Детонация

ГЛАВА 19

ГРЕЙСОН

С того вечера в клубе пару недель назад не проходило и дня, чтобы я не видел Мэдди. Мы оба заняты работой. Иногда мне приходится вылезать из постели в полночь, чтобы присмотреть за поставками Луки. Он больше не может рисковать, что его украдут. Пока все хорошо. Между мной и Фрэнки, мы составляем хорошую команду.

Она не осталась на ночь к тому времени, как я закончил тренировать новобранцев в спортзале Кингз с Келлером. Я был в полной заднице. Все, чего я хотел, это прижаться к ней на диване. В кого я превращаюсь?

Мэдди собиралась поужинать с Сиенной после работы, а потом вернуться к себе домой. Я почти поехал туда. Я не хотел спать один. Впервые за семь лет я наконец-то могу проспать целую ночь, когда я с ней.

Черта с два я проведу еще одну ночь без нее, поэтому я решил сделать ей сюрприз, зайдя к ней в студию после работы. Ну, я думал, она закончит к шести вечера, но оказалось, что моделям нужен макияж в любое чертово время суток. Так что я сидел там, наблюдая, как она творит свое волшебство, больше часа.

Иви развлекала меня серией из двадцати гребаных вопросов. Мы обсудили мой возраст, детство, сколько людей я убил в спецназе, историю моих свиданий. От этого у Мэдди довольно быстро закружилась голова.

Теперь, наконец, она принадлежит только мне.

Мэдди закидывает ноги на диван и включает телевизор, пока я достаю охлажденную бутылку белого вина "Совиньон-блан". Это как будто самая естественная вещь в мире.

Просто присутствие ее в моем пространстве оживляет это место. Я наливаю два бокала и возвращаюсь к ней. Ее волосы собраны в пучок на макушке. На лице ни капли косметики. Честно говоря, она сногсшибательна. Она ослепительно улыбается мне, протягивая руку, чтобы взять у меня вино. Я сажусь рядом с ней и подношу бокал к губам.

Она делает глоток, закрывая глаза и издавая стон, когда проглатывает. Она понятия не имеет, насколько она совершенна.

— Боже, мне это было нужно, — стонет она, делая еще глоток. Я присоединяюсь к ней. Сладкая жидкость почти вызывает у меня зуд во рту. Я больше по скотчу.

Единственное, что мне нужно в жизни, — это Мэдди. Ну, за исключением моего криптонита — шоколадного молочного коктейля.

— Тяжелый день? — спрашиваю я, ставя стакан на кофейный столик.

— Просто я так занята. Иви забронировала мне номер дважды, так что мне пришлось втиснуть двух моделей спина к спине.

Она закатывает глаза и ставит свой бокал на стол. Я кладу ее ноги к себе на колени и начинаю массировать ее ступни.

— Мммм, это так приятно, — стонет она, откидывая голову на подлокотник.

— Ты всегда хотела стать визажистом?

Я не разбираюсь в мелочах. За последние семь лет мне всегда хотелось узнать что-нибудь о ком-нибудь по-настоящему.

Что касается Мэдди, я ловлю себя на том, что всегда ищу в ней что-то новое. Прошлой ночью я изучил ее знак зодиака после того, как увидел ее татуировку в виде Водолея. Я никогда в жизни не читал гороскопы, и все же в час ночи я был там и проверял, совместимы ли Водолей и Телец.

Я получил неоднозначные результаты.

— Ммм, не совсем. Я изучала социологию в Колумбийском университете вместе с Сиенной. Потому что мои родители хотели, чтобы я поехала туда, так как именно там они познакомились. Я выбрала тему, которая выглядела наименее скучной. Но я практиковалась в макияже на всех наших соседках по комнате. Как только я ушла, я решила, что это то, чем я хочу заниматься. К тому же, это приносило хорошие деньги. Сначала я работала в салоне, и это было здорово. Но потом Келлер дал мне шанс открыть собственную студию, я не оглядывалась назад. Я люблю свободу. Я могу вздремнуть, когда захочу. Я могу брать выходные. Я не отвечаю ни перед кем, кроме самой себя.

Ее лицо светится, когда она говорит.

— А как насчет тебя? Что заставило тебя захотеть присоединиться к Луке? Быть известным тренером по боксу было недостаточно?

— Это все, что я когда-либо знал. И мне это чертовски нравится. У меня это очень хорошо получается. Если я могу помочь Луке, я чувствую, что приношу пользу. Бокс — это здорово, но мы уже занимались этим. Полагаю, это не утоляет мою жажду так сильно, как я думал. Все изменилось в тот день, когда я спас Сиенну. Впервые с тех пор, как я покинул силы, я снова почувствовал себя самим собой.

Не говоря уже о том, что в тот же день ее поцелуй вернул меня к жизни.

Она грустно улыбается, затем забирается ко мне на колени и кладет голову мне на бедро.

— Если бы я не бросила ее в тот день, всего этого могло бы никогда не случиться.

— Это была не твоя вина, детка. Я рад, что ты ушла. Что, если бы ты была там, и он причинил тебе боль? Джейми был не в себе.

Она кивает, уткнувшись мне в бедро.

— Плюс, в конце концов, все обошлось. Я имею в виду, посмотри на нас. Иначе ты бы никогда не поцеловала меня.

Однако это правда.

Тот день изменил нашу жизнь во многих отношениях.

Мы разрушили барьер между нами.

— Верно, ничто так не сближает пару, как удачное похищение.

Она ухмыляется.

— С чего должна начинаться каждая история любви.

Она мурлычет и прижимается головой к моему бедру.

— Как ты смотришь на то, чтобы завтра вечером пойти на настоящее первое свидание?

Она отрывается от меня и с улыбкой смотрит мне в лицо.

— С удовольствием.

Она покачивает задницей и расцепляет ноги, перекидывая правую ногу, чтобы оседлать меня.

Она слегка покачивает бедрами, посылая всю кровь прямо к моему члену.

— Я пытался углубить нашу эмоциональную связь, — отрывисто произношу я, цитируя строчку, которую вычитал в своем исследовании гороскопов.

— Единственное, чего я хочу глубже, — это твой член. Внутри меня.

Кто я такой, чтобы отказывать своей женщине в чем-либо?

Я все равно еще не ужинал. А она — мое любимое блюдо дня.

Когда я снимаю через голову свою белую футболку, ее глаза блуждают по моему телу, и, черт возьми, то, как она выглядит, словно хочет меня съесть, чертовски заводит меня.

Она следует моему примеру, соблазнительно расстегивая свою черную рубашку. Мой взгляд остается прикованным к ее груди, когда из прорехи рубашки выглядывает кружевной красный лифчик. Она сбрасывает рубашку с плеч. Мои руки ложатся на ее обнаженную талию. Чуть выше кожаной юбки.

— Черт возьми, солнышко. Ты хоть представляешь, насколько ты сексуальна? Я одержим.

Румянец на ее щеках становится ярче, и я провожу указательным пальцем по ее теплой коже чуть ниже ключиц.

— Мне нужно попробовать, Мэдди.

Мои пальцы сжимают ее горло. Другая моя рука скользит под ее юбку, касаясь ее обнаженной киски.

Я притягиваю ее к себе, так что наши носы соприкасаются.

— Только не говори мне, что ты разгуливала по Нью-Йорку без трусиков — рычу я.

— Ты найдешь их в своей машине. Это должно было стать для тебя небольшим сюрпризом.

— Я хочу всю коллекцию. Какого они были цвета?

— Красные. В тон моему лифчику.

Когда я провожу большим пальцем по ее нижней губе, она стонет от моего прикосновения.

— Такая чертовски отзывчивая.

Переключив свое внимание на обнаженную кожу сбоку на ее шее, я прикусываю ее. Когда я провожу рукой по ее груди, она начинает тереться об меня своей обнаженной киской.

Легкий стон срывается с ее губ. Предварительные ласки никогда не были моим коньком. Ну, и поцелуи тоже. С Мэдди все совсем по-другому. Я хочу растянуть это, наблюдать, как ее тело извивается, борясь с оргазмом.

Пожирать ее киску стало моим новым любимым занятием.

— Ты готова прокатиться верхом по моему лицу, солнышко?

— Чертовски верно, — мурлычет она.

— Сначала я хочу эти губы, — говорю я, хватая ее за затылок и притягивая ее лицо к своему, захватывая ее губы.

— Каждый сантиметр твоего тела восхитителен.

Приподнимая ее за талию, я сажаю ее обратно на диван рядом со мной и опускаюсь на колени на пол. Она смотрит на меня сверху вниз, широко расставив ноги, ее глаза мерцают. Я устраиваюсь между ее ног, хватаюсь за ее бедра, притягивая ее киску к своему лицу. Я задираю ее юбку, чтобы она была полностью выставлена напоказ, блестящая и готовая для меня.

Ее пальцы запускаются в мои волосы, и она притягивает меня к себе. Моя жадная девочка. Она обхватывает своими гладкими ногами мои плечи, и мои губы накрывают ее пульсирующий жар. Ее сладость разливается по всему моему языку. Ее спина выгибается, когда я облизываю ее клитор, прикусывая его и одновременно надавливая на живот.

— О боже мой!

Жужжание прерывает наш момент. Я пытаюсь не обращать на это внимания, пока обнимаю ее, ее бедра двигаются в такт моему ритму. Она приподнимает бедра с дивана, и я обхватываю ладонями ее задницу, покусывая и посасывая, как изголодавшийся мужчина.

Эта чертовски раздражающая вибрация начинается снова. Она, кажется, не замечает, поэтому я продолжаю. Нет ничего сексуальнее, чем чувствовать, как она вот так оседлала мое лицо и душит меня.

Как только телефон снова звонит, я рычу:

— Ради всего святого.

Ее тело обвисает, когда я отступаю назад, а затем наклоняюсь, чтобы взять телефон.

«Мама» появляется на экране. Мэдди подозрительно смотрит на меня, ее щеки вспыхнули ярким румянцем. Я протягиваю ей телефон.

— Черт возьми, ответь, пока я не разбил его вдребезги.

Дрожащими руками она подносит телефон к уху, ее дыхание прерывистое. Все это время она не сводит с меня своих голодных глаз.

— Привет, мам.

Я опускаюсь на пятки. Она пытается поджать ноги, но я хватаю ее за колени, разводя их как можно дальше друг от друга. Ее глаза расширяются от ужаса.

— Со мной все в порядке, я просто пробежала по лестнице в свою квартиру.

Я ухмыляюсь ей, прежде чем переместить свое лицо между ее ног и так медленно облизываю всю ее щель.

Она крепко зажмуривает глаза, закусывая губу.

— Я не могу, я занята в субботу вечером.

Я вознаграждаю ее, просовывая в нее два пальца и одновременно посасывая ее клитор.

— Нет, это не свидание.

Я стону напротив ее киски, напоминая ей, что это чертовски важно.

— Нет, ничего особенного, и я не приведу его на воскресный обед.

Ее слова останавливают меня. Оказывается, это единственный способ, которым она могла меня отключить. Я поднимаю на нее глаза, и она одаривает меня извиняющейся улыбкой.

Что за черт.

Почему это похоже на удар поддых?

Я не ее маленький грязный секрет. Мне надоело прятаться от мира. Я даже не слышу конца ее разговора, потому что у меня в голове все перемешалось.

Она все еще что-то бормочет. Я убираю пальцы и отползаю от нее, затем встаю.

Я был бы чертовски горд привести ее домой к своим родителям, если бы у нас с ними были такие отношения. Черт возьми, я не видел своих родителей семь лет. Мы иногда разговариваем по телефону. После того, как я уехал из Чикаго, я оставил и их. Они оба на пенсии и проводят время, путешествуя по миру. Я всегда был для них помехой, вот почему они отправили меня в армию при первых признаках неприятностей. Я даже подумывал о том, чтобы связаться с ними и узнать, скоро ли они вернутся домой, чтобы познакомиться с ней.

Как же я был чертовски неправ.