Дети Импульса

Глава 18

Утро началось со стука. Или даже раньше — с ощущений неугодных сну. Дикое буйство океана и неотвратимое падение в бездну; переплетясь, видения обожгли дремотное состояние димпа жаркой волной. Еще не понимая, что с ним, Михаил сел на жестковатой лежанке и услышал стук — тихий аккуратный звук за пологом шатра.

Груди коснулась игла прохлады, берущей начало от входного колыхания ткани. А запах… Устойчивая взвесь перегара смешалась с тонким ароматом женщины. Прекрасно. Михаил скосил глаза налево. Из-под стеганного одеяла округлой белизной выдавалась крайне привлекательная часть Дзейры. Разметавшиеся по подушке белокурые пряди навевали массу приятных воспоминаний.

Глуповато улыбнувшись, Настройщик провел кончиками пальцев по женской щеке. Они затеяли игру будучи не совсем… точнее, совсем не трезвыми, но зато как прошло.

Стук повторился. Ласковый, потчевавший в углу, недовольно дернул хвостом.

— Мик… — Дзейра сонно улыбнулась и перевернулась на другой бок.

Он принялся одеваться, стараясь не шуметь. Веяния извне торопили к выходу. Жаль оставлять столь многообещающее утро, пусть и немного похмельное, но против семьи не попрешь.

Затянув перевязь, Михаил секунду подумал над тем, брать ли с собой солия, и решил поберечь друга. Аккуратно высунул голову из палатки. Обоняния коснулись запахи мокрой земли, гари и давно нечищеных сапог. Одно хорошо — не пахло смертью. Всю ночь похоронные команды убирали с противостояния трупы. Своих увозили в Ладор, демонов отдавали на растерзание Стразору, Дэму и Спууру, превративших далекие подступы к Алору в массовую погребальную — царство огня и молний.

Вокруг кострища неорганизованно спали подопечные Дзейры — половина использовала в качестве подушки бок годока. Овеваемые утренним дымком, спали непередаваемо мирно, изредка морщась от недремлющих ран. В нескольких шагах заняли позицию Т’хар и Эдэя; старик ритмично постукивал кинжалом о кинжал. Упорный.

— Решили тряхнуть стариной? — Михаил зевнул, не спеша выползать из теплоты шатра.

— В смысле? — Буревестник замер в движении.

— Когда последний раз выглянул на ваш стук, моя жизнь чутка изменилась.

— А-а… Есть о чем вспомнить, верно?

— Кхм, — кашлянула Эдэя. Она заметно нервничала, теребя на пальце невзрачное кольцо. — Жаль прерывать…

— Пора, Мик. — Т’хар преисполнился серьезности. — В лаборатории не успели изготовить спектр-отпечаток финиш-точки, так что отправишься по старинке — я направлю.

— Уже ностальгирую. — Димп выбрался под открытое небо. Сизый тучи не предвещали ничего путного. — Не затягивай. О завтраке я, считай, уже забыл. Только поаккуратней, а то с тобой, не ровен час, закончишь переход на клинке.

— Я выбрала безопасные координаты, — торопливо вмешалась Эдэя. — Всевидящее Око не ошибается. Ник использует один из демонических миров, открытых мною, базируется в Баше Рельти. Твоя цель — тронный зал.

— Дай угадаю — нарисуюсь точнехонько перед Опустошителем?

— Не совсем, — качнул головой Т’хар. — Прибудешь ко входу в зал, дальше смотри по обстоятельствам.

— Мик… — Эдэя уставилась куда-то в землю. — Верни его… ладно…

— Заметано. — Настройщик засветился уверенностью, которой не испытывал. Но раньше времени нагнетать не стоит, а то глядишь Т’хар перенервничает и запихнет…

Груэлльский пейзаж подернулся серебром. Помутнел, сливаясь в круговерть красок и образов. Распался в бесконечную вереницу граней… Не успевший подготовиться Михаил крепче стиснул зубы. Его вертело, швыряло и гладило нечто. Проклятый старик — не мог дать отчет. Но поздно сетовать, в жемчужной круговерти не осталось ни малейшего намека на что-то знакомое. Лишь жутковатые всполохи, сливавшиеся в багрово-коричневое полотно.

Удар. Тонкий перезвон и медленное угасание вселенского трепыхания. Окружение димпа сфокусировалось, обретая демонические черты. Что может быть прекрасней? Да что угодно; Михаил с трудом утвердился на своих двоих.

В запасе не более секунды…

Значит так… Он, сука, попал. По самую маковку. Справа ряд арочных окон демонстрировал виды на нескончаемую темноту пустыни, разъедаемую алыми трещинами и легкой поземкой. Периодически темноту освещали непонятные наплывы сиреневого мерцания — призрачно красиво и… мертво. Позади уходила вниз лестница, огражденная белизной костей. Справа гладью простирались настенные письмена, а впереди проступали источавшие холод двери — Врата, насыщенные символикой Ужаса. За ними предполагалось наличие цели, эманации которой уже прикоснулись к Настройщику.

Муторные ощущения незамедлительно вернулись. Визит закончится прямо здесь, на пороге… В жопу пессимизм, думать о приятном. Положиться на инстинкты, потому как идеи отсутствовали.

«Сейчас кинутся», — до одури настойчивая мысль. Кто? Тварей в округе не наблюдалось. Оставался лорд, но, если кинется он, миссия окрасится красным. А вот этого не хочется — Михаил лихорадочно обдумал дальнейшие действия. Через мгновение, удивляясь себе, вежливо постучал в дверь.

Гром не грянул.

Поняв, что жизнь не кончилась, димп приник к дверным створкам, надавил… С тяжелой плавностью врата раскрылись, открывая взору черный зал, увенчанный горящим троном. На фоне сияния пламени в полной боевой готовности пребывал мрачноватый силуэт. Единственным светлым пятном в композиции выступали белые волосы Опустошителя. Но их Михаил заметил в последнюю очередь. Сперва он увидел глаза Ника — антрацитовые провалы, при появлении родственника полыхнувшие алыми искрами. Мило, прямо как дома — точно они рождены под одной звездой.

Настройщик неторопливо достиг центра залы. Твари по-прежнему отсутствовали, есть шанс, что разговор пройдет тет-а-тет…

Они пришли за ним! Николай стиснул подлокотники трона. Холод заполонил грудь. Проклятая семейка выследила отверженного родственника и нанесла визит. Странно только, что в ограниченном составе. Крылья Садари до сих пор скрывались где-то на равнине; поражение выбило их из колеи, ну да хрен с ними. Опустошителю помощники не нужны — с одиночкой справится. Знакомый, между прочим, типаж. Средняя внешность, простоватая ладоржская униформа и пристальный багровый взгляд.

Николай напряг память. Точно, видел ушлепка во Всевидящем Оке Эдэи на Фэрго. «И искать не пришлось» — он яростно усмехнулся. Пока раздумывал над тем, как добраться до семейки, родня сама пришла на заклание. Глупцы.

Не меняя позы, Опустошитель стремительно очертил рукою круг.

Подавив импульс, призывавший доспехи, Михаил с превеликой неохотой отпустил эфес. Бой станет концом переговоров, чего допустить нельзя. Хренова дипломатия — о ней трудно думать, когда вокруг растекается радуга Хаоса.

Замкнув димпа в кольцо, семицветье расцвело буйными переливами, поглощавшими отполированное зеркало пола. Неудержимо потянуло гибелью, абсолютным разрушением всего сущего.

Подернутая чернотой радуга отвоевала новый сантиметр. Жест Опустошителя заставил краски вспыхнуть с новой силой.

Энергоемко, как же, — Михаил осмотрелся в поисках выхода. Оппонент бэргов не жалел — тратил от души.

Кольцо сжималось.

Николай медленно сошел с трона. Приблизился к извивавшимся цветовым языкам. Дело за малым — в руку бликом влился Иллитерий.

Настройщик удрученно вздохнул. Выстроил до боли знакомый спектр и ощутил в руке приятный холод пивной бутылки. Отменный сорт, отменное качество. Он чиркнул тарой по креплениям перевязи; пробка с хлопком упорхнула в первоначало.

С независимым видом Михаил двинулся по периметру кольца. Держа бутылку на весу и с трудом подавляя уколы боли от близкой радуги, принялся аккуратно поливать буйство красок пивом. Хаос несколько потемнел.

«Конченого прислали». — Николай чутка остыл. Подобного развития событий он не предвидел. Сюрреализм во плоти. Помешкав, открыл в барьере первоначала проход и ступил внутрь круга. Иллитерий потускнел.

— Я тебя, сука, кончу только за растрату.

Красноглазый посланник спокойно пожал плечами:

— Мне же надо как-то с тобой бороться. А я без понятия.

— Ты псих, да?

— А кто нормальный сюда попрется? — бодро спросил Михаил. Пиво закончилось. — Нашли, б… крайнего…

На секунду или около того Николай выпал в ступор. Проследив за канувшей в Хаосе пустой бутылкой, отработанным волевым усилием снизил накал адреналина. Бой подождет, ему стало любопытно:

— Говори.

— Двадцать две жопы.

Внутреннее напряжение перевалило через край.

— Не понял.

— А чего говорить?

Николай подобрал челюсть. И вопреки намерениям усмехнулся краешком губ. Непозволительная роскошь. От визитера исходила некая располагающая к себе энергия. А он не поддастся — не поддастся и точка. Опустошитель пристроил Иллитерий в крепления, выдвинутые полиморфом.

Радуга почернела, превращаясь в глянцевые лужицы, разлитые по полу.

— Ты типа парламентер? — Николай не сдвинулся с места.

— Не уверен. — Михаил развел руками и выудил каждой по пивной бутылке. Одну тару перебросил собеседнику… Хвала небу, Опустошитель поймал. Столкновение отложено.

— Вздрогнем по маленькой, а то у меня пересохло. Вчера слегка перебрал…

— Слушаю. — Преодолеть соблазн Николай не смог. Спустя миг бутылка опустела ровно наполовину. Удивленно хмыкнул: — Хорошее…

— Дерьма не держим. — Михаил собрался с мыслями. О чем говорить, понятия не имел. — У меня один вопрос, не у семьи, у меня лично… Нашел дом?

Николай поморщился и рассмотрел трон сквозь пивную призму. Красивое сияние. Дом, дом и дом… Понятие вечное и относительное — без него никак, хоть тресни. Спору нет, он искал — Николай сглотнул. С подачи Эдэи сохранил многим надежду обрести когда-либо родное пристанище. Сохранил и себе… Понимание этого таилось где-то во глубине сознания и активно пыталось всплыть… Но Охотнику не пристали сантименты — его ждет добыча.

— Пытаешься примирить меня с прошлым? — хмуро процедил он.

— Ага. — Михаил прищурился, передавая собеседнику вторую партию выпивки. — Бери, для общего тонуса. Мозгоправ из меня хреновый.

Новую порцию пива выпили молча. Стояли друг против друга посреди мертвого тронного зала и делали глотки, сдобренные сиянием трона. Редкой интенсивности тишина, что способствовала размышлениям.

— Эдэя сволочь, — внезапно сказал Опустошитель.

— А мне ниче так. Красивая…

— Т’хар сволочь.

— Форменная, — согласился Михаил. — Вчера признался, что его вырастили Старые, прикинь… Забодяжили в чашечке Петри…

— А… — Николай забыл сглотнуть. В мозгу ненавязчиво рванула звезда, перевернувшая мир. Он извлек из ткани Средоточия новую пару пива. — Ты серьезно?

— Абсолютно. Т’хар первый на поточной линии. В отместку вырезал род Старых, заскучал и создал нас. Краткая история димпов, глава первая и единственная.

Переваривая информацию, Николай отошел к окну. Сел в арке каменной рамы. Внизу развернулось мрачное великолепие пустыни. С отставанием в доли секунды в проеме окна пристроился Михаил. Подоконник неприятно резал зад, но с данным обстоятельством приходилось мириться.

— Это многое объясняет. — Николай кивнул. Прошлое, вопреки сотне блоков, вернулось. — Мне бы прикончить тебя…

— Не нагнетай, — хмыкнул Михаил. — Допей и подумай.

— Дом… У тебя есть?

— Ищу. Чаша весов склоняется в пользу Ладора. — Михаил зачарованно уставился на планировавшую вниз бутылку — искру стекла, исчезавшую у подножия башни. — Слушай, а демоны не обидятся за мусор?

— Смешно. — Охотник задумчиво рассмотрел посланника. — Т’хар надеется привлечь меня на защиту Груэлла?

— Со дня на день Хоор повторит нападение, и тогда это будет наша последняя выпивка.

— Выпивка последней не бывает. Только крайней. — Опустошитель мановением руки слепил из спектров очередные напитки. — Попробуй. Пятнадцать оборотов.

— Горчит… — Михаил прислушался к себе. Кажется, возвращалось состояние прошлой ночи. Для полноты эффекта оставалось вскрыть свеженькую пачку «Лоры Долл» и добавить равнине ароматной дымки. — Угощайся.

— Не курю.

— Я тоже. А потом перестал быть человеком.

— Справедливо, но я лучше по старинке…

— Умрешь здоровым, молодец. Все еще злишься на семью?

— Просто в бешенстве, — кивнул Николай.

— Нами воспользовались. Но дерьмо случается. Мне нравятся друзья, пиво, «Лора Долл» и не нравится Хоор. Достаточно просто.

— Складно поешь. — Опустошитель обозрел пустынную даль. А что осталось у него? Какие аспекты он может увековечить в собственной душе, если таковая имеется, конечно? Все приходит и уходит, задерживаясь лишь на крохотные мгновения. Событие за событием. Не пора ли урвать кусочек для себя …

— Слушай, нельзя же так резко. Вчера брал Ладор штурмом, а сегодня встану на защиту. Упаду в теплые объятия тех, кого пытался прикончить. Напоминает симптом, не… — Николай оформил следующий пивной заказ. Процедура становилась типовой.

— Обсудим. — Михаил откупорил бутылку. Лишь бы раньше времени не отпасть. У Хаоса ни в одном глазу, а его ночные бдения создали благодатную почву. Демоническая пустыня стремительно набирала очки симпатичности.

— Предлагай.

— Предлагаю… — Настройщик поправил перевязь, царапавшую раму. — Насчет родни не беспокойся. Мой приход, результат коллегиального решения. Хлебом солью не встретят, но и морду не набьют.

— Так-то Хоора недолюбливаю гораздо сильнее… — Николай гипнотизировал черноту пола. Причина перемен выбрана верно. После смерти давнего Врага можно разобраться и с семьей. Вторая вражина — Эдэя Совершенная; сокращение черного списка до ее идеальной персоны, станет гарантированным облегчением жизни.

— Тогда допиваем и в путь? — поспешил расставить акценты Михаил. — Продолжим в более теплой обстановке, а то здесь меня тянет на тяжелые напитки.

— Веди, — до смешного просто согласился Николай. Покинул провал окна и переместился в зальную гладь. Пиво допито, экипировка собрана, демонический этап отыгран. Что ждет в дальнейшем, Опустошитель не знал, но в кои веки интересно настоящее. К хренам одиночество Башни…

— Цепляйся… — Михаил обратился к текущим мимо спектрам. Вот знакомые нити, что стремительно выстраивались в лазурный рисунок, прорезавший тронный зал биением портала. Усилился призрачный ветер, тянущий димпов к приглашающим всполохам тоннеля, пробитого Силой. Необходимо просто поддаться…

Желудок, подкативший к горлу, Николаю не понравился. За утихавшей мутью переброски он сумел разглядеть точку прибытия — весьма неожиданный полумрак шатра. Купол желтовато-белой ткани, пара табуретов, аккуратно застеленная лежанка, стойка для амуниции и сундучок для личных принадлежностей. Стандартное убранство. Из-за плотно закрытого полога доносились неясные шумы противостояния. Тоже знакомо. На миг Николай ощутил диссонанс; полагал вернуться во главе армии, удовлетворяя жажду мести, пройтись по Ладору огнем и мечом…

От столь яркого видения димп вздрогнул; привычная ярость по отношению к родственникам таяла ледком под жарким солнцем. Виноват ли посланник? Хмель и солод? Ему полегчало — точно расстался с частью непомерного груза.

— Надо же, прошли сутки, — определился Михаил.

Смутная тень мелькнула у вершины стойки. Легкое движение, за которым скрывалась нешуточная угроза. Воткнутый меж крючьев кувшин угрожающе накренился и, мгновение помедлив, спланировал вниз, к голове Михаила. Он и моргнуть не успел; просто понял, что простертая рука Опустошителя удерживает над ним емкость для умывания. Феноменальная реакция; сам рывок лорда он благополучно пропустил.

— Резкий, дерзкий… — Михаил озадаченно потер лоб. Осознав, что произошло, воззрился на стойку, откуда незамедлительно спланировал Ласковый. Обогнув кувшин, солий завис перед Настройщиком и состроил зверскую мордочку. Более того, зверская мордочка удалась: оскал, глаза на выкате — как положено.

— Извини, не мог взять. — Димп смутился. — Никак не мог.

Ласковый принюхался. И от возмущения раздулся вдвое. Осмотрел шатер в поисках шатких предметов и неожиданно заметил любопытствующего Николая.

Черное и Белое. Демон.

Солий ощетинился клубком игл. В воздухе разлилось шипение. Призывно оглянувшись на друга, зверек вздыбил хвост. Если действовать сообща, черно-белый ляжет на раз.

— Осади, Ласковый, свои. — Михаил улыбнулся.

Парящий енот на секунду опустил шерстку, отрицательно мотнул головой и вновь распушился. Забавный смертоносный шар из заточенного хрусталя.

— Выделывается, — пояснил Настройщик. — Не обращай внимания. Злится, что остался без приключения.

Шумно вздохнув, Ласковый обреченно пал на лежанку. Взять лордов на испуг не получилось, пора возобновить отдых и проследить за порядком… Зверек аккуратно выглянул из-под хвоста, прикрывшего мордочку. Установил, что Груэлл на месте, и вздохнул еще разок — с надеждой.

— Располагайся. — Михаил запалил лампаду. Мягкий свет наполнил шатер теплом. — Договорим.

Примиренный с действительностью воцарившимся уютом Николай обстоятельно сдвинул табуреты к сундуку. Чиркнул по крышке ладонью, убирая возможный мусор, немного подумал и… избавился от полиморфа, оставшись в джинсах и футболке. Следующим шагом достал баночку маринованных помидоров. Да продлятся дни лорда Дэма. Мировая закуска под достойный эквивалент годокского — настойки, некогда сотворенной в охотничьем баре Управления.

Михаил удивлённо приподнял бровь. Давненько не встречал столь оперативного сервиса. Жизнь удивительна — лови момент, пока никто не сунулся с проверкой.

— Спишешь на дипломатию, — понял Николай. — Типа уговаривал, я ломался, ты в отчаянии зашел с козырей…

Со стороны Ласкового послышалось фырканье.

Новоявленные родственники молниеносно подготовились к следующему этапу переговоров. В качестве акта открытия Михаил вопрошающе поднял стопку:

— Представимся?

— Николай Рос. Палач. Опустошитель. Филантроп.

— Михаил Яров. Настройщик. Чего добавить не придумал.

— Вздрогнули.

Звон не впечатлил. А вот глоток — да. Напиток вспыхнул сверхновой. Михаил торопливо хватанул из банки пару помидоров. Вроде усвоилось… Разлилась теплота, за которой потерялось большинство проблем.

— Получается, Ник, ты нагнул Хаос? — Михаил устроился поудобнее. Вошел в штопор.

— Не, я не такой… Но штука хреновая. — Николай с удивлением осознал, что хочет поделиться режущим прошлым. — Кругом летает разноцветное говно, а ты такой правильный… Как дрессированная букашка — не понимаешь, но делаешь.

— А вправду похоже на одуванчик?

— Средоточие? Да… Очень белое… — Димпа кольнула грусть. Наполнив рюмки, возвестил: — За белое.

— За белое. — Михаил залил не глядя. — А мы защиту держали… Четверка бравых…

— Видел вас, — кивнул Николай. — Подумал, еб… на почве стресса.

— Мы тоже удивились.

За импровизированным столиком воцарилось согласие. Творения Импульса делились памятными моментами. Кто, кого, когда и зачем. Незаметно летело время, размеряя картины прошлого, возникавшие в мягком свете лампы. Где-то шумела равнина. А реальность спокойно текла — слово за слово, впечатление за впечатление — много лишнего и ничего лишнего.

— Че-то тихо, — осенило Николая. Однообразная акустическая картина никоим образом не соответствовала душевности родственной встречи. Он махнул Мику — сигнал на разлитие. Сам занялся полузабытым спектром… Хотя, поспешил. Спектральная матрица, которую планировал воссоздать по крохам, резкой вспышкой сложилась в четкий многомерный рисунок. Столь быстрого успеха Охотник не ожидал. В руках округлыми формами блеснул миниатюрный кристалл-проигрыватель, пара мобильных динамиков и фиш с записью, способный напомнить времена Дар Кор Рона.

Михаил замер, не донеся бутылку до пункта назначения. Созерцая процесс воссоединения деталей устройства, заказанного Ником, пытался уловить суть происходящего.

— Тебе понравится. — Опустошитель подвесил проигрыватель и динамики на стойку. Крохотный сенсор режима воспроизведения загорелся изумрудной искрой.

Первый симфонический удар показался Михаилу красивым. Глубокая, переливавшаяся волнами мелодия, чью прелесть как нельзя лучше подчеркивал регулятор громкости, выведенный на максимум — точно распахнулось окно с видом на штормовой океан. Набирая силу и объем, композиция разливалась по шатру предвестником чего-то грандиозного… Интересно чего? — Михаил прицельно выудил из банки упругий помидорчик, полускрытый рассолом. И от жесткого музыкального перехода едва не швырнул помидорину в кристалл-проигрыватель. В игру классических инструментов ворвались гитарные риффы — распороли гармонию сотней клинков…

— Сейчас… — Николай сглотнул, борясь с наплывом впечатлений. Хвала небесам, у него налито. — Сейчас пойдет в отрыв.

Он недвусмысленным жестом поторопил собеседника. Под растущее музыкальное напряжение полагалось задушевно чокнуться. Под взрыв песни — опрокинуть спиртное в горящее нутро.

— Как? — Николай подался вперед. В бездонно черных глазах зажглось нешуточное ожидание признания сочинения.

Поглощаемый ритмом Михаил закивал головой. Удивительно контрастное исполнение, что захватывало целиком, будоража нервы. Внеплановой вспышкой сознания Настройщик констатировал тот факт, что не в состоянии остановить покачивания головой.

— Сечешь… — Николай склонился к родственнику.

Михаил усмехнулся — ему хорошо, тепло и комфортно. Громко. Сто против одного, палатка надулась пузырем под напором акустических водопадов. Ласковый одурело потряс мордочкой: судя по жестикуляции лордов, веселье наступило.

***

Т’хар возвращался — степенно и величественно. Подчеркивая непринужденной посадкой в седле спокойствие момента, неявно приободрял солдат, взглядами провожавших командующего. Правитель на коне, он уверен, он — панацея. Ладоржским воякам необходима уверенность.

Усмотрев впереди очертания родного шатра, Буревестник мысленно поблагодарил богов. Демонстрировать положительные эмоции становилось все труднее. Очередной объезд противостояния вбил в крышку фатальных предчувствий последний гвоздь. У фо-ригийских войск не хватит сил оказать достойное сопротивление Хоору — в отличие от димповской семьи Гробовщик не поскупился на источники пополнения армий. Т’хар поморщился: мысль о наборе рекрутов в глубинке Средоточия всегда претила. Слишком хорошо знал последствия — расстаться с родиной и броситься на заклание непонятным целям. А Хоор занимался вербовкой сотни лет.

«Подкрепления, резервы…» — неизменный вопрос. Поприветствовав отсалютовавших ктанов, Т’хар пришпорил скакуна. Начинала болеть голова, что легко излечимо теплыми руками Найалы. Надо только поторопиться, жена близко — у гостеприимно откинутого полога. Рядом почтительно вытянулась стража: десяток стальных бликов в лучах Близнецов. Одеяний женщины бережно касался ветер и голубоватые ленточки дыма. Видение мира и уюта…

Что за шум?

Мысли стремились к покою…

ЧТО ЗА ШУМ?!

— Правитель! — Из-за шатров вылетел Гаар, ктан одной из патрульных тридцаток.

Уютный мираж безвозвратно растаял под натиском громкого крика. Солдаты переглянулись, придвигаясь к оружию. На лицо Найалы легла тень…

Т’хар не выпрыгнул из седла — слетел. Треснула под каблуками обгорелая ветвь. Три шага — короткий бросок к запыхавшемуся ваарцу.

— Докладывай! — Буревестнику хотелось прибегнуть к нецензурным выражениям. Но сдержался.

Прелесть дня рухнула. Послышался топот сапог.

— Лорд Мик, его шатер… — Ктан уцепился за воткнутый в землю штандарт. — Там что-то не так.

— Подробней!

Небо и вправду потемнело? Иллюзия — отмахнулся Буревестник, краем глаза замечая спешившую жену. Резким жестом дал ей понять: не приближайся.

— Твари, — только и смог сказать Гаар. — В шатре бесчинствуют твари.

— Тридцатка Дзейры там? — поспешно спросил Т’хар. Если лепурка кинется спасать Мика, а она кинется… Проклятье!

— Нет, она в патруле. Там никого, мы услышали не сразу…

— Вейр! — Правитель повернулся. От тихого потрескивания кострища мгновенно отделился коренастый чернобородый солдат. Ктан резервной охраны. — Поднимай людей.

— Понял.

Замелькали униформы.

— Брон! Фэль… Есть кто-нибудь из магов?!

— Я. — К Повелителю протолкалась немолодая алькарийка и представилась: — Латиэлла.

— За мной!

Все как-то вдруг сорвались с места. Поспевают ли солдаты — Т’хар не обратил внимания. В отчаянной потребности успеть, обогнул ряд шатров и…Справа, чередой покалываний явились знакомые переливы спектров. Чет, Лаони и Ка; выбрав чудом уцелевший холмик, прикрытый спелыми травами, разложились на пикничок. В паре метров от них у неглубокой лощинки зачем-то бродил Ор… Внезапно скупо улыбнувшись наблюдавшей Ка, быстро наклонился, подобрал искру блеска и… Начал медленно поворачивать голову на звук бряцавшей экипировки.

Опрокидывая бокалы с рубиновым напитком, вскочил Чет. Раскрыл рот в намерении окликнуть Правителя… Указующая отмашка Буревестника пресекла намерение.

— Оставайся здесь, Ка! — Чет вихрем покинул холм. Непонятным образом умудрился догнать бегущего Ора.

Разрываясь между желанием остаться с Ка и последовать за Курьером, Лаони стиснула посох. Как поступить?

Меж шатровых куполов промелькнула цветастая мантия — без магической защиты димпы не останутся. Т’хар призвал Яртарн; почувствовал у бока горячую пульсацию клинка и прибавил ходу.

Канул в размен последний десяток метров.

Раскинутые в стороны руки Повелителя заставили солдат остановиться. Сверкнули в дневном свете мечи, извлеченные из перевязей; охватывая пристанище Мика полукольцом, сталь угрожающе нацелилась на источник неприятностей. Т’хар посторонился, уступая место рвению Чета. Сухо щелкнул вакуумный излучатель Ора. Полная боеготовность.

Руки мага оплела тонкая змейка синеватых огоньков. В третьей позиции Свода Латиэлла напоминала эльфийскую ведьму.

Режущий тягучий звук, донесшийся из шатра, прервал оценку Буревестника. В руках димпа полыхнул Праведный Клинок. Т’хар прислушался. В сотрясавшей палатку какофонии не прослеживалось никакого ритма. Какого Эфга?! Правитель сдвинулся с места… Демонический голос, басовито прорычавший непонятную фразу, заставил поторопиться.

Тварь жаждала крови.

— Великий… — Гаар постарался не допустить главнокомандующего к эпицентру опасности. Ор вскинул «Малютку» к плечу, повел прицелом по палаточной ткани…

Что я делаю? — успел спросить себя Т’хар, прежде чем рассечь наглухо закрытый полог и сунуться в образовавшуюся щель. Готовился к худшему…

Челюсть главы семейства уверенно поползла вниз. За сундуком, друг против друга, восседали Настройщик и Опустошитель. В их левых руках хрустально поблескивали рюмки, правые отбивали сложный ритм. Сами маниакально кивали головами под безумие, издаваемое устройством, висевшим на оружейной стойке. В довершение психоза вокруг мутноватой банки, установленной по центру сундука, бодро маршировал Ласковый.

«Е…» — Т’хар уставился на замолкший прибор. Разразившаяся тишина скорее удивила, нежели успокоила. С некоторым опозданием вдруг понял: опустошившие рюмки димпы пристально смотрят на гостя.

— Ничего так концовочка, да? — Николай аккуратно икнул.

— Усе… — Михаил успокоительно показал Буревестнику ладонь: все под контролем. За сим жестом едва не рухнул набок.

Т’хар отступил, вернувшись под открытое небо. Слепо взирая на закрывшийся проход, не опуская меча, отступил еще на шаг.

— Что? — Чет попробовал заглянуть ему в лицо.

— А… — Правитель замер.

— Что «а»?! — с досадой спросил Курьер. — Какого хрена, что там?!!

Он приготовился встряхнуть Повелителя фо-ригийских земель — избавить от необъяснимого ступора. Но не усел — в разрез полога высунулась человеческая рука. Чет пулей отлетел назад, остальные попятились. Над головами разлился магический треск…

Рука, неопределенно пошарив в воздухе, ускользнула внутрь. Прошла секунда… Скользнув пальцем по гашетке, Ор не сразу признал Мика в появившемся на пороге создании. Когда же в наклоненном под замысловатым углом силуэте промелькнули знакомые черты, он аккуратно отстранил палец от активатора. И удивленно приподнял брови.

— Как чудно, что все… все мы… — Михаил постарался сфокусироваться. — …здесь… бах…

Он оглядел сверкавшие лезвия; сияние, вздыбившиеся над коленопреклоненным магом; лица солдат, крайне напоминавшие лозунг: «Сейчас Как Нахрен Ударю». С третьей попытки сконцентрировался на Т’харе:

— Задание выполнено. Он наш.

Прежде чем кто-нибудь успел ответить, доблестно рухнул наземь.

В абсолютном молчании начал подозрительно загибаться Четрн.