Девки гулящие 3

Глава 57 Молния

Воспитанники уржумского приюта.

Только Ванька с Федором пару шагов в сторону стола с честной компанией сделали как в дверь камеры застучали.

– Кто на богослужение, выходи! – чей-то грубый голос в зарешеченное помещение проник.

Заключенного ведь никто от церкви здесь не отлучал. В миру пусть натворил он дел, но в храм божий ему дорога не закрыта. Воскресение сегодня, вот и пора настала сидельцам свою душу немного почистить. До бела она, конечно, не отмоется, но может быть где-то что-то в ней и просветлеет…

Уржумский тюремный замок не стар – только в 1873 году его построили, а в нем тщанием купца Павла Мартыновича Снохова и усердием исправника Никанора Ивановича Саладокова на денежки благотворителей была устроена домовая церковь в честь благоверного князя Александра Невского. Колокольня в той церкви первоначально была деревянная, а сейчас уже каменная. Внутри тоже всё честь по чести.

В старом мире попаданца в годы былинные в эту церковь какое-то время еженедельно одного будущего известного советского деятеля водили. Он тогда в уржумском приюте часть детства своего проводил.

Церковь, куда сегодня Ваньку и Федора позвали, была не велика. Приютских здесь обычно ставили впереди, у самого алтаря. За ними располагались простые богомольцы из города и уезда. Далее, заднюю часть церкви отделял барьер. Вот за ним и толпились уголовные преступники и разные крамольники. Вокруг них – вооруженная стража.

Сегодня приютских и гражданских в храме не было. По домам местные жители и призреваемые в своем приюте сидели, после боев в городе в себя приходили. Тюрьма сейчас переполнена, так что одним заключенным еле-еле места здесь хватило. Да и то не всем, мусульмане и язычники-черемисы в своих камерах остались.

Служил один священник. Певчих не было. Платить то им сейчас нечем, да и «немка» многих в гроб свела. Какое-то время детки из приюта пели, но в сей день их не пригласили по понятной причине.

Ванька Федору головой кивнул.

– Пойдем в уголок самый станем. Спина прикрыта будет и подход к нам не так широк. – шепнул ещё ему Иван.

Федор на него непонимающе посмотрел. Кого в храме то опасаться?

– Идем давай. Дураков и в церкви бьют. – старая поговорка у Ивана в ход пошла. Не понравилось ему окружение студента. «Батьки», как некоторые его теперь здесь величают. Лучше поберечься. Тылы свои прикрыть.

– Ну, как скажешь… – Федор с ним согласился.

Отошли. Приткнулись в закуточке.

Душновато здесь как-то. Народу, вон сколько набилось. Воздух тяжёлый, ещё и немытым телом пахнет.

Студент со своими гавриками чуть не на алтарь влез. Первый ряд их, конвойных и тех сдвинули.

О, вот и загремело где-то за окнами. Ванька так и думал – гроза будет. Когда в тюрьму ещё шли хмурость какая-то стояла, парило, на небе тучки собирались. В самой-то камере и пол часа не провели – на службу позвали. Вот за это время и подъехал Илья Пророк.

Батюшка службу начал, а когда возвращался с середины церкви в алтарь и в царских вратах обратился к левому полотну для целования иконы на храм опустилась шаровая молния. Ударила в колокольню, хорошо та сейчас каменная. Вышибла молния сразу же не один десяток кирпичей, да ещё и оторвала часть стены куском – та не больно толста была. После этого проникла молния в храм и здесь над головами стоящих взорвалась со страшной силой. Во все стороны по церкви искры посыпались, опалили иконостас и царские врата. Церковь то хоть и не велика, а устроена по всем правилам была…

Стоящим на службе тоже досталось. Особенно тем, кто впереди находился. Ваньке и Федору в их углу почти и не прилетело.

Гром ещё был от взрыва страшный. Один из морячков из московских, что из отряда штабс-капитана чудом уцелел, говорил потом, что шугануло громче, чем из главного калибра. Ну, или как из крепостного орудия… Нет – пожалуй сильнее… Определиться он перед друзьями долго не мог. Одним словом – все почти на время оглохли.

Арестанты и охрана с ног попадали. Церковный староста, что на левом клиросе стоял – на пол свалился, головой сильно ударился. Надо было ему как другим обывателям дома сидеть, нет – приперся.

Ванька Бога поблагодарил за спасение от напрасной смерти, Федора в бок толкнул. Указал ему ещё на место, где дверь была на улицу. Её тоже повредило. Одна створка на месте, а вторая отсутствует. Почему так? Вот молнию и спросите.

Суда скорого и кончины у стеночки мужики не хотели. Именно это им и было обещано. Хоть и сбежали они из войска штабс-капитана, но в нем состояли какое-то время. Губернское же начальство велело никого из уржумских продотрядовцев не щадить, долго с ними не валандаться.

Федор и Ванька к двери рванулись. Не страшно, что слуха почти нет и в глазах немного рябит, что на улице гроза и ветер сильный. Мокрый, но живой лучше сухонького покойничка.

Через кого-то перескочили, кому-то на голову наступили… Тут невинных не должно быть – поделом ворам и мука. По пути с двух сторон под руки студентика подхватили. С полу подобрали. Не сговаривались заранее – само как-то вышло. Из-за его, ирода сюда и попали…

Как на площади перед тюремным замком оказались, Иван сквозь струи дождя телегу с лошадкой углядел. Плохой хозяин животину тут бедовать оставил. Людей нигде в округе нет, а лошади стой мокни…

На телегу Иван Федору головой мотнул – в ушах то тишина сплошная. У того со слухом скорее всего тоже не лучше. Федя не дурнее паровоза – без слов всё понял.

Воспитанники и персонал уржумского приюта.