Девки гулящие

Глава 48. Чудеса в решете

Вятка. Александровский сад.

То ли ось Земли сместилась, то ли на Солнце какие явления происходили, но вятские проститутки в один момент как дурные стали. Установленные правила начали нарушать и безобразия творить…

Беспокойства разного много занятым важными делами людям вместе с тем доставлять.

На врачебные осмотры вдруг стали забывать ходить. За день по нескольку протоколов на таких неявившихся приходилось составлять. Вот сегодня, например, во врачебно-полицейский комитет сразу не одна такая бумага поступила — на Максимову Марфу Александрову двадцати пяти лет, проживающую на Никитской улице в доме Трушкова, на Мошанину Анну Иванову двадцати четырёх лет, проживающую на Царевской улице в доме Чарушина, на Городилову Анну Прокопьеву двадцати семи лет, на Корепанову Марию Александрову двадцати восьми лет…

Иван Афанасьевич в сторону недочитанные протоколы на край стола отодвинул. Никогда раньше такого не было. Чтобы сразу и много. Все ведь подписку давали сами, не из-под палки, на осмотры регулярно ходить обязались.

Да и те, что пришли — чуть не половина с венерическими заболеваниями. Все отделения губернской больницы и так переполнены, а на амбулаторном приеме тьма пациентов, а тут ещё они… Вон их сколько, выявленных — Кускова Фекла Григорьева, проживающая на Никитской улице в доме Сорокина, Машковцева Евдокия Андреева, Потапова Февронья Андреева, Худенцова Васса Хрисанфова, Четверикова Августа Рудьева…

Разрешено ведь им у мужиков бельё и причиндалы перед блудом проверять на предмет выявления венерических заболеваний — нет, глазки тупят — забыли де, не смотрели ничего перед соитием… Пусть теперь лечатся — кто за свой счёт, кто за денежки содержательниц. Наперед умнее будут.

Не поленился Иван Афанасьевич, со стула встал, до шкафа с книгами дошел. Где там статистические материалы по губернии за прошлые годы? Вот они. Посмотрим, как в недавнее время было. В «Обзоре Вятской губернии» даже специальный раздел имеется — «Сифилис» называется. Обзор за одна тысяча девятьсот девятый год: зарегистрированных проституток в губернии четыреста сорок, у ста шестидесяти одной в течение года выявлен сифилис. Прошлый год — пятьсот десять проституток и болели сифилисом из них двести сорок пять. Скорее всего, спрогнозировал Иван Афанасьевич, в текущем году частота выявленного сифилиса на каждую сотню публичных девок больше будет.

У господина вятского полицмейстера от девок гулящих, голова который день уже болела. Просто раскалывалась на части. До всех же доведено, что прилично им вести себя надо — показываться в окнах занимаемых квартир в непристойном виде нельзя, затрагивать на улицах прохожих и зазывать их к себе не положено, ходить на гуляньях и в общественных местах по нескольку вместе возбраняется, занимать в театре места в бельэтажах или первые кресла партера запрещено… Нет же, всё наоборот делают. Кикиморы болотные.

Пришлось господину полицмейстеру вчера даже особый приказ составлять: «Чинам полиции города Вятки обратить особое внимание на девиц, занимающихся тайной проституцией, которые в последнее время появляясь в публичных местах, позволяют вести себя вульгарно-вызывающе и назойливо. В особенности это бросается в глаза в Александровском саду и действует шокирующе на публику. Почему вменяю в обязанности: 1. С шести часов вечера до окончания гуляния в Александровском саду всегда быть дежурному полицейскому чиновнику и наряду городовых. 2. Наблюдать, чтобы женщины сомнительного поведения вели себя корректно и пристойно и в случае, если будет замечено в поведении или обращении женщин с мужчинами отклонение — немедленно приглашать таких лиц в участок для установления личности и составления протокола.»

Сегодня ещё один приказ придётся писать. Куда деваться. Пристав первой части доложил о безобразии — ему и исполнять. Господин полицмейстер обмакнул перышко в чернильницу, тяжело вздохнул и приступил к одной из своих не любимых обязанностей: «Около Богословского кладбища и колонии малолетних преступников находится площадь, на которой то и дело видно лежащего босяка с девицей легкого поведения. Предлагаю приставу первой части установить строгое наблюдение за этой площадью и не допускать подобных дефектов.» Господин полицмейстер ещё раз тяжело вздохнул и поставил под собственноручно написанным приказом подпись.

Не предполагал господин полицмейстер, что и завтра ему придётся опять делами, связанными с тайными проститутками заниматься. С самого раннего утра заявится в сыскное отделение крестьянин Вятской губернии Бояринцев и пожалуется, что накануне вечером он был завлечен неизвестной ему проституткой в сад Свенторжецкого, где он подвергся нападению опять же неизвестного человека, который отнял у него портмоне с двумя рублями, паспортом и квитанцией ломбарда.

Обобрав Бояринцева неизвестный с проституткой скрылись, но вскоре были по приметам обнаружены вятской полицией. Оказались это хорошо знакомый стражам порядка житель города Вятки, Чегесов и крестьянка Вятского уезда Филипповской волости Татьяна Преснецова. В преступлении они сознались. Возвращать в настоящий момент Бояринцеву им было нечего — деньги они уже успели пропить.

Ивана Воробьева девки тоже с самого утра из себя вывели. Прасковья пришла к нему и пожаловалась, что сразу пятеро её жиличек уходить собрались.

— В Казань, говорят, поедут. Там де платят больше. — огорошила она Ваньку.

— Точно, из-за этой причины? — решил уточнить Иван.

— Говорят так, а уж как на самом деле — я не ведаю. — неохотно ответила Прасковья.

— Не обижала ты их? — снова задал вопрос Ванька.

— Побойся Бога, Ванечка. Лучше, чем за дочками родненьким ходила. Сыты, обуты, одеты — что ещё надо? — растерянно проговорила Ванькина сестрица.

Да, незадача. Какое-то время дом терпимости у Прасковьи меньше денег приносить будет. Ничего — пополним контингент.

— Не переживай. Выдай им что положено, пусть в свою Казань уезжают. — успокоил Прасковью Иван.

Уходящие уж не первый год у Прасковьи работали, поэтому полагалось им всё приобретенное содержательницей для каждой проститутки — платье, бельё, обувь… Ну и конечно — полный денежный расчёт.

Вот если бы уходили они менее года отработав, то тогда — с чем пришла, с тем и ушла. Вятским врачебно-полицейским комитетом утверждена в своё время была книга особой формы, куда содержательница была обязана записать все вещи, которые проститутка имела до поступления в дом терпимости. Пожила у матушки-содержательницы месяцок-другой и покинуть промысел желаешь? Да ради всего святого — только платьица и зонтик шелковый оставь. Не было их у тебя при себе при поступлении…

— Девок предупреди — обратного хода им уже не будет. — напутствовал Ванька сестру.

— Передам, Ванечка. — уходя проговорила Прасковья. Жалко ей было обученные кадры. Не последние работницы уходили, а одни из лучших. Что им в голову взбрело? Что-то тут не чисто. Узнавала Прасковья, сразу же после того как девки к ней пришли и на выход проситься стали, сколько в соседней губернии за такую работу платят. Совсем не больше. Кто-то обманул их, поманил большими рублями, а потом ведь обратно проситься будут, плакать, а Ванька их уже не возьмет. Он в этом деле строг. Говорит — не нужны нам не лояльные сотрудники. Слово то какое заковыристое, не выговоришь сразу.

То ли ось Земли сместилась, то ли на Солнце какие явления происходили, но что-то на вятских проституток оказало своё воздействие…

Совсем не положительное.