Детонация

ГЛАВА 3

МЭДДИ

Это типичный пятничный вечер в клубе «End Zone». Здесь полно народу, но одно из преимуществ того, что Сиенна замужем за владельцем, заключается в том, что у нас всегда есть наша любимая VIP-ложа. Я погружаюсь в черную кожу и восхищаюсь ассортиментом напитков, расставленных на золотых столиках, с полтора литровой бутылкой шампанского в центре внимания.

После ссоры с Грейсоном мне нужно столько алкоголя, сколько я смогу достать.

Этот мужчина разжигает во мне огонь, который я, кажется, никогда не смогу потушить. И вот я снова сексуально не удовлетворена из-за мужчины, которого не могу заполучить.

Я залпом выпиваю текилу, содержимое обжигает по пути вниз.

— Что это было раньше с Грейсоном? — спрашивает Сиенна, наливая себе бокал шампанского.

— Понятия не имею, Си. Этот человек не в себе.

Она знает о поцелуе и о том, что я была расстроена после него. Но я думаю, что с тех пор я хорошо скрывала свои истинные чувства.

Он не ошибся, когда сказал, что я промокла насквозь. От одного взгляда на него мои трусики становятся мокрыми.

— Вы оба ведете себя довольно странно после того поцелуя. Ты ведь знаешь, что он на самом деле не целовал никого уже много лет? Келлер понятия не имеет, почему.

Я чуть не расплескиваю свое шампанское по всему столу.

— Не будь такой смешной, ты не хуже меня знаешь, что мужчина трахает все, что имеет вагину.

Ну, кажется, все что угодно, кроме меня.

— Я не говорила про трах. Я сказала, поцелуй, Мэдди.

О, вот и все. С тех пор, как я рассказала ей, она подталкивает меня признаться в своих чувствах и перестать ходить на свидания с Грегори. Признаваться не в чем. Грейсон вряд ли тот, кто собирается подарить мне брак, семью и безусловную любовь.

— Ты знаешь не хуже меня, Си, Грейсон — не тот человек, которого я ищу для долгосрочной перспективы.

— Тебе не кажется, что может быть, только может быть, тебе нужно перестать зацикливаться на том, чтобы делать всех остальных счастливыми, и сделать что-нибудь для себя? Возможно, есть причина, по которой это ни с кем не работает, потому что это не твоя история.

Что ж, дерьмово.

Я делаю то, что у меня получается лучше всего, беру еще одну рюмку и выпиваю. Я протягиваю одну Сиенне, надеясь, что это выведет ее из фазы материнских советов.

— Давай, Си, это наша первая девчачья ночь за всю вечность. Давай на минуту забудем о мужчинах, выпьем и потанцуем. Это то, что действительно сделает меня счастливой прямо сейчас, — говорю я, потягивая шампанское, чтобы запить вкус водки, все еще кружащийся у меня на языке.

Она кивает в знак поражения и, чуть не задыхаясь, допивает рюмку. Я хихикаю, когда до меня наконец доходит кайф от алкоголя.

Два часа спустя столик с напитками и бутылка шампанского исчезли. Я раскачиваюсь на своем месте и не могу перестать хихикать. Я давно так не напивалась. Сиенна занята, переписывается с Келлером по пьяни, краснея.

— Эй, Си, я только быстренько схожу в дамскую комнату, — говорю я, хватая с сиденья свой клатч.

Я даже не уверена, как вообще могу составить предложение, не говоря уже о том, чтобы ходить прямо. На дрожащих ногах я добираюсь до туалета, держась за стену для опоры.

Сидя на сиденье унитаза со все еще опущенной крышкой, я обхватываю голову руками. Мои локти покоятся на коленях, и я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы комната перестала вращаться вокруг меня. Мне нужно выбраться отсюда, и Сиенну тоже нужно отвезти домой. Она даже более пьяна, чем я.

Я шарю по липкому полу в поисках своей сумки, только чтобы понять, что она уже у меня на коленях.

Господи Иисусе, возьми себя в руки, Мэдди. Я достаю телефон, прищурившись, чтобы разглядеть кнопки на экране. Я нажимаю на зеленую иконку и отправляю сообщение. Грегори заедет за нами, он хороший человек. Я напишу ему.

Я выбираю его имя и начинаю набирать наугад, надеясь на лучшее. Я не понимаю, какого черта я делаю, поэтому набираю по памяти.

Я: «Эй, детка, я тааак пьяна, и меня нужно подвезти, пжаслта.»

Этого будет достаточно.

Я не знаю, как долго сижу там, уставившись в пол. Мой телефон так и не издал ни звука, поэтому я вздыхаю и встаю. Комната, кажется, перестала вращаться. Я открываю кран, плещу немного холодной воды на лицо и пью прямо из-под него.

Вернувшись в VIP-кабинку, я останавливаюсь. Он здесь. Раскинувшись, его руки покоятся на спинке, он выглядит настоящим богом секса. Даже в джинсах и простой обтягивающей белой футболке у меня текут слюнки при виде его выступающих мышц. Честно говоря, как бы сильно меня это ни раздражало, он чертовски горяч. Мне даже нравятся его волосы; он отрастил их после короткой стрижки. Теперь они длиннее на макушке и уложены волной. Восхитительно.

Задержав дыхание, я пытаюсь подавить желание, бурлящее во мне. Я пьяна и возбуждена, и после того, что было ранее, я все еще на взводе от его слов. Боже, как он владел моим пространством. Он уничтожил меня, едва прикоснувшись.

— А, вот и она. Можешь перестать пялиться и сесть, если хочешь, Мэдди. Я не буду сильно кусаться, — издевается он, похлопывая себя по коленям.

Его глаза пожирают меня, заставляя таять на месте. Потом я вспоминаю, что он — это все, чего я не хочу, и вытряхиваю себя из наполненного похотью тумана.

Я игнорирую просьбу и протискиваюсь в кабинку рядом с Сиенной.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я Грейсона.

— Ты написала мне сообщение, солнышко. И вот я здесь, к твоим услугам, — дразнит он, одаривая меня одной из своих сексуальных улыбок, обнажая белые зубы.

Эти чертовы губы, которые я хочу поцеловать.

Прекрати, Мэдди, ты пьяна!

— Нет, я написала Грегори? — отвечаю я, доставая телефон из сумки и просматривая последние сообщения.

Черт, я действительно написала ему смс.

— Привет, Мэдди, — раздается глубокий мужской голос позади меня.

Это тот, кого я не узнаю. Парень, с которым я недавно танцевала, подходит ко мне, на его лице сияет улыбка, когда он подходит ближе. Я мило улыбаюсь ему, все время чувствуя, как взгляд Грейсона пронизывает меня насквозь.

— Привет.

Мужчина, чье имя я не совсем помню, смотрит мимо меня на Грейсона и колеблется, прежде чем заговорить.

— Не хочешь ли выпить еще и потанцевать? — спрашивает он, мягко улыбаясь мне.

Раздражающий звук откашливания Грейсона наполняет мои уши. Его челюсть стиснута, а кулаки сжаты на столе. Я приподнимаю бровь, глядя на него, пытаясь сказать ему отвалить, не произнося этого вслух перед мужчиной, который хочет танцевать.

— Она уходит, — заявляет Грейсон, уставившись на меня, отчего я неловко ерзаю на своем стуле.

— Правда что ли?

Я смотрю на Сиенну в поисках помощи, но она просто пожимает плечами и смеется, переводя взгляд с Грейсона на меня. Отличная помощь, Сиенна. Грейсон ударяет кулаками по столу и встает. По сравнению с его ростом и крепким телосложением мой друг по танцам кажется крошечным. Грейсон подходит ко мне с таким видом, который просто кричит: «Не связывайся со мной прямо сейчас». И, честно говоря, у меня сейчас нет сил терпеть его состязание «у кого член длиннее». Я вздыхаю и поворачиваюсь обратно к своему новому другу.

— Мне жаль, он прав. Я собираюсь уходить. Может быть, в другой раз, — говорю я, бросая на него извиняющийся взгляд.

Он кивает и выходит из VIP-зоны.

— А может, и нет, черт возьми, — процедил Грейсон сквозь зубы и протянул руку.

То, как он себя ведет, и то, что он говорит, никогда не совпадает. По большей части, он избегает меня, как мой отец избегает адвоката по бракоразводным процессам, а затем становится собственником по отношению ко мне с другими мужчинами.

— О, отвали, Грейсон, — огрызаюсь я, поднимаясь сама и шлепая его по руке.

— Сиенна, ты готова?

Она кивает и спешит выйти из кабинки, вставая рядом со мной и беря меня под руку.

— Вам двоим просто очень-очень нужно потрахаться, чтобы избавиться от этого напряжения. Сейчас же, — она пьяно хихикает мне в ухо.

Я качаю головой и продолжаю идти с ней на буксире к черному выходу и далее к шикарной белой "Ауди" Грейсона, фары которой вспыхивают при нашем приближении.

— Залезай, — фыркает Грейсон, проносясь мимо и открывая пассажирскую и заднюю двери.

Он поворачивается к нам и нежно убирает волосы с моего лица.

— А ты. На пассажирское сиденье, — требует он и уходит.

Он почти заставляет меня почувствовать себя опустошенной без его близости. Сиенна хихикает, проскальзывая на заднее сиденье машины, оставляя меня пялиться на открытую дверь передо мной. Почему я чувствую, что это действительно плохая идея?

Двигатель работает бесшумно. Грейсон так сильно сжимает руль, что белеют костяшки пальцев.

Как только мы приезжаем, Келлер открывает дверцу машины и вытаскивает уже спящую Сиенну.

— Спасибо, что привез ее домой. Повеселитесь, вы двое, — он усмехается.

Мои веки начинают слипаться. С жаром, обжигающим лицо, мне действительно трудно оставаться в сознании. Я кладу голову на ладони и прислоняюсь к прохладному окну машины.

— Солнышко, ключи у тебя?

Я так устала, что едва могу поднять голову, поэтому просто киваю. Следующее, что я помню, я парю, заключенная в его сильную хватку, ровный ритм его сердцебиения почти погружает меня обратно в сон.

— Ммм, ты хорошо пахнешь.

— Спасибо, солнышко, ты и сама неплохо пахнешь. Смесь сладкого и текилы, — шепчет он.

— Мне нравится, когда ты не такой ворчливый и раздражающий, — говорю я.

Фильтр между моим мозгом и ртом вышел из строя.

— Что ж, мне нравится, когда ты не угрожаешь убить меня и не посылаешь на хуй.

Как только мы поднимаемся по ступенькам в мою квартиру, он осторожно ставит мои ноги на пол.

— У тебя есть приличный кофе? — спрашивает он с ухмылкой.

— Я выживаю на нем, так что да, — говорю я, открывая входную дверь. — Ааааа, это почти оргазм, — стону я от облегчения, когда мои ноги наконец освобождаются от каблуков, и я их сбрасываю.

Грейсон кашляет позади меня, пытаясь сдержать смех.

— Солнышко, если для тебя это оргазм, то мне жаль тебя.

— О, ты даже не представляешь, — я подхожу к кофеварке и по пути беру две розовые кружки.

03:09 полыхают ярко на дисплее духовки.

Черт, уже поздно.

Я зеваю, когда янтарная жидкость наполняет кружку. Мне нужно пару минут, чтобы глаза отдохнули.

— Давай, Солнышко, пора спать.

Я открываю глаза и обнаруживаю, что снова утыкаюсь носом в его грудь.

Он осторожно укладывает меня на кровать, и моя голова опускается на подушку. Смутное чувство охватывает меня, когда он накрывает меня одеялом под шею и убирает волосы с моего лица. Я хватаю его за запястье, прежде чем он успевает пошевелиться.

— Останься.

— Ты обещаешь держать свои руки при себе? — он ухмыляется.

— Я обещаю, — я надуваю губы.

Его руки напрягаются, когда он тянет за подол рубашки и стягивает ее через голову, обнажая свое скульптурное тело. Темные татуировки, как будто из племенной культуры, покрывают каждый мускул на груди. Я знала, что он хорошо сложен, но, черт возьми, его тело — гребаное произведение искусства. Все, что я хочу сделать, это провести руками по этим восхитительным V — линиями над его джинсами.

— Посмотри сюда, Солнышко, — его глубокий голос выводит меня из ступора.

Он стягивает с себя джинсы, обнажая татуировки, спускающиеся от его толстых бедер и выступающие из боксеров до лодыжек. Мои глаза расширяются, когда я замечаю очертания его члена, натягивающего ткань. Черт возьми, не может быть, чтобы он был таким большим. Он смеется и качает головой, складывая свою одежду и аккуратно раскладывая ее на моем комоде. Он подходит ко мне с голодом в глазах.

— Ого, вот это да, ты большой мальчик. Жаль, что, наверное, ты не знаешь, как этим пользоваться, — поддразниваю я, натягивая одеяло до шеи.

Бабочки порхают у меня в животе, когда он подходит к краю кровати.

— Ох, Мэдди. Я точно знаю, как этим пользоваться. Жаль, что ты никогда не узнаешь — говорит он, откидывая одеяло. — Подвинься.

Я тупо смотрю на него. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, насколько он сексуален. В голове у меня сплошная каша, а из-за пульсации киски думать становится еще труднее.

Я переворачиваюсь на другую сторону кровати. Холодная, никогда не используемая, половина моей кровати. Блестки моего платья впиваются в руки. Я имею в виду, если он ложится в постель только в нижнем белье, будет справедливо, если я сделаю то же самое. На моих губах появляется улыбка, когда я приподнимаю бедра и расстегиваю молнию на платье, спуская его на задницу и стаскивая через ноги, затем швыряю на пол.

Черт, на мне не было лифчика.

Румянец заливает мои щеки, но уже слишком поздно что-либо предпринимать. К тому же, он видел мои сиськи раньше… случайно, но все же.

Он откидывает одеяло. Мои соски мгновенно превращаются в пики.

Он приподнимает простыню, его рот открыт, когда его глаза останавливаются на моей обнаженной груди. Он проводит другой рукой по лицу и стонет.

— Блять, Солнышко. Ты действительно не упрощаешь для меня задачу, не так ли?

Я понятия не имею, о чем он говорит. Отвергнув меня после поцелуя, я предположила, что я ему не нравлюсь. И все же его действия и слова ставят меня в тупик.

— Просто залезай, здесь холодно — говорю я, внезапно чувствуя себя слишком беззащитной.

— О, так вот почему у тебя такие твердые соски? — он прикусывает нижнюю губу.

Его глаза все еще не отрываются от моих сисек.

Матрас прогибается, когда его мощное тело приземляется на кровать. Он поворачивается ко мне лицом, наши носы почти соприкасаются. Единственный звук в комнате — наше тяжелое дыхание. Электричество шипит, когда мы просто лежим, глядя друг другу в глаза.

— Солнышко, тебе нужно немного поспать, — хрипло произносит он.

Я разочарованно вздыхаю. Не знаю, почему я шокирована, этот мужчина не заинтересован во мне в таком смысле. И я не хочу его, верно?

Он наклоняется вперед, нежно целуя меня в лоб. Его сильные руки обвиваются вокруг меня, и он притягивает меня к себе. Я обхватываю его ногу своей, и она слегка касается его твердого, как камень, члена.

— Не сегодня, Солнышко, — вздыхает он.

Я знаю, что это к лучшему, и в любом случае я слишком устала, чтобы спорить.

— Спокойной ночи, Грейсон, — шепчу я, закрывая глаза и прижимаясь к нему.

Его ровное дыхание убаюкивает меня, погружая в мирный сон.