Девки гулящие 3

Глава 49 В Уржум

Карта ссыпки хлеба по уездам Вятской губернии.

Как и договаривались Иван и Федор на следующий день на службу к Льву Михайловичу пришли. Народу, в отличие от других учреждений, тут было много. Все хотели рядом с хлебушком поработать.

Дисциплина здесь соблюдалась – все служащие по кабинетам в масках сидели, в них же по коридорам передвигались. Снимали данные украшения только тогда, когда курили. Надо сказать, что делали это довольно часто – кто-то пустил слух, что для профилактики «немки» это хорошо помогает.

Ванька и Федор маски тоже нацепили – не стоит в чужом монастыре по своим законам жить.

Лев Михайлович недаром на хорошем счету у руководства был – знал все ходы и выходы. Необходимые бумаги у него уже были отпечатаны, мужики в них только свои закорючки поставили. После этого протащил без всякой очереди их Лев Михайлович по нужным кабинетам. Подобные ему решалы там, где надо свои визы поставили, печатями хлопнули и превратились Ванька с Федором из вооруженных охранников в добровольцев в Первый московский продовольственный полк.

День завершился опять же в знакомой уже пивной. Платил Ванька.

Во второй половине июня москвичи в Вятку и прибыли. Пассажирские поезда ходили редко, санитарная служба РВР только чуть-чуть разрешила работу чугунки, но для них отдельный особый поезд организовали. Вне всякой очереди и графика. Полк насчитывал почти пятьсот штыков, располагал шестью пулеметами, а для устрашения крестьян имел ещё и пушку.

Долго в губернском центре он не задержался. К нему были присоединены вятские добровольцы, Ванька и Федор в том числе.

Публика в данном формировании состояла крайне разношерстная. Ванька и Федор сразу же пожалели, что к подобной компании присоединились. Надо было им без шума и пыли вдвоем в нужное место пробраться, а тут попали в настоящую орду. Кого только здесь не собрали – матросы, немного солдат, непонятные мутные личности, обвешанные оружием, взявшиеся откуда-то китайцы… Уже дорогой они отличились грабежами и избиванием людей, и слава о них впереди паровоза летела.

Ванька как-то даже усомнился в дееспособности нынешней власти – кого они отправили в деревню хлеб реквизировать? Такие такого насобирают – хуже местных.

Прибывших, а также вятских добровольцев поделили на три примерно равные части и согласно утвержденного в верхах плана двинулись они в Малмыж, Уржум и Елабугу.

Получившиеся отряды на более мелкие части не дробили. Опыт уже был – мелкоту человек в тридцать крестьяне легко разгоняли и проку от них не было.

Штаб полка разместился в Уржуме. Ванька и Федор туда же попали. Им немного не сюда было надобно, но кто их спрашивал.

Уже дорогой москвичи стали задирать местное население. Реакция вятчан была адекватная и в полку появились первые убитые и раненые.

Ванькиным отрядом командовал бывший штабс-капитан императорской армии, а теперь штабс-капитан армии РВР. Всех изменений у него было – только на фуражке кокарду сменил.

– Ваня, командир то у нас говорят – боевой. Фронт прошел, не в тылу подъедался. – сообщил Ваньке Федор.

– Ну хоть что-то хорошее. Спасибо, обрадовал. – сказав чуть даже улыбнулся Иван. Не в настроении он был, который раз уже сам себя ругал, что к московскому полку присоединились они с Федором.

Не лежала у него душа ни к работе, которую они сейчас делали, ни к людям, которые их окружали.

Вроде от выездов в деревни он и сам отбоярился, и Федора отмазал. Больно уж там нехорошие дела москвичи творили. Последнее из амбаров выгребали, а где уже выносить было нечего, то там заставляли своих китайцев мужиков в землю живыми закапывать. Заподозрят, что деревенские зерно припрятали, им то тоже зимой с голоду помирать не охота, выдернут из толпы согнанных селян первого попавшегося, китайцы яму выкопают, бедолагу туда бросят и забросают землей. Не дрогнет сердце у крестьян – следующего хватают. Баба его орет, по земле катается или глаза пытается иродам выцарапать, а они только посмеиваются и хлеб предлагают из ухороночки достать…

Второго, третьего живыми похоронят и сдаются лапотники. Последнее отдают. Зубами только скрипят и месть гадам задумывают.

Так вот не ездят Федор и Ванька по деревням, а мешочников трясут. Когда прибыл их отряд Уржум, то все пристани там были завалены хлебом мешочников. Скупить то они его успели, а вывезти ещё не получилось. Вот и отдал штабс-капитан приказ его реквизировать в пользу республики. Уж больше недели Ванька и Федор со товарищи этим и занимаются. Слышал Иван краем уха, что более десяти тысяч пудов к свои рукам они прибрали. В Петроград местные руководители даже хотели об этом телеграмму отправить, но штабс-капитан запретил. Не время мол ещё, успеется.

Ввел своей властью штабс-капитан военно-продовольственное положение и всё ему теперь дозволено. Мешочники слезами обливается, а он только посмеивается. Погодите, говорит, ещё не то будет…

Однополчане у Ваньки и Федора уважения не вызывали. Пьянствовали, население грабили, баб насиловали… Большая часть была больна сифилисом. Зерно, что реквизировали в одной деревне – в соседней меняли на кумышку. На все сто процентов согласился Иван с Федором, когда как-то сказал он, что у них в отряде одно пьянство да блядство – одним словом сплошной бардак…

Собрали хлебушек…