Дети Импульса

Глава 9

Капала вода. Пронзала зыбкую дымку пара в уютном полумраке светильников и монотонно покидала дгорский кран. Рождала аккуратные кольцевые всплески на ровной поверхности меж бортиков ванны — в облаке тепла, что приятно расслабляло сведенное напряжением тело. Мышцы сладко ныли, отдавая усталость, грязь и остатки адреналина.

Михаил облокотился на стенку. По возможности вытянул ноги — санузел, обустроенный гномьими мастерами, не располагал к широким жестам. Но он не претендовал. Смыл кровяные разводы и счастлив. Полчаса в горячем колыхании туманной взвеси, ароматические соли, чистое обмундирование, коего заботами слуг полный шкаф, и незамутненная радость готова вознестись девятым валом.

Капала вода. В абсолютной тишине Башни. Единственный возможный компаньон — Ласковый — отправился навестить Ка и ему следовало позавидовать.

С очередным всплеском Настройщик покинул ванну — облачился в строгую униформу лорда и перебазировался в гостиную — к великолепию кресла. Идти на встречу с Т’харом рановато, до нее, как до ядра Средоточия — безграничность событий. Он пригладил норовившие растрепаться волосы; между яркими вспышками схваток полагалось случиться чему-то тихому, ностальгическому…

Бэрит. С ним единственным увиделся лишь по прибытию, хотя справиться о здоровье старого друга полагалось уже давно.

Михаил тяжеловато поднялся и охнул от ноющей боли в ногах, развернулся к двери. Лучший отдых — приятная беседа с понимающей душой. Но для начала представителя гномьего племени полагалось найти. А язык доведет — не впервой.

Он ступил за порог, преодолел коридорное ответвление Башни и по залитой светом лестнице спустился уровнем ниже, откуда предполагал начать поиски информации. Среди невнятного говора расторопной прислуги не составит труда найти путеводную нить.

По счастью первый же встречный толково объяснил, куда следует пройти для отыскания небезызвестного Мастера. Незамысловатая дорога с редким использованием слов «вверх», «вниз» и «направо». Заблудиться невозможно.

Третья по счету узкая лесенка привела к низкой дубовой двери, стянутой полосами железа. Пламя факелов играло на узорном металле алыми бликами, эффектно подчеркивая темноту крепких досок. В ответ на уверенный стук послышалась секундная возня.

— Если это ты, Элайза… — затянул недовольный голос.

— Огорчу походу… Но могу позвать, если хочешь.

Дверные створки распахнулись на раз — не щелкнул засов, не скрипнула половица; преграда точно испарилась и на пороге возник старина Бэрит. Зеленый помятый халат, всклокоченная шевелюра, глазки пуговки и шикарная ухоженная борода — для находившегося при смерти гном выглядел удивительно живо.

— Мик… — почему-то шепотом сказал он и спохватился, расплываясь в широкой улыбке: — Заходи, не стой… Сейчас… Вот стул…

Настройщик сглотнул: прямо бальзам средь тьмы.

— До чего рад тебя видеть, Бэр.

Гном засуетился. Табуреты, инструменты, утварь, остатки неведомых материалов переставлялись, перекладывались, рассовывались и рассыпались, следуя за плотной фигуркой, увлеченно расчищавшей местность. Михаил улыбнулся и отступил к верстаку, заваленному механизмами. Пристанище мастера ему приглянулось.

Комната три на три метра с потолком, чуть выгнутым дугой. На две трети расположена ниже уровня земли — из-за края оконной рамы обильной зеленью выступала листва. Верхняя треть, разграниченная прямоугольником рамы, выходила к парковым зарослям — изумрудная бахрома за стеклом создавала впечатление домика на природе — вне суеты и шума дворца. Сумрак колыхали янтарные ореолы ламп. Смотрелось мило и по-домашнему уютно.

В углу заурчал чайник над белым пламенем дгорской кухонной плиты. В воздухе колыхнулся неброский травяной аромат. Обогнув Бэрита, спешившего к закипавшей утвари, Михаил осторожно присел в тихо скрипнувшее кресло. Поерзал… И расслабился. На душе отпустило — он в безопасности, у старого друга.

— Сейчас. — Бэрит что-то увлеченно резал. Звякнула кружка. — Надеюсь, не торопишься?

— Вообще не разу. — Димп усмехнулся. Узрел в руках повернувшегося гнома блюдо со снедью и довольно кивнул. Золотистая корочка порезанного ломтями пышного хлеба, розовые пластики сочной ветчины, веточки зелени и ароматный травяной чай. Официальный семейный ужин подождет. Михаил мечтательно глянул в окно.

Сквозь качнувшиеся ветви мелькнули верхушки парковых деревьев и темнеющее небо. Где-то мелодично зазвонил колокол.

— Наваливайся, — хозяйски посоветовал гном. — Я на скорую руку…

— Постесняюсь отказаться.

Несколько секунд челюсти работали изумительно дружно — аппетитное угощение взывало к максимуму усилий. Ешь, пока дано… С опасной удалью проглотив изрядный кусок, Настройщик приложился к чаю и обратил взор к довольному Бэриту:

— Полагал зайти вчера: справиться о здоровье…

— Ерунда, — отмахнулся гном. Похлопал по боку. — Белые одежды мастера, зря хлеб не едают. Я тебе так скажу: побыть денек раненным даже на пользу… А то шастают, как на променаде…

— Тогда рассказывай. Желтоглазый небось уже все выпытал?

— А то. — Бэрит огладил бороду. Покосился на скрещенные клинки, оккупировавшие стену. — Рассказывать особо нечего… Сам понимаешь: после Паллады все в диковинку… Но приняли изрядно хорошо. Т’хар справный властитель, — внезапно объявил дгор, точно доказывал. — Я оценил… хотя во дворце не пробыл и седмицу. Захотел увидеть Груэлл.

— И как оно? — Михаил припомнил свое первое появление в этом мире. Лепур, поисковая команда, рыжеволосый Турн, Дзейра, Брон и Война с большой буквы.

— Понравилось. — Взгляд гнома затуманился. — Побывал в Стегарде, увидел знаменитые сады на холмах; навестил Ваар — проплыл вдоль побережья. Видел пару портовых городов, но до столицы — Чеера — так и не добрался: потянуло к родному. Думал, навещу Бриндгор, увижу маленький народ… Но горы не понравились: слишком мрачно. Камни и лед. В Дгор-рьине душа, конечно, радуется, но пейзаж… Привык, знаешь ли, к чистому горизонту, а там, куда ни глянь, скалы. А вот мастера в Рьине подобрались отменные. — Бэрит кивнул на клинки: — Прикупил по случаю.

— Да ты непоседа, — констатировал Михаил. — У алькарийцев побывал?

— Само собой. Махнул прямиком в Альтолис… Признаться, такого красивого города еще не встречал. Представь, едешь ты с караваном — дорога петлей, в колеях лужи, повсюду столетние деревья и вдруг лес превращается в легчайшие, почти невесомые здания. Тогда чуть из седла не выпал. — Гном на секунду умолк. — А небо после ливня видел?

— Зрелище стимулирует.

— Согласен.

— Прижился значит… — Михаил сосредоточился на сколотом ободке кружки.

— Скорее да, чем нет. Есть друзья, работа… — Бэрит задумался. И неожиданно распрямился в кресле: — А помнишь…

Настройщик усмехнулся: встреча старых друзей всегда задает вопрос «а помнишь?». Великий вопрос, ностальгический, что позволял отринуть хетч настоящего и окунуться в картины минувшего. Память злодейка, но иногда добра — под хорошую компанию.

Давно остыл чайник, сметены последние крошки, упомянуты знакомые и полузабытые лица. Продемонстрированы достойные элементы бытия… Но время неумолимо. Внутренний таймер, чека, свойственная димпам, взывала к возвращению к прозаичной реальности, что не изобиловала приятностями…

Черное небо. Темно-фиолетовый кусочек внешнего мира, подрезанный верхушками деревьев, касавшихся звезд.

— Хрена се! — Михаил заученным импульсом впитал планетарный спектр. Часики-то тикают — девятый час вечера. Ужин, затеянный Т’харом окончен, димпам объявлено о намеченной дискуссии, главным докладчиком которой означен Настройщик. А он катастрофически опоздал.

— Пора бежать? — Дгор понимающе кивнул.

— Да. — Михаил переместился к двери. — Благодарствую за чай. Кстати, насчет работы: могу поговорить с начальством о чем-то более престижном…

— Забудь, мне нравится возиться с механикой. И половина дворца ходит у меня в должниках. Имей в виду — чиню все.

— Заметано. — Димп шагнул за порог. Махнул рукой, отдавая дань церемонии прощания, и заспешил в обратный путь — сперва к Башне, чтобы не заплутать, а затем к памятной трапезной.

Когда Михаил появился в столовой комнате, там завершалась уборка. Молчаливые, сосредоточенные слуги торопливо курсировали вокруг стола, на котором посверкивала дорогая сервировка, осчастливленная пищей. Они почтительно склонились перед растерянным лордом — без раболепия, с достоинством.

— Удалились в библиотеку, — нарушил шорох подошв бойкий голос.

Рыжий веснушчатый парень лет двадцати, облаченный в просторную рубаху, широко и безбоязненно улыбнулся. Малец безнадежно щербат. Через мгновение ближнее окружение покосилось на смельчака с легким недовольством — столь фривольно разговаривать с дворянским сословием не принято.

— Как зовут? — строго спросил Михаил.

— Прит, лорд.

— Выражаю, благодарность, Прит. — Он развернулся. До библиотеки путь известен.

Два, три поворота, меланхоличный треск фитилей, до боли знакомые створки дверей… Подчеркнуто независимо димп ступил под янтарно-темные своды библиотеки — в вечность, пропитанную запахом книг, смолы, тонких духов и средства от насекомых. Таинство знаний, мистика древних фолиантов. И атмосфера веселья.

У стеллажа, пестротой корешков протянувшегося напротив двери, — за низким столиком — расположились в креслах Чет и Ор. Склонились друг к другу и увлеченно хлопали о полировку пластиковыми картами, что, зачастую, в разнобой ложились подле рубиновых бокалов, с отсветами камина. Настройщик безошибочно узнал игру, которой научил приятелей в снежном мире глубинки Средоточия.

На лице Чета пылал азарт, подогретый багровым напитком; Ор, наоборот, замкнуто-спокоен, но и в его непроницаемых чертах временами проскальзывали искры увлеченности. Над ними, плечом привалившись к монолиту книг, высился Спуур, задрапированный голубоватыми лентами сигарного дыма. Он разглядывал терзаемый стол и сильно напоминал гончую, почуявшую добычу, — щурился, вытягивал шею и периодически советовал Ору, с какой масти зайти. Защитник в ответ философски спокойно отодвигал брата ладонью назад и возвращался к игре. Рядом с троицей живым укором пагубному влиянию азартных игр маячила Лаони. Пристроилась на подлокотнике кресла и в момент особо могучих хлопков недовольно морщилась, чем крайне забавляла Ласкового. Сам солий восседал на верхней полке стеллажа — точнехонько над столом — и при каждой гримасе Мистерии кивал, распушая серебро хвоста. Получал истинное удовольствие. Как и расслабленно громадный Дэм, синевой джинсовки проступавший из обманчивых переливов пространства близ камина. Гигант сыт и умиротворен. Чуть левее рассеянно перелистывала потрепанный томик леди Родора, ну и венцом компании выступал Стразор, гипнотизировавший танец пламени.

Т’хар отсутствовал, что странно и приятно.

На звук шагов первым отреагировал Дэм. Поднял в честь родственника бокал и широко улыбнулся:

— Кто любит Т’хара, тот спешит.

— Сам он себя, походу, ненавидит, — не отрываясь от чтения, буркнула Родора. На нее цинично-одобрительно покосился Стразор.

— Меня задержали дела, — отмел подозрения Михаил. Разумеется, ему не поверили.

— Ты…

— С треф ходи! Ну куда, куда, порвет же! — Спуур потемнел лицом. Ор, в очередной раз, терпеливо вернул его на линию наблюдения.

Позволяя родственнику обдумать следующий ход, Чет оторвал взгляд от веера карт. В подробностях рассмотрел Мика и констатировал:

— Подозрительно трезв.

Михаил деловито приблизился к собравшейся родне. Тема не актуальна, а подозрения Курьера — не обоснованы.

— Не наливают, — вырвалось помимо воли. Он плюхнулся в кресло, поочередно заглянул в семь пар разномастных глаз и ненавязчиво осведомился: — Кого не хватает?

— Помимо атамана… — Чет аккуратно, с искренним счастьем, выложил два туза. — …не хватает… А вот и она.

В дверном проеме возникло снежное изящество Азейры. Ощутимо повеяло холодом и морозными узорами на стеклах. Ледяные шапки гор, айсберги, поземка, колючий ветер, кристаллики льда — образы нахлынули легкой дрожью.

— Наша ледяная девственница. — Дэм приложился к бокалу и тут же досадливо крякнул. Бокал заиндевел, покрылся серебристым налетом и треснул, осыпавшись на ковер рубиновыми искрами. Чертыхаясь, Алхимик потряс рукой, обожженной льдом; умыкнул непочатую тару у Родоры и с комичной серьезностью пояснил:

— Темперамент — огонь…

Новая вспышка изморози, треск и перезвон падавших осколков. На сей раз Дэм баюкал руку дольше. Стразор поспешно изъял со столика свой бокал:

— Не дам.

— Бери мой, — предложил Спуур.

Михаил несколько секунд наблюдал за пикировкой и решил урвать толику полезности из ситуации:

— Пока есть возможность, познакомимся — кого не знаю… А то потом кровища, вопли, неудобно…

— И правда, — вскинулась Лаони. — Мик среди нас недавно… Кто не успел представиться?

— Спуур Инферно. Жгу. Люблю, умею, практикую.

— Вот не можешь без этого, — покачал головой Дэм, примериваясь к бесхозному бокалу.

— Азейра Вьюга. Моя сила в спектре холода, — прозвучало отчужденно.

— Приятственно… — Михаил осекся.

На пороге возник Т’хар с ворохом свитков под мышкой. Глаза Повелителя, устремленные на лед, рассыпанный по полу, опасно расширились:

— Да вы… Я… Чтоб… — Через пару секунд степень возмущения достигла членораздельного звукового барьера: — Королевский сервиз! К хренам! Вы хоть представляете, во сколько обошлись его поиски и доставка?!

Т’хар грозным явлением ступил в библиотеку. Под ногами хрустнуло, что лишь добавило в горнило недовольства увесистый бочонок масла. Азейра хладнокровно посторонилась. Запахнула мантию, блеснувшую искрами снега, и устроилась близ поежившегося Спуура.

— Нет, — за всех ответил Дэм.

— Что «нет»? — Т’хар утвердился посреди залы.

— Не представляем, — пояснил гигант. — У меня рука отморожена…

— Сам виноват, — хмыкнула Родора, излишне резко захлопывая книгу. Точно по команде наступила тишина. Для вступления удачней момента не придумать.

— Считай поздоровались. — Михаил потер руки. С каждым разом прилюдные выступления беспокоили все меньше… В кругу семьи не место мандражу.

— Взятка! — Чет подпрыгнул в кресле и под пристальным взглядом собравшихся показал три карты: — Правда, взятка.

— Прекрати, — шикнула Лаони. Курьер послушался, как Ор и Спуур, порывавшийся что-то объяснить Защитнику. Троица потупилась и замерла.

Они приняли условия.

— Само внимание, — подал голос Четрн.

— Простите, задержался. Искал вот, — Т’хар кивком указал на свитки и прошел к центральному столу. Ссыпав принесенные бумаги на необъятность резной столешницы, приглашающим жестом указал на стулья.

Задвигались отодвигаемые кресла, всколыхнулось пламя…

Десять фигур молча сошлись у стола, устроились на грядущий разговор и принялись выжидательно рассматривать рулоны свитков, доставленных Стариком. Один из оных — желтоватый, перевязанный потрепанной тесьмой — возымел желание откатиться к краю стола и не смог, перехваченный крепкой рукой.

Вопросительно пискнул солий, устроившийся на плече Настройщика.

— Полагаю об инциденте в Алорских лесах знают все? — без обиняков вступил Т’хар.

Ор быстро вскинул и опустил голову. Вслед за согласными кивками Повелитель продолжил:

— Мик, тебе слово.

Прежде чем заговорить, Михаил оглядел честную компанию: уж больно живописная картина. Стразор, Родора, Спуур и Дэм расположились спиной к отсветам камина и в алых тенях смотрелись живым таинством. Чет, Лаони, Ор и Азейра, наоборот, словно вырваны из уютного полумрака яркими чертами лиц и тел. Но одна схожая особенность присутствовала: нешуточное и пристальное внимание к персоне Настройщика.

Что ж, хотят — получат.

Михаил вкратце передал порядок событий, свидетелем которых стал. Ознакомил родню с выводами, благо таковых немного, и довольно умолк, оценивая задумчивые лица. Уложился в девять минут, что неудивительно — присутствующим полагалось акцентироваться только на двух моментах: как противник столь точно просчитал засаду и зачем намеревался захватить димпа живьем.

Два вопроса и мрачные перспективами на будущее.

— Мне холодно. — Голос Азейры прозвучал громом средь ясного неба. Больше всего Михаила поразила реакция Ора: брови Защитника неумолимо поползли вверх. Столь откровенное попрание принципов невозмутимости могло напугать кого угодно. Слова Вьюги незримой плитой повисли над столом.

Азейра хладнокровно развила мысль:

— Чувствую приближение беды. Это дар каждого снежного эльфа. — Она отвернулась к ночной ширме окна и по-человечески устало закончила: — Напоминает проклятие, верно?

— И многих успела осчастливить? — недовольно поинтересовался Четрн, чье лицо значительно потемнело, лишенное привычного выражения циничной иронии.

— А что?

Резко похолодало.

— Хватит. Я не пингвин. — Родора хлопнула по столу. — Мы отклонились от темы. В той или иной форме предчувствие Вьюги испытал каждый из нас. Я права?

Всеобщее молчание послужило единогласным «да». Самое время восстановить позиции оратора — Настройщик обозначил желание высказаться. Пора получить интересующие ответы.

— Итак. — Он невольно поморщился, скопировав манеру Т’хара. — Мы вступаем в очередную военную компанию. Предположим, Хоор решил изловить одного из нас в качестве бесплатного источника информации. Не получилось убить, поймай… Для меня, так бред. Но вопрос в другом, планирование предполагает владение информацией…

— Крысеныша пригрел, а? — Чет повернулся к Буревестнику и быстро стушевался под ответным взглядом.

— Утечка во дворце? — неторопливо протянул Дэм.

— Я… — не выдержал Т’хар.

— Сомнительно. — Михаил проигнорировал Старика. — Маршрут патрулирования задавался областью. Хоору пришлось бы менять засаду динамически, по ходу следования отряда.

— Звучишь, как штабной, — не преминул заметить Чет.

— Магия… — Лаони задумчиво погладила посох. Вопросительно посмотрела на родственников, ища согласия или возражений.

— Маг засек бы слежку, — не слишком уверенно сказал Настройщик и обернулся к Т’хару: — Есть идеи?

— Необходимо кое-что проверить, гадания не по мне. Но ясно одно — грядет битва, к которой нам следует подготовиться… Поэтому, Дэм, родной, хватит пихать флягу Спууру под столом и займемся делом.

Повелитель сосредоточенно развернул на столе манускрипт, обтрепанный по краям. Бумага заняла добрую треть стола и явила собравшимся карту Фо-рига, выполненную в мельчайших подробностях — со всеми подобающими обозначениями, пометками и сносками. Михаил, как и родня, заинтересованно подались к образчику картографии. Им впервые довелось увидеть полномасштабное фо-ригийское пространство.

Настройщик вдруг поймал себя на мысли, что прикидывает обороноспособность местности близ Ладора, и удивился. У Т’хара под рукой десятки стратегов-тактиков, полевой штаб и прочая военная мишура. Но, с другой стороны, более опытных воинов, чья практика насчитывала сотни лет сражений, Правителю не сыскать.

— Итак… — Т’хар покосился на Михаила. Чуть улыбнулся и решительно ткнул извлеченным откуда-то карандашом в северную границу Алорского леса. — Стычка произошла здесь…

— Вероятный вектор проникновения? — предположил Ор.

— Шанс присутствует… — Стразор задумчиво потер подбородок. Оперся на стол и темно-фиолетовой птицей завис над схематическим ландшафтом. Чиркнул ногтем по кромке леса, затем по ближайшим полям. — Места глухие, территория контролируется слабо…

— Свобода маневра редкостная, — поддакнул Дэм.

— Банально и очевидно. — Взгляды Михаила и Стразора схлестнулись алыми искрами и изумрудом…

Победила дружба… В лице Лаони, чей посох мигнул белым. Мир восстановлен.

— Мало данных… — Т’хар принялся банально теребить пуговицу. — Ты прав, Мик… Хоор непредсказуем. Но он обожает эпичность, когда победа дается превозмогаем. Предлагаю принять северное направление, как первую вероятную линию противостояния. Усилим патрули и начнем укреплять городские стены…

— Секунду. — Спуур ткнул пальцем в точку на карте, венчавшую извилистую змейку дороги, которая имела неосторожность проходить через северные дебри Алора. — Что за объект?

— Деревня Стрэден… — прищурился Т’хар. Он понял. Если кто и знает, что творится в северных окрестностях, то это местные. — Пошлю за старейшиной…

— Полагаю, лучше нанести личный визит, — не согласилась Родора. — Родные стены расслабляют языки. Если не быковать…

Логичное предположение. И объяснимое исчезновение звука; только шорох одежд и приглушенное дыхание беспокоили книжные ряды. Заглянул в окно серебристый ободок луны, прошуршала отодвигаемая бумага; каждый гадал, кому перепадет честь выдвинуться на передний край, в неизвестность.

— Поедут Мик и Чет, — глуховато объявил Т’хар, распрямляясь. Бремя решения в неисчислимый раз легло на плечи; он привык выдерживать красноречивую реакцию и терпеливо дожидаться согласия. Привык за многие тысячи лет…

— Да поедут, без б… — Чет вежливо улыбнулся. — Как только узнают, какого хрена будут делать остальные.

— Ор и Дэм продолжат формирование обороны, Лаони проконтролирует ментальный фон, Спуур, Родора и Стразор выступят в роли моих полномочных представителей — уладят дела с дипломатическими миссиями. Они более других знают Груэлл… Остается Азейра, которая выслушает соображения военачальников. Думаю, сумеет охладить их необоснованное рвение.

— А ваша царственная персона? — Курьер проигнорировал крепкое прикосновение Лаони.

— Ненадолго покину Груэлл, проясню обстановку. — Старик отступил от стола. — Все согласны с планом? Вот и славно. Мик, отправляйтесь завтра с утра, о снаряжении позабочусь. И ради пресветлого Ло… — Он грозно нахмурился. — Понятие «отправляйтесь» не следует понимать, как путь от кабака до таверны.

— Мы тупо не пьем. — Михаил покосился на Чета. Тот незамедлительно согласился:

— Не имеем физической возможности.

Конец разговора. Завершение, финал, прощальный аккорд. Библиотека свое отыграла. На очереди путешествие в казармы внутренней стражи дворца — туда, где Настройщика ждут незамысловатый ужин, тусклая от царапин фляга с добротным алькарским и плечи друзей. Линээ звала и пусть некоторые, вроде Дзейры, чьей отличительной чертой стала холодность, утрутся. Сегодня крайний вечер в теплом приятельском кругу: Трейч расскажет о цветах, Шарет о садах Стегарда, а Лоуолис о дионийских волшебных чащобах. Сегодня все будут довольны.

— Ты идешь? — На редкость серьезный Чет задержался в дверных створках.

Михаил кивнул. Намеченная программа взывала к действию.

***

Утро выдалось на редкость спокойным, что по меркам последних дней могло считаться подарком, которым не грех воспользоваться.

Высокая безоблачная синь над Башнями, окаймленными Близнецами, яркие блики, текущие по островерхим крышам дворцовых флигелей, садовый шатер — аккуратная зелень в сочетании с белизной монументальных групп и редкая свежесть воздуха. Десятки ароматов перемешались ранним часом в особую смесь, свойственную только обжитому двору, и под стать звукам творили картину ладоржского пробуждения.

Звонким ржанием из полуоткрытых дверей конюшен напомнили о себе лошади. Неподалеку из чрева кузницы в такт гулким ударам вырывались багровые всполохи работавшего горнила. Рядом топтались две женщины, принесшие на починку неопределенно объемистые свертки. Ожидание ничуть не томило: возможность посплетничать они ценили превыше. С дробным цокотом мимо проследовали всадники, ехавшие от врат, — гонцы, прибывшие из неведомых мест. Цвета Ладора на куртках символизировали о принадлежности ко двору Т’хара.

Михаил потрепал скакуна по крутой холке. Скользнул рукой по теплому лошадиному боку, коснулся пальцами попоны, идеально прилаженного седла… Перспектива верховой езды не привлекала. Спасительными минутами он отследил перемещение по центральной аллее процессии из трех экипажей с кавалькадой слуг. Редко видимое прибытие местной знати… Незнакомые гербы на дверцах карет и заостренный мужской лик, на крохотную секунду мелькнувший за дрогнувшими шторками, даровали успокоение. Отсрочка так недолговечна: собрана походная амуниция, даны тысячи напутствий…

— Я бы понял, следи ты за хорошенькими служанками, — растворил гармонию утра Чет, восседавший на пегом жеребце. — Но смотришь на мужиков… Я нервничаю, друже…

— Тебе не грозит, проказник. — Настройщик запрыгнул в седло. А что, уже начало получаться: минимум страха за потомство, при достойном эффекте. — Мы сегодня поедем или как?

— Ответ утвердительный. — Чет подобрал поводья. — Ты знаешь, куда ехать?

— Нет. А ты? — Михаил поправил Ласкового, дремавшего на плече.

— Тогда поехали.

Неспешным аллюром направили лошадей к неблизкой арке дворцовых ворот, где стражники с почестями выпихнули лордов за пределы дворца. Сияя доспехами и начищенными клинками, споро открыли и закрыли створки.

Димпы миновали короткую тень врат и окунулись в утренние прелести просыпавшегося города. Дальнейший путь — от дворцовых пенатов до северных окраин Ладора — тривиален. Чет вздохами провожал питейные заведения. Ни обстоятельные гномы, ни стройные, подчеркнуто элегантные эльфы, ни годоки, рассекавшие синеву, не тронули мятущуюся душу — они привычны. А вот отдыха всегда не хватало…

Финальной нотой между зданий исчез обласканных светилами, покосившийся кабачок «Яроттский крест». Через три-четыре поворота выехали на базарную площадь, увенчанную городскими воротами, что замыкали толпу приезжих в узкий поток, через несколько десятков метров распадавшийся на неисчислимое количество ручейков. Простой люд почувствовал приближение беды и рьяно стремился укрыться за городскими стенами.

— Осадная миграция. Совет услышал наших ораторов, — прокомментировал Чет островки голов, что плыли навстречу. — Еще бы проехать…

Солий с готовностью вздыбил хвост — при случае умел просыпаться мгновенно.

— Решение демографической проблемы очнулось. — Курьер усмехнулся, взирая на задумчивую мордочку Ласкового. Солий благосклонно зевнул: острота принята.

— Юмористы. — Михаил тронул поводья.

Метр за метром, повозка за повозкой, огибая и рассекая. Минута, пять, десять…

Легкие дуновения ветерка, несущего поднятую колесами пыль и едва уловимые ароматы луга, стали первой наградой двум всадникам, утомленным толчеей. Они выбрались за черту города. Ехать по накатанной колее не имело смысла, проще свернуть и по травяным волнам проделать знакомый Михаилу путь к границам Алора, где одно из ответвлений северной дороги уводило к Стрэдену. Петля значительная, но все лучше, чем пробираться через фо-ригийцев, ищущих убежища.

Пыльная завеса караванов осталась по правую руку, высокие травы широким валом качнулись навстречу лошадиным крупам…

Через несколько часов, когда Близнецы подбирались к зениту, а тенистая просека, образованная нырявшей в лес дорогой на Стрэден, значительно приблизилась, Ласковый выдал первое предупреждение. Царапнул шею Михаила и тревожно пискнул…

— Чет, — прервал Михаил словесные колкости друга. Курьер мгновенно напрягся.

— Где?

— Впереди.

У изумрудного ущелья, коим начинался стрэденский путь, в беспорядочном трепете светотени недвижимой статуей располагался некто. Позиция незнакомца — у вершины холма, разрезанного дорожной лентой, — гарантировала отличную видимость. Мелких деталей не разобрать, но общий посыл ясен.

На взгорке застыла чернота: обтекаемый, массивный облик, беспросветная тьма под снежно белыми волосами, растрепанными ветром. Двухцветный демон, которому для полноты рисунка не хватало развивавшегося антрацитового плаща. Стоял, обозревая даль — тем более странный в тихом шорохе лесного одиночества. Смотрел на поле, тропы, возможно — на далекие башни Ладора.

Рука Курьера коснулась Тиг-Лога. По холодному лезвию пробежали голубоватые разводы энергии — клинок ожил, готовый к бою. Михаил с толикой зависти посетовал на экипированный меч — личный спектр нападения все так же неполон.

— Не люблю я черное… — Он попытался увидеть большее за мраком одинокой фигуры.

Ласковый ненавязчиво вызвался слетать — проверить. Михаил удержал: игра шла по высоким ставкам, любая проверка могла обернуться лихорадкой боя.

— Трогаем…

Но стоило лошадям возобновить движение, как силуэт на холме исчез. Просто шагнул назад, развернулся и пропал — настолько быстро, что димпам едва удалось моргнуть. Остались лишь тихая дорога, лес и стрекот цикад в нагретом воздухе.

— У тебя бывают галлюцинации? — осведомился Чет, закуривая. Нервишки дали сбой.

— Нам не привиделось, — буркнул Михаил, пересчитывая фильтры в распечатанной пачке. Одного не хватало. — Дать бы тебе по шее…

— Нельзя, у меня миссия.

Курьер пришпорил коня. Неблизкий путь к Стрэдену взывал к минимуму передышек. Чем быстрее в димповских руках окажется необходимая информация, тем менее вероятен печальный исход.

— Здесь. — Чет заставил лошадь крутануться на месте.

Въезд на холм, где дорога, убегая в зеленый сумрак, терялась меж деревьев; неглубокие колеи на земле, прорезанной узловатыми корнями; следы… Два четких отпечатка ног — их Четрн и высматривал.

— Странные отметины… — Михаил склонился в седле. Успокоительно похлопал скакуна по шее. — Как после двух брусков…

— Ботиночки шили явно не местные. — Курьер зыркнул по сторонам. В неровном шорохе ветвей слышалась отчетливая угроза.

— Хоор?

— Толку гадать… — Четрн подхлестнул лошадь. Уже на скаку закончил: — Есть цель, все остальное — не более чем факты, достойные описания. По возвращению доложим собранию, а там кто как решит.

— Фаталист, — бросил вослед Михаил. К чему спорить, достаточно просто ехать… ехать… ехать…

Часа в два пополудни перекусили — оприходовали мясной рулет. Проделанная на ходу процедура вызвала громкие протесты лорда Чета — иные яркие события отсутствовали. И только когда лучи Близнецов подкрасили островерхий частокол деревьев, в реальности наметились перемены.

Лес поредел, расползаясь в отдельные рощицы, живописными островками украсившие колосившиеся поля… У почерневшего, указательного столба дорога расширилась; вдоль обочин протянулись редкие изгороди. Неровные перевязанные между собой жерди непритязательно разметили границу поселения — три-четыре десятка разномастных домов. Приземистые срубы; пристройки, слепыми бревенчатыми стенами ограждавшие единственную улочку; экзотическая пирамида колодца в центре деревни, обросшая травой и лопухами; блеск влаги в закатных лучах и жители, степенные обитатели глубинки, — набор привычен.

С глухим перестуком ворвалась на улочку лошадь, ведомая пацаном, обнаженным по пояс. Видать искупались в близкой петле речушки…

— Классика, — сказал Чет. Углядел неподалеку крепкого мужичка, заросшего клочковатой бородой, и поинтересовался: — Нам бы старейшину.

Сельчанин выпучил глаза на двух пропыленных знатных особ, которые по ошибке, не иначе, заглянули в Стрэден. Но может деревеньке перепадет что с нежданного визита…

— Третий дом с окраины. Во-о-он виднеется, на нем еще…

Остаток предложения Четрн не дослушал — с врожденной бесцеремонностью рванул к указанному строению. Михаил виновато улыбнулся озадаченному мужчине и последовал за родственником.

Обличенный властью абориген встретил их лично на резном крыльце добротного особняка, раскрашенного в цвета Ладора. Выглянул на стук копыт и через секунду занял местечко в первых рядах; за его узковатыми плечами тяжеловато задышала супруга — невзрачного вида худосочная женщина. Гармоничная пара — невысокий рост, расплывчатые черты лица…

— Ты еще их портрет напиши, — хмыкнул Чет, косясь на Михаила. Настройщик очнулся: время к вечеру, а знаний не прибавилось.

Он поправил перевязь, распрямился в седле и вежливо кивнул:

— Вечер добрый, уважаемый.

— И вам не хворать. — Старейшина чуть расслабился. Лорды прибыли с миром. — Не пройдете ли в дом? На улице свежеет… Ты там, жена, подсуетись…

— Спасибо. — Михаил вздохнул. — Мы ненадолго.

— Мозг отшибло? — вскинулся собравшийся на отдых Четрн.

Вокруг сползлась толпа любопытных. Первой замелькала рядом прокаленная светом ребятня.

— Ненадолго, — с нажимом повторил Михаил. — Приказ Повелителя Фо-рига обязывает поторопиться. В Ладоре настали неспокойные времена, поговаривают о приходе нечисти…

— Это какой же? — Лицо старика омрачилось. — Много тут сброда шастает…

— Воины в черном, — не утерпел Чет. С высоты седла пронзил старейшину желтизной глаз.

— Черные говорите… — Старик потер ладони. — А ведь видели давеча. Аран, охотник, видел. Ходил, говорит, на охоту, исата выслеживал, затаился… Охотник справный, умелый; затаился и увидел… Сперва, конечно, принял за тени Эфга, уж больно складно шли, прям шаг в шаг…

— И много? — тоскливо поинтересовался Михаил. Надежда безвременно перекочевала в мир иной.

— Не счесть, — раздался хмурый басок в толпе. — Темно, правда, да и брюхо скрутило…

— Где? — перебил охотника Чет. Несколько рук послушно указали в южном направлении — в сторону молчаливой стены леса, нетронутого раскорчевкой. Подраставший урожай, что озерцами стелился вдоль дороги, безвозвратно терялся у подножия лесных гигантов.

Натюрморт, окрашенный в закатное-красное.

Михаил и Четрн повернулись к югу. Но различить что-либо в неестественно стылой тишине лесных зарослей не смогли.

Тихо скрипнула дверь.

Воздух загустел.