Демитрикая: Путь вампира

Глава 4 Старикан Беливер

В город Свят-Ковь мы приехали далеко за полночь и, получив деньги с хозяина каравана и его самые огромные благодарности, сразу же отправились в таверну, где сняли себе скромные апартаменты. Теаромона тоже сняла в этой таверне комнату на одну ночь, а днём отправилась дальше в путь. Несмотря на то, что мы не так долго были попутчиками, прощаться всё же было тяжело.

— Будете у нас на Колыме, — шутил я тогда, — авось и свидимся ещё, кто знает, жизнь то она бессмертная, а мир тесен.

Эммилия второй день подряд куда-то уходила с утра и возвращалась только вечером. На третий день мне стало скучно сидеть в таверне, и я решил прогуляться по городу до рынка. Бабло то у меня теперь, к моему превеликому счастью, имелось.

На улице стоял прекрасный солнечный день, как бы это ни глупо слышать от меня теперь. Стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения от солнечного света, я двинулся к базару. Надеюсь, местные констебли не спросят у меня документы, а то будет в жанре: «Не ругайся, насяльника» или «Мультипаспорт».

Я взорвался от смеха и пошёл себе, тихонько подпевая песне из плеера:

'Деревья тихо шепчутся, макушками качая,

И совсем внимания на нас не обращая.

Прохладно — тёплый вечер в молчании застыл,

Петух притих в сарае, горланить прекратил.

А в голове мутит, и ангелы летают,

И все проблемы тают, исчезают!

И в поле на пшенице мы славно отдыхаем,

Бутылку за бутылкой мы лихо пропускаем.

А в животе бурлит родная водка, русская,

Она там разгулялась со свежею закускою!

А в голове мутит, и ангелы летают,

И все проблемы тают, исчезают!' [1]

— ГЛУХОЙ, ЧТО ЛИ⁈ ВИНО! — проорал мне в ухо громогласный голос.

Я выдернул наушник и повернулся — рядом с телегой, набитой бочками, стоял массивный и мускулистый орк. Два метра ростом, бледно-зеленоватого оттенка кожа, потный и сальный, облачён во что-то, смутно напоминающее кожаную броню. Да, типичный орк. Я гляжу, у них здесь всё чётко. Ну, если в этом мире гномы и эльфы стереотипные, не мудрено, что и орки такие, какими я себе их и представлял.

Иногда ощущаю себя прям как в «Матрице». Сейчас ко мне подойдёт лысый негр и будет «колёса» впаривать.

— Э… Большая и сильная орка, что продаёшь и почём? — спросил я у него.

— Ты что совсем уже того? — зеленокожий покрутил пальцем у виска.

Блин, как с ними общаться то надо? Чёт неохота в морду получить за неосторожные слова. Опять.

— Э… Прошу извинить меня за бестактность, я немного не местный. Так чё и почём? — исправился тут же я.

— Извиняю. В моём ассортименте лучшие вина со всего Эванора, кроме эльфийских. Не люблю этих остроухих и их поганое пойло, — он смачно выругался и сплюнул. — А так есть всё: от самого обычного пойла, до ценнейшего вина с утончённым вкусом, которое плескается в бокалах на имперских балах, — орк поднёс два пальца к толстым потрескавшимся губам и смачно причмокнул.

Представьте себе огромного зелёного еврея с улыбкой маньяка — вот это будет самое точное описание внешности данного орка. Халк продать!!! М-да, я уже давно отметил для себя, что с коммерцией тут всё окай. Менеджмент, культура речи и язык жестов — всё, чтобы продать клиенту товар. Но слово «пойло» у него явно паразит.

— Ну не знаю, я особо в винах не разбираюсь. Есть что-нибудь такое, термоядерное, чтобы вообще кукушку сорвало?

Вряд ли продавец меня понял, но наверняка фразу запомнил.

— Гм, кажется я знаю, что вам нужно, господин. Есть кое-

что «тегмоыдёрное», для кукушки, ага. Сорвет её напрочь! — орк заговорщицки мне подмигнул и стал искать что-то в телеге. — Вот! Зелёное оркское вино! Редкий сорт! Сам настаивал, это вам не пойло остроухих.

— Круто, молодец! Уважаю. Сколько же будет стоить наполнить мой бурдюк этим чудесным вином? — немного лести никогда не помешает, а ещё хотелось уже купить и убраться от него подальше — специфический запах орка не располагал к долгому и тесному общению.

— Хм… — он задумчиво потёр подбородок и провозгласил. — Одного золотого будет достаточно, господин.

— Ни хрена себе расценки, — у меня прямо челюсть отвисла. — Дорого что-то… Давай, скинь до семи серебряных.

Хотя я был не в курсе ценовой политики на алкоголь в этом мире, но орк явно завысил цену. Тем более помериться пейсами, то есть поторговаться, никогда не вредило.

— Ы… Хорошо, уступлю за семь. Вижу, разбираетесь в качественной выпивке.

Я дал орку монеты, и он принялся наполнять мой бурдюк. Нагрел ведь всё равно, надо будет при случае у Эммилии спросить, сколько это реально стоит. Я взял свой мех с вином и пошёл дальше. Сделал маленький осторожный глоток, потому что зелёная жижа с резким, чуть ли не аммиачным запахом, не внушала доверия.

— М-м-м… а ничего так, — произнёс я сам себе удивлённо.

Что-то похожее на текилу, правда ещё чувствуется касторка, но это только придаёт вкусу оригинальности. Через мгновение глотку будто напалмом облили, и я был вынужден добежать до ближайшей лавки и купить пару пирогов, чтобы закусить. В этой же лавке купил себе ещё и квас на запивку и потом уже приноровился к питью.

Гулять среди торговых рядов стало значительно веселее, однако, несмотря на разнообразие всякого диковинного товара, ничто меня особо не привлекало. Только спустя какое-то время я остановился возле лотка с кучей разного хлама и сидящим посреди всего этого гномом.

— Здорово, что в ассортименте? — спросил я осторожно у гнома.

— Смотрите, господин, выбирайте. Что-нибудь понравится — говорите. Вот множество различного табака, как курительного, так и нюхательного, — говорил он сердито, но почтительно, и натянул улыбку на своё бородатое лицо.

Вот блин, у них, что ментальная связь у всех, что ли? И ориентировочку с моей рожей уже всем выслали? Хотя, скорее всего, я придумываю, и они просто всегда такие сердитые.

На прилавке лежало много всякой всячины: от ложек и вилок до маленьких топориков и ножей. Также был большой выбор кожаных сумочек, стеклянных колб, трубок, наборов по уходу за бородой, и, конечно же, большую часть прилавка занимали сто миллионов сортов табака. Гном оказался жутким скупердяем и только после долгих уговоров согласился продать мне трубку и кисет козырного табака за два золотых и восемь серебряных.

— Да, негусто, — без энтузиазма произнёс я, глядя на оставшиеся восемь серебряных монет и золотой. — Пойду-ка до орка ещё раз дойду и — в таверну. Ага, так и сделаю. Я разговариваю сам с собой, отлично, кажется всё-таки тронулся.

Решил всё же заткнутся, а то слишком много любопытных взглядов уставилось на меня.

После закупил немного зелени и хлеба на закуску и пошёл в таверну, в свою комнату. Разложив всё на столе, стал пить и смотреть в окно. Там сновали различные существа: эльфы, гномы, орки, но в основном, конечно, люди или вампиры. Потом я слушал музыку и пытался что-то написать, но в голову ничего не приходило, и я, оставив это дело, просто пил. Много.

Громкий стук в дверь отвлёк меня от томных и тяжёлых мыслей. О которых я забыл практически сразу же.

— По-моему кто-то в дверь постучал? — спросил я у гидралиска, сидящего напротив.

— Не знаю, ничего такого не слышал. Иди проверь, если хочешь, — ответил зерг, перетасовывая колоду карт неуклюжими лапами-косами.

— Угу, смотри не мухлюй. Катала, блин, — предостерёг я его, вставая из-за стола.

Правильно, блин, мы уже партию седьмую-десятую играем, а я всё проигрываю, он шулер просто. Ну нет в колоде пяти тузов и трёх джокеров… А, ладно, сам дурак, надо было тогда его ещё в этом обвинить, теперь уж поздно.

Я еле-еле встал на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, направился к двери. Комната переливалась всеми цветами радуги и меняла палитру так быстро, что я не мог уследить, тем более что она ещё расплывалась и меняла форму. Я чувствовал себя просто в какой-то злобной комнате смеха. Потом пол резко прыгнул на меня, но я не растерялся, дал ему кулаком по деревянной морде и пошёл дальше. Везде летали звёзды и танцевали маленькие розовые кролики, черти тоже были, но они деловито уселись на кровать и читали краткое содержание «Анны Карениной».

Что касается мрачных страшил — из шкафа иногда выглядывала девочка из «Звонка», но я старался её не разглядывать. Во-первых, было сыкотно, во-вторых, уж больно она напоминала мне убитую мною девочку. Мысль об этом моментально омрачала мой радужный мир, и я старался не давать мозгу пищи для размышлений. Всё-таки нужно потихоньку с этим свыкнуться, но не забывать.

Однако меня сейчас больше всего интересовала дверь — кто же за ней так ломится в обитель мою? Повернув ключ, я распахнул дверь и сразу же с диким воплем захлопнул её. За ней стоял Фред Крюгер в шляпе, полосатом свитере и с лезвиями на перчатке — всё как полагается.

А что я Крюгера то испугался, он, наверное, тоже пришёл в картишки перекинуться, а я тут так негостеприимно себя веду. Так, надо извиниться перед ним.

— Открывай! Алкаш! — закричали за дверью и стали ещё сильнее барабанить в неё.

Делать нечего, пришлось открыть, только вот за ней уже не было Крюгера. Обиделся, наверное, и ушёл убивать кого-нибудь. За дверью же стоял сам Дарт Вэйдер. Широко шагнув в комнату, он схватил меня за шкирку и вытащил в коридор, обернувшись лишь для того, чтобы кинуть вглубь комнаты какой-то свёрток.

Гидралиск, тем временем, оставил колоду и, допив вино, пополз под кровать. Потревоженные им черти принялись дубасить его книгой и тянуть за хвост назад. Розовые кролики, поймав по звезде, натянули их на спину, как парашюты, и выпрыгивали в окно по команде самого большого из них. По-моему, я немного перепил.

— Вот же, английские свиньи, ушли и не попрощались. Хоть бы поблагодарили! — крикнул я им вдогонку.

Вэйдер небрежно стащил меня по лестнице. Блин, мне казалось, эта лестница была меньше, а тут — целых двадцать две ступеньки! Аж матные слова закончились и пришлось повторяться.

Я попытался помахать рукой удивлённым посетителям таверны, но не успел — ситх выволок меня во двор и, хорошенько встряхнув, окунул по пояс в бочку с ледяной водой.

— Ё… бл… бульк… — попытался я выматериться, но Эммилия окунула меня второй раз.

— Протрезвел? — строго спросила она, вынув меня из воды.

— Ещё после первого раза, — огрызнулся я, вырываясь из цепких рук.

— Второй раз для профилактики. Оркского вина налакался?

— Да, — буркнул я под нос.

— Понятно. Зелёная и дурно пахнущая жижа, с омерзительным вкусом и в тоже время самый сильный галлюциноген, — сказала она, будто процитировала, а может, так оно и было. — Быстро пьянеешь и отправляешься в закрома своего сознания, однако при малейшем ощущении холода всё действие мгновенно улетучивается, зато похмелья нет, и это плюс.

— Ясно. Больше пить не буду, но и меньше тоже.

Эммилия лишь хмыкнула в ответ, развернулась и пошла обратно в таверну. Я поплёлся за ней следом.

В комнате она сразу же взяла тот загадочный свёрток и обратилась ко мне:

— Закрой глаза и вытяни руки.

— Зачем это? — опешил я.

У неё было такое хитрое лицо, и глаза сверкали, что я даже не знал, что и думать. Обычно она не позволяет себе проявлять эмоции, хотя я её знаю недостаточно хорошо, чтобы так сразу судить.

— Подарок у меня для тебя есть. Давай, закрывай глаза.

Я закрыл глаза и послушно вытянул руки, в них вампирша положила что-то длинное, плоское, тяжёленькое. Когда открыл глаза, я увидел, что в руках у меня лежит сабля. Широкая абордажная сабля с лёгким розоватым оттенком.

— М-м-м… розовенькая, прямо абордажка для агрессивного эмо, — проговорил я, вертя клинок и рассматривая его.

— В Эваноре я ни у кого не видела таких мечей, да и кузнец очень удивился конструкции. А розоватый оттенок — это потому что в составе адамантий, очень прочный металл, он хоть и немного уступает обычному мифрилу, но всё же прочнее и потяжелее. В принципе можно было бы убрать оттенок, но у тебя в книжке клинок был нарисован розовой краской, — пояснила мне Эммилия.

— Да и ладно. Подарок шикарный, спасибо! Теперь надо ещё шмот, как у Джонни Деппа найти и петь морские песни. Ну и взять себе имечко типа: Одноглазый Джо, не, круче — Филалетовая борода или Зелёные яйца, — начал я уже стебаться сам над собой.

— Э… ты это о чём? — Эм не поспевала за моим бредом.

— Ну, капитан Джек Воробей из «Пиратов Карибского моря»… — начал было объяснять я. — А, ты же не смотрела. Потом как-нибудь обязательно расскажу тебе эту увлекательную историю.

— Рада, что ты уже пришёл в себя. Не знаю, как там в вашем мире принято, а у нас необходимо покупку обмывать, дабы она прослужила долго хозяину, — с этими словами Эммилия достала из сумки две бутылки красного вина.

— А я никуда и не уходил. Опять алкоголь… эх, — как будто бы печально вздохнул я, но только для вида, и забабахал цитату. — Заметьте, не я это предложил.

Да, как же, откажусь я от лишней порции алкоголя. Я ж Алказар! Алкашка и всякая зараза мне положены. Как это иногда угрюмо звучит…

— Ты что, никакого алкоголя. Это чистейшая кровь, полная энергии и сил, которые тебе необходимы, — мгновенно возразила она и разлила напиток по бокалам. — Да и мне тоже не помешает.

— Вставай! Нам уже пора идти, — скомандовала Эммилия с утра.

Я бодро вскочил, сделал некое подобие зарядки, точнее попытался, но удалось лишь потянуться и покрутить корпусом, дабы все кости прохрустели и встали на место. И, чтобы окончательно проснуться, уселся за кружечку пива — вчерашние запасы, просто замечательно. Эх, алкаш я, уже с утра пью. Зато пиво сразу же взбодрило меня, только что был вялый и — бац, уже бодр. Пиво, пиво, что же ты со мной делаешь. Да ладно, что не делается — всё к лучшему.

— Только одну, ты мне нужен в нормальном состоянии, — приказала моя спутницу.

— Я воль, майн Фюрер! А куда идём то? — спросил я и поперхнулся, пиво противно полилось из носа.

— Проглоти, а потом говори. Соблюдай этикет, хоть иногда.

— Извини, так куда идём? — повторил я свой вопрос, махом осушив кружку. Открыл рот, чтобы смачно рыгнуть, но вовремя захлопнул варежку.

Лучше не выводить лишний раз Эм, тем более я немного провинился вчера… Блин, аж страшно вспоминать, как я вчера надрался.

— На приём к Ксифаксу фон Беливер — главе семьи Беливер и властителя этих мест, — отчеканила она, будто рапортуя.

— Ясно. Имя и фамилия пафосные, такие и должны быть у правителя. А зачем идём?

— Как зачем? Делать тебе индивидуальную защиту, да и перетереть с ним мне надо бы, — пояснила она.

Спустя некоторое время мы вышли из таверны и минут двадцать-тридцать шли до дома, а точнее до небольшого замка этого Ксифакса, что находился в центре города и был старым, как… В общем он был старый-престарый, хотя улицы этого города тоже не отличались новизной: мостовая — вся побитая и в трещинах, обшарпанные невысокие домишки. С одного из них даже черепица упала прямо мне на голову, что за невезение.

— Аккуратней, — попросила меня Эммилия.

— Да, да: «туда не ходи, сюда ходи, а то снег в башка попадёт — совсем мёртвый будешь», — отшутился я, стряхивая с себя грязь. Будто это я виноват в том, что мне тут на голову падает всякое.

Эм лишь смерила меня презрительным взглядом, видимо ей уже порядком надоело моё дурацкое чувство юмора. Эх, что поделать, я от него никогда не избавлюсь.

— Стойте! Кто такие, и по какому вопросу идёте? — спросил стражник, преградив нам путь алебардой.

Поверх кожаной брони у него была надета синяя кота с вышитым золотом солнцем. Это, наверное, герб Беливеров, поскольку подобный флаг над замком реял. Вампиры, славящие солнечный свет, — забавно.

— Э… Я к Ксифаксу на приём, — слегка растерялась моя спутница, обычно её узнавали в лицо и пропускали без лишних вопросов.

Присмотревшись к стражнику я, кажется, понял, в чём дело. Парень был молод, едва только поступил на службу, скорей всего, он действительно не знал, кто она. А вот офицер, что стоял позади него и ухмылялся, всё прекрасно понимал. То ли он хотел за что-то проучить новобранца, то ли просто хотел поиздеваться. Но Эммилия не стала устраивать сцен, к великому разочарованию офицера, а спокойно представилась.

— Я Эммилия, клинок императрицы вампиров Тамики Дамэд.

По вытянувшемуся лицу стражнику было видно, что о вампирше он был наслышан. А я лишь взял на заметку социальный статус подруги в обществе. М-м-м… может и я потом по блату устроюсь на непыльную работёнку.

Офицер сделал пару шагов вперёд и положил ладонь на плечо стражнику.

— Опусти оружие, сынок, — а затем обратился уже к нам, — Приветствую, госпожа Эммилия. Ксифакс фон Беливер ожидает Вас. Можно ли узнать имя Вашего спутника?

Только я собрался сказать: «Бонд, Джеймс Бонд», как в моей бедовой голове прозвучало грозное «Молчи!» от клинка императрицы. Стражникам же Эммилия сказала:

— Этого вампира отныне знайте, как Алказара, моего подопечного.

После чего стражники любезно уступили нам дорогу.

Замок был небольшой, что-то вроде четырёхэтажной фазенды какого-нибудь олигарха. Абрамовича, к примеру, хотя у него-то наверняка поболее халупа будет. Вскоре нас встретил герольд и провёл в зал собраний. Это было небольшое круглое помещение, украшенное всякими картинами, гобеленами, вдоль стен стояли стеллажи с бумагами, книгами, а за большим столом сидел хозяин. Лысый, худой и сморщенный, как трюфель, старик с жидкой, седой бородкой. Такой же древний, как и его замок.

— А! Эммилия! Давно же я тебя не видел. Чем обязан? — проскрипел старик.

На меня ноль внимания, будто меня здесь и нет, сразу видно: буржуй, скушал… Походу для него все, кто хоть на ступень ниже — мусор. Если вдруг судьба нас столкнёт с ним нос к носу, непременно сломаю ему шнобель. Обещаю. Фига себе, какой омерзительный старик, вижу его всего минуту, а уже покалечить хочу.

— Приветствую, Ксифакс фон Беливер, — произнесла вампирша уже известным мне ледяным тоном, как бы напоминая о своём положении.

— Формальности, формальности… Мы не во дворце, можно их и опустить, — заворчал властитель. — Но, если Вы настаиваете… Приветствую Вас, госпожа Эммилия Делакруа. Такая честь принимать Вас у себя, Вы с чем-то конкретным или погостить? — продолжил он более любезно, но всё же недовольно.

— Так-то лучше, но, думаю, фамилии можно опустить. Да, я с конкретным делом: моему подопечному нужна индивидуальная защита вампира. Вы можете мне помочь? — проговорила Эм, жестом приглашая меня выйти вперёд.

Старик пару минут удивлённо пялился на меня, затем лукаво зыркнул на Эммилию, я буквально чувствовал его колючий, ползающий взгляд иссиня-жёлтых глаз.

«Он случаем не голубок?» — задал мысленно я сам себе вопрос и улыбнулся.

«Нет. Ему просто интересен ты, как мой подопечный, позже всё объясню», — сообщила мне Эммилия ментально.

«Эй, ты обещала не рыться в моей голове», — возмутился я этому наглому вторжению.

«Сейчас необходимо, этот старый пердун не так прост, он интриган, которых ещё свет не видывал. Я постараюсь проследить, чтобы он не намусорил в твоей голове. При создании защиты он буквально окунётся в твоё сознание и может там дров наломать».

«К примеру?»

«Банальный гипноз. Например, как только увидишь императрицу, захочешь её убить, — пояснила Эммилия. — Создание защиты — это запредельно-высокий ментальный уровень, мне такое пока не под силу, а он один из лучших менталистов. Готовься увидеть один из самых худших своих кошмаров, все властители этим грешат».

— Хм… Да, разумеется, я смогу помочь, подойди сюда. Это займёт пару минут, — начал скрипеть Беливер, прекратив меня изучать. — Снимай эту защиту, она не твоя и больше тебе не понадобится, — выговорил он уже ровно, когда я к нему подошёл.

Я снял обруч, принадлежавший покойному неизвестному мне вампиру, и почувствовал невероятное облегчение. Старый вампир воровато схватил его и убрал в один из ящичков своего стола, верняк там много чего незаконного в широком понятии этого слова.

— Ну, и какую же вещь ты будешь носить, не снимая, ближайшие лет триста? — спросил старикан у меня.

— Чегось? — опешил я.

— Ах, да совсем забыла, — воскликнула Эммилия. — Вот, держи, должно подойти, — она сняла с пальца одно из своих колец и передала мне.

Тонкая полоска в пару миллиметров шириной из чёрного металла, её украшал лишь один маленький, даже микроскопический рубин. Ну, хоть какая-то драгоценность имеется. В голодный год не пропаду, если, конечно, ломбарды не прикроют.

«Это чёрный мифрил, самый прочный и редкий металл. Кольцо никогда у тебя не сломается, — пояснила создательница, а затем снова решила предостеречь — Ксифакс меня опасается, но покопаться в твоей голове не откажется. Ты можешь, конечно, и сам этого не понять, но сопротивляйся старику, если вдруг что».

Воодушевить она конечно умеет, только жути нагнала.

Беливер меж тем не сводил с меня глаз, он выпрямился в своём кресле и заговорил ровным, властным голосом.

— Надень это кольцо на палец и смотри мне в глаза. Скажи своё полное имя, чтобы кольцо знало хозяина.

— Алказар, — выговорил я, надев кольцо на безымянный палец левой руки.

— Фамилия, как полагаю, Делакруа? — осведомился он.

— Нет, — отрезала Эммилия.

— Что же так? — удивлённо спросил старик.

— Эта выгребная яма, в которую я угодила волей случая, ему не подходит.

— А Ваш создатель так не считает, — не замедлил ответить старый вампир.

— Виконт Делакруа — лизоблюд, сепаратист, подонок и предатель, его мнение меня не интересует, я предана только Тамике.

— Но всё же ветвь наследия… — начал Беливер, но Эм его бесцеремонно прервала.

— Он свободный вампир и не зависит ни от кого. Как захочет, так и назовётся.

Я — свободный вампир? Когда это успел? Хозяин подарил Добби носок! О, мозг, ты как раз вовремя. Задавим этого динозавра пошлотой и бредом, может его инфаркт хватит.

Старик ещё немного посверлил недовольным взглядом упёртую вампиршу, а затем снова переключился на меня. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как пол начал уходить из-под ног.

Беливер растворился в воздухе, а я почувствовал себя в матрице. Мгновенно провалился в пустоту, в сплошную черноту, падал, а мимо проносилось всё, что вызывало у меня когда-то страх: уколы, Зубастики, соседская собака, Фреди Крюгер, качели, Бугимен, стоматолог, синяя женщина из фильма «Проклятье», а также я увидел себя. Вот блин, каких только потаённых страхов не кроется в человеке. Кольцо на пальце раскалилось и буквально вплавлялось в плоть, но я не чувствовал боли. От неё меня отвлекали экраны, что всюду меня окружали. Они витали в воздухе и показывали множество моментов из моей жизни: как хороших, так и плохих. Вот я, ещё мелкий, иду пешком под стол и врезаюсь в него башкой; вот воплю от страха, увидев таракана на выключателе света; о, а это побег из детского сада; мельком пролетели школьные года — первая стрелка, двойка и пятёрка, коридорное образование.

— Занятные картины, но всё не то, — просипел стариковский голос.

И тут на экране застыло лицо Александры, и меня передёрнуло. Моя первая настоящая любовь, моя радость и счастье. Я протянул дрожащую руку вперёд, чувствуя, что глаза уже слезятся.

— Александра, — только и вырвалось у меня, и грусть на дне старинной раны зашевелилась словно змей. — Прости, я пытался!.. — закричал я удаляющемуся экрану, падая во тьму.

Пол резко встретил меня и четыре стены с потолком заковали меня в тёмный и душный лифт. Окружение принялось сочиться кровью, которая спустя считанные секунды уже достигла моих колен. Затем стены начали медленно сдвигаться, давить на меня, топить в крови. Воздух… воздуха, задыхаюсь!.. Мелькание её лица перед глазами… Громом прогремел злобный смех старика, он был где-то рядом, но где? Его смех звучал всё сильнее, отражаясь от стен, он был рядом, повсюду, в моей голове. Я уже готов был поддаться панике, но тут двери лифта издали душераздирающий скрип и открылись. Потоки крови хлынули вперёд, омывая пространство за ними, старик шёл ко мне и смеялся. Он зачерпнул крови в хрустальный бокал и протянул его мне.

— Так значит ты Алказар, сын своего отца, кровь от крови, плоть от плоти. Занятно, — тихо произнёс он.

За стариком переливалась и шевелилась тьма, больше походившая на змеиные кольца.

— Присоединяйся ко мне, будь моим слугой! — вещал он. — Ты будешь весьма полезным и ценным.

Не знаю, что за бред он нёс, но соглашаться я не собирался. Это, между прочим, одно из первых правил ЗОТС (ЗОТС — защита от тёмных сил. Эх, Хогвартские сезоны, ностальгия. Хаффлпафф forever!).

— Не, дружище, к таким тесным отношениям я не готов, — отшутился я в ответ, но ответ дался мне не легко.

Я крутил головой в поисках давно забытого счастья и неизменно сопровождающей его порции боли. Я хотел вновь увидеть её, даже если это меня уничтожит. Заметил её тело недалеко от себя и пополз к ней. Моя Александра, моя любимая, моя…

— Глупец! — начал злиться Беливер. — Ты только представь, какие перспективы тебя ждут! Поболее, чем на побегушках у выкормыша императрицы. Пей и присоединяйся ко мне!

Он взял мою руку и зажал в ней бокал.

Ага, сейчас он ещё предложит вместе свергнуть императрицу и править галактикой. Так, где моё пафосное: Не-э-э-эт!

— ПЕЙ! — уже с пеной у рта орал он.

«Блин, если он меня сейчас покусает, придётся сорок уколов от бешенства делать», — я съёжился от этой мысли.

— Низафто!!! — сопротивлялся я до последнего.

— Ты не так прост, как кажешься, — прошипел Ксифакс. — Но у тебя есть свои скелеты в шкафу. То, что ты забыл, и забыл не по своей воле.

Александра положила мне руку на щёку, оставляя кровавый след, и улыбнулась. Но потом её лицо дрогнуло, словно я смотрел на экран старого телевизора с плохой антенной, и превратилось в ту самую эмогёрл с пустым взглядом.

— Зачем ты убил меня? — спросила она.

— Алиса! Я не… — внезапно я вспомнил её имя, но всё ещё не понимал, о чём она.

Неужели она вскрылась после того, как я с ней порвал? Нет, не может быть. Тело Алисы дрогнуло и стало внучкой фермера.

— Зачем? Чем я заслужила это? — плакала она, протягивая ко мне руки.

Я в ужасе начал отползать от неё. Старый нашёл всё-таки, чем меня пронять. Я пятился от неё, а она ползла ко мне, повторяя один и тот же вопрос, а изо рта у девушки текла кровь. С каждым вопросом она менялась и становилась то Алисой, то Александрой, то внучкой фермера. Я не знал, что сказать, извиняться уже не было смысла. Меня трясло, я сам зарыдал, как младенец, отползая всё дальше.

— Хм, занятно, занятно, — просипел Беливер у меня за спиной. — Но это ещё не всё, у тебя тут есть секрет и поинтереснее. Скрытый от тебя не твоим сознанием, а кем-то другим.

Над окровавленным телом, ползущем ко мне, появился экран, он дрогнул серой рябью, а затем на нём застыло изображение. Это было лицо до боли знакомой, но неизвестной мне девушки. Моё сердце, как в песне, остановилось. Я её знаю? Не помню… Нет же, знаю, она, она… свободной рукой я схватился за голову, силясь вспомнить одновременно незнакомую и знакомую девушку.

— Выпей, и тогда я открою эту завесу тайны, — сладко улыбнулся Беливер.

«… тревожа мысль мою. Мне имя сладкое звучало; Во дни блаженства мне в раю, одной тебя недоставало…» — крутилось у меня в голове. Имя, мне нужно вспомнить её имя. Почему я не помню⁈ Это всё происки старика? Или?..

Беливер продолжал меня уговаривать, склонять к сожительству, так сказать. Согласиться на сделку с ним означало позволить ему какую-нибудь гадость в мозг мне засунуть, а он и без того у меня гадский гад, без всяких дополнительных мерзостей.

Да я уже и не слушал старика — не мог оторваться от экрана. Кадры начали быстро сменять друг друга, но главное я рассмотрел: себя и эту девушку, мы были очень близки. Я не мог вспомнить её, не мог, но все мои чувства, пробуждённые видением Александры, перекинулись теперь на эту незнакомку. Я был как никогда близок к сумасшествию, хотелось рыдать и смеяться одновременно. В исступлении я сжал кулаки, забыв, что держал бокал — тот треснул и острые осколки врезались мне в ладонь. И очень кстати — физическая боль вывела меня из транса.

— Нет! — крикнул я Беливеру и вломил старому вампиру по носу, он вскрикнул и откинулся назад.

— Ублюдок! Мелкий щенок! Ты мне нос сломал! Ты пожалеешь об этом, обещаю.

— А я своё обещание уже выполнил, — ухмыльнулся я. — В следующий раз вырву глаз.

Я обернулся, но экран уже исчез, как и тело девушки, что меняло свой облик.

— Посмотрим, посмотрим, Алказар!

Ксифакс фон Беливер исчез, а затем растворилось и всё вокруг.

Луч света ударил по мне жгучей болью, подобно кипящей смоле, но тут яркая вспышка огня, исходившая от кольца на пальце, убрала боль. Я понял, что падаю, схватился за край стола, какое-то время приходил в себя и пытался восстановить расплывающиеся зрение.

— Всё готово. Правда, были небольшие трудности, но мы их вместе быстренько устранили, — проговорил Беливер, прижимая к носу платок. — А сейчас попрошу вас немедленно удалиться.

— Мне понадобятся некоторые вещи для дальнейшего путешествия, — быстро сказала вампирша.

— Оставьте список у слуги, а теперь покиньте поместье! — прокричал Ксифакс фон Беливер и, зажимая платком кровоточащий нос, выбежал из залы в заднюю дверь.

Мы молча вышли из его обители и только когда удалились от замка на приличное расстояние, Эммилия заговорила.

— Ладонь не болит?

Я посмотрел на пораненную бокалом руку: рана не затягивалась, и немного щипало, но это уже скорее всего от грязи, попавшей в неё… И где только успел уже вляпаться?

— Нет, нормуль всё. Но разве она уже не должна начать заживать? — я не особо переживал из-за этого, но нужно было поддержать разговор, чтобы отвлечься от мыслей об увиденном. Голос у меня дрожал, и самого трясло, как лист на ветру.

— Раны, нанесённые во время создания защиты, не заживают. Кровь течь перестанет, но открытые порезы останутся, — пояснила Эм. — Некоторых так убивали.

— Ясненько, хех… Тогда старикан Беливер будет со сломанным шнобелем гонять. Ха, круто, и я теперь с личной защитой, — принялся я любоваться кольцом. Но даже сам не поверил своей фальшивой жизнерадостности.

— Поздравляю. Ты, конечно, молодец такое выдать — по лицу главе надавать. Помнишь, как в таверну вернуться?

— Ага, — кивнул я.

— Отлично. Вот тебе деньги, купи себе что-нибудь. Мне нужно отлучиться по делам, к вечеру буду, — сказала мне спутница, вручая пару золотых. — Да и с Беливера надо всё же кое­-чего стребовать в дорогу.

— Эм, — мрачно начал я, и она многозначительно посмотрела на меня. — Можно я напьюсь вусмерть сегодня?

— Можно, — с понимающим вздохом разрешила она и, положив руку на плечо, заглянула прямо в глаза. — Ты только крепись, не давай себя сломить каким-то видениям, подосланными старым прохиндеем.

— Постараюсь, — без энтузиазма пообещал я вампирше, отводя взгляд в сторону.

Я стоял и смотрел вслед уходящей Эммилии, пока меня не прогнал с проезжей части один из дилижансов — пришлось отпрыгнуть в сторону. А когда я обернулся, Эм уже исчезла в городе. М-да, настроение в самый раз, чтобы орка знакомого навестить.

«Однако с его „пойлом“ лучше знать меру, — подумал я, вспомнив недавние глюки. — Угу… Сколько литров там мера была?»

Я усмехнулся, но улыбка слезла с лица, мне не давало покоя чувство тревоги. Кто была та девушка из видения? Судя по быстрой перемотке на том экране, совместный фильм у нас был отнюдь не короткометражный. Но я не помнил её — и это бесило. Она вызвала у меня такую бурю эмоций, что сравнима с видением Александры. Я протёр лицо и посмотрел на дрожащие руки… Чёрт. Это никак не признак моего алкоголизма, какая-то хрень творится. Либо этот старый хрыч меня пытался надуть, как лоха последнего, либо у меня провал в памяти, причём значительный такой.

Ну вот, теперь точно хочется в щи напиться, авось забудется вся эта непонятная фигня. Хотя сомневаюсь. К той загадочной девушке ещё и Алиса добавилась. Блин, это была короткая интрижка, даже не на перепихнуться. Почему же меня так это задело? Может старый прознал о моих недавних мыслях, что она могла вскрыться, и надавил на это? Заставил меня поверить. Бесовщина какая-то, хочется развидеть это, но не уверен, что получится.

Вечером Эммилия вернулась с целым мешком дорожных запасов. Она одобрительно кивнула мне, увидев, что я трезв. Ну, почти трезв. Как я не старался, но под гнётом всех этих мыслей мне так и не удалось надраться.

Я, как и положено знатной чёкупиле, попытался залезть в мешок, дабы оценить ништяки. Только в нём было всё так плотно забито, что я заленился. Тем более моя спутница предупредила, что заставит меня всё запихать назад и накостыляет, если я что-нибудь сломаю. Пришлось отказаться от этой мысли. То, что я был немного под мухой, от Эммилии, конечно, не утаилось, но она даже не разозлилась, наоборот, сама предложила выпить ещё вина. Ну и гуд, а то я план по заливанию за воротник так и не выполнил.

Вино мы пили странно, из одного бронзового кубка. А перед тем, как начать пить, Эм сцедила в вино пару капель своей крови из запястья и заставила меня проделать тоже самое, а потом ещё добавила в напиток белого порошка.

О, кокс, или что покруче. Вот я дурак, хотя… Не, это перебор всё-таки.

Размешав всё хорошенько, она что-то прошептала. Вино засветилось ярко-красным, и комнату наполнил сладко-приторный аромат. По вкусу же вино напоминало тёплый глинтвейн, но всё же как-то отличалось.

В общем всё это смахивало на тёмный ритуал, я ещё днём заметил, что на крышке стола под скатертью нарисован углём пентакль, но всё же решил не расспрашивать Эммилию. Блин, вот я когда-нибудь начну вовремя задавать нужные вопросы? Спрашиваю только глупости всякие, а по-настоящему значимые вещи игнорирую. Вскоре я вообще как-то подзабыл про всё это, ведь вино было весьма восхитительным и отвлекло от мрака, давившего на меня весь день.

Вина нам, естественно, не хватило, и Эм отправила меня в общую залу за пивом. Надо сказать, что выпили мы ещё много, я даже этому подивился. Вот ведь только вчера моя спутница меня отчитывала за пьянство, а теперь… да какая на хрен разница, нужно ловить момент.

После уже мы пили и разговаривали о всякой ерунде, я загонял ей краткое содержание всех «Пиратов карибского моря» и рассказал немного о похождениях капитана Врунгеля. Эта болтовня стёрла остатки негатива от утреннего инцидента с непонятными видениями. По крайней мере временно. Тем более я был очень благодарен Эм за абордажную саблю, да и пиратский настрой сохранялся до сих пор, даже перед сном песенку ей спел, ибо совсем уж разошёлся.

'Как-то раз в Карибском море захватили мы фрегат.

Он достался нам без боя — ликовал в ту ночь пират!

Нас не мучили вопросы, почему на корабле

Ни единого матроса не скрывается во мгле.

Дни веселые настали, дьявол круто пошутил,

Очень скоро мы узнали, что корабль проклят был!

Право, не могу не улыбаться, часто вспоминаю я,

Первый раз, когда в бою голландцы насмерть ранили меня,

Я был готов умереть, я упал и закрыл глаза,

Но не увидел я смерть…

Веселый Роджер в небе, британский герб на теле,

Стреляет из обрезов толпа головорезов!

Они не трусят смерти, проворные, как черти,

И, обкурившись планом, гордятся капитаном'. [2]

Алказар рассказывал интересные истории, да и песня была весьма неплоха, она нашла бы одобрительные отзывы в портовом кабаке.

«Ему бы над голосом поработать и инструмент какой-нибудь освоить — и в барды, по трактирам ходить, — думала Эммилия. — А не… но он сам построит свою судьбу, этому будут многие мешать».

Даже она уже начинает предпринимать действия и тем самым нагло врываться в его жизнь. Чтобы в дальнейшем попытаться изменить. Но может всё так и задумано.

Вампирша радовалась тому, что сейчас состоялся ритуал, память крови — это ценный источник информации. Девушка надеялась, что с помощью ритуала всё получится, ведь в прошлый раз, когда Эммилия впервые пила его кровь, она ничего не смогла увидеть.

Сегодня во сне Эм увидит один из значимых моментов его жизни, и значимых в первую очередь для неё, и сможет узнать о нём нечто важное. Алказар, конечно, и сам о себе всё рассказывал, уж очень он себя любил, но вампирша хотела узнать то, о чём не подозревал даже он сам. Хотя у неё уже почти не осталось сомнений в том, что он — это он, тот, кого она ждала и искала несколько сотен лет.

Потом Эммилия подумала о том, что же её друг может увидеть во сне из её жизни, а там было много таких моментов, что даже ей не по душе, но это уже не в её власти. Будь, что будет.

[1] Король и Шут — Пьянка

[2] Король и Шут — Хороший пират — мёртвый пират