День за днём

2. Аксиоматика

В разряд аксиом мы зачисляем лишь те положения, которые в принципе невозможно получить обобщением опыта. Мы будем исходить из трех таких положений, предполагаемых верными потому, что они согласуются как с абсолютным идеализмом, так и с диалектическим материализмом и вообще признаны большинством философских школ. Вместе с тем они не являются механическим смешением противоположных воззрений, а содержат общее в них, иными словами, отвлеченное от различий, связанных с идеалистическим или неидеалистическим взглядом на мир. Таким образом, вначале мы не становимся на идеалистическую или неидеалистическую позицию, но приемлем лишь то, что их объединяет. В дальнейшем развитие этих положений приведет нас к абсолютно определенной и цельной позиции, обнимающей ту и другую.

Прежде всего, оба мировоззрения исходят из единства мира, выводя, однако, все существующее из реальных корней. Если Гегель считал мир единым потому, что видел его сущность в сверхчеловеческой мысли, то диалектики-материалисты полагают, что «действительное единство мира состоит в его материальности» (Энгельс, Анти-Дюринг, Философия, 4). Соответственно этому, в первом случае в мире нет ничего, кроме мысли, духа, а материальные вещи – только ее «инобытие», тогда как во втором случае в мире нет ничего, кроме материи, и даже дух – лишь одно из ее свойств. Критикуя последнюю точку зрения, Гегель указывает: «И тем не менее за материализмом следует признать полное воодушевления стремление выйти за пределы дуализма, принимающего существование двух различных, но одинаково субстанциальных и истинных миров – стремление снять этот разрыв первоначально единого» (Философия духа, §389).

Отсюда особенно ясно видно, что обе точки зрения объединяет

Аксиома А. Мир един.

Рассмотрим теперь отношения абсолютного идеализма и диалектического материализма к науке, технике и искусству, т.е. к культуре. У Гегеля культура идеальна, ибо она, как и все в мире, есть дух. Это значит, что материальный мир с самого начала является следствием мысли, которую наука называет причиной, техника – целью, искусство – идеей. Назначение культуры состоит лишь в нахождении этой мысли, и оно полностью осуществляется после того, как в процессе самопознания абсолютная идея открывает в материи «внешнее существование» себя же. «Цель природы – умертвить самое себя и прорвать свою кору непосредственности, чувственности, сжечь себя, как феникс, чтобы, омолодившись, выйти из этого внешнего бытия в виде духа» (Гегель, Философия природы, §376).

Отрицание Гегелем недоступного культуре[1] не раз положительно отмечалось основоположниками диалектического материализма. Усвоив этот элемент гегелевской философии, они сделали его одним из оснований своего мировоззрения. Разумеется, благодаря принятию субстанциальности материи культура здесь полагается материальной, и ее назначение сводится в конечном счете к отрицанию материального мира. Однако признается, что всегда достижим более высокий уровень науки, техники и искусства, по крайней мере, в принципе. Например, Энгельс пишет: «…одна крепость за другой капитулирует перед натиском науки, пока, наконец, вся бесконечная область природы не оказывается завоеванной знанием…» (Диалектика природы, Из истории науки).

Мы должны согласиться, что мир до культуры является материальным, так как в этом сходятся оба мировоззрения. Далее, для диалектического материализма завершение науки означало бы обусловленность материального мира единой причиной, завершение техники – его целесообразное сотворение, завершение искусства – его воспроизведение идеей. В каждом из трех случаев мысль оказалась бы первым по отношению к материи, ее сущностью, а последняя – только видимостью. Таким образом, с точки зрения обоих направлений, мир после культуры идеален, и этому заключению нисколько не мешает то обстоятельство, что диалектический материализм отрицает возможность окончания культуры, а, следовательно, и идеального мира.

Относительно всех промежуточных уровней культуры мы заранее не предполагаем ничего, но, во всяком случае, общим для обоих мировоззрений является утверждение, которое формулирует

Аксиома В. Любой неидеальный уровень науки, техники или искусства в принципе может быть превзойден.

Наконец, последнее наше положение,

Аксиома С. Имеющее начало имеет конец.

Поскольку субстанция не может иметь ни начала, ни конца, мы подразумеваем лишь ее образования. В системе Гегеля ими являются различные этапы самопознания духа, каждый из которых, как известно, начинается и кончается. В диалектическом материализме речь идет о материальных объектах, и они обязательно числятся здесь конечно протяженными во времени и в пространстве.

«Все, что возникает, заслуживает гибели», – говорит Мефистофель в «Фаусте» Гете (часть 1, сцена 3); эти слова цитирует Энгельс во введении к «Диалектике природы», а в «Анти-Дюринге», говоря о неограниченности реальной бесконечности в обе стороны, отмечает, что «конец и начало необходимо связаны друг с другом, как северный и южный полюсы…» (Анти-Дюринг, Философия, 5).