Девки гулящие

Глава 50. И про карусели на Ивановской площади

Вятка. Улица Владимирская.

Господин полицмейстер почти две недели порог своего кабинета не переступал. Болел он. С каждым такое может случиться. Кашлял, голова раскалывалась, температура несколько дней высокая держалась. Слабость такая накатила, что с кровати почти седмицу не мог встать.

Назначения врача выполнял безукоризненно. Глотал пилюли, пил микстуру. Постепенно болезнь отступила. Спасибо Ивану Афанасьевичу — не дал умереть…

Что-то на столе бумаг мало. Подчиненные без его догляда себе внеочередной отпуск устроили? Кот из дома — мыши в пляс? Ничего, быстро приведет он их в чувство…

Посмотрим, что тут у них и как. Так, сообщение от пристава второй части — результаты негласного надзора за квартирой крестьянки Вятской губернии и уезда Татьяны Кириловой Петуховой в доме Постоленко. Ну и что выявить изволили? Петухова содержит притон тайной проституции. Прикроем. Без разговоров.

Кража. Кража. Ещё одна. Ох, грехи наши тяжкие… Что же им всем честно то не живется?

Доклад пристава первой части. Опять как курица лапой пишет. Сколько уж раз было сказано… Опять непотребство выявил — приказчица пивной лавки товарищества пивоваренного завода Шнейдер в доме Шубина слободы Дымковской Анастасия Киприяновна Трундаева при своей квартире содержит двух девиц Анну Федорову Кудрявцеву и Ефросинью Иванову Бызову, занимающихся развратом. Трундаева допускает к непотребству в своей квартире, а также сама занимается развратом. Пресечем. Со всей строгостью.

Опять от пристава второй части. Понаписал — целый роман, три чернильницы, наверное, опустошил…

Господин полицмейстер поворчав принялся за чтение. Этот то хоть почти разборчиво пишет — пришлю к нему пристава из первой для обучения каллиграфии…

Так, проводя проверку номеров, содержимых на Владимирской улице в доме Ельчугина Ольгой Ивановой Федотовой обнаружили — в двух номерах оказались жильцы. Кого же он желал ещё обнаружить — мумию египетскую? При открытии первого номера нашел полураздетого неизвестного человека, назвавшегося крестьянином Вятского уезда Троицкой волости деревни Счастливцевой Николаем Филипповым Никулиным двадцати шести лет, а на кровати под одеялом женщину, назвавшуюся крестьянкой Вятского уезда Троицкой волости деревни Токаревой Федосьей Тимофеевой. Фамилии своей она не знает — наверное по деревне. Вот чудеса — в двадцатом веке своей фамилии не знать! Господин полицмейстер покачал головой и продолжил изучение докладной записки.

Далее следовало подробное описание последствий застолья вышеназванных лиц крестьянского звания из соседних деревень. Удалились они в губернский город от глаз односельчан и пустились во все тяжкие — на столе найдены: запечатанная казенной печатью целая сороковка водки и другая сороковка с небольшим количеством водки в распечатанном виде, распечатанная бутылка из-под запеканки, тоже с небольшим количеством ея, три порожних пивных бутылки и одна закупоренная, одна бутылка из-под лимонада, два пивных стакана и две рюмки со следами выпитого вина и пива. Отличались пристрастия в питии у сих лиц — сделал для себя заметочку господин полицмейстер. Федосья, скорее всего, лимонад и запеканку потребляла, а Николай водкой и пивом баловался. К такому выводу аналитические раздумья господина полицмейстера привели.

Поработав затуманенными после болезни клетками головного мозга господин полицмейстер вернулся к литературному шедевру пристава второй части. Пристав сообщал, что на вопрос его — кто они и зачем находятся здесь в одной комнате и даже на одной кровати, Никулин ответил, что находящаяся в номере на кровати женщина будет ему совершенно посторонняя и пришли они сюда и заняли номер для непотребства. Ай да молодец пристав, вывел крестьян на чистую воду! Настоящий лондонский детектив!

Что же со второй комнатой? Ситуация там была почти аналогичной. Хотя, имелись нюансы. Борец за народную нравственность находящийся при исполнении служебных обязанностей обнаружил во втором номере ещё одну парочку, назвавшуюся ему мужем и женой. Мужчина обозначил себя как крестьянин Вятского уезда Яшинской волости деревни Киселевской Никифор Ильин Лямин, а женщина, находящаяся на кровати под одеялом, назвалась его женой. Провести им проницательного пристава второй части не удалось. Тут же проведя следствие он установил, что это не какая не жена Лямина, а порочная девица Васса Петрова Антонова восемнадцати лет, а проживает она на Мало-Хлыновской улице в доме Клабукова у его караульщика Ивана. Лямин ей совсем посторонний мужчина с которым она заняла в гостинице Федоровой один номер для непотребства. Управляющему номерами Василию Михайловичу Щапову она сказала, что пришла в номера спать с симпатией. Ага, вот и ещё одно лицо, подлежащее наказанию выявилось. Господин полицмейстер красным карандашом сделал для себя пометочку. Работая с бумагами он в них для себя важное выделял, где синим, а где и красным подчеркивал и галочки ставил.

Далее в докладной пристав второй части сообщал, что Лямин сошелся с Вассой сегодня у карусели на Ивановской площади, а потом в девять часов вечера они и отправились для непотребства в номера Федотовой. Николай Никулин себе подругу на ночь тоже у каруселей на той же площади нашел.

Опять придется господину полицмейстеру приказ писать. Про усиление бдительности полиции, но теперь уже не в Александровском саду, а около каруселей на Ивановской площади.