Дети Импульса

Глава 19

Она дома… Нет, нет и нет.

Одна из многих димповских проблем — Эдэя поморщилась. Творения Импульса, лишенные спектральной привязки к определенному миру, словно губки впитывали спектр каждой точки Средоточия, в которой оказывались. Начинали видеть в ней дом, единственно возможное убежище…

Притершись спиной к мягко пружинившему сиденью флайта, Кормчая отрешенно уставилась на пульт управления. Огоньки сенсоров, зеркальный блеск креплений… Технократический рай Мега незаметно пророс в каждой клеточке души и теперь, стоило вернуться, отголоски привычного спектра всплыли на поверхность сознания. Все привычно: уютный дизайн кабины, выпуклость стекла, за которым транспортными массивами проплывал район Тирса. Потоки грузовых платформ, озаренные сигнальными вспышками; служебные магистрали с деловитым течением машин, стремительные курьерские капсулы — многоуровневая сеть над парковыми аллеями, белесыми лентами пневмо-линий и зданиями транспортных контор. Своеобразная красота, подчеркнутая высоким ясным небом.

Снежной чертой небесную синь рассек стартовавший челнок. Через секунду флайта достиг приглушенный хлопок. Рейсовый отбыл… Эдэя вздрогнула и стремительно огляделась, ожидая увидеть черноту — клочья демонического мрака средь городских пейзажей. На мгновение показалось, что из-за мелькания синих капсул на транспорт пикирует тварь, но нет — ремонтный бот спешил к аварийным проблесковым маячкам уровнем ниже.

Тело пробрала холодная дрожь. Совладав с нервами, женщина постаралась успокоиться, что не так-то просто. Десять часов назад стояла в окружении армады Хоора — сполна хлебала реальность, свихнувшуюся на боли и трупах, а теперь Мег… Прибыв за искомым вооружением, Кормчая и не подозревала, что борьбу придется начать с себя.

Противоречивые чувства сполна отразилась на лице женщины. Гранатов, форменным монументом присутствовавший в соседнем кресле, окинул спутницу отечески тревожным взглядом.

Они молчали, хотя молчать не полагалось. Сверкающими куполами впереди возник Тирский космопорт — эпицентр летной суеты. Обилие сигнальных и разметочных маяков вокруг тревожило нетренированный глаз. Но УКОБовец, как лицо должностное, обличенное властью, обращал на цветовой калейдоскоп ровно столько внимания, сколько требовал процесс управления болидом. Единственное, что портило образ хранителя всея безопасности, — беспокойство за спутницу. Она ворвалась к нему в кабинет и едва успела поздороваться, с порога огорошив нешуточной просьбой. Будничное переплетение системной информации чуть притупило восприятие кабинетной действительности. Но когда слова бывшего СВОКа достигли сознания, челюсть позорно отвисла.

Эдэя не оставила драконовских привычек. Уйдя с поста специалиста по вооруженным конфликтам, что само по себе прискорбно, по-прежнему не любила прелюдии. Излагала лаконично и… устало, пожалуй.

Гранатов вздохнул, вспомнил, сколько сил потратил на уговоры перед подачей рапорта. Она выбрала иной путь, известный лишь ей … Путь нелегкий, судя по изможденному виду. Но держалась молодцом. Мар испытал прилив родственной гордости. По настоятельной просьбе она ознакомила его с общим положением дел. И после нескольких часов напряженных раздумий, споров и эмоциональных переговоров со службой обеспечения, он добился удовлетворения просьбы майора. Его вера не поколебалась ни на миг. Да потребуй она в десять раз больше, он бы лег костьми, но помог, чтобы немного облегчить тяжкий груз на ее плечах.

— Как Танюшка? — внезапно нарушила молчание Эдэя.

— Отлично, — торопливо ответил Мар. — Скучает, ждет… Не волнуйся, у нее масса новых друзей.

— А учеба?

Гранатов чуть расслабился, улыбнувшись краешком губ. Жесткое лицо подобрело, теряя воинскую каменность:

— Каждый вечер выслушиваю подробнейшую историю о знаках «отлично» в учебной карте. Представляешь?

— Да. — Эдэя отвернулась к потокам флаинг-капсул, проплывавшим мимо.

— Извини. — Мар смутился. — Не считай себя плохой матерью. У тебя не было выбора…

— Выбор был, — усмехнулась Кормчая. — У меня всегда есть выбор… Порой, только у меня.

— Ее первый вопрос всегда о тебе, — тихо сказал УКОБовец, вновь сосредоточившись на управлении. — Зря казнишься, ты успела вырастить Татьяну и привить ей нешуточное чувство ответственности. К тому же, в отличие от меня, ознакомила с полной картиной происходящего. Она всецело на твоей стороне. И не только, как дочь.

— Все еще обижаетесь? — Слова Мара подействовали успокаивающе. Во вселенском хетче есть что-то положительное.

— Не теряю надежды услышать всю историю, — усмехнулся Гранатов. — А пока соберись.

По курсу флайта, вслед за ускользнувшими назад служебными комплексами, распростерлось летное поле, размеченное в типичной УКОБовской манере — черное и белое. «Нику бы понравилось…» — Эдэя поежилась. А нравилось ли ему это когда-нибудь? Михаил должен, обязан справиться, иначе смысла нет…

На приборном щитке замигал сигнал вызова. Автоматика перенаправила запрос на монитор, что темной плоскостью развернулся перед Маром и, после секундного мерцания, выдал стандартный запрос о цели нахождения в запретной зоне.

Быстрый перестук клавиш отправил контрольным автоматам опознавательный код. Десантная часть, следившая за общей работой УКОБовского портового сектора, явила отменное чувство субординации и потеснила автоматику.

— На связи лейтенант Садров, — пробасил динамик передатчика. — Не ожидали вас так рано. Служба обеспечения сообщила…

— Кравин прибыл? — прервал Гранатов офицера.

— Ожидает на поле. — Десантник на секунду забылся. — Не хочет расставаться с крошками, злой как…

— Разговорчики. — УКОБовец покачал головой. Интересно, почему никто не любит снабженцев?

— Виноват, — кашлянула связь. — Вектор открыт.

Осмотревшись, Мар по истечению нескольких секунд заметил в череде плывших по стеклам отсветов серию изумрудных вспышек. Маршрут построен — немного извилистый из-за транспортной насыщенности. УКОБовец осторожно тронул сенсоры коррекции антигравов.

— Твой выход СВОК, — обратился к спутнице. Канал передатчика послушно транслировал…

— Эдэя? — В голосе Садрова прибавилось басовитых ноток.

— Привет, Танк. — Женщина вступила на привычную стезю. — Мои люди прибыли?

— Пятьдесят человек, все здесь. Разместил их в третьем ангаре. Надо заметить, они немного странноваты… — Лейтенант осекся. Вспомнил об открытой линии связи.

— Объяви готовность. Конец связи.

— Посадка, — закончил разговор Гранатов.

Плоскость поля, украшенная разномастными силуэтами почтовых ботов, патрульных катеров, пассажирских челноков и ремонтных дронов, резко качнулась навстречу снижавшейся машине. Стали заметнее трубопроводы, змеившиеся у подножия корабельных лафетов, линии пневмодоставки, чьи выходные жерла напоминали пластиковые грибы, техперсонал у многообразия систем обслуживания… Заурядный рабочий день.

С правого борта флайта отвесной стеной ушла вверх стена ангара. Солнечный свет померк, срезанный тенью здания. Усилилось гудение двигателей… Эдэя окинула взглядом ангарную необъятность. Стилизованная цифра 3 на панелях не оставляла сомнений — прибыли по адресу. Спустя миг близ ангара отыскалась человеческая фигурка со знаками интендантской службы.

Глухо щелкнули о бетонку опорные стержни. Посадка совершена, выходные мембраны исчезли в пазах, допустив к пассажирам особый портовый запах.

Потянув носом, Гранатов задумчиво хмыкнул и поторопился выбраться из капсулы. Через мгновение перед ним вырос мужчина лет тридцати, отменной выправки.

— Майор Кравин, — доложился снабженец. — Сопровождаю пятьдесят единиц…

— Вольно, майор. — Мар повернулся к люковому створу ангара. — Затруднения?

— Потребовалось срочно переоформлять форму J75, менять пункт назначения. У системного совета непременно возникнут вопросы…

— Моя забота. — Гранатов взял компьютерный модуль, протянутый мужчиной. Настала пора подписей и виз — самое нелюбимое время. Перед тем как углубиться в чтение официальных документов, Мар кивком указал Эдэе на ангар: — Иди, они твои.

Спорить Кормчая не стала — поспешила к ангарным створкам. Преодолела их, недовольная медлительностью гидравлики, открывавшей проход, оставила за собой десяток метров и остановилась, созерцая идею, притворенную в реальность.

Пять десятков машин аккуратными рядами выстроились у стен. Хищно вытянутые заостренные корпуса, в среде десанта именуемые «иглы», крыловидные орудийные секции и труба ракетного отсека под днищем. Истребители класса «Тарон» для видения боя в пределах атмосферы; на вооружении четыре импульсные лазерные пушки и десяток ракет «воздух — воздух». Лично Эдэя предпочла бы эквивалентное количество десантных катеров Управления, но Гранатов быстро развеял непомерные фантазии — актуальную технику не достать без санкции центра. «Тароны» же, как прошедший этап в истории воздушной обороны, потихоньку списывались со счетов в угоду более современному вооружению.

Эдэя вспомнила реакцию Белой Матери на изменение защитной формулы Груэлла и усмехнулась: Найала идеалистка. Но согласилась впустить в мир средневековья пятьдесят единиц техники, за что ей вечная благодарность.

Задание почти выполнено. Пересчитав доставленные аппараты, Эдэя обратила взгляд на шеренгу пилотов у центрального прохода — ее протеже, входящих в систему защиты-наблюдения, созданную старейшинами димповской семьи. Они похожи и непохожи друг на друга: темно-синяя униформа без знаков отличия, одинаковое решительное выражение лиц и лишь в глубине глаз притаились различные чувства. Каждый что-то оставил в родном мире, всецело посвятив себя служению Средоточию. Они знали расклад и сделали добровольный выбор.

Хмурясь, Эдэя приблизилась к бойцам. Сволочная работенка; вскоре они нырнут в ад Груэлла. И туда их направит она — Кормчая.

Пройдясь вдоль строя, женщина замерла, вглядываясь в подопечных. Она самолично выбрала пилотов за универсальную подготовку — с нее и спрос. Вперед выступил худощавый мужчина, в серебряные волосы которого вплетен рубиновый амулет — алая капля надежды.

— Мы готовы, Эдэя.

— Хорошо Сар. Все ознакомились с вводной?

— Да! — рявкнул единогласный хор.

За спиной Кормчей раздались шаги. Покончив с бумагами, к строю присоединился Мар. Едва уловимо потянуло свежим морским бризом. Туалетная вода «Ледовая», — вспомнила Эдэя.

— Смотрится внушительно. — УКОБовец гипнотизировал красную каплю в волосах пилота.

— Так принято, — объяснил Сар. — Идущие в бой берут с собой частичку семьи. Дочь брата сделала амулет…

— И что брат? — Мар уже давно перестал чему-либо удивляться.

— Погиб здесь, в Меге. — Сар умолк. Вытянулся, подавляя желание говорить и говорить…

В ответ на вопросительно приподнятые брови Гранатова Эдэя неопределенно повела плечами. Есть много уже не актуальных тайн. И Мар это понял. Сейчас не время разбираться с прошлым — перед надвигавшейся битвой необходимо отринуть лишнее. Внезапно, Гранатову захотелось плюнуть на устав и последовать за Эдэей в то опасное, что ей предстояло.

— Передай Татьяне, люблю ее… — Кормчая склонила голову.

— Жду с докладом. — Гранатов коснулся плеча женщины. Затем, отступив на шаг, четко отсалютовал.

— По машинам, — рявкнул Сар.

Пятьдесят человек рванулись к «Таронам». Не отстала и Эдэя. Кому-то из пилотов придется потесниться. Женщине предстояла нелегкая операция — перебросить на Груэлл истребители. Уйдет весь заряд бэргов, вся доступная магия… И хвала небу, если удастся осуществить бросок в один заход. На ошибку права нет.

Тихим шорохом закрывшийся колпак кабины отсек шумы внешнего мира. За плоскостью бронированного стекла стоявший внизу Гранатов точно отдалился, став частью мегаполиса, оставляемого позади.

Устроившись в кресле запасного пилота, Эдэя махнула рукой. Короткое прощание. Ангарный купол, подчиняясь командам автоматов, треснул, расходясь полосой синевы.

Последний путь начат.

***

Николай прислушался к ощущениям. Держался на ногах лишь чудом — на воле Охотника. Позволил Мику разогнать повозку общения до необратимости и вкусил. Но виновных нет — им одинаково хотелось оторваться. Только вот причины разные… как и последствия.

Огибая неровные метания кострища, над которыми колдовала ваарка, Николай слабо улыбнулся. Михаил, подкошенный усталостью, внутренним напряжением и выпивкой, сыграл в готовальню, предоставив Опустошителя на растерзание родственникам в лице Т’хара. Старик без экивоков поручил Мика белокурой лепурке, появившейся из ниоткуда, и уведомил Роса, что через пятнадцать минут ждет в стрелковом форте. А дальше сам — на полупьяной тяге…

Воздух, пахнувший сырой землей и не пролившимся дождем, обволок димпа прохладным покрывалом. Серое небо тяготило… Мокнуть не хотелось, хотелось спать. Николай принюхался — определенно пахло пряностями. Впереди, бревенчатым влажным частоколом, проступило искомое укрепление.

Над Опустошителем простерлась тень. От неожиданности он пригнулся, с трудом подавляя импульс атаки. В десятке метров от земли проплыло темное золото та-года, сжимавшего в когтях бревно. На равнину легло басовитое жужжание…

Отпустив эфес Иллитерия, Николай перемахнул борозду, оставленную чем-то острым и с головой окунулся в полосу синеватого дыма. Неосознанно оправил куртку. Т’хар задумал свести всех вместе, что ж, как говорится, неисповедимы пути… Оставалось надеяться, старшому хватило ума, не приглашать на общее собрание Эдэю — кровь и расчлененка не способствуют добрым отношениям.

Над утрамбованной насыпью лесенки нарисовался абрис входа. Солдаты, расположившиеся подле, покосились на новоприбывшего. Еще один лорд? А цимеса нет…

Николай пригнулся и ступил в окружность стрелкового поста. Стены сомкнулись свежей древесиной и черными пятнами копоти на старых бревнах. Но первое, что узрел Николай, — линия из девяти творений Импульса с лазурным Т’харом по фронту. Родственники разом прекратили негромкий обмен впечатлениями и повернулись на звук шагов — на удар димповского спектра. А он, в свою очередь, испытал девять огненных прикосновений, снизивших алкогольный накал.

— Да он тупо бухой, — ткнул рукой высокий шатен, облаченный в золото. Неизвестный, с которым скрестили мечи.

На Золотого шикнули. Т’хар просительно оглянулся, всем видом призывая димпов прочувствовать серьезность момента. Николай постарался распрямиться.

Четрн мысленно усмехнулся. Зная Мика, можно предположить, что парочкой бокалов алькарского дипломатическая миссия размялась перед серьезным литражом. Опустошитель крепок, да и обвес подобающий… Белоснежная неопределенность волос, знакомые черты лица и страшный провал глаз. Но причислять нового родственника к стану друзей Чет не спешил. Сперва Мик поделится информацией, а уж потом…

— Итак, — разбил Т’хар равномерный посвист ветра. Он приблизился к Николаю и занял позицию между очагами недоверия. — Мы здесь.

— А Мик в отключке, — уточнил Чет.

Под стать пасмурной погоде димповские лица замкнулись в ожидании неизвестности. Недавние противники изучали друг друга, оценивая плюсы мирного сосуществования. Николай разглядывал их, они разглядывали его — молчаливый эпиграф встречи, застывший среди бревенчатых стен. Посчитав, что предварительному знакомству уделено достаточно времени, Т’хар излишне бодро объявил:

— Пора соблюсти негласную традицию и представиться по форме.

Всколыхнулось напряжение. Моменты официального знакомства всегда обременяли своей непредсказуемостью. Но рискнуть необходимо; за последние месяцы семейные узы окрепли и шанс на удачное завершение церемонии приблизился к максимальному.

— Т’хар Буревестник.

Старик выпрямился и огладил лазурную гладь брони — точно костюмчик поправил. Седая грива волос, суховатые черты лица — знакомый облик с новыми гранями.

Дэм сделал шаг вперед. Угловатые выступы доспехов блеснули, создавая иллюзию движения робота. Инициатива подхвачена.

— Дэм Алхимик.

К Дэму присоединилась Родора, чьи рыжие кудри над зеркалом доспехов поникли от избытка влаги. Она скромно кивнула и, если Николаю не показалось, незаметно подмигнула. Вне всяких сомнений, она хороша.

— Родора Бритва.

Азейра. Серебряный Холод. Образ, укутанный кристалликами льда — инистой вуалью, за которой проглядывали родственные черты холеного, красивого и непроницаемого лица. Средоточие белого, что на фоне темноватых укреплений смотрелось болезненно ярким окном в зиму.

— Азейра Вьюга. — Голос звучал мелодично, как ледяной перезвон.

Николай постарался улыбнуться. Королева льда вызывала непонятные чувства.

Секундную паузу нарушило движение Стразора — черного дымчатого силуэта с единственной отчетливой деталью — головой, на которой яркими изумрудами выделялись глаза, что донельзя походили на глаза правителя Фо-рига. На этом явное сходство заканчивалось — лорд светился циничностью. Он многое повидал и сделал выводы.

— Стразор Чистильщик.

Итого пятеро. Шестым стал смуглолицый Спуур — на редкость спокойный, учитывая обстановку. Диссонансом хладнокровию выступала защита, обвившая димпа живыми языками огня. Образ пылал, отбрасывая алые отблески на утрамбованную землю.

— Спуур Инферно.

Едва утихли последние отзвуки слов, шевельнулся один из ранее не виденной троицы — крепко сбитый мужчина с красным оттенком кожи. Судя по экипировке, он имел отношение к доблестной федеральной гвардии — до боли знакомой Охотнику. УКОБ и федералы всегда соседствовали бок о бок.

— Ор Защитник.

И сразу, без перехода, эстафету знакомства приняла высокая брюнетка, облаченная в непорочно белую мантию. Она источала доброжелательность и, что самое странное — искреннее тепло, крайне непривычное для бывшей Элиты. Николай замялся, не зная, как реагировать на дружеское участие.

— Лаони Мистерия.

Чет долго молчал, поочередно изучая Лаони, Т’хара и новоявленного родственника. Не то, чтобы шел на конфликт, но нельзя же вчера рубить друг друга, а сегодня обмениваться любезностями… Локоток Мистерии прервал течение димповской мысли. Четрн досадливо посмотрел на спутницу жизни:

— Чего? Я может не готов… — Он поскреб грудь, облагороженную золотом. — Четрн Курьер.

Настала очередь Николая. От пафоса события он немного протрезвел.

— Ник… И сдается мои имена вы знаете лучше меня.

— Вот и представились. — Т’хар встряхнулся. Осознав, что дети благосклонно восприняли превращение Врага в полноправного члена семьи, преисполнился толикой радости. Эдэя права — Ник просто временно шагнул за темную грань хаотичной натуры. Но тяга к дому в нем осталась…

— И что теперь? — Николай сглотнул. В горле наметилась определенная сухость.

— Обстановка сложная. — Т’хар поспешил закрепить успех. — Восстановлены укрепления и связь. Найала внесла в формулу глобальной защиты изменения, и мы сможем взять на вооружение пятьдесят единиц техники. Сделано все возможное, но у нас катастрофически не хватает личного состава. Стрелков, магов, связных, да почитай всех. Я разослал депеши по округам Владетелей с приказом о наборе рекрутов. Результаты плачевные, мы выскребли местность подчистую, за исключением разве что личных гвардий знати. С ними дворянство расставаться не хочет.

— А жить оно хочет? — веско осведомился Чет. Решительный вид Курьера предполагал незавидную участь, которая ожидала Владетелей. Активным кивком намерение поддержал Спуур. Местным князькам вменялось бояться…

— Вопрос политический, — с сожалением заметил Правитель. Он и сам с превеликим удовольствием тряхнул бы вассалов. — Ведутся переговоры. Фо-ригу согласились помочь Лепур и Алькари. С Вааром и Бриндгором сложнее. Помочь хотят, но после яроттской войны грешно требовать с них многого. И кстати, Яротта отказала в военной поддержке. — Т’хар мельком глянул на Стразора. Чистильщик развел руками; полиморф в угоду жеста трансформировался в смокинг. Более всего зрителей поразил алый бутон в петлице. Черный Ветер цинично усмехнулся:

— Не все сразу. Меня свергли к хренам. Государством управляют избранники народа, до крайности похожие на моих бывших министров.

— Твой прогноз? — подвел к сути Т’хар.

— Пусть сдохнут, суки.

— Ясно. Остаются лепурцы и эльфы. И пару недель на марш-бросок… Прибудут, чтобы почтить нашу память.

— А перебросить? — Стоявший на отшибе Николай вступил в диалог — участвовать, так участвовать. Вопрос элементарный, но Т’хар не на шутку озадачился.

— Ник, а как ты перебросил на Груэлл свою армаду? — почти вкрадчиво поинтересовался владыка Ладора.

— Создал Врата. — Николай понял мгновенно. О гигантском расходе энергии при переброске столь значительного количества объектов упоминать не стал. О подобных мелочах Элиту учили не думать. Главное — решение.

Правитель мягким движением приблизился к родственнику. Ни хруста, ни шороха, просто лазурь внезапно проявилась рядом. Осторожно коснувшись плеча лорда, Т’хар кивнул:

— Потребуется твоя помощь.

«Откажется». — Чет почти усмехнулся. И удивился, когда Николай изъявил согласие. Ни секунды на раздумья, просто взял и согласился, не считаясь с проблемами.

— Так что? Считаем встречу оконченной? — подала голос Родора.

Утвердительный жест главы семейства заставил ее выказать показное недовольство.

— И ради этих пяти минут я отложила обед…

Всегда одно и тоже. Т’хар, ненавязчиво подталкивая Ника, двинулся к проему в частоколе, где бурлили солдатские водовороты противостояния, виднелись связные, ожидавшие экстренных приказов, и необъятные истоптанные сапогами поля, кои чернотой начинались у насыпи форта.

— Ушел, — потянулась Родора. — Реально пожрать что ли…

Курьер задумчиво склонил голову набок. Что ждать от нового родственника? Привычное цинично-бесшабашное отношение к реальности помогало слабо. Изящная кисть Лаони, коснувшаяся локтя, лишь усугубила положение. Мистерия вопрошала, не произнося ни слова.

— Не верю в быстрые перемены. Сегодня с одними, завтра с другими…

Женщина опустила голову:

— Он просто одинок…

— Да как скажешь…

В ближайших планах Чет наметил установление над Опустошителем круглосуточной опеки. Шанс на успех мизерный, но вдруг…

— Параноик, — скупо улыбнулась Лаони. Потянув спутника за собой, шагнула к выходу, в котором один за другим скрывались члены семьи.

***

История называлась «Когда Вам Херово» и намечалась самая неприятная глава. Череп грозил взорваться от тупой боли, о привкусе во рту только материться. Внутренности пока что скромничали, но, когда очнутся… Проще добровольно сдаться Хоору.

Михаил приоткрыл левый глаз. Рядом, возникая из тумана забытья, в пику апокалиптическим видениям нарисовалась приятная картина в лице Дзейры Заботливой. Открыв второй глаз, Настройщик тихонько охнул. Голова распухла до невообразимых размеров. Не помогли даже пальчики леди, ласково скользнувшие по лбу.

— Нажрался, милый? — Полутьму шатра наполнил приятный голос.

— Только без нотаций, — поморщился димп. Чего орать-то? Прям гром средь мутной пелены. Михаил сфокусировался на ехидном лице Дзейры. Сколько экспрессии и порицания… Точно не она давеча пила с Линээ на спор.

— Мне бы мага… Лучше Брона. — Кишки всколыхнуло. — А лучше сразу всех.

— Зачем тебе маги?..

Лепурка осеклась, точно сболтнула лишнего. Но намек не лишен смысла. Собрать бы сил для активации бэргов… А силы доблестно боролись с тошнотой и головной болью.

— Пей, — сказала Дзейра, торопливо протягивая кружку, над которой витал легкий парок и щедрый запах трав. Чего-то ктан не договаривала, но за муаром страданий Михаил проигнорировал недомолвки. Собрал волю в кулак и потянулся к сколотому краю спасительной емкости — отхлебнул, поддерживаемый сильной дланью лепурки.

Гортань, а затем и желудок обожгла горечь. И без того сумрачная атмосфера шатра потемнела. Утихли звуки, прорывавшиеся из-за полога. Ярким лучом мозг прожег холод, холод сменил жар… Жар усилился, и Михаил резко сел на лежанке.

— Это чего такое? — спросил на выдохе.

— Понятия не имею, нашла за шатром… Да шучу, пей. Шарет приготовил.

Похмелье стремительно отступило, сдавая завоеванные плацдармы. Неизвестные травы безжалостно выжгли муть, возвращая реальности краски.

— Может чмокнешь для усиления? — Настройщик скромно потупился.

— И рада бы, но твоим выхлопом только тварей…

— Вот сейчас обидно было…

За пологом шатра раздался требовательный голос. Хана романтике. Дзейра виновато вздохнула, пытаясь удержать момент. Но воинский долг напомнил о насущном.

— Иди, — Михаил чмокнул женщину в щеку.

— Я…

— Знаю.

Он потянул к себе одежду. Надо бы узнать, что пропустил, будучи в отключке.

— А почему не наблюдаю Ласкового?

— Чет подрядил его следить за новым лордом.

— И все еще живы?

Одернув форму, Дзейра помедлила, игнорируя повторный призыв. Эти секунды принадлежали только ей и Мику.

— Я долго того… — спросил Настройщик.

— Девять часов, — уже скрываясь за пологом, ответила Дзейра.

Проход закрылся, отрезав серость дня и лазурные силуэты связных, которые дружно шагнули к лепурке. Новые приказы, новые назначения. Михаил оглядел скудное убранство жилища. Пора на выход. Девять часов без свежей информации — жаль счастье не вечно.

Оставляя позади неуютную обитель, шагнул под пасмурную необъятность неба. Окинул быстрым взглядом серое полотно, что убегало к туманным Алорским лесам. Погода определенно испортилась, нагнетая эффект безнадежности. Чуть лучше выглядела земная твердь, приютившая шатры, кострища и тридцатки.

Настройщик усмехнулся и вскинул руки, обстоятельно потягиваясь. Неподалеку мерцал костерок, у которого, группируясь подле ктана, топтались бойцы… Дзейра оглянулась. Перехватила взгляд Михаила и ответила недвусмысленной мимикой, заставившей солдат добродушно хмыкнуть.

«Соберись», — вздохнул Михаил и вновь изучил ближайший участок противостояния. Недоуменно приподнял брови. Вокруг слишком много костров, избыток тридцаток… По большей части алькарийцы, легко различимые по серебряным макушкам, и лепурцы с рыжевато-белесой внешностью. Мимо бодро прошествовала группа эльфийских лучников. Вопрос на миллион — откуда у Ладора элитные алькарийские стрелки? Но их появление не единственная новая деталь пейзажа — в пяти метрах левее высился новый шатер.

Едва Настройщик сфокусировался на новоявленных апартаментах, мир незамедлительно обрушился пустотой. В грудь точно кипятком плеснули… Второй шатер принадлежал Опустошителю, который, вне всяких сомнений, находился внутри. А неподалеку, у вершины оружейной пирамиды, виднелось подозрительное серебристое пятно. Приглядевшись, Михаил хмыкнул — Ласковый соблюдал строгую конспирацию. Вытянулся меж копий, прикрыл мордочку хвостом и жутковато вращал глазами в попытках привлечь внимание друга.

— Как служба? — начальственным тоном осведомился Настройщик, приближаясь к солию. Ласковый вздыбил хвост восклицательным знаком.

— Завязывай, — покачал головой димп. Шутки шутками, а на слежку некоторые могли и обидеться. Солий мигом перебрался на дружеское плечо. Ему самому давно осточертело задание.

— Э-э, Ник… — обратился Михаил к пологу.

— Вползай, — раздалось хриплое.

Он вполз; осмотрелся, прицениваясь. Палатка типовая — унифицированная точка солдатского быта. Сам хозяин выглядел чутка экзотичнее. Сидя за миниатюрным столиком, гипнотизировал Иллитерий, вогнанный в столешницу. Время от времени проводил по лезвию ногтем большого пальца, и тогда по клинку плыли цветные разводы, заставлявшие Опустошителя непонятно передергиваться.

У Ника дрожали руки, — отметил Михаил после секундного замешательства. Когда лорд перевел взгляд на вошедшего, стало заметно, что левый глаз у него бездонно-черный, а правый замешан на красных, желтых и зеленых тонах.

— Садись, не стой, — поморщился Николай.

Поерзав на стуле, Михаил осторожно спросил:

— Ты в порядке?

— Почти…

Опустошитель поднял с пола и укоренил на столе кувшин яблочного сока. Немного подумал и предупредил:

— Слегка перебродивший. Здоровья ради. На глаза не обращай внимания и зверька своего успокой. Сегодня кидаться не буду.

— Звучишь бальзамом…

Михаил отбросил внутреннее стеснение. Николай кивнул — тех, кто видел в нем не только боевую машину, следовало беречь. И ради этого он готов кое-что простить семье.

Иллитерий метнул на стену радужный блик. Вновь.

— Сука… — сгорбился Николай. — Перебросил к Ладору лепурские и алькарийские гарнизоны, три раза восполнял заряд…

— Умеешь перезаряжаться? — Михаил отставил кувшин.

— Да.

— И как?

— Освоил единственный способ мгновенного восстановления заряда до максимума, — криво усмехнулся Николай. Пальцы задрожали, и он поспешно сжал кулак.

Слово «возрождение» не прозвучало, но тяжким черным вымпелом повисло над столом. Настройщик выпрямился, недоверчиво разглядывая собеседника, который только что спокойно сообщил о том, что трижды помер и воскрес. Михаил помнил воскрешение Лаони.

— Ты это… не увлекайся… — Он торопливо приложился к кувшину.

— Спасибо.

— За что?

— Просто так, — улыбнулся Николай.

— Обращайся. — Михаил утер губы и не утерпел, спросил: — Возрождаешься мгновенно?

— Да. Почему — не знаю. Но подозреваю, что старшие знают больше, чем говорят…

Внезапно Николай резко привстал. Странно повел головой, точно шею свела судорога. Глаза димпа залила чернота… Ласковый, до сего момента ненавязчиво подбиравшийся к кувшину, мячиком отскочил от стола, повис в воздухе и заорал.

Не успевая сообразить, Михаил качнулся назад. Эфес толкнулся под левой рукой. С грохотом упал опрокинутый стул.

— Ник, кто…

Впоследствии Михаил и сам не смог вспомнить, почему ни на мгновение не допустил мысли о том, что родственник собирается напасть.

— Там…

Николай ткнул рукой в никуда. Перед мысленным взором, где-то в туманной зеленовато-коричневой бесконечности, разгоралась яркая звезда, которая, если вдуматься, зажглась на границе Алора. От режущего сияния сущность Опустошителя, мягко говоря, встала на дыбы.

Тягучими густыми волнами над противостоянием проплыл трубный звук. Замерли не только живые создания, но и сама природа.

— Погоди, Мик, сейчас…

Николай ухватился за Иллитерий. На шее канатами вздулись вены… и судорога прошла. Он открыл глаза — тело неуловимым приливом обволокла чернота полиморфа. Секунду смотрел на вопрошавшего Михаила, затем легким движением выдернул Иллитерий из столешницы и обыденно сказал:

— Хоор пришел. И, сука, приволок что-то страшное.