Детонация

ГЛАВА 40

МЭДДИ

После ночи в казино в прошлую субботу мы провели остаток вечера на этой неделе, перетаскивая все мое барахло в его пентхаус. Я имею в виду, что не помешало бы добавить немного цвета. Я не хочу провести свою жизнь, пялясь на черно-серые стены, если это в моих силах. Я не слишком уверена, что Грейсона позабавило добавление подушек в оттенке нюд, фотографии с нами из Лондона, которые теперь висят на стене, и свадьбой Сиенны.

Постепенно, это начинает выглядеть как дом, в котором кто-то действительно живет.

Это не давало мне покоя. Шок от беременности скрыл тот факт, что кто-то пытался меня изнасиловать, и тот факт, что я видела, как мой парень вышиб ему мозги. И то, и другое доставляет мне бессонные ночи. Я изо всех сил стараюсь быть сильной и делать храброе лицо. Грейсон уже превратился в сдерживаемый шар гнева, готовый взорваться. Он рассказал мне о том, что произошло в спортзале ранее на этой неделе с Келлером. Мое сердце разбилось, когда я узнала, что ему было так больно, и он не мог сказать мне.

Я имела в виду, когда сказала ему, что это не его вина. Что он спас меня. Не так уж много мужчин на этой планете в буквальном смысле убили бы кого-то за прикосновение к их женщине. Грейсон даже не колебался.

Я беременна всего несколько недель — максимум шесть недель. Поэтому мы решили держать это в секрете еще месяц или около того. Я окаменела от страха, что что-то пойдет не так. Мы так сильно хотим этого. Я не могу избавиться от внутреннего ощущения, что жизнь не даст мне того идеального конца, который я всегда искала.

Я улыбаюсь, когда Грейсон несет коричневую коробку с моей одеждой в комнату для гостей. Или, как он теперь это называет, мою гардеробную.

— Сколько у тебя гребаных платьев? — кричит он, швыряя коробку на пол. Я прислоняюсь к кухонной стойке.

Он еще не наткнулся на мою коллекцию игрушек. Она определенно в одной из этих коробок. Не могу дождаться, когда увижу его лицо.

Мой телефон начинает вибрировать сбоку.

Я нажимаю кнопку "Принять" и, затаив дыхание, иду в гостиную и сажусь на диван.

— Привет, Милая, ты не против поужинать с нами сегодня вечером?

Грейсон пристально наблюдает за мной из коридора. Он подходит ко мне и садится рядом.

— Да. Вообще-то, я бы хотела тебя кое с кем познакомить, — нервно говорю я маме.

— О, наконец-то. Не могу дождаться встречи с ним. Ты слышал это, Роберт? У Мэдди есть парень!

Я закатываю глаза.

— Ладно, увидимся позже, — говорю я, прежде чем повесить трубку.

Боже, я уже начинаю бояться этого.

— Итак, сегодня вечером я буду официально представлен их светлостям. Как особенный.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Что, если они не одобрят твоего парня-убийцу? Что ты собираешься делать тогда? — его голос звучит беззаботно, но в нем слышится нотка серьезности.

— О, я не знаю. Наверное, мне придется тебя бросить, — говорю я, прикусывая нижнюю губу.

— Хм. Это правда, — его губы нависают над моими.

— Что ж, ты могла бы попытаться. Но так просто ты от меня не избавишься, — он прикусывает мою нижнюю губу, поднимает руку и проводит пальцем по моему бедру, оставляя после себя покалывание.

— Давай, солнышко. Нам нужно подготовиться. И мне нужно хотя бы полчаса побыть с тобой в душе.

Он неохотно прерывает поцелуй, оставляя меня возбужденной. Боже, он фрустрирует, но он прав. Нельзя опаздывать к Дорогой Мамочке.

Он протягивает мне руку, и я переплетаю свои пальцы с его, когда он поднимает меня с дивана.

Полчаса превратились в час. Я никогда не была чище. Как будто он почувствовал мое волнение по дороге сюда, потому что не отпускал мою руку с тех пор, как мы сели в машину.

Теперь мы сидим за тем же столом, где я подставила ему подножку несколько месяцев назад. Моя нога болтается под столом, пока мы ждем прихода моих родителей.

Его сильная рука сжимает мое бедро, заставляя его перестать дергаться вверх-вниз. Я выдыхаю и поворачиваюсь к нему.

— Все будет хорошо, солнышко. Это всего лишь ужин с твоими родителями. Я буду вести себя наилучшим образом сегодня вечером, обещаю, — шепчет он, заправляя мои волосы за ухо. — Ну, если только кто-нибудь не войдет и не начнет снова размахивать оружием. Тогда у нас могут возникнуть проблемы.

Я не могу удержаться от смеха.

— Хотя, я бы не возражал повторить то, что произошло после этого.

Его глубокий голос полон желания. Я сжимаю ноги вместе. Он хихикает мне в щеку и нежно целует.

Звук маминого голоса, объявляющего, что они прибыли, заставляет меня выпрямить спину.

Папа ерошит мне волосы.

— Эй! — я кричу, и он хихикает. Мама проносится мимо меня.

Они занимают свои места напротив нас. Грейсон встает и протягивает руку моему отцу, который принимает его крепкое рукопожатие.

— Рад снова видеть вас, мистер Питерс.

— Ааа, да, Грейсон, не так ли? — говорит папа, улыбаясь ему.

ОК. Один готов, остается второй.

Грейсон протягивает ей руку, но она смотрит на нее скептически. А затем переводит взгляд с одного меня на другого с отвращением.

— Мам, это Грейсон. Мой парень, — говорю я.

— Да, мы встречались, — она усмехается.

— Кэрол, — отчитывает мой папа, виновато улыбаясь.

Молчание нарушает официант.

Я хватаю руку Грейсона на своем бедре и сжимаю, пытаясь успокоиться. Эта гребаная женщина.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спрашивает официант.

— Мне воды, пожалуйста, — говорю я.

Как только официант уходит, внимание мамы возвращается ко мне.

— Итак, как долго вы вместе?

— Прошло четыре месяца, но мы знаем друг друга больше года, — отвечает Грейсон.

Она закатывает глаза.

— Ну, выкладывай, мам. Скажи нам, что ты на самом деле думаешь. Мне уже почти надоели эти взгляды и комментарии.

Пальцы Грейсона касаются моей ноги, и я переплетаю свои пальцы с его, готовясь к ее ответу.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Если это тот тип мужчин, на которых ты хочешь остановиться, то это твое неудачное решение. Я не знала, что тебе нравятся головорезы. Я имею в виду, да ладно, он вряд ли собирается предлагать тебе долгосрочные отношения; он, вероятно, просто использует тебя. Для, сама знаешь, чего, — говорит она, оглядывая меня с ног до головы, как будто я какая-то дешевая шлюха.

Грейсон застывает рядом со мной, и теперь моя очередь сжимать его руку, чтобы успокоить. Если я чему-то и научилась, так это тому, что Грейсон никогда не уклонится от моей защиты.

— Не позволяй ее словам задеть тебя. Я люблю тебя, солнышко, — шепчет он.

Годы, когда она унижала меня, заставляла чувствовать себя разочарованием. Она подталкивает меня к тому, чтобы я захотела эту сказочную фантазию, когда на самом деле у меня есть все, что мне нужно, прямо рядом со мной.

Мама берет свое меню, закрывая лицо. Я вырываю его у нее из рук.

— Я беременна, — выпаливаю я.

— Поздравляю, милая, — говорит мой папа, и улыбка озаряет его лицо.

Моя мама хихикает, как злая ведьма.

— Только не говори мне, что ты оставишь это себе, — выплевывает мама.

Печаль поглощает меня, но гнев быстро берет верх.

— Как ты, черт возьми, смеешь?!

Грейсон придвигает свой стул поближе и обнимает меня за плечи.

— Нет. С меня хватит. Ты мне отвратительна. Ты действительно так собираешься говорить о своем первом внуке? Как ты смеешь продолжать так обращаться со мной. С меня хватит. Я годами мирилась с твоим дерьмовым поведением, твоими ехидными комментариями и откровенным неуважением. Я больше не собираюсь жить своей жизнью, пытаясь угодить тебе, мама. Это я и это мужчина, которого я выбрала для любви. Мне не нужны твои мечты об идеальной жизни. Я хочу иметь своего ребенка, и, если тебе этого недостаточно, ты знаешь, где выход. Я позабочусь о том, чтобы никогда так не обращаться со своим ребенком. Я буду стремиться быть всем, чем ты не являешься. Так что спасибо тебе за то, что научила меня, как не быть матерью.

— Не смей так со мной разговаривать, Мэддисон.

Я хлопаю дрожащими руками по столу и встаю. Грейсон присоединяется ко мне, обнимая за талию, почти удерживая меня в вертикальном положении.

— Грейсон, пожалуйста, отвези меня домой, — слезы, которые я так старалась сдержать, текут ручьем.

— Конечно, детка.

Он достает из кармана бумажник и бросает на стол пачку наличных. Глаза моей мамы расширяются, когда она смотрит на деньги.

— Это должно покрыть все, что ты захочешь. Я советую тебе держаться подальше от моей семьи. Никто не смеет так обращаться с Мэдди. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы защитить ее и нашего ребенка. Ты видела, на что я способен.

Он лишает ее дара речи.

Его рука возвращается на мою поясницу, когда он выводит нас из ресторана на тротуар. Я чувствую, что цепи, которые сдерживали меня всю мою жизнь, разорваны. Впервые в жизни я чувствую себя свободной. Мои руки обхватывают живот, когда я позволяю слезам взять верх. Он притягивает меня к своему мускулистому телу, и я утыкаюсь лицом в его грудь, его мускусный аромат лосьона после бритья успокаивает меня. Его сердце колотится у моего уха.

— Ш-ш-ш, Солнышко. Я так чертовски горжусь тобой. За то, что постояла за себя, за то, что, наконец, боролась за то, чтобы быть той, кто ты есть на самом деле. Возможно, я не заслуживаю тебя, заслуживаю той жизни, которой ты меня благословляешь. Но спасибо тебе, — его голос прерывается, когда он говорит. — Я люблю тебя, Солнышко. Так чертовски сильно.

Я отрываю лицо от его груди и смотрю на него. Его глаза полны слез, когда он смотрит на меня.

— Я люблю тебя еще больше. А теперь отвези меня домой.