Детонация

ГЛАВА 26

МЭДДИ

После выходных с Сиенной, поедания мороженого и запоя просмотра романтических сериалов, я чувствую себя лучше. Я продолжала искать мужчин, которых, как мне кажется, одобрила бы моя мама, которые дали бы мне представление о жизни, которую я даже не уверена, хочу ли еще. На самом деле, прямо сейчас я нахожусь в таком месте, где я счастлива сама по себе. У меня есть квартира и студия, а также успешная карьера. Какого черта я была так одержима идеей "Мистер Совершенство"?

Я провожу всю неделю, занятая работой. На данный момент рабочее место практически сверкает. Все мои принадлежности были разложены по аккуратным контейнерам; я даже сложила ручки Иви по цветовой градации. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о нем.

Вчера мне позвонила мама, чтобы сообщить, что моя двоюродная сестра Мейси, которая, как она напомнила мне, младше меня на четыре года, выходит замуж в конце года. Меня пригласили с плюсом один. Или, скорее, она пытается заставить меня найти плюс один. Увы, единственный мужчина, которого я когда-либо буду хотеть, не подходит мне.

Иногда чему-то просто не суждено сбыться.

Но это была самая длинная неделя в моей жизни без него.

Сиенна лучезарно улыбается мне, когда я подхожу к VIP-кабинке в клубе The End Zone. Келлер-собственник обнимает ее за талию. Помахав ей рукой, я ускоряю шаг.

— Мэдди — Лука кивает, протягивая мне свой бокал с янтарной жидкостью.

Фрэнки кивает, его серые глаза выделяются на фоне смуглых черт лица и оливковой кожи. Не могу лгать, он очень привлекателен. Он не Грейсон, но обладает атмосферой греческого бога, могущественного и окутанного тьмой.

Может быть, это то, что мне нравится.

Лука хлопает по сиденью рядом с собой, и я присоединяюсь к нему. Келлер наливает мне бокал шампанского и пододвигает его ко мне через стол.

— Все в порядке, Мэдди? — спрашивает он, приподнимая брови.

Он знает.

— Ага, — я провожу пальцем по бокалу вверх и вниз по содержимому. Лука хихикает рядом со мной. Отлично. Они все знают.

Я чувствую, что все их взгляды устремлены на меня, когда я потягиваю свой напиток. Воздух в комнате меняется, и волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Добрый вечер, — его голос посылает электрический разряд прямо сквозь меня.

Грейсон.

Все приветствуют его, но я держу голову прямо.

Он садится в кабинку рядом с Сиенной, напротив меня.

— Солнышко.

— Привет, — отвечаю я с натянутой улыбкой, изо всех сил стараясь не ерзать на стуле.

Едва одетая барменша подбегает и ставит перед ним бокал со скотчем. Ее пальцы касаются черной рубашки, облегающей его бицепс. Моя рука крепче сжимает стакан. Все это время он не сводит с меня глаз. Его кадык подпрыгивает, когда он сглатывает, и я не могу удержаться, чтобы не облизнуть губы.

Лука наклоняется ко мне.

— Эй, успокойся, твой стакан. Ты его сейчас разобьешь.

Тут же моя хватка на стакане ослабевает.

— Ты необычно тихая, Мэдди. Что случилось? — спрашивает он.

Это отчасти ошеломляет меня. Я была на множестве мероприятий с Лукой, но у нас никогда особо не завязывался разговор. Хотя он всегда вставляет шутки и комментарии.

Хотя, он всегда наблюдает. Вбирает все в себя.

— У меня просто много всего происходит, и, честно говоря, я не знаю, что со мной.

Я чувствую, как взгляд Грейсона прожигает мне щеку.

— На этой неделе у него такое же настроение — чертовски болезненное.

Он хихикает.

Мы действительно несчастны друг без друга.

Я шепчу на ухо Луке. Его сильный аромат лосьона после бритья с сандаловым деревом, смешанный с запахом сигарет, поражает мои чувства.

— Я почти уверена, что разозлила его до такой степени, что это невозможно повернуть вспять.

— Я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь оттолкнуть его. Он одержим тобой; это было с прошлого года. Тем не менее, ты причинила ему боль. Просто подумай о том, что случилось с ним раньше. Где-то в глубине души он мягкотелый. Но он также и вспыльчивый — он ухмыляется, искоса поглядывая на Грейсона.

— Может быть, если вы оба просто признаете, что чертовски любите друг друга, это могло бы облегчить нам жизнь. Перестаньте отталкивать друг друга.

Любовь.

За свои двадцать шесть лет на этой планете я никогда не испытывала ничего столь всепоглощающего, столь страстного, столь чистого.

— Может быть. Думаю, посмотрим.

— Просто подумай об этом — он пожимает плечами.

Мои глаза встречаются с грозным выражением лица Грейсона, и мои щеки заливаются краской. Боже, он сексуален, когда злится.

Я скрещиваю ноги под столом, намеренно задевая его голень.

Его лицо меняется с гневного на голодное, глаза вспыхивают желанием, прожигая меня прямо до глубины души.

Он встает. Я поднимаю голову, когда он возвышается надо мной, протягивая руку.

— Потанцуешь со мной?

Парни за столом поворачивают головы в нашу сторону. Лука толкает меня в бедро, побуждая подвинуться.

Я вкладываю свою руку в его, и в ту же секунду тепло разливается по моим венам. Он ведет нас к танцполу, пробираясь сквозь толпы людей.

Он не говорит ни слова, когда разворачивает меня перед собой и обхватывает своими сильными руками мое тело, положив голову мне на плечо. Мы раскачиваемся в такт музыке, моя задница прижимается к нему.

Все вокруг нас отходят на второй план. Остались только мы. Я поворачиваюсь в его объятиях, обвивая руками его шею. Мы ничего не говорим, просто смотрим друг другу в глаза.

Он был прав; пути назад уже не было, как только мы это начали.

— Встретимся завтра? В моем спортзале? Скажем, в час дня?

— Подожди, ты не остаешься?

— Я пришел забрать Фрэнки. Я обещал тебе уединение и хочу дать тебе его, Мэдди. Прошлые выходные были тяжелыми даже для нас. Тебе нужно разобраться, чего ты действительно хочешь. Я не хочу часть тебя. Я хочу тебя всю. Каждый сантиметр. Ни больше, ни меньше. Итак, повеселись сегодня вечером. Завтра ты примешь решение. Хорошо?

Слова вертятся у меня на кончике языка, чтобы сказать ему, чтобы он просто отвез меня домой. Я хочу всего этого. Но что-то останавливает меня.

В чем-то он прав, но мысль о том, что я могу потерять его, остаться без него, как я была без него последнюю неделю, дает мне ответы на все вопросы, которые мне нужны.

— Завтра, — я обхватываю ладонью его щетинистый подбородок. Этот момент такой болезненный.

Он целует меня в макушку и отпускает. Фрэнки шагает в нашу сторону.

— Несмотря ни на что, это всегда будешь ты, — Грейсон берет меня за руку и сжимает, прежде чем развернуться на каблуках. Они направляются к выходу, и следующее, что я помню, это как Сиенна заключает меня в объятия.

Могу ли я это сделать? Могу ли я действительно дать ему все?

— Пойдем выпьем, Мэдс. Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы выпить.

— Хм, да.