Девушка за красной дверью

СЕМНАДЦАТЬ Я ПРАВДА ПОХОЖА НА ХЕЛЬГУ?

ЧАРЛИ

Каждый вдох — это напоминание о том, что ты сильнее, чем в прошлую секунду.

Дыши глубоко.

— В.

Рид: Избавь человека от страданий и пойдем со мной на День благодарения.

Я вздохнула. Я не хотела мешать семейному времяпрепровождению Виндзоров. Я знала, насколько важен этот день для моей собственной семьи, по крайней мере, так было раньше. Я бы не хотела никому наступать на хвост. Рид каждый день приглашал меня пойти с ним после вечеринки его актеров, и каждый день я говорила ему «нет».

Виндзоры не захотят приютить у себя маленькую брошенную женщину. Я бы отпраздновала с Блейк и ее семьей.

Я: Праздники важны, Рид. Большое тебе спасибо за приглашение, но я в порядке. Прекрасно проведи время со своей семьей.

Мы с Блейк собирались отправиться в дом ее родителей чуть больше чем через два часа, поэтому я начала собирать свою сумку. Я не была одной из тех женщин, которым требовалось множество нарядов и орды обуви. Это не было для меня игрой в тетрис, в которой набивают и тщательно расставляют предметы просто так. Нет. Черт возьми, я даже в детстве никогда не играла в эту игру. В моей книге все делалось наугад. Я бросила несколько пар леггинсов и длинных свитеров в свою сумку на выходные, нашла пару симпатичных пинеток, черных и коричневых, косметичку, принадлежности для душа, и все было готово.

Отряхнув руки в ковбойском стиле, я протопала по коридору в гостиную.

Сидя на диване, скучая и чувствуя себя подавленной, я включила телевизор, остановившись на каком-то случайном кулинарном шоу просто ради фонового шума.

Неужели я совершила ошибку, отказав Риду? Я бы солгала, если бы сказала, что не буду скучать по нему. Особенно в мой любимый праздник.

Я была в полном беспорядке.

Вздохнув, я в сотый раз проверила свой телефон, чтобы посмотреть, получила ли ответное сообщение от Рида. Но, как и в предыдущие девяносто девять раз, он только прочитал сообщение, но так и не ответил. Может быть, он и был расстроен, но я знала, что поступаю правильно, даже если из-за этого чувствовала себя полным дерьмом.

В дверной звонок позвонили, и я бросила телефон на другую сторону дивана, почему-то разозлившись на него, хотя, вероятно, вместо этого мне следовало бы разозлиться на себя. Я легко могла бы быть счастлива в эти выходные.

Как бы то ни было, я бы позволила себе быть угрюмой, пока не приедет Блейк.

Отперев замок, я открыла дверь и, моргнув, увидела очень красивого Рида с букетом лилий в руках. Он прищурился и вздрогнул от моих широко раскрытых глаз и растерянной позы.

— По шкале от одного до десяти Дин узнает, что Сэм лгал о том, что встречался с Руби за его спиной, насколько ты зла из-за того, что я не принимаю «нет» в качестве ответа?

Я смотрела, как он протягивает мне цветы, чтобы я взяла их. Шуршание упаковки резковато отдавалось в моих ушах, но я взяла их и поднесла к носу. Лилии были моими любимыми. Я даже не была уверена, откуда он это узнал, но, тем не менее, это было мило.

Я выдохнула и взяла его за руку, приглашая войти вместе со мной. Кухня была сразу за гостиной, так что я повела нас туда, позволив отпустить его руку, пока я доставала вазу из шкафчика над холодильником.

— Поехали со мной, любимая, — умолял он, прислонившись к раздвижной двери, ведущей в мою кухню.

Не отвечая сразу, я наполнила стеклянную вазу водой, развернула цветы и с плеском воткнула их внутрь. Они были прекрасны, поэтому я поставила их в центр своего обеденного стола.

Изо всех сил пытаясь подобрать нужные слова, я открыла рот:

— Рид…

— Не надо. Я знаю, что ты собираешься сказать.

— Знаешь, да?

— Знаю.

Я рассмеялась, потому что он казался таким чертовски уверенным в себе, и это было восхитительно:

— Ну тогда давай.

Он скользнул ко мне плавными шагами, его руки обвились вокруг моей талии. Взгляд метался туда-сюда между моими губами и глазами, пока он обдумывал все, что собирался сказать:

— Ты собираешься заявить, что поступаешь правильно, позволяя мне уехать без тебя, потому что семья — это самое важное. Что во время каникул должна быть только семья, — я энергично кивнула, и он поднял глаза, нахмурив брови. — Но вот в чем дело, Чарли, теперь ты моя семья. Ты можешь принять это и обнять меня или можешь пойти в дом родителей Блейк, зная, что упускаешь людей, которые хотят встретиться с тобой и провести с тобой время, — он приблизил свои губы к моим, но не поцеловал меня. Вместо этого его губы коснулись моих, когда он заговорил. — Так что, хватай свои сумки и поехали со мной, — его губы прижались к моим, и я удовлетворенно замурлыкала.

Когда его губы исчезли, я открыла глаза, чувствуя легкое головокружение и дурноту. Он привел веские доводы.

— А что насчет Блейк?

Его руки упали с моих боков, и он вытащил телефон, несколько раз ударив по экрану. Он поднес динамик к уху и подмигнул мне.

— Блейк Холлис, счастливого кануна Дня благодарения, дорогая, — он усмехнулся. — Ты была права. Тебя это все еще устраивает? — он немного послушал, кивая. — Очень хорошо. Конечно. Всегда, — он ухмыльнулся. — Увидимся после отпуска, и езжай аккуратно.

Он закончил разговор и приподнялся на цыпочки.

— У тебя слишком победоносный вид.

— Правда? — он почесал красную корку на подбородке, а затем откинул прядь волос, упавшую ему на лицо. — Ну, что я могу сказать? Я хороший.

— Ты такой, не так ли? — я рассмеялась, когда он подошел к моему холодильнику, чтобы взять несколько виноградин, и отправил две в рот.

— Ага.

— Блейк уже знала, что ты заедешь за мной, да?

— Напротив, любовь моя. Она всего лишь предположила, а я не сказал ей, что она ошибалась. Она уже на пути к своим родителям.

У меня отвисла челюсть. Моя лучшая подруга — маленькое дерьмо. Она бросила меня!

— Она такая сволочь!

Рид усмехнулся:

— Мы с ней говорили ранее, любимая.

Я прищурила глаза. Я так и думала:

— Вы, ребята, маниакальные вдохновители, которые знают, что я не могу устоять перед букетом лилий и красивым мужчиной.

Он поклонился.

Я изучала его, поджав губы:

— Агрх, прекрасно! Ты победил.

Его улыбка стала шире:

— Обещаю, что нам будет очень весело.

Мне было по-настоящему страшно возвращаться в «Родной милый Виндзор». В последний раз, когда я была там, мы с Брэндоном готовились к свадьбе. Но был только один способ стереть запятнанные воспоминания, и у меня было чувство, что у Рида есть правильная формула, как это сделать.

Взяв Рида за руку, он подхватил мою дорожную сумку, погрузил ее в свой пикап, и мы отправились к Виндзорам.

— Давай поиграем в игру, — предложил Рид, выезжая из Уизли. У него было опущено окно, воздух снаружи шевелил его волосы, и он выглядел как горячая шотландская модель. От его кожаной куртки до коричневых ботинок — мне хотелось разлить по бутылкам его самоуверенность, чтобы выплеснуть ее на себя.

Я наблюдала в боковое зеркало, как наш город исчезает позади нас, и улыбалась:

— Ладно. Что это за игра?

Он пожал плечами, убирая пальцы с руля, чтобы помахать кому-то, идущему по пешеходному переходу.

— Я хочу знать о тебе все. У нас есть немного спокойного времени. Так что, может быть, давай назовем это «Настоящей игрой».

Расскажи мне что-нибудь настоящее…

Я ухмыльнулась. Настоящее, казалось, была нашим единственным знаменателем. Наша золотая середина.

— Хорошо.

Его рука легла на мою ногу, и он сжал ее:

— Ты сможешь угадать мое второе имя?

— Что? — сказала я. — Это не та игра, в которую мы играем. Я думала, ты задашь мне вопрос, и я отвечу правдиво. Игра в угадайку? У меня это плохо получается. Например, СМИ. Самый ужасный игрок. За. Все. Времена. СМИЗВВ.

Глаза Рида нахмурились:

— Я даже не могу притвориться, что помню эту аббревиатуру.

— Я тебе напомню, — рассмеялась я, переплетая свои пальцы с его на своей ноге. Я застонала. — Ладно, хорошо. Второе имя?

Рид ухмыльнулся, и ямочки на его щеках проявились в полную силу.

— Эм, Эдвард?

— Как у Каллена? Боже, нет (прим. Эдвард Каллен — главный герой серии «Сумерки»).

Я пробормотала:

— Разве у тебя нет членов семьи с таким именем?

— Каждого второго мужчину в моей семье зовут Эдвард, — он закатил глаза с озорным блеском. — Шучу. Но нет. Только не Эдвард.

— Джон?

— Не-а.

— Джеймс?

— Нет.

— Гарольд!

Он посмотрел на меня пустым взглядом:

— У тебя ужасно получается.

— Я же говорила тебе! — сказала я, положив свободную руку на ногу. — Дай мне подсказку.

Он поднял глаза, совсем не желая мне помогать.

— Есть миллионы имен. Давай, черт возьми. Дай. Мне. Что-нибудь.

Рид на минуту задумался:

— Сын Хакстейбла.

Мой нос сморщился:

— Хм?

Он рассмеялся:

— Ты старше меня и не знаешь, кто такие Хакстейблы?

— Я живу в снежном шаре, чувак. Даже в детстве мне не доводилось смотреть новости. Хакста-кто-то?

Он выдохнул и покачал головой:

— Хорошо, следующая подсказка. Он был двадцать шестым президентом.

— История? — я ахнула. — Ты серьезно? Я зарабатываю на жизнь изготовлением ювелирных изделий и уже много лет не смотрела ни одного настоящего телешоу, кроме «Сверхъестественного», — это было не совсем правдой, но я смотрела недостаточно, чтобы… не знаю… что-то знать. Разные важные вещи.

— Он также был писателем.

Я застонала и ударила себя рукой по голове:

— Авраам?

— Это шестнадцатый президент, болванчик.

— О, Боже мой. Я ненавижу эту игру.

— Ладно, еще один намек. Он также актер из «Дивергента».

Разговоры о книгах? Черт возьми, да. Но подождите:

— Он был двадцать шестым президентом и в «Дивергенте»? Черт возьми, он талантлив. И безумно стар.

— Ты сегодня дерзкая, Одед.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать улыбку.

— Тогда продолжай, — настаивал он.

Я вздохнула:

— Ладно. «Дивергент», — я покачала головой и облизала губы. — «Дивергент». Это его настоящее имя или имя его персонажа?

— Я больше не могу тебе ничего сказать!

— Ты безжалостен. — Я вздохнула. — Окей. Тео?

— Да! — воскликнул Рид, поднимая руку, чтобы дать мне пять. — Умничка.

Я посмотрела в сторону. — Двадцать шестым президентом был Теодор Рузвельт, не так ли?

Рид ухмыльнулся:

— Ага.

— Тьфу. Отстой. Но Тео — супер-горячее имя.

— Очевидно, — он ухмыльнулся. — Ладно, моя очередь. Твое второе имя… Энн?

— Не-а.

— Клэр?

Я покачала головой, поджав губы.

— Хельга!

Мои глаза расширились, а рот приоткрылся:

— Я правда похожа на Хельгу? Из всех чертовых имен во всем мире ты выбрал Хельгу? Я немного обижена, — я для пущей убедительности схватилась за сердце.

— Да будет тебе известно, что мою прабабушку звали Хельга, и она много сделала для защиты прав женщин в Великобритании. Она тоже была очень важна для нашей истории.

Я резко остановилась. Черт, я была сучкой:

— О, боже, Рид… Мне правда жаль.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом, его челюсть дернулась:

— Хельга — сильное имя, Чарли. Тебе бы повезло, если бы оно у тебя было.

Я открыла рот, пытаясь сказать хоть что-нибудь, когда его рот расплылся в широкой улыбке, сопровождаемой еще более громким смехом. Он схватился за живот, хватая ртом воздух в перерывах между приступами.

— Ты такой придурок, Рид! — я легонько шлепнула его по руке, посмеиваясь. — Я почувствовала себя так плохо. Твою бабушку звали не Хельга?

Складка между его бровями сморщилась, когда он просиял:

— Не-а. Ее звали Рейчел. Она действительно много сделала для защиты прав женщин, к большому разочарованию нашей семьи. Хотя я никогда с ней не встречался.

Я вздохнула:

— Это был подлый трюк.

Его глаза сверкнули в мою сторону с другого конца грузовика.

— И что?

— Что и что? — спросил он.

— Какое у меня второе имя?

— О, — он выпрямился. — Ладно, возвращаемся в нужное русло. Хейли?

— Нет.

— Намек?

— Это просьба или твой ответ? — я пошутила.

Он сжал мое бедро.

— Мы сейчас по ней едем, — мой взгляд проследовал за знаком на углу дороги.

Уголки его рта опустились:

— Стрит (прим. Street — улица)? Вот дерьмо. Если твое второе имя Стрит, я женюсь на тебе сию же минуту.

Мое сердце остановилось на миллисекунду.

Ладно, то есть, оно одновременно остановилось, плюхнулось мне в живот и я начала задыхаться от нехватки кислорода, но я упорствовала:

— Это не Стрит, чудак.

Его глаза прищурились, когда мы проезжали мимо уличного знака:

— Лейн?

— Именно!

— Итак, у тебя имя, которое может быть мужским именем, а твое второе имя может быть именем, фамилией или отчеством?

Я никогда не думала об этом в таком ключе.

— Ты — загадка, Чарли Одед.

Я улыбнулась, прикусив нижнюю губу:

— Хорошо, моя очередь. Мои правила.

Что-то игривое промелькнуло в глазах Рида:

— Всегда, любимая.

Я сглотнула, теплое ощущение поселилось у меня в животе:

— Когда у тебя день рождения?

— В Рождество.

— Чт… что?

— Мой день рождения приходится на Рождество. Раньше я это ненавидел. Теперь мне это даже нравится. А твой?

— В Хэллоуин.

Его голова резко повернулась ко мне:

— Да ладно.

Я кивнула головой.

— Во-первых, как так получилось, что оба наших дня рождения приходятся на большие праздники? Это чертовски круто. А во-вторых, я немного зол на тебя.

— Что? Почему?

— Я пропустил твой день рождения, а ты даже не сказала мне. Я очень зол на тебя, Одед.

Я закатила глаза, крепче сжимая его пальцы:

— Все в порядке. Правда. Я не придаю большого значения своему дню рождения. Никогда. Как ты знаешь, совместное празднование его с праздником в некотором роде лишает его удовольствия. Особенно когда становишься взрослым.

— Я в это не верю, и в следующем году мы собираемся произвести фурор на твой день рождения.

Это означало, что он хотел остаться достаточно надолго, чтобы увидеть мой следующий день рождения. Мне не была противна эта идея. На самом деле, тот факт, что мне это так понравилось, заставил мой желудок сжаться.

— Посмотрим.

«Родной милый Виндзор» находился всего в сорока минутах езды от Уизли, в маленьком городке Сапдейл, названном так из-за его растущего бизнеса по производству кленов.

Все эмоции, которые я испытывала, когда ехала сюда в первый раз, на этот раз усилились, когда рука Рида легла на мою ногу, ободряюще сжимая ее каждые несколько минут.

— В это время года здесь волшебно, — сказала я, когда мы проезжали по подъездной дорожке длиной в милю. — В последний раз, когда я была здесь, это было в начале лета.

— Осенью действительно все ощущается по-другому, — согласился Рид. — Это почти как если бы сезон начал свою игру специально для нас, — яркие желтые, красные и оранжевые листья были разбросаны по земле и шуршали вокруг грузовика, когда мы проезжали по ним.

Мы проехали через парковку для посетителей к гаражу за домом. Здание было ярко-красным с белой отделкой, и Рид нажал кнопку на своем солнцезащитном козырьке.

Как только грузовик был припаркован, Рид одарил меня милой улыбкой, поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее, прежде чем выскочить, чтобы забрать наши сумки с заднего сиденья.

Он подошел ко мне сбоку, я не прикасалась к ручке, он странно относится к этому, и открыл мою дверь.

— Миледи, — сказал он, театрально кланяясь и протягивая руку.

Я рассмеялась и взяла его за пальцы. Выйдя из гаража, он нажал несколько кнопок, закрывая дверь, и мы направились к большому дому. Он был выкрашен в темно-синий цвет, а все окна покрашены белой краской. Даже сзади оно было красиво. Сотни кленовых деревьев были разбросаны по территории, но больше всего мне нравилось количество цветов, разбросанных по всему дому. Ярко-розовые и пурпурные оттенки. Там были белые, желтые и красные. Я не знала, как миссис Виндзор делала это, но независимо от времени года ее цветы всегда были живыми и жизнерадостными, встречая ее гостей ароматом цветов и счастья. Мне так сильно хотелось взять один из них.

Я вздохнула, когда Рид потянул меня по каменной дорожке к задней двери.

— Мама позвонила мне заранее, — сказал он. — Думаю, надвигается снежная буря, так что хорошо, что мы приехали сюда пораньше.

Я прищурилась и посмотрела на небо. Я могла видеть надвигающиеся облака на востоке, но они еще не выглядели такими страшными. Хотя я бы не отказалась от хорошей грозы.

— Кроме того, мы остановимся в моей комнате, но с нами будут и гости, — в его глазах была тревога. — Надеюсь, что все в порядке. Они завсегдатаи, и мы угощаем их на День благодарения уже несколько лет.

Я улыбнулась, когда мы вышли на крыльцо:

— Это замечательно. Я счастлива быть здесь.

Рид остановился, бросил наши сумки на деревянные доски у нас под ногами и улыбнулся мне. Его рука обвилась вокруг моей талии, и он притянул меня к себе. Его карие глаза окинули меня взглядом, оценивая каждый дюйм моего лица.

— Куда иду я, туда идешь и ты.

Я приподняла бровь:

— Это угроза, Виндзор?

Он что-то напевал:

— Может быть.

— Лучше бы так и было.

Правая сторона его рта растянулась в улыбке, а затем он глубоко вздохнул:

— Готова?

Я кивнула.

— Виндзоры — это… — он с трудом подбирал нужные слова.

— Мы чертовски потрясающие! — сказала симпатичная женщина невысокого роста со светло-рыжими волосами, из теперь уже открытой двери рядом с нами.

Рид неохотно опустил руки и подмигнул, прежде чем повернуться к женщине. — Привет, мам.

— Милый Рид, — сказала она, обнимая его за плечи. — Мы скучали по тебе

Рид отстранился, целуя маму в щеку:

— Я был здесь в прошлые выходные, глупышка.

Она игриво хлопнула его по плечу:

— Тихо. Маме всегда нужно, чтобы ее маленький Ботиночек был рядом.

Я фыркнула, и Рид бросил на меня тяжелый взгляд:

— Мам, не могли бы мы убрать прозвища, пожалуйста?

Миссис Виндзор поддразнивающее вздохнула и посмотрела через плечо Рида, ее улыбка была яркой и приветливой, и я уже могла сказать, что она добрая.

— О, дорогая девочка. Ты, должно быть, Чарли.

Я почувствовала, как румянец заливает мои щеки. Откинув волосы назад, я кивнула:

— Да, мэм. Так приятно с вами познакомиться.

— Мэм? — рассмеялась она, и ее поведение было таким же, как у ее сына. — У тебя такие манеры, — она ткнула Рида в бок. — Не могла бы ты научить и его, пожалуйста?

Обменявшись взглядом с Ридом, я улыбнулась:

— Буду стараться изо всех сил.

Широко раскрыв объятия, миссис Виндзор двинулась ко мне:

— Пожалуйста, зови меня Стеллой, — у нее был сильный акцент, сильнее, чем у Рида, и я бы с удовольствием слушала ее речь весь день.

Я обняла ее, запах цветов и меда ошеломил мои чувства.

— Стелла, — сказала я, когда мы оторвались друг от друга. — Спасибо, что пригласили меня на эти выходные.

— Я слышала, ты бы осталась брошенной на произвол судьбы, — Стелла покачала головой.

— Мам, я не говорил, что она окажется брошенной, просто, что она поедет со своей подругой. Не будь такой драматичной.

Стелла проигнорировала Рида, но наклонилась и прошептала мне:

— Я немного драматизирую, только не говори ему, — она подмигнула. — В любом случае, — сказала она на этот раз громче, — какова бы ни была причина, по которой вы здесь, мы благодарны. Наш дом — ваш. Кухня всегда открыта, но завтрак подается в восемь, обед в полдень, а ужин в шесть.

Стелла была необыкновенно красива. Одетая в длинный розовый свитер и синие джинсы, которые идеально облегали ее миниатюрное тело, она казалась комфортной, но в то же время профессиональной. Должно быть, в свое время она была красавицей. На ней было немного косметики, туш для ресниц и блеск для губ, но этого было достаточно, чтобы подчеркнуть ее красоту. Даже ее глаза говорили о ее добром сердце. Она излучала доброту, на ее губах всегда играла улыбка.

— Звучит заманчиво, — я была благодарна, что она не узнала меня по моим предыдущим визитам. Не знаю почему, но пересказывать историю с Брэндоном казалось утомительным и не совсем подходящим для Дня благодарения.

Рид обнял меня за спину:

— Спасибо, мам.

Стелла поцеловала воздух.

— Где папа?

— Он ходил с группой играть в гольф, — она посмотрела на часы. — Теперь они вернутся в любой момент.

Рид снова поднял наши сумки и наклонился, целуя свою маму в щеку:

— Мы спустимся к обеду. Я хочу показать Чарли дом.

Стелла поправила фартук и отступила в сторону, пропуская нас с Ридом в дверь.

Кухня находилась рядом с задней дверью. Просторная, открытая комната была украшена приборами из нержавеющей стали и красивыми белыми шкафчиками. Там были всплески цвета бордового и темно-синего. Она была скромной и красивой.

Она немного напомнила мне комнату Рида в общежитии.

— Каково это — видеть, что происходит за кулисами? — спросил Рид, толкая дверь в переднюю часть дома.

— Здесь невероятно красиво, — сказала я. — Когда я была здесь… — я резко остановилась. Дурацкий Брэндон. — Мне, конечно, не удалось увидеть кухню.

Рид усмехнулся, целуя меня в висок:

— Ты не обязана быть такой.

— Какой? — я вошла в дверь, мгновения проведенные с Брэндоном вернулись с удвоенной силой.

— Как будто в твоем прошлом есть что-то, чего стоит стыдиться, или что упоминание Брэндона расстроит меня.

Я обернулась, моргая. Кто этот человек? Почему ему было всего двадцать два, а он уже мудрее большинства пожилых мужчин, которых я знала?

Мою кожу покалывало, а сердцебиение ускорилось. Я ничего не могла сказать и ошеломленно молчала. Я хотела сказать что-нибудь, чтобы доказать, насколько переполнена счастьем, но ничего не вышло, и я стояла, разинув рот.

— Что такое? — его голова склонилась набок.

Я с ухмылкой повернулась, направляясь к широкой лестнице, ведущей из гостиной, сделав мысленную заметку позже осмотреть книжные полки на трех стенах. — Просто…

— Не закрывайся от меня сейчас, Одед, — сказал он, ведя меня вверх по лестнице.

Я повернулась к нему, слегка улыбнувшись, стараясь не споткнуться:

— Я, честно говоря, ненавижу, как сильно все напоминает мне о Брэндоне.

— Ты не должна, — он ткнул в меня пальцем, и я повернула налево, к единственной двери. — Это ведь мы.

— А почему я не должна? — спросила я, бросив свою сумку на кровать с балдахином. — Брэндон все сломал во мне.

Рид положил свои вещи на стул для чтения, повернулся ко мне и пожал плечами:

— Брэндон — придурок. Я не отрицаю ничего из того, через что он заставил тебя пройти, но посмотри на себя.

Я вздохнула.

— Он не сломал тебя. Ты делаешь чертовски замечательные вещи в своей жизни. Он расстроил тебя. Он причинил тебе боль, но он абсолютно точно тебя не сломал, — Рид придвинулся ко мне, его руки нашли мое лицо. — Неужели ты думаешь, что я позволил бы ему комфортно жить с двумя ногами и работающими органами, если бы думал, что он действительно это сделал?

Я хихикнула, прижимаясь лицом к его руке.

— Кроме того, — продолжил Рид, и его лицо, казалось, засияло, — я помогу тебе забыть его.

Мои глаза расширились, и я почувствовала, как внутри у меня все потеплело.

Вторая половина дня прошла как в тумане, и мы забыли провести экскурсию по дому.