Девки гулящие 3

Глава 33 Ванька в новой роли

Вторая волна "немки" до Австралии докатилась…

Если бы сейчас какой доктор Ваньке Воробьеву манжетку на руку поместил и артериальное давление у него измерил, то срочно бы рецепт выписывать принялся. Или даже бы госпитализацию порекомендовал ввиду гипертонического криза.

Сердце у Ивана в данный момент тоже гораздо чаще чем в нормальном состоянии билось, воробушком наружу готово было выпорхнуть. Тут и до инсульта не далеко или до инфаркта какого-нибудь. Например, миокарда.

Такие перемены декораций кого угодно с ног свалят.

У конвоира Ванькиного состояние было не лучше. К куму пленника вел, об архиерейском золоте мечтал, в мыслях его уже поделил. Причем, куму совсем малая доля досталась, а почти всё – самому солдатику…

Тут же раз и «Маузер» к виску тебе приставили. Ещё и меж собой пленившие кума и солдата что-то говорят, а понять не получается. В церковно-приходской школе живые иностранные языки не изучали. Коли же непонятно – значит страшно. Может погубить в сей момент они кума и его сговариваются? Чиркнет своим ножом по горлу куму один, второй в голову солдату из своего оружия выпалит и всё – отлетят их души на небеса…

Насчёт небес, это он зря. Души кума и Ванькиного конвоира давно уже в аду дожидаются. Огонёк под котлом со смолой уже не первый год чертями разведен, и сковородка раскалена, на которой их жарить будут. Рай они давно профукали, когда ещё до войны подгулявшего купца из Казани в подвале кума жизни лишили, а денежки его себе прибрали.

Ванька в отличие от солдатика и кума звучавшую сейчас иностранную речь понимал. Не на все сто процентов, но смысл её был ему доступен. Державший у горла кума нож спросил хозяина «Маузера», мол что делать будем. Их двое, а русских – трое. За всеми не уследишь. Тот одним словом подписал приговор куму, зарезать его приказал и Ванькой заняться. По имени, правда, Ивана не обозначил, а только как «третьего» назвал.

На одном из многих диалектов немецкого языка их захватившие сейчас общались, вот Ивану и не всё понятно было. Их Марта Францевна в школе классическому немецкому языку обучала, а говорили её ученики даже с берлинским акцентом. Попаданец то в советской школе знания получал, да ещё и с учителем немецкого там ему повезло. Уже потом, в институте на кафедре иностранного языка преподаватели головами вертели и выговору Ивана завидовали.

Нож перерезал сосуды и горло кума. Брызнула алая кровь, немца даже чуть запачкала, а тело кума было отброшено к стене хлева. Там уже два трупа лежало. Собачьих. Вот рядом с ними труп кума и оказался. Собака к собакам, для компании…

Немец в левой руке тоже, как его камрад, «Маузер» держал. Вот он им и помахал Ваньку к себе подзывая. Правая у него тоже не плетью висела – кровь с ножа он стряхивал.

Тут попаданец мысленно Марте Францевне три раза в ноги поклонился. Не в пояс, а именно в ноги и затараторил на своем правильном немецком с берлинским акцентом. Кстати и одет он был для носителя этого языка соответственно. Куртка и головной убор были ещё в Лондоне приобретены, свитер и брюки тоже имели европейское происхождение, ну а сапоги – они продукт интернациональный. Тем более, грязь сейчас на дворе – во французских туфельках не походишь. В общем, вид был у Ивана крайне заграничный и отличный от местного населения.

Сообщил он оторопевшим немцам, они такого никак не ожидали, что он свой, ученый из Берлина, прибыл с представителями военного ведомства со специальным заданием. Целью их группы был бактериологический институт, а камрады, наверное, в другом месте два дня назад ночью были заняты? Что нужно, они выполнили, но он отстал немного при отходе и был захвачен русскими солдатами. Один его с непонятной целью сюда и привел. Повезло ему очень, что снова к своим попал. Надо им сейчас идти других сюда прибывших из Берлина искать. Полученные сведения необходимо к руководству доставить, за что найдут их награды и почёт…

Вот так, немного путано, но уверенно и радостно Иван дойчам по мозгам врезал. Вел Ванька себя крайне нагло, держался перед встреченными боевиками с достоинством и даже поглядывал несколько свысока. Как граф какой-то разговаривал с трубочистами.

Солдатик, что к куму Ваньку привёл, охренел по полной программе, только глазами моргал и слюну, накопившуюся сглатывал. Конвоировал бандита, а это секретный немец оказался… Похоже ещё и не простой… Вон как с этими то говорит… Хуже фельдфебеля…

Бывшие пленные про бактериологический институт краем уха слышали. Он де – главная цель. До них, само собой, всё не доводилось, но слухом земля полнится. Кое-какие разговоры меж своими были. Оба двое были с группой, что телефонную станцию из стоя выводила, а потом профессора из этого самого института искала. Затем бой с русскими солдатами, и они еле ноги сюда на окраину унесли, захватили дом и сидят сейчас ниже травы и тише воды…

Посторонний человек про бактериологический институт знать не мог, про людей из Берлина тоже, тут ещё на родном языке говорит и вид у него соответствующий. Да и берлинский акцент тоже в строку лёг.

Поверили ведь Ваньке. Как есть поверили. Солдатика-конвоира в хлев пустующий поместили, руки ноги ему перед этим связали, а Иван ему на понятном для русского языке молчать велел. Пикнешь – с кумом рядом ляжешь.

Ванька же сам себе дивился. Откуда что и взялось. В больших и малых театрах не служил, язык тоже давненько в школе и институте изучал, а приспичило – гениально немца-ученого сыграл. Правда, языковая практика у него и здесь богатая была, когда он «Париж» держал. В ресторан много вятских немцев ходило, и Иван с ними частенько на родном им языке перемолвливался. Нет, по-русски они все прекрасно говорили, но уважительное отношение хозяина ресторана им было приятно, говорили, что после общения с ним как дома они побывали… Ваньке не трудно, а клиенту приятно. Бизнесу это на пользу шло, а и тут пригодилось. Никакое знание и умение лишним не бывает, жизнь Ивану это уже не раз показывала.

"Немка" в Австралии.