Девки гулящие

Глава 2. Библиотека

Зал выдачи библиотеки Казанского университета.

Так, что там нам сегодня предстоит проштудировать? Не так уж и мало. Собратьев по курсам что-то пока не видно, ну да раньше приступим к делу — быстрее его завершим.

Служитель довольно скоро принёс заказанное. Извлекаем из папки чистые листы, готовим перышко…

Начнём изучение в хронологическом порядке. Нечего блохой скакать. Первое — наказ ярославскому воеводе. Ух ты, аж одна тысяча шестьсот девяносто седьмого года. Понятно, что не оригинал. Что там пишут? Ага — «беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде, и в деревнях разбоев, и татьбы, и грабежу, и убийства, и корчем, и блядни, и табаку ни у кого не было, а которые люди начнут таким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы, и блядни, и табак у себя держать, тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе в Ярославль и сыскивать про их воровство всякими сыски накрепко».

Ну, дословно переписывать не буду. Отметим для себя название документа, год, и будет достаточно. Не будут же нам суровый экзамен устраивать — чай не студиозусы безусые.

Какой фолиант то заслуженный! Через многие руки прошёл, ветеран просто. Открываем. Какой год в сих Указах Сената нам необходим? Одна тысяча семьсот тридцать шестой. Не то, не то, а вот. «Понеже правительствующему Сенату известно стало, что во многих вольных домах происходят многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону. Того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон». Так, про это профессор на своей лекции нам уже вещал. У меня запись имеется. Откладываем. Сурово всё же. Высечь кошками. Кошка, это тебе не хворостинка всё же, а самая настоящая четырехвостная плеть с узелками на концах. Если память не изменяет, то введены они были согласно Морскому Уставу от одна тысяча семьсот двадцатого года для наказания провинившихся матросов. Ай да Анна Иоанновна — падших женщин к матросам приравняла.

Тут к Ивану Афанасьевичу служитель подошёл. Спросил, все ли книги Вашему Благородию ещё потребны. Отдал просмотренное.

Что дальше то в задании профессора имеется? Проказник он всё же. Не простой чаек на лекции попивал, ой не простой. Указы Елизаветы Петровны. Листаем. Вот и нашлось искомое — «1750 год. Август. Понеже по следствиям и показаниям пойманных сводниц и блядей, некоторые указываемые ими непотребные скрываются. Ее Императорское Величество указала: тех скрывающихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских, сыскивать, ловить и приводить в главную полицию, а оттуда с запискою присылать в комиссию в Калинкинский дом». До этого места в своей лекции он и дочитал. Дальше уж ему сил не хватило. Ничего, завтра продолжит. Мы ж не торопимся…

Пожалуй, и покурить теперь можно. Вон уже сколько материалов изучено. Вышел на воздух. Не любил Иван Афанасьевич в помещении курить. Нет, курил конечно, но как-то без удовольствия.

Хороший портсигар сослуживцы подарили. Тяжел только несколько. Много серебра на него пошло. Так от всей души был же подарок, не пожадничали. Накладки, вензелёчки ещё заказали сделать.

Чиркнула спичка. Потянуло хорошим турецким табаком. Не нравился Ивану Афанасьевичу американский, хоть режь ты его. Приказчик уверял, что от туберкулеза он помогает, но врал же шельмец. Не наблюдал Иван Афанасьевич такого в своей практике.

Покурили — можно и дальше задание профессора выполнять. Иван Афанасьевич ещё раз взглянул на свои записи. Подчерк у него каллиграфический — буковка на буковку просто любуется.

Следующим у нас будет «Устав о благочинии» от одна тысяча семьсот восемьдесят второго года. Полистаем и сей документ. Нужное нашлось не сразу. Вот же, куда смотрел. Проглядел как слепой необходимую страницу. «1. Буде кто дом свой или нанятой откроет днем или ночью всяким людям ради непотребства, с того взыскать пеню 12-дневное содержание в смирительном доме и сажать его в тот дом, пока не заплатит. 2. Буде кто в дом, открытый всяким людям для непотребства, войдёт, с того взыскивать пеню 6-суточное содержание содержимого в смирительном доме и сажать под стражу, пока не заплатит. 3. Буде кто непотребством своим или инаго делает ремесло, от того имеет пропитание, то за такое постыдное ремесло отослать его в смирительный дом на полгода». Суровенько, но справедливо. Не блуди и не сводничай — целей будешь.

Вот и последний томик на столе остался. Просмотреть и прогуляться, в театр всё равно уже опоздал. Может в ресторан сходить? Нет — завтра с утра на лекцию, голова должна быть свежей.

Правила содержательницам борделей от 29 мая 1844 года. Есть уже новые, но велено и эти проштудировать. Читаем: 1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции. 2. Разрешение открывать бордель может получить только женщина средних лет — от 30 до 60. Так, так, так… Тут всё знакомое… Что там ещё… 8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет. Надоело уже просматривать всё это, покурить бы… Нет, уже не много осталось… 15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами… 18. Содержательница требует, чтобы женщины её содержали себя опрятно… 20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у нее девок до крайнего изнурения неумеренным потреблением… 22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни. 23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели…

Уф, всё. Вот на сегодня и хватит. От этих девок гулящих скоро голова кругом пойдет.