Девки гулящие 3

Глава 66 На фронт

Преподаватели и учащиеся Вятских пехотных командных курсов.

Полностью, ни Федору, ни Ваньке Воробьеву на Вятских пехотных командных курсах отучиться не удалось. Чтобы вот так – с толком, с чувством и с расстановкой. Жизнь свои коррективы внесла.

Если в течение месяца после образования Вятской республики на её границах довольно вялые боестолкновения происходили, у новой власти в Петрограде руки до вятчан всё не доходили, другие неотложные и важные дела решались, то уже на пятой неделе вышел приказ этот камешек из сандалика вытряхнуть. Со скрипом, «немка» свирепствовала, собрали войска и со всех направлений на Вятку двинули.

Со стороны Перми, Нижнего Новгорода и Казани для наказания своевольных жителей губернии полки двинулись. Где-то их чуть притормозить получилось, а где-то не очень.

Руководство Вятской республики во все колокола забило, всё что можно навстречу карателям двинуло.

На Ванькиных и Федора курсах в один день расписание занятий изменили, общеобразовательные предметы, гимнастику и хождение по плацу было отменено. За трое суток дочитали тактику пехотного боя, провели экзамены и получили новоявленные командиры направления в войска республики. Ваньку и Федора под Глазов распределили. Федор ротным будет, а Иван в его роте – взводом командовать.

Сестрицы повели себя ожидаемо – плач до небес, собирание короба с продуктами питания и тёплыми вещами. Шерстяные носки и прочие нужные предметы одежды были решительно возвращены в домашние сундуки, а пуд съестного выставлен на стол – самим остающимся в Вятке пригодится. Служивых республика кормить-поить будет, зря что ли они за неё кровь проливать идут.

– Ванечка, ты там береги себя, напрасно под пули не кидайся! – Мария Ивана перед отправкой в Глазов наставляла.

– Ты ему сложные то задания не давай – какой из Ваньки нашего командир. – Александра на Федора наседала, чуть не кулаком ему грозила. Что-то оторвать даже грозилась, если с любимым братиком что-то по вине Федьки случится. Он ведь, скорее всего, Ивана то с пути истинного и сбил, на курсы эти командирские уговорил записаться, а теперь вот и воевать придётся. Сам бы и ехал биться, если дома не сидится…

– Понял всё, понял. На божницу его посажу и сам охранять буду от бед и несчастий. – Федор от сестер как умел отбивался, обещал назначить Ивана в тылу кашеварами командовать и продовольственным складом. Сытая и не опасная это работенка.

Понимали все прекрасно, что такого не будет. Знали сестры характер своего братика. Помнили, как он в молодые годы, до публичных домов ещё отправлялся по России-матушке бродяжничать и непонятно чем заниматься.

Войско Федору досталось – оторви и брось. Пол сотни человек было в его спешно сформированной роте. Гимназисты, приказчики, несколько вчерашних служащих по разным ведомствам, работники губернской типографии… Кроме Ивана, командиры взводов с тех же курсов, где они ещё вчера сами обучались.

Винтовок хватало. После роспуска по домам прежней властью запасного полка их много имелось в наличии, патронов также щедро отсыпали. Шанцевого инструмента Федор вытребовал сверх всякой нормы – не закопай таких воинов в землицу, вмиг от них ничего не останется.

Провожали роту Федора с Петербургского вокзала. Народу пришло чуть не в три раза больше чем уезжающих. Сестры Ивана присутствовали в полном составе, маски нацепили как санитарной службой было предписано. Родственников и знакомых подчиненных Федора тоже нашло пруд пруди. Оркестра не было, да и какие по нынешним временам оркестры.

Отправились строго в назначенное время, ни на минутку не задержались. Хотя, как показалось командиру роты, некоторые были не прочь и на денек-другой задержаться. Желания сложить голову на лицах не было написано у большей половины.

Глазовский вокзал архитектурным великолепием не поражал. До вятских вокзалов, что одного, что другого ему было далеко. Деревянный домик под крашеной железной крышей, лавочки на перроне и единственный фонарь там же. По дневному времени последний был погашен.

Ванька, ещё до войны как-то слышал, что по всем планам Транссибирская магистраль должна была пройти мимо Глазова, но пройдошистые глазовские купцы не жмотясь собрали денежки, дали кому надо и Глазов оказался на самой длинной в империи железнодорожной колее. Так ли это, а может и очередная сказка – сейчас не известно. Федору то и Ивану в сей момент это только на руку. Не по тракту грязь месить им пришлось – сели на чугунку и на отведенных им позициях оказались.

Позицию ту Федор не сам выбирал. Ему на карте карандашиком линию от сих до сих прочертили. Одно хорошо – времени на её оборудование выделено было достаточно, а не так – высадили из вагонов и в бой.

Федор пользу от окапывания хорошо понимал, германцы на фронте его на совесть учили.

Двое суток рота в землю зарывалась, мозоли кровавые на руках зарабатывала. Волдыри на ладонях – не пуля в голове. Это лечится.

Глазов. Вокзал.