Детонация

ПРОЛОГ

ГРЕЙСОН

Август 2015

Десять лет я дышал, выживал и жил войной.

Это все, что я знаю.

Охота, стрельба, убийства.

Я подхожу к заброшенному зданию. Разведка подтверждает, что два ублюдочных террориста, за которыми мы охотимся, находятся здесь. Я крепче сжимаю в пальцах свой автомат М4, тащась по палящей жаре Афганистана.

Каспер, мой друг детства, следует слева от меня.

Мы вместе присоединились к морской пехоте и поднялись по служебной лестнице. Черт возьми, если бы не постоянные драки в подростковом возрасте, наши родители никогда бы не отправили нас в армию. Я должен поблагодарить его за это. Где еще я мог бы удовлетворить свою непреодолимую потребность выплеснуть гнев? По крайней мере, на законных основаниях.

Деревянная дверь слетает с петель. Двое наших парней, Чейз и Пол, быстро заходят с противоположной стороны здания.

Эти террористы несут ответственность за взрывы в аэропорту Кабула, в результате которых погибли сотни ни в чем не повинных людей. Они были вне поля зрения в течение последних трех лет после нападения.

Пинком распахивая дверь, я направляю пистолет вперед, осматриваясь по сторонам.

Слева от меня — обломки лестницы, а справа — то, что осталось от этой дыры. Куски пенопласта валяются под ногами от разорванных в клочья остатков дивана в комнате.

Повсюду разбросаны бумаги, порванные книги и обломки разрушенной бытовой техники.

Как, черт возьми, кто-то может жить здесь так долго?

— Датчики температуры указывают что наверху кто-то есть, — подтверждает разведка в моем наушнике.

— Понял, — отвечаю я, указывая Касперу на лестницу.

Я крадусь вверх по ступенькам и выглядываю из-за угла, чтобы осмотреть помещение. Когда я добираюсь до верха, меня чуть не тошнит от невыносимой вони ванной комнаты. Там только одна закрытая дверь. Должно быть, именно там они и находятся.

Подавая знак своему другу, я открываю ее.

В правом углу комнаты хрупкая на вид женщина прижимает к груди маленького ребенка. Их крики звенят у меня в ушах.

Что-то не так. Что это — приманка?

Черт.

Я расхаживаю по комнате, проверяя, нет ли потайных местечек, но ничего.

Черт.

— Вон! Сейчас же! — кричу я Касперу, который стоит на страже у дверного косяка.

Где, черт возьми, Чейз и Пол?

Каспер сбегает вниз по лестнице, и я следую за ним. Как только до меня доходит, я кричу:

— Каспер, остановись. Не выходи из…

Стрельба заглушает мои слова. Я проскользнул через дыру в стене. Раздается еще больше выстрелов, и один просвистел мимо моей головы и ударился о крошащийся камень позади.

Мое внимание привлекает движение белого цвета на другом конце комнаты. Я пригибаюсь и пробираюсь в дальний конец помещения, мимо разрушенного дивана, и жду. Один из них обязательно скоро выйдет. На прицеле M4 виден человек в белом халате с огнестрельным оружием в руках.

Я нажимаю на спусковой крючок, и ублюдок валится на землю.

Чейз и Пол выглядывают из-за угла. Они делают мне знак возвращаться, когда раздаются новые выстрелы.

Каспер…Мне нужно найти Каспера.

Я ползу ко входу, держа пистолет наготове.

Солнечный свет ослепляет, когда я выхожу на улицу. Это пустыня. Я давно так не веселился, и я люблю хорошую охоту.

Мир рушится вокруг меня, когда я замечаю своего друга, лежащего на песке в луже крови, вытекающей из его живота. Его руки сжимают рану, и он изо всех сил пытается поднять голову.

Я подбегаю к нему и падаю на колени.

— Блядь, Каспер — я выхватываю аптечку из жилета.

Пол и Чейз окружают меня. Пол остается на страже, пока мы помогаем Касперу.

— У нас три подтвержденных убийства. Никакого движения не замечено, — сообщает Пол.

Я распахиваю куртку Каспера в поисках источника крови. Руки дрожат, когда мой лучший друг пытается испустить последний вздох.

— Грейсон, не надо, — шепчет Каспер сквозь прерывистое дыхание.

Я снимаю с него черную балаклаву, чтобы помочь ему дышать.

— Каспер, мы вытащим тебя.

Он качает головой, его карие глаза пронзают меня, из них текут слезы, он почти умоляет меня остановиться.

— Грейсон, я-я так чертовски сожалею. Я н-надеюсь… надеюсь, ты п-простишь меня. Я л-люблю тебя, брат.

Извинения? За что, блядь, он извиняется?

— Не извиняйся. Ты не умрешь у меня на глазах, — в конце мой голос срывается.

Он начинает кашлять, и изо рта у него брызжет кровь.

Я укладываю его к себе на колени.

— Мне ж-жаль, — пытается он снова.

— За что ты извиняешься? Все будет хорошо.

— За то, что трахал Амелию.

Волна гнева заставляет мою ногу дернутся так, что она выскальзывает из-под его головы, позволяя ей с глухим звуком удариться о землю. Его признание пронзает меня, когда я сталкиваюсь с грубой реальностью.

Все те ночи, когда мой лучший друг и жена по случайному совпадению были слишком заняты, чтобы побыть со мной. Но у Каспера даже не хватает порядочности дать мне время возненавидеть его.

— Нет, нет, нет, нет!

Весь мой мир начинает вращаться.

Я отскакиваю назад, подальше от него, пыль забивается мне в ноздри, пока я сижу там, наблюдая, как мой единственный друг испускает последний вздох. Его последние слова до сих пор звучат у меня в ушах.

Мой лучший друг. Который трахал мою жену Бог знает как долго.

— Убирайся нахуй с моего пути, Амелия, — кричу я своей жене-шлюхе.

Она продолжает бегать за мной, бьется в истерике, хватает меня за рукава, умоляет не бросать ее. Мне требуется вся моя сила, чтобы не отшвырнуть женщину через комнату.

Я упаковываю каждую вещь, которая у меня есть.

— Грейсон, пожалуйста. Не бросай меня, я обещаю, что больше никогда этого не сделаю. Тебе не нужно беспокоиться. Каспер все равно мертв.

Я вырываю ручку ящика и швыряю его в противоположную стену.

Какой же я гребаный дурак! Эта женщина мерзкая. Отвратительная. Как я мог не заметить этого раньше? Каспер, мой лучший друг, брат, которого у меня никогда не было, и они, блядь, все испортили.

Я подкрадываюсь к ней со сжатыми кулаками. Она вжимается в стену с испуганным выражением лица.

— Это последний раз, когда ты меня видишь, и никогда больше не произноси его имени. Ты, блядь, этого не заслуживаешь. А теперь убирайся нахуй с моих глаз. Ты мне отвратительна.

Она опускается на пол в приступе рыданий.

Жалкая.

Я направляюсь в аэропорт, готовый начать новую жизнь, оставляя тьму там, где ей и место. Я попрощался со своим лучшим другом. Это было единственное, что удерживало меня здесь.

В Нью-Йорке я собираюсь открыть гребаный боксерский зал. Надеюсь, там будет достаточно боев, чтобы выпустить часть этого гнева.

Мое новое правило: Никаких женщин больше, чем на одну ночь.