Детонация

ГЛАВА 12

МЭДДИ

Солнечный свет обжигает глаза. Я переворачиваюсь на бок, ожидая увидеть спящего Грейсона. Вместо этого там только подушка, так что меня охватывает чувство одиночества. Приятно было спать, когда его сильные руки обнимали меня. Я чувствовала себя в безопасности.

Садясь, я потягиваюсь и зеваю. Понятия не имею, во сколько мы на самом деле легли спать. Черт, я даже не помню, как заснула.

Все, что я знаю, это то, что Грейсон трахнул меня до беспамятства. И теперь я здесь, в его постели, под шелковым черным одеялом. Я выскальзываю из-под одеяла и направляюсь к шкафу. Вся одежда сложена стопками по цвету, и на нее действительно очень приятно смотреть. Прожив много лет с неряшливой Сиенной, я привыкла, что вокруг все валяется и возвышаются горы одежды. Но это — мужчина, который стирает и аккуратно складывает вещи. Возможно, я ошибалась на его счет.

Я надеваю одну из его черных футболок. Я не маленькая, но она висит на мне, как платье. Ну что ж, он видел меня и в худшем.

Я направляюсь в ванную, где меня встречает сверкающая белизной комната. Из окон от пола до потолка открывается прекрасный вид на городской пейзаж. Я понятия не имела, что Грейсон настолько богат. Я замечаю потрясающий душ с режимом водопада в дальнем углу. Не желая злоупотреблять гостеприимством, я ограничиваюсь быстрым умыванием и чисткой зубов.

Затем я направляюсь на кухню. Грохот, доносящийся оттуда, привлекает мое внимание.

— Ради всего святого, где эта гребаная лопатка? — кричит Грейсон, когда я запрыгиваю на барный стул и наблюдаю за ним.

Он даже не заметил, что я здесь, поскольку увлеченно рылся в ящиках и шкафах.

— Доброе утро, — щебечу я.

Он выскакивает из-за стойки, выглядя взволнованным, в одних шортах. Я осматриваю его тело, отмечая каждую выпуклую мышцу, каждую темную татуировку, покрывающую обе его руки и грудь. Подожди, у него проколот сосок? Я облизываю губы, представляя, как прикусываю его пирсинг. Боже, у него даже есть эти идеальные V-образные линии мышц.

— Доброе утро, Солнышко, — он одаривает меня одной из тех вызывающих ухмылок, которые я раньше так ненавидела.

— Ооо, так я еще и на завтрак приглашена, — поддразниваю я. — Я думала, ты не приглашаешь на ночевку, не говоря уже о завтраках. Боже, я, должно быть, особенная, — я дерзко улыбаюсь ему.

— Ммм, — это все, что он говорит, прежде чем переключить свое внимание на сковородку.

Странно.

На столешнице вибрирует телефон.

— Это твой! — зовет Грейсон.

Боже, я даже не подумала о своем телефоне. Я наклоняюсь и хватаю его. На экране высвечивается имя Грегори. Черт.

Я отвечаю.

— Привет, Мэдди, как дела?

— Привет, я в порядке, спасибо. Как ты?

— Я отлично.

Голова Грейсона резко поворачивается, его глаза впиваются в мои.

Вот черт. Он кашляет, этот маленький засранец. Он точно знает, что делает.

— Где ты? — спрашивает Грегори.

— Э-э, я ночевала у друга.

— У какого друга? Мне не нравится, к чему это ведет.

— У Грейсона.

— Я думал, ты его терпеть не можешь?

Я лгу:

— Он собирался отвезти меня домой, но я была так пьяна, что осталась у него.

— Понятно. Я думал, ты ходила на ужин с родителями?

Упс.

— Ходила. Увидимся позже? — спрашиваю я, чувствуя себя виноватой.

Он вздыхает.

— Да, хочешь, сходим в итальянский?

— Итальянский звучит неплохо. Тогда увидимся.

Пока я раздумываю, как теперь смотреть Грейсону в глаза, он спрашивает:

— Ты все еще ненавидишь меня, Солнышко? Я думаю, что количество раз, когда ты выкрикнула мое имя прошлой ночью, говорит об обратном.

— Не напоминай, — отвечаю я.

Он кивает, ставя передо мной тарелку с яичницей-болтуньей, от запаха у меня урчит в животе, и я вспоминаю, как ужасно проголодалась.

— Спасибо, — говорю я и принимаюсь за еду.

Как только маслянистая вкуснятина попадает мне на язык, я стону.

— Да, все было именно так. Ммм, Грейсон, еще, пожалуйста, — передразнивает он меня.

Он берет свою тарелку и отодвигает барный стул рядом со мной. Через несколько минут он уже все съел.

— Я чувствую себя виноватой, — признаюсь я, опуская взгляд в пол.

Я не с Грегори, у нас было несколько свиданий, и это все что было с ним.

— Почему?

— Потому что я сплю с тобой, когда должна прилагать усилия, чтобы получше узнать Грегори.

Он напрягается.

— Ты трахаешься с Грегори? Ты хочешь продолжать трахаться с ним?

Я не трахалась с ним и не хочу. Не то чтобы Грейсону нужно было знать, у нас был секс на одну ночь.

Он спрыгивает с барного стула, его глаза полны ярости. Он хватает меня за талию и дергает вверх, моя задница ударяется о столешницу, мое лицо теперь на одном уровне с его. У меня перехватывает дыхание, когда он приближает рот к моему уху.

— Давай проясним одну вещь, Солнышко. Если ты хочешь, чтобы я продолжал трахать тебя до звездочек в глазах, то с этого момента ни один другой мужчина не прикасается к тебе. Я проясню это для тебя. Я. Ни. С. Кем. Не. Делюсь.

Почему, черт возьми, это меня заводит?

Его теплое дыхание касается чувствительной кожи у меня за ухом. Мне приходится приложить все усилия, чтобы не обвить его ногами и не умолять растерзать меня.

Но я знаю, что не могу.

Такой мужчина, как Грейсон, не захочет держать меня рядом. Я закрываю глаза и вздыхаю. Не могу поверить, что была настолько глупа, чтобы поддаться этому. Я должна была догадаться, что после того поцелуя я не смогу остановиться.

— Ну, тогда, я думаю, это определенно было на одну ночь, — шепчу я.

— Отлично, — он отталкивается от стойки подальше от меня.

Его челюсть сжимается, когда он смотрит на меня, всего мгновение, прежде чем покачать головой и умчаться по коридору.

Я одета лишь в одну из его огромных футболок, как, черт возьми, я должна идти домой в таком виде?

Я беру телефон со стойки и быстро набираю сообщение своему ассистенту, отправляя местоположение.

Иви: Буду через пятнадцать минут. У меня ТАК много вопросов, Мэдди!!

О, черт.

— Грейсон! — кричу я.

Сегодня у меня нет сил бежать за ним. Мое тело болит, а в голове пульсирует.

Тишина.

— Я уже ухожу. До скорого.

Когда ответ не приходит, я вздыхаю и хватаю сумку, бросая телефон внутрь. Медленными, неуверенными шагами я направляюсь к лифту. Я собираюсь нажать кнопку вызова, когда внезапно чья-то рука накрывает мою и тянет меня назад.

— Какого хрена?

Он резко разворачивает меня к себе лицом, на его лице появляется страдальческое выражение. Он выглядит почти замученным.

— Это не правильно, — говорит он.

— Что именно? — спрашиваю я, поднимая к нему подбородок.

Сегодня у меня нет времени на перепады его настроения.

— Не думаю, что смогу позволить тебе уйти. Я не могу позволить тебе трахаться с кем-то еще, Мэдди, — он прижимается своим лбом к моему.

Его признание поражает меня прямо в сердце, выбивая воздух из легких. В глубине души я знаю, что тоже не хочу останавливать это. Я знаю, что Грегори не тот. Он милый, на него можно положиться. Но он не мой. Он не зажигает во мне искру, как Грейсон. А что плохого в том, чтобы девушка брала то, что хочет?

Я обхватываю ладонями его щеки.

— У меня есть предложение. Мы продолжаем делать все, что делаем, исключительно друг с другом. Ни один из нас не переспит с кем-то другим. Но я продолжу встречаться. Никто не прикоснется ко мне, но я буду ходить на свидания. Если и когда я найду кого-то достаточно достойного, мы прекратим это, — Я жестом указываю между нами.

— Значит ли это, что я могу трахать тебя где и когда угодно? — спрашивает он, накрывая мои губы своими.

Я киваю.

— Сейчас? — спрашивает он, прикусывая мою нижнюю губу, его пальцы скользят по краю футболки.

Черт. Иви.

Он приподнимает бровь, когда я отталкиваю его.

— Мне нужно написать подруге, — говорю я, роясь в сумке и доставая телефон.

Я отправляю ей сообщение, в котором прошу не волноваться. Я разберусь с ее подколками позже.

На телефон приходит сообщение, и Грейсон наклоняется ко мне.

Грегори: Я заказал столик в "Рико" на 19:00.

— Как оригинально, — сарказм сочится из его тона.

— Ах да, куда бы ты отвел меня, если бы мы встречались? — я тут же пожалела, что спросила об этом, когда его брови приподнимаются, как будто он глубоко задумался.

— Назови единственное место в мире, куда ты всегда хотела поехать?

— Лондон.

— Вот тебе и ответ.

— Грейсон, свидания устроены по-другому. Ты не летаешь по всему миру с девушкой. Ресторана достаточно.

— Я думаю, тут ты ошибаешься, Солнышко. Если мужчина хочет тебя, он не остановится, пока ты не будешь полностью его. Он положит весь мир к твоим ногам и не остановится ни перед чем, чтобы увидеть, как твоя улыбка озаряет комнату. Он будет боготворить тебя, — он сокращает расстояние между нами, моя спина прижимается к двери лифта.

— Он будет хотеть тебя всеми возможными способами. Он заявит на тебя права, будет владеть тобой и трахнет так, как тебя положено трахать.

Внутри разливается жар от его смелых слов.

— Именно так я бы это и сделал, — это последнее, что он говорит, прежде чем прижимается своими губами к моим.

Он подчиняет каждый сантиметр моего тела, берет то, что хочет, и я позволяю ему.

Громкий звонок, доносящийся из кармана заставляет его прервать поцелуй.

— Ради всего святого, — бормочет он, вытаскивая телефон. — Две минуты. Я должен ответить, — он целует меня в нос.

У меня начинают болеть щеки от такой чертовски широкой улыбки.

— Лука, — говорит он.

Я стою там, все еще прижавшись спиной к двери, тяжело дыша, когда он отходит от меня.

— Что значит, он, блядь, мертв. Как? — кричит Грейсон, заставляя меня подпрыгнуть.

На несколько мгновений я забыла, кто он и чем занимается. Насколько опасна его жизнь.

Теперь я слышу только приглушенный шепот. Боже, мне нужно уйти. Грейсон делает шаг назад ко мне, его глаза полны ярости.

— Мне нужно идти. Я подброшу тебя домой по дороге.

— Хорошо.

Его глаза блуждают по моему телу. Не успеваю опомниться, как он подхватывает меня на руки.

Когда мы заходим в лифт, я спрашиваю:

— Ты в порядке? Что происходит?

— Нико убили. Они только что выбросили его изуродованное тело за ворота Луки.

— Мне очень жаль. Нико был тем парнем, который пришел и нашел меня в день похищения Сиенны, верно? Тот, кто привел меня к тебе?

Он кивает с мрачным выражением лица.

— Что ты собираешься теперь делать? — спрашиваю я, мое любопытство берет верх.

— Выследить их и обречь на медленную мучительную смерть.

— Просто будь осторожен, Грейсон. Пообещай мне.

Он приподнимает бровь.

— Не беспокойся обо мне. Я знаю, что делаю.

— Пообещай мне.

Он вздыхает, его хватка на мне слегка усиливается.

— Я обещаю.

— Спасибо, — говорю я и целую его в челюсть, покрытую короткой щетиной.

Мы едем ко мне домой в тишине. Он притормаживает машину, когда мы подъезжаем к зданию. Я тянусь к дверной ручке, но он хватает меня сзади за шею, поворачивая лицом к себе.

— Я напишу тебе позже, хорошо?

Я киваю.

Неохотно я отворачиваюсь от него и открываю дверцу машины. Холодный ветерок раздувает футболку, напоминая, что на мне нет трусиков.

— Эй, никакого поцелуя на прощание? — говорит он с дерзкой ухмылкой.

Я забираюсь обратно на пассажирское сиденье на четвереньках и прижимаюсь губами к его губам. Он вдыхает, когда наши губы соединяются.

Я прерываю поцелуй и улыбаюсь, шаркая ногами, выхожу из машины и захлопываю дверцу. Я все время чувствую на себе его взгляд, пока захожу домой. Я открываю дверь и проскальзываю внутрь, быстро помахав ему рукой. Мне нужно принять душ, вздремнуть и съесть немного мороженого.

Я понятия не имею, что мы делаем.

У меня свидание с другим мужчиной, но все, чего я хочу, это побежать обратно, чтобы меня трахнул Грейсон.

Не могу сдержать улыбку, когда вспоминаю, как Грейсон довел меня до оргазма прошлой ночью.

Я не могу перед ним устоять.

Может быть, я все-таки сделаю небольшой перерыв в отношениях.