Девушка за красной дверью

ПЯТЬ ОКО ЗА ОКО

РИД

— Почему ты еще не готов к вечеринке?

Я повернулся, чтобы посмотреть на одежду на своей кровати, и пожал плечами.

— Не очень хочется, — сказал я Хэму.

— Планируешь смыться, приятель? Отстой.

Я проработал сегодня двенадцать часов и быстро угасал. Я знал, что должен взбодриться, но мне просто нужно было еще несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Я не собираюсь сбегать. Я просто еще не оделся.

В конце концов, бал-маскарад был моей идеей. На первом курсе папа посоветовал мне сделать что-то значимое, что помогло бы нашему району, поэтому я придумал эту вечеринку, и с того момента все пошло как по маслу. Без сомнения, мы пожертвовали полные грузовики еды местному приюту, но это стало занозой в моей заднице. Не потому, что я должен был работать, чтобы помочь обществу, мне на самом деле нравилась эта часть, а потому, что наш нынешний консультант-резидент был сторонником правил, а когда дело касалось сотен студентов в одном месте, правила, как правило, выбрасывались в окно.

Универ понимал и поддерживал дело/вечеринку, но консультант, Келл, постоянно доставлял мне проблемы.

— Люди уже начинают приходить.

Щелкнув по телефону, я проверил время. 10:15 вечера. Дерьмо. Я выдохнул весь воздух из легких и встал, захватив свой костюм и маску по пути в ванную, чтобы переодеться.

Как только я оделся, бросил на себя последний взгляд в зеркало, черная маска уже была неудобной. Я знал, что долго не протяну в этой чертовой штуке. Правило номер один состояло в том, что мы должны были не снимать масок. Нелепо. Почему я вспомнил об этом глупом правиле? Предполагалось, что это будет анонимный сбор пожертвований, и в то время я думал, что это было умным решением — теперь же я просто хотел бы не делать этого, чтобы мое лицо не потело всю ночь.

Натягивая свой черный пиджак, чтобы застегнуть его, я огляделся в поисках Хэма, но он, вероятно, уже спустился в общую комнату.

Я отправил короткое сообщение Амелии.

Я: Ты уже здесь?

Я не возражал быть ведущим — и так уже занимался подобной работой, но присутствие кого-то, кто мог бы заполнить пространство, помогло. А Амелия была разговорчивой.

Амелия: Не-а, лузер.

Я стиснул зубы.

Я: Приходи пораньше, мне скучно.

Амелия: Какой ужас!

Я: Заткнись.

Да, я отдавал себе отчет, что говорю как ребенок.

Амелия: У меня для тебя подарок. Заворачиваю его, пока мы общаемся.

Прищурившись, я размышлял о том, что она могла бы мне подарить. Это еще не мой день рождения, так что она никак не могла принести мне что-нибудь на день рождения.

Я: Поторопись, не собираюсь сегодня иметь дело с Келлом и его херней.

Амелия: Успокойся, душегуб. Мы скоро будем.

Я открыл свою дверь и вышел, перечитывая текст. Мы?

Я: Кто это «мы»?

Она так и не ответила, и я почти уверен, что она намеренно игнорировала меня.

Хрень.

Час спустя я был почти раздавлен. Скучающий Рид и алкоголь не очень хорошо сочетаются. Я был брошен в море черного, красного, золотого и серебряного, цвета одежды каждого сливались воедино, создавая мозаику из ткани, и мне казалось, что я тону.

Амелия и ее так называемый «подарок» по-прежнему не появлялись, что обычно беспокоило бы меня, но виски помогал унять любое беспокойство, которое у меня было. Не на сто процентов, потому что я не был придурком, но это немного помогло.

Хэм, обливаясь потом, с остекленевшими глазами, плюхнулся рядом со мной на диван:

— Ну как?

Я прислонился головой к стене позади нас, моя шея была недостаточно крепкой, чтобы поднять ее.

— Ниче, — невнятно пробормотал я, в голове у меня все плыло. Я слишком быстро сел и схватил бутылку воды из ведерка со льдом, стоявшего рядом со мной на столе. Пришло время протрезветь, вечеринка это или нет, мне нужно было взять себя в руки. Как человеку, который в большинстве случаев пил недостаточно, чтобы опьянеть, мне не нравилось ощущение, которое при этом возникало. Или стыд, который я обычно испытывал после, потому что обычно это означало, что я сделал что-то тупое накануне вечером.

Проглотив всю воду, я вытер рот и стянул маску с лица, воздух принес небольшое облегчение:

— Все норм?

— Эх, ну так.

У Хэма были постоянные отношения с девушкой, которая жила дальше по коридору от нас, и у меня было ощущение, что его приземленное отношение как-то связано с ней. Или, может быть, я вел себя как придурок. Я правда не мог сказать наверняка.

— Бейли здесь?

Он покачал головой:

— Не-а. Ей пришлось вернуться домой на выходные. Пришлось помочь ее сестре переехать или еще что-то в этом роде, — он откинулся на спинку дивана. — Не важно.

— Здесь много чикуль, — напомнил я ему.

Хэм молчал, и я задался вопросом, действительно ли он расстроился из-за того, что Бейли не было рядом. Это было на него не похоже — увлечься девушкой. Или, может быть, дело было вовсе не в Бейли, и он просто был не в форме. Я не уверен насчет Хэма.

— Уф, мы наконец-то нашли тебя, — сказала Амелия, сдувая с лица маленькую прядь волос.

Хэм бросил на нее быстрый взгляд и встал, оставив нас одних.

— Был здесь все это время.

Амелия вытащила девушку из-за своей спины, и я сразу понял, что это Чарли. Словно мне в лицо плеснули ведро с холодной водой, мой мозг вернулся в исходное состояние, и в глазах по большей части прояснилось.

— Мы дважды обошли это место и не увидели тебя.

— Амс, я был здесь, — я остановился и указал на то место, где находилась моя задница, — в течение последнего часа. Если вы пропустили меня, то только потому, что искали недостаточно усердно.

Я встал со своего места и легко, или, возможно, небрежно, поцеловал Амелию в щеку, не сводя глаз с Чарли. Она неловко стояла рядом с Амелией, скрестив руки на своем прекрасно сидящем платье. Она наблюдала за всеми, кроме меня.

Амелия подошла поближе, приблизившись к моему лицу, и прошептала:

— Нравится твой подарок?

Я отстранился и посмотрел на нее со странным выражением лица.

Чарли? Чарли была моим подарком? Она что, спятила? Черт возьми, Амелия — заноза в моей заднице.

— Ты этого не сделала.

— Сделала.

Я чуть не зарычал, и моя рука схватилась за челюсть. Черт возьми, Амелия. Я вздохнул и обошел ее, чтобы, наконец, присоединиться к Чарли. Ее светлые радужки встретились с моими, и я театрально поклонился, думая, что это будет лучшим способом растопить маленький кусочек льда между нами.

Ну что? Полупьяный Рид подумал, что это хорошая идея.

Чарли тихонько хихикнула и передразнила мой реверанс, подобрав полы своего платья.

— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — я спросил.

Чарли устало повернулась к импровизированному бару, но кивнула:

— Конечно.

— Эй, а я что? Пустое место? — сказала Амелия, с обиженным видом прижимая руку к груди.

Я повернулся, закатывая глаза:

— Хочешь чего-нибудь, дорогая лучшая подруга?

— Да, пожалуйста, — сказала она. — Как обычно, — она бросилась ко мне, поцеловала в щеку, а затем умчалась в море людей, танцующих, как какая-нибудь раскрученная белка, под поп-песню, которую я раньше не слышал.

Предложив Чарли свой локоть, я сказал:

— Пойдем?

Открытая и черная кружевная маска Чарли смотрелась замысловато и красиво на фоне ее гладкой кожи. Ее голубые глаза сияли за маской, и мне захотелось увидеть ее без нее. Мне отчаянно хотелось прикоснуться к ее коже, вызывая по пути дорожку мурашек.

Воу. Черт бы побрал этот виски, снижающее мою сдержанность. Теперь все, о чем я могу думать — это прикоснуться к ней. С тем, как ее волосы идеально ниспадают на плечи, и с тем, как выглядит ее тело в этом платье… Стоп.

Я покачал головой, грубо притягивая ее к барной стойке. Ее рука слегка сжала сгиб моей руки, и моя кожа зашипела, маленькие фейерверки воспламенили мою обычно тусклую кровь. Я не был уверен, было ли это из-за алкоголя или из-за нее, но я бы поставил все свои деньги на Чарли.

— Какую отраву предпочитаешь, любимая? — мои ноги остановились на шаг, и я поднялся обратно, осознав, что назвал ее «любимая». Я никогда никого так не называл. Никогда.

Еще одна из многих странных причуд моего отца, которые он передал мне. Слово «Любовь» предназначалась для обозначения кого-то важного, особенного, но я не мог отрицать тот факт, что мне нравилось это ласковое обращение к Чарли. Что-то в том, как это слетело с моего языка и попало ей в уши, заставило меня почувствовать, что это правильно.

— Наш фирменный напиток великолепен, — предложил я.

Чарли прикусила ярко-красную нижнюю губу, окидывая взглядом множество вариантов, стоящих перед нами:

— А что в нем?

Дерьмо. В данный момент мой мозг работал не совсем должным образом.

— Э-э, текила, «Приммз», немного фруктов и… — я замолчал.

— Имбирное пиво, — сказал бармен, подлетая, чтобы добавить последний ингредиент.

Я щелкнул пальцами, ударив кулаком по его руке:

— Спасибо, приятель.

— Ладно, звучит неплохо, — сказала Чарли.

— Смелый выбор, — похвалил я и повернулся к бармену. — Леди будет «Виндзор».

Ее лицо расслабилось, и она повернула голову ко мне:

— Виндзор? Как твоя фамилия?

Я посмотрел вниз, на свои ноги:

— Ты права. То, что я был мозгом всей этой операции, принесло мне несколько льгот.

Я поднял глаза, и ее рот приоткрылся, на лице был идеальный оттенок удивления.

— Ты… так это ты стоишь за организацией благотворительного бала-маскарада?

Она была поражена, и мое эго выросло на несколько размеров.

— Ух ты.

— Трудно поверить?

Она рассмеялась, все еще держа меня за руку.

— Да, — она посмотрела в сторону, а потом снова на меня. — И нет.

— Почему? Потому что я такой хороший парень? — мои пальцы забарабанили по барной стойке, поймав ее взгляд прежде, чем она отвернулась.

— Разве это плохо?

Я пожал плечами, наблюдая, как она наградила меня еще одним взглядом.

— Не знаю, иногда, может быть. Да.

— Поверь мне, быть хорошим парнем больше не является нормой. Продолжай в том же духе, чувак, — она протянула мне руку, дав «пять».

— Ах, плохие отношения? — спросил я, вырывая свою руку из ее.

— Боюсь, плохая жизнь, полная дерьмовых выборов.

Я молчал, пока бармен готовил ей напиток. Комната вокруг нас гудела от полупьяных людей, двигавшихся, раскачивающихся и танцующих под песни, которые очень дорогой ди-джей прокачивал через динамики. Я никогда не любил танцевать, но я бы не возражал против медленного танца с Чарли.

— Итак, — я сменил тему, переключая передачи в своем сознании. Медленный танец? Тоска по девушке? Кем, черт возьми, я стал? — Ты заказала «Виндзор», а это значит, что ты не возражаешь против более дерзкого напитка. Впечатляет.

Она скривила рот:

— На самом деле, я не любитель вина или сладких напитков. Текила — хорошо. Фрукты — хорошо. Имбирное пиво — тоже хорошо и шипуче. Ничего не может пойти не так.

Интересно.

— А как насчет обычного пива?

— Отвратительно, нет.

Я рассмеялся, подавая знак бармену, заказывая забытый напиток Амелии.

— Амелия уговорила тебя прийти сегодня вечером?

Чарли отстранилась, заправляя свои растрепанные волосы за ухо. Мне нравилось, что даже на вечеринке она выглядела самой собой. Я бы узнал ее где угодно с непослушными волосами. Ярко-рыжими и красивыми.

— В значительной степени, — фыркнула она. — Она почти вынудила меня прийти.

Я поискал Амелию в толпе, но безуспешно:

— У нее есть свои способы.

— Тем не менее, она великолепна.

Бармен поставил бокал Амелии на стойку, и она появилась из ниоткуда, выхватила его у меня из-за спины и снова исчезла.

Я покачал головой, делая глоток холодной воды из стакана, который бармен приготовил для меня без необходимости спрашивать.

— А парень… где?

Бармен улыбнулся уголком рта, услышав мой не слишком тонкий вопрос.

— С чего ты взял, что у меня есть парень? — спросила Чарли, заинтересовавшись.

Не отвечая, я снова предложил свой локоть, и мы прошли сквозь толпу к балкону рядом с общей комнатой. Хешер был построен в начале одна тысяча девятисотых годов в стиле старых школ, и его экстравагантность не была преуменьшена. Это немного напомнило мне о доме, и думаю, именно поэтому маме с папой здесь так понравилось и они посоветовали мне подать заявление четыре года назад.

— Итак, ты собираешься ответить на мой вопрос? — поинтересовалась Чарли, как только мы остались одни.

Я изогнул бровь, делая большой глоток из своего стакана с водой.

— Боже, какой же ты упрямый, — простонала она.

Я постарался изобразить потрясение:

— Упрямый?

— Вроде как… да. Ты спросил, есть ли у меня парень…

— И ты не ответила, — напомнил я ей.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его.

— Око за око, дорогая.

Поднялся легкий ветерок, и я не мог отвести глаз от ее мурашек на обнаженных руках.

Она покачала головой, и ее губы сжались:

— Ты такой…

Я оборвал ее, довольный тем, что чувствую себя свободным в спарринге с ней: — Удивительный парень? Прелестный? Очаровательный?

— Странный парень.

Моя улыбка так широко расползлась по лицу, что у меня заболели щеки:

— Я так и знал, что ты это скажешь.

Она отчаянно пыталась сдержать улыбку.

Мы замолчали, доносящееся изнутри звучание музыки наполняло воздух снаружи. Болтовня людей внизу привлекла наше внимание, и мы оба прислонились к перилам, внимательно вглядываясь вниз.

— Хорошо проводишь время? — в конце концов спросил я, теребя воротник своей белой рубашки на пуговицах.

Чарли повернулась ко мне, ее глаза были игривыми.

— О, конечно, — она сделала глоток. — Я пришла за фирменными напитками и…

— Остроумным подшучиванием друг над другом?

На этот раз она улыбнулась:

— Которое начинается… ммм, когда?

Мои плечи дернулись, и слабый пульс на ее шее привлек мое внимание.

— Как-нибудь в ближайшее время, — заверил я, — с другим человеком, — я указал на балконные двери, — вон там.

— С нетерпением жду.

— Рид! — Амелия ворвалась в двери в той же драматической манере, что и всегда. — Кто-то внутри ищет тебя и не оставит меня в покое, потому что он знает, что я твой друг. Если мне придется отвечать еще на какие-нибудь его занудные вопросы, я набью морду его старому чопорному лицу.

Я закатил глаза и подхватил ее, когда она споткнулась о собственные ноги.

Как так получилось, что она уже наклюкалась?

— Блестяще. Ты расслышала его имя?

Глаза Амелии затрепетали, когда она встала на ноги, и я осторожно убрал руки с ее плеч.

— Это тот парень, Келл, которого ты так сильно ненавидишь.

Я рассмеялся, глядя, как Чарли изо всех сил пытается удержать Амелию в вертикальном положении.

— Келл нашего возраста, Амелия. Он не старый.

Ее голова безвольно склонилась набок:

— Не знаю. Мне все равно. Мне он показался старым.

Вероятно, это было потому, что она с трудом могла держать глаза открытыми. Девушка отрывалась изо всех сил, когда хотела этого.

Амелия, пошатываясь, снова подошла ко мне, и я обнял ее за спину, чтобы она не упала.

— Я здесь, чтобы позаботиться о твоем, — прошептала она, — подарке, пока тебя не будет.

Чарли уловила громкие, невнятные слова Амелии и закашлялась, отчего коктейль «Виндзор» выплеснулся у нее изо рта, потек по подбородку и испачкал верх платья.

Никаких сомнений ‒ Амелия станет моей смертью.

Вздохнув, я еще раз убедился, что Амелия надежно стоит на своих ногах, и помахал рукой, оставляя их позади, чтобы поискать старого, с чопорным лицом студента универа, о котором говорила Амелия.