕМ!!! Потом началась великая попойка и разговоры, шутки, анекдоты, различные тосты…

Мысли плыли, как ежик в тумане, путаясь в темноте сознания, одна мысль наскакивала на другую, выбивая третью из головы. Я честно пытался собрать воедино всю мозаику оговорок, слов и недомолвок с намёками, что слышал насчёт своей судьбы, как только попал в этот мир, но так и не смог ничего понять. Либо у меня мания величия, либо я псих, хотя мой синдром бога никто не отменял. А он у меня был? В конце концов, я понял, что уровень алкоголя в мозгу слишком велик и уже не стимулирует его, а наоборот, ухудшает ситуацию. Я прислушался одним ухом, в котором торчал наушник, в нём играло что-то пафосное, без слов. Немного пораскинув мозгами, вспомнил название композиции — «Предчувствие новой войны». Да, точно, это из «Тёмных территорий» Unrealа. Вангование или нет? Что-то меня это напрягло, случайностей не бывает…

— А? Что? — переспросил я у Люка, который что-то говорил мне.

— Я говорю, как-то подозрительно, — прошептал он мне. — Джейджерин ушла в дамскую комнату, минут пятнадцать назад, и до сих пор не вернулась.

— Трактирщик весьма нервный, у меня плохое предчувствие, — перегнувшись через стол, сказал Ян.

Вот я, пьяная скотина, пинаю тут на свою судьбинушку и совсем потерял бдительность. Вот Валентайны круты, всегда на чеку, я бы и трезвый, наверное, не обратил на всё это внимание. Не зачёт мне по анализу местности.

Я вытащил наушник, откинулся на стуле и начал медленно покачиваться. Вальки давно уже спалили мой mp3-шник, но я им сказал, что это артефакт, в который заключила бардов одна эльфийская колдунья. И они, как ни странно, мне поверили.

Раскачиваясь, я медленно осмотрел общую залу, потом, как бы случайно, уронил ложку и осмотрел происходящее за спиной. В зале сидела дюжина гномов — и всё, больше никого. Некоторые пили и ели, а некоторые, с плохо скрываемой ненавистью, украдкой посматривали на меня. Твою ж налево! Я перебрал весь мат, который только вспомнил, и медленно наклонился к кружке пива.

— Ян, Люк, оставляем деньги и уходим, — прошептал им я.

— С какого? — спросил старший брат, но и у младшего был тот же вопрос на лице.

— Гномы, они ж меня ненавидят. Может, я параноик, но это засада, — осушив остатки стакана я добавил. — Как-то не хочется проверять.

— А Джейджерин? — сразу подметил Ян.

— Постучим ей при выходе сейчас, или в окно на улице.

Все кивнули, и, не спеша осушив бокалы, отстранили их от себя. Несмотря на то, что наши лица были бесстрастны, даже с лёгкими улыбками, все были напряжены как струны. Я заметил, как Ян медленно перебирает пальцами, что обозначало плетение заклинания, он, как всегда, предусмотрителен. Ян маг неплохой, у Люка есть оружие, только я раздолбай… Как только мы встали, трактирщик спешно удалился за дверь на кухню и, по-моему, я услышал стук засова.

— Что, кровосос, вот мы и встретились, — прогремел один из гномов.

Присмотревшись, я его узнал. Это тот гном, который напал на меня в той деревушке, возле границы Проклятых холмов, как её… а, Приозёрск. Там, судя по карте, на сто километров озёр вообще не было, глупое название.

Мать твою, соберись.

— Пора платить по счетам. Убить их всех! — отдал бородач приказ.

Все гномы вскочили и схватились за оружие, которое блеснуло серебром. Мозг у меня работал плоховато — то ли из-за алкоголя, то ли из-за внезапности происходящего, несколько секунд я не знал, что делать и куда бежать. А вот Люк не растерялся и, мгновенно обнажив свой меч, кинулся на врага, презрев весь страх перед их числом.

— Righteous ira bate flamma aboleo hostilis! — тут же крикнул заклинание Ян, сложив ладони, словно держал чашу, и вскинув руки вверх.

Дальнейшая картина потонула в рёве огненных кнутов, которые, управляемые волей младшего, ударили по противнику, огромной силы волна подняла всё воздух и толкнула в разные стороны, опаляя всё на своём пути. Меня припечатало в стену и завалило обломками стульев и прочей утвари. Да, маг он крутой, но вот с контролем собственных кастов у него туговато. В глазах всё расплылось тёмным пятном, шум в голове мешал сориентироваться в пространстве, кое-как я поднялся на четвереньки и тут же рухнул куда-то в холодную пустоту. Мгновение — и сознание вернулось ко мне, я мигом вскочил и понял, что свалился в погреб. Не думая, схватил горящую дверцу и захлопнул её, придавив кому-то пальцы. Быстро провел рукой по краям двери, холодом затушив огонь и заморозив её полностью. После рухнул на колени без сил. Блин, пьяная слабость… Наверху слышались крики, топот, в дверцу погреба уже долбили, возможно, топорами, долго она не продержится. Конец?

Нет!!!

Ярость взяла надо мной верх, и поток ледяной энергии ударил по всей комнате, заключив меня в некое подобие ледяного кокона. Я свалился на кристально чистый лёд и некоторое время втыкал на своё отражение, а потом закрыл глаза.

«Эммилия! Эм…» — мысленно взмолился я, надеясь, что она сможет меня услышать.

«Эм, Эммилия!!! Прошу… Эм!»

Я уже чуть ли не плакал от усталости, не в силах сдержать слёзы. Весь мой пафос и героизм разлетелись в пыль. Перед лицом приближающейся смерти я оказался слабаком, никем… Ничтожеством.

«ЭММИЛИЯ!!!»

«Я тебя слышу», — прошелестел её голос в моём мозгу, согревая надеждой.

«Эм… — я разревелся, буквально примерзая мокрой щекой к спасительной клетке льда. — Я в беде, в крупной беде и не знаю, что делать».

«Думаю, Ян смог ментально сообщить Ютару о случившемся. Помощь уже в пути, тебе нужно продержаться, — сообщила вампирша. — Я далеко, не могу помочь, извини. Тебе нужно выиграть время».

«У меня нет времени».

Я видел, как по кокону льда идут трещины от ударов мощных топоров и молотов бородатых врагов.

«Силы мои, именем тьмы! — услышал я голос Эммилии, но она обращалась не ко мне, но я слышал её мысли, её мысленную мольбу — заклинание. — Великой ночи, от сего дня! Часть моей души возьми, силы передай! Сквозь пространство и время слабость сжигай! Жизни сила моя отныне твоя! Да поможет нам спасительная тьма».

Я почувствовал боль, что скрутила меня и ломала, будто тело пропустили сквозь мясорубку, и отчего-то был уверен, что Эммилии сейчас ничуть не лучше. Потом возникло жгучее ощущение, что душа, вспыхнув пламенем, готова была вот-вот разорваться на части… Взрыв, будто я преодолел сверхзвуковой барьер, и душа устремилась вперёд. Перед взором предстала корчащаяся от боли Эммилия, потом чернота… чернота и редкое мерцание.

Вдали появился силуэт Эммилии, она словно была соткана из тускло-сумрачного света с рыжим оттенком, а глаза горели раскалёнными нефритами. Себя же я видел в пурпурном свете, на фоне струящейся тьмы. Эм подошла ко мне и дотронулась до груди. Вдруг её руку схватил другой силуэт. Силуэт с каштановыми переливами и рыжим мерцанием возник прямо из меня и вступил в схватку с Эммилией. Два силуэта сцепились в рукопашной битве, и каждый их удар сопровождался градом искр. Девушки ожесточённо сражались, но всё же Эммилия была воином и вскоре развеяла противницу. Когда силуэт поверженной девушки осыпался тяжёлой пылью, перестав мерцать, я упал на колени от боли. Возникло ощущение, будто мне сердце разорвали на куски. Я сидел и хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, пока Эм не подошла. Она присела рядом со мной и обняла.

— Что произошло? — сдавленно спросил я у неё.

— Твой разум сопротивлялся, — сказала она так ласково, как я никогда от неё не слышал. — Прости, твоё сердце и душа принадлежали другой, но это в прошлом.

Она приложила мне палец к губам, дабы я не спросил ещё что-нибудь.

— Времени мало, — произнесла Эм, и мне пришлось лишь кивнуть. — А я в менталке не очень сильна.

Её нежные пальцы прошлись по шее и зарылись в моих волосах.

— Не смей умирать, — прошептала вампирша. — Ты должен жить, и ты будешь жить! Слышишь? — Девушка смотрела на меня своими нефритами, и в них я видел только безграничную теплоту и нежность… — Теперь мы одно целое, мы связаны раз и навсегда. Обещай, что будешь жить.

— Обещаю! — уверил я её.

Эм обняла меня и поцеловала, наши тела слились воедино, подобно двум жидким субстанциям, пролитым в одну колбу. В меня ворвался поток чувств, мыслей и бессвязных видений Эммилии.

«Обещай! Ты должен жить! Слышишь? Обещай! Обещай!» — беспрерывно крутилось у меня в голове, пока яростным вихрем безграничные силы не ворвались в моё тело, причиняя умопомрачительную боль каждой клеточке бренной плоти.

«Так вот он какой, этот инь и янь», — шутканул мозг, но я его проигнорировал.

— ОБЕЩАЮ!!! — криком боли взорвал я свой кокон, миллиардами острых осколков прошивая врага.

Несколько секунд всё было тихо, я уже хотел было обрадоваться, что моя ледяная атака смогла нейтрализовать противника, но тут раздался другой взрыв, и крыша надо мной, а точнее пол, начал разрушаться. Я, как можно скорее, стал восстанавливать свою ледяную келью, дабы меня не придавило какой-нибудь балкой. Где-то рядом раздавался лязг оружия и доспехов, отчётливо слышались резкие крики на немецком… Ну всё, кажется, крыша поехала. Вдруг стало очень жарко, и я почувствовал, что мой кокон начал таять. От мокрой одежды пошёл пар, руки начали дрожать, а голова кружиться, но я всё так же сопротивлялся, поддерживая ледяную преграду и латая наспех трещины. Сил, чтобы сделать новый ледяной взрыв, у меня уже не осталось. А моему противнику, видимо, надоело поджаривать кокон и мощный взрыв разнёс его на куски, обдав меня волной жара.

— Поднимите его, — когда всё стихло, приказал всё тот же голос, что ругался на немецком, или точнее на гномском.

— Dummkopf, аккуратней, — кричал всё тот же до боли знакомый женский голос, когда стальные руки рванули меня наверх. — Der Teufel, des Idioten, das Stück, не мешок картошки поднимаешь, осторожней!

Я, пребывая в каком-то контуженном и испуганном состоянии, поднял руку и попытался направить энергию в сторону противника и ударить его магией, но кто-то поймал мою руку, и ледяная вспышка ушла в пустоту. Лёгкое касание двух пальцев к макушке головы заставили меня обмякнуть и застыть. Это был, уже знакомый мне, паралич, но вскоре он прошёл.

— Алказар, спокойно, это я — Тоска. Пей.

В горло мне полилась блаженная тёплая кровь, и разум мгновенно просиял, обрёл ясность. Но кровь не была человеческой, и на вампирскую не походила, в ней был привкус и того и другого, но в целом она сильно отличалась. Более густая, тягучая, как дёготь, и обжигающая.

Изящные, но сильные руки вправили мне все кости и, вздёрнув, поставили на ноги.

Пару секунд я собирал расплывающееся зрение, пока не увидел Тоску. Наставница стояла передо мной в своей чёрной мантии и сжимала в руке шпагу с матовым отливом. Я находился в полностью разгромленной зале таверны, почти все гномы были убиты, а те трое, что остались живы, лежали связанные под присмотром бронемишек. Тоска вытирала кровь с лица, которая обильно текла из её открывшегося шрама. Я почувствовал этот чудесный запах и сразу понял, чью кровь только что выпил. В своём бессилии я даже не заметил, насколько восхитительна была она на вкус и сколько в себе несла сил.

— В порядке? — спросила Тоска у меня.

— Да.

— Посиди, покури, — посоветовала древняя вампирша мне и повернулась к гномам.

Я уже хотел плюхнуться на пол, как один из бронемишек подал мне табурет — без одной ножки, конечно, но сидеть можно. Судорожно, дрожащими пальцами, я достал самокрутку и закурил.

Что вообще произошло? Что со мной Эммилия сделала? Из омута памяти вспыхнула её схватка с загадочной противницей. Сразу же накатила боль в сердце, и я вновь увидел ту девушку. Она падала во тьму, тьму моего сознания и из последних сил звала меня, но этот образ вскоре затерялся в памяти. Так я и сидел в отупении, не помня, что и как, пока едкий дым от сигареты не попал в глаз.

— Мля, — прохрипел я, потирая покрасневший глаз.

Откуда тут Тоска? И, кажется, у меня провал в памяти.

— Итак, предлагаю попусту не тратить моё время и всё рассказать. Тогда обещаю безболезненную смерть, — предложила Тоска одному из гномов.

— Катись ко всем чертям, демоническое отродье! Сука! — плюнул в её сторону гном с рыжей бородой.

Слюна испарилась, не долетев до цели, а Тоска красиво взмахнула шпагой. Небольшая струйка крови из горла гнома потянулась за её кончиком, и застыла в воздухе перед лицом вампирши. Тоска втянула в себя часть этой струйки, остатки тяжёлыми каплями упали на пол.

— Поганая на вкус у тебя кровь, — фыркнула вампирша, сплюнув кровью на труп.

И, грациозно повернув запястье, сжала пальцы в кулак, вокруг него мгновенно образовался багровый туман. Затем, разжав, направила энергию во второго гнома, тот только сдавленно икнул и взорвался фонтаном крови и плоти, забрызгав всё в округе. Тоску словно окружал невидимый щит, ибо ни одна капля не попала на её безупречный наряд.

— Ну? — вопросительно посмотрела моя учительница этикета и дипломатии на последнего живого.

— Я скажу тебе то, что ты хочешь знать, только поклянись, что убьёшь меня быстро, не калеча тело, дабы моя родня могла меня захоронить, — сурово и твёрдо ответил он.

— Клянусь, — торжественно объявила Тоска. — Кто стоит за этим всем? И не стоит врать про месть за обиды.

— Да, это дело подкреплялось местью, но нам хорошо заплатили за его убийство, — старый гном кивнул на меня. — Нанимателя я не знаю, не я с ним разговаривал.

— И всё же, напряги свою скудную память, не расстраивай меня, — меня поразило, сколько теплоты было в голосе Тоски, она издевается, что ли.

Хотя, взглянув на остекленевшие глаза бородача, я понял, что она гипнотизирует его.

— Я только помню, что она была маленького роста, с кожей цвета истинных вампиров, а глаза её напоминали аквамарин. Это мой любимый камень, иначе бы не обратил внимания. Сказала, что работает на властителя и могла применять магию света. Нам просто сказали, что парень будет здесь, и просили не трогать, по возможности, остальных детей, но они сами полезли в драку. Лысый был хорошим воином. Мы его убили, а вот маг убежал от нас, — с усмешкой сказал гном и кивнул в сторону.

У разбитого окна лежал оплавленный меч Люка и его истлевшая одежда. Моё сердце так и замерло, Люк Валентайн погиб, и всё это из-за Джейджерин! Вот змея пригрелась, а я ведь ей доверял. Мысли щёлкнули, будто замершие шестерни, разум всё понимал, но сознание отказывалось воспринимать это.

— Больше я ничего не знаю, убей меня, но помни, ты дала клятву, — спокойно сказал гном.

— А я не давал! — я с силой отстранил Тоску, достал подаренный мне Эммилией кинжал-лепесток и направился к гному.

Тоска не стала меня останавливать.

— Это бесчестно! — вскричал тот сразу, но был мной проигнорирован.

Я в агонии наносил ему удар за ударом острым кинжалом, преисполненный чувством мести за Люка, за верного друга, который, не думая, пожертвовал собой ради безопасности брата, меня и Джей. А с Джейджерин, с этой лживой сучкой, ещё поквитаюсь. Я уродовал лицо и тело гнома, чтобы его родственнички ненавидели меня ещё больше, также как я сейчас ненавидел их всех, тем самым порождая непрерывную цепь ненависти.

— Хватит, — сказала Тоска и рывком отдёрнула меня от жертвы.

Она хотела ещё что-то сказать, но тут с громким стуком распахнулась входная дверь, и в комнату влетел ревущий орк со светящимся синим цветом стеклянным мечом. Урханг одним прыжком подскочил к Тоске и нанёс рубящий удар снизу вверх. Быстрым движением бронемишка оттолкнул её и подставился под удар. Стеклянный меч легко, как по маслу, прошёл сквозь стальной доспех, перерубив Рыцаря Смерти пополам, оставив от него лишь кучу пепла и покорёженные, оплавившиеся доспехи. Тоска простым пасом руки откинула обезумевшего Девятого в противоположную стену, а в дверь как раз вбежал белобрысый эльф. Он был не в своём привычном камзоле, а в коротком кожаном доспехе, а его руки горели жидким ярко-синим огнём, больше похожим на плазму. Он задержался на секунду, оценивая ситуацию, после чего вышел из боевой стойки, и руки его потухли.

— Приветствую, Тоска, — почтенно склонил он голову, и что-то резко произнёс на незнакомом мне диалекте, обращаясь к встающему Урхангу.

— Извиняюсь смиренно, вспылил, — просто пробасил орк, стряхивая с себя щепки от разбитой мебели.

— Приветствую и тебя Лоран. Урханг — всё в прошлом, — приняла вампирша извинения. — Если вы здесь по поводу демонической активности, так знайте, что это я использовала свои силы.

Я честно пытался не выражать удивления. То, что Тоска умна, крута и всё такое, я знал, но то, что она не просто знала, но и использовала запретную демоническую магию… Да ещё и так спокойно сказала об этом Девятым. Степень крутости моей наставницы начинала зашкаливать.

— Конечно, мы понимаем, ведь Вы же демон и не можете отказаться от своей сущности, но действительно ли была такая веская причина, чтобы использовать демоническую магию? — тем же почтительным и спокойным голосом спросил Лоран, задумчиво рассматривая остатки гномов.

Моя челюсть выпала и упрыгала куда-то в сторону. Тоска — демон? Я не ослышался?

— Лишь на половину демон, — поправила вампирша. — Группа наёмных убийц напала на учеников, и нужно было немедленно реагировать. Я использовала «Мерцание», чтобы перенести сюда нескольких Рыцарей Смерти, но противников оказалось слишком много, поэтому пришлось обратиться к более сильной демонической магии.

— Понятно. Скорблю о Вашей утрате, — произнёс Лоран, мельком взглянув в сторону праха Люка. Нам необходимо задать Вам пару вопросов для прояснения ситуации.

— Я слишком устала для разговоров, Рыцари всё видели, они расскажут, остальное дополнит Ютар, он скоро будет. Ночи тёмной, господа.

Тоска бесцеремонно схватила меня за шкирку и прошла мимо магов. Лоран смерил меня взглядом, и я из вежливости махнул ему рукой — мол, привет.

Когда мы вышли на улицу, к таверне как раз прискакал отряд бронемишек. Ютар на ходу спрыгнул с коня и подлетел к Тоске.

— Ты⁈ — яростно воскликнул он.

— Я попыталась, но опоздала.

— Люк… — в ужасе проговорил мастер и ломанулся в здание.

Мы отошли уже прилично и шли молча по дороге меж деревьев. Я пытался совладать с эмоциями и осознать случившееся…

— Джейджерин нас продала, — озвучил я очевидное.

— Не нас, а тебя, — поправила Тоска меня.

— Но почему?

— Делакруа. Возможно, он ей приказал, и ослушаться она не могла, а гномы были использованы по двум причинам.

— Каким?

— Первое — они тебя ненавидят за оскорбление и не раздумывая согласились на это дело, — собеседница загнула изящный пальчик. — Второе — я считаю, что Делакруа вновь метит на трон и всячески подставляет Тамику, дабы разжечь войну с Подгорным Царством. Отношения Империи Ночи с ними и так натянутые. В этой войне вполне реально разжечь междоусобицу и устроить революцию, — поняв мой немой вопрос по озадаченному выражению лица, Тоска загнула второй пальчик и пояснила. — Делакруа один из тех, кому дарована свобода от общей судьбы, если Тамика погибнет — он и его наследие выживет. Тем более, если бы гномы постарались и добились успеха, наверняка бы убили Яна, ведь он единственный представитель с правом на трон — по крови.

— Более-менее понятно, но не очень.

— Делакруа использовал Джейджерин, как орудие, и подослал её к тебе. Я наотрез отказалась брать её в ученицы, даже не смотря на приказ императрицы. Но видимо зря.

— Ты всё знала?

— Догадывалась.

Меня поразило её спокойствие и одновременно взбесило, но вместо того, чтобы злиться на Тоску, я выместил гнев на бывшую подругу.

— Вот же, сучка лживая, змея подколодная… — принялся я ругаться, но Тоска жестом приказала заткнутся.

— У неё не было выбора, и она уже раскаивается в содеянном. Что-что, а дружбу с тобой и Валентайнами Джейджерин ценила, ведь кроме вас у неё никого не осталось.

— Блин, ты прямо всё знаешь! — воскликнул я, уже честно и откровенно взбесившись на эту всезнайку. — Ещё скажи, что знаешь, где она находится.

— Я же говорила, смирись с тем, что я знаю всё. Она сейчас заливается слезами на озере — там, где на дереве ты начертил Злой глаз. Ведь там вы с ней переспали?

Щёки опалил знакомый стыдливый жар. Нет, но вот это уже ни в какие ворота. Откуда она?..

— Извращенка, — огрызнулся я.

— Я просто знаю, что там случилось, и всё. Можешь идти и утешить её, — невозмутимо ответила она и тут же остановила меня, ведь я уже собрался свернуть в лес. — Но сначала проводи меня до города, мне так будет спокойней.

Я молча скривился и пошёл рядом с ней. Тоже мне — беззащитная овечка! Напасть на неё — это самая идиотская идея. Да даже если такие глупцы найдутся, она прекрасно справится сама. Великолепная, могущественная, всезнающая Тоска. Демон.

— Так ты демон? — спросил я бесцеремонно.

— Не сейчас.

Хоть я и злился на неё, спорить всё же не стал — себе дороже. И вдруг до меня дошло, что всё это время, что мы с ней разговариваем, я, забывшись, обращался к ней на «ты». И до сих пор не получил подзатыльник за такую фамильярность. То ли она не обратила внимания, то ли политес можно больше не соблюдать…

Тоска, меж тем, решила заняться нравоучениями:

— Ты поступил неправильно, когда вмешался и жестоко убил гнома.

— Кто бы говорил, — огрызнулся я.

Она ещё будет упрекать меня в жестокости.

— Они знали, на что идут, и что их шансы выжить очень малы, — парировала вампирша. — Но он сдержал своё слово, хоть и пришлось его подтолкнуть, а вот ты не дал мне сдержать своё.

— Ты вполне могла меня остановить, но не сделала этого. Потому что тебе плевать! Тебе плевать на всё, бесчувственная ты… — вдоволь наорать на неё не удалось — наставница таки влепила мне пощёчину. — Как ты и сказала, они сами виноваты. «Жизнь — это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди», — процитировал я.

Вампирша вновь влепила мне оплеуху, и такую сильную, что зубы затрещали. Я от неожиданности свалился на землю.

— «Кто хочет жить, тот должен бороться, а кто в этом мире вечной борьбы не хочет участвовать в драке, тот не заслуживает права на жизнь». Так что ли, да⁈ — гневно закричала спутница.

Шрам её вновь открылся, и из него хлынула кровь, тьма вокруг неё сгущалась, превращаясь в тёмные языки пламени, подобно огню Лорана.

— Да, — честно соврал я.

И тут же вспомнил, как разревелся сам… Чёрт! Кидаться красивыми словами могу сколько угодно, но на деле я спасовал… пустослов и тряпка.

«Эй, откуда она знает эту цитату?» — мгновенно взорвался мой мозг новым вопросом.

— Не смей больше при мне цитировать Гитлера, — кричала она на меня, пиная ногами.

Слёзы из горящих злобой и презрением алых глаз смешивались с кровью на её лице, делая невообразимо страшной ведьмой из ада. Эмоции, чёрт, я впервые вижу эмоции на её лице! Похоже, я проломил эту ледяную стену, всего лишь процитировав Адольфа Гитлера.

«Но откуда она знает немецкого фюрера?» — спросил я себя, мысленно охреневая от всей ситуации.

Тоска рывком сорвала с себя мантию, и вновь пришёл черёд удивляться. Под ней оказалась, выцветшая от времени и перешитая местами, парадная форма офицера СС.

— Тоска?!.

— Нет. Верена Рихтер, двадцать седьмой дивизион СС, Лангемарк.

Она произнесла это с ненавистью, словно каждое слово было жутким ругательством. Потом, вдруг опомнилась, в смятении вытерла слёзы, и её силуэт дрогнул. Тоска, а вернее Верена Рихтер, растворилась в мареве, как утренний туман в лучах солнца.

Верена блуждала по всему континенту, пока не собралась с мыслями и не перенеслась в библиотеку. Женщина содрогалась от чувств и эмоций, что переполняли её. Вампирша, а точнее уже почти что демон, не знала радоваться ей или злиться на себя. Книжница забыла, как это делается, то неотвратимое зло, что сдерживало все её чувства восемьсот четыре года, исчезло. Может не навсегда, но сейчас она была полна давно забытых ощущений.

Бывшая нацистка рывком отдёрнула гобелен, сказала пароль и прошла сквозь открывшийся проход в стене на винтовую лестницу. Быстро сбежав по каменной лестнице вниз, пнула деревянную дверь и оказалась в своей комнате. Комнате-тюрьме. Достала из шкафа графин с виски, налила себе на два пальца и залпом выпила. Блаженный алкоголь жаром разлился по горлу и желудку, оказав дурманящее действие на мозговые центры. Вампирша пьянела… как долго не испытывала она подобного удовольствия! Верена была по-настоящему счастлива от той гаммы чувств, что переполняли её. Со злостью бросила стакан, разбив о каменный пол, затем запрокинула графин и стала пить из горла.

Женщина с грохотом поставила на стол пустой графин и, наслаждаясь моментом, замерла.

На глаза ей попалось зеркало. Подойдя к нему, вампирша стёрла с него вековой слой пыли. «В кого я превратилась?» — думала Верена Рихтер с отвращением глядя на Тоску, что смотрела на неё с той стороны зеркала.

— В чудовище, — ответила она сама себе и ударилась головой об зеркальную поверхность. — Чудовище. — улыбнулась Книжница себе в зеркальной паутине трещин и ударила головой вновь.

— Хотя я и всегда им была, — женщина смотрела, как кровь стекает из разбитого лба. — Спасибо ему, он напомнил мне то, что я давно забыла. Жизнь не удалась, но попытка засчитана.

Она рассмеялась громким и безумным смехом, перешедшим в сдавленные рыдания и в истерику. Резко встала, проделала несколько изящных движений, проговаривая заклинание, и замерла, оглядывая появившихся здоровых, покрытых чешуёй и слизью монстров. Повела рукой воздухе, будто доставая из пустоты что-то, и в её ладони тут же появилась матовая шпага.

Верена Рихтер усмехнулась и отдала своим нагам прямой приказ.

— Убить меня!

[1] Rammstein — Links 2 3 4