Джарка Руус (ЛП)

ГЛАВА 14

Полдень в Параноре был мрачным и таил угрозу, по черному небу продвигались грозовые тучи, воздух замер. Весь день не было никакого солнечного света, кроме туманного свечения на рассвете, прежде чем и оно скрылось за завесой облаков. Ветер давно затих, а птицы попрятались в своих укрытиях. Мир притаился в ожидании раскатов грома и вспышек молний.

Шейди а'Ру смотрела в открытое окно своей комнаты, ее лицо было зеркалом стоявшей погоды. Она должна была ощущать триумф и удовлетворение полученной наградой за свой успех. Она отправила Грайанну Омсфорд в Запрет и заняла ее место. Совет Друидов, хотя и с некоторой неохотой и после длительных споров, назвал ее Ард Рис. Ее сообщники контролировали все главные должности в совете, а Сен Дансидан, как Премьер—Министр Федерации, официально признал ее главой ордена. Горные тролли под командой Кермадека были уволены и отправлены с позором домой, обвиненные в исчезновении Ард Рис, а в некоторой степени, и как непосредственные участники этого происшествия. Все вышло отлично, точно так, как она надеялась и планировала.

За исключением этого мальчишки.

Она провела рукой по своим подстриженным светлым волосам, пропуская между пальцев их короткие концы, как нити ее идеального плана. Все из–за Терека Молта, который был самым надежным из ее сообщников и единственным друидом, на которого, как она думала, она могла положиться. Позволить этому мальчишке — этому скользкому пацану, — оставить себя в дураках, это было непростительно. И так было довольно плохо, что никто из них не подумал запереть Тагвена, который, как им стало известно, не сидел сложа руки после исчезновения его любимой Ард Рис, но упустить еще и мальчишку, было уже слишком. Ей следовало бы самой заняться этим делом, но заниматься всем подряд было невозможно.

Она подошла к двери и на мгновение задержала на ней свое внимание, думая, не выйти ли из комнаты, чтобы успокоиться. Ранее она прошлась по коридорам, навевая страх на друидов, которыми теперь управляла. Они подчинятся ей не только потому, что она стала Ард Рис, но также и потому, что боялись ее. Никто не бросит ей вызов в открытую, пока у нее есть поддержка Молта и остальных, и пока нет прежней Ард Рис, хотя за ее спиной уже начинают интриговать так же, как они затевали интриги против Грайанны Омсфорд. Пока они не пытаются действовать, она ничего не будет делать, однако ей стоит дать им понять, что она наблюдает за ними и ждет удобного случая, чтобы их схватить.

Она вернулась к окну и снова посмотрела наружу. Первые порывы ветра рябью прошлись по верхушкам деревьев, возвещая о приближении грозы. Она была бы не против вывести их всех под ливень, каждого друида — заставить их пройти по ущелью Кеннон туда и обратно в качестве упражнения смирения и лишений. Кое–кто из них не вернулся бы, но это ее не сильно бы огорчило.

Ее мысли вернулись к Тагвену и мальчику. На этот раз они смогли убежать, думала она, но рано или поздно она их найдет. А также родителей. У нее есть друиды и воздушные корабли, которые разыскивают их, а также она распустила слухи по всем Четырем Землям. Эти слухи были очень простыми. Якобы те, кого она искала, были членами семьи Грайанны Омсфорд и находились в большой опасности. Оказать им помощь можно только в Параноре, где друиды–защитники обеспечат их безопасность. Любой, кто их увидит, должен прислать весточку. В качестве стимула она предложила солидное вознаграждение. Большинство не обратит внимания на это предложение, но те, кто пожаднее, будут искать повсюду. Кто–нибудь увидит мальчишку и его спутника дворфа и сообщит об этом. А когда их найдут, она уже сама ими займется.

Она представляла то удовлетворение, которое получит, когда с этим будет покончено, когда раздался резкий стук, и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел Терек Молт.

— Ты думаешь, что делаешь? — резко высказала она ему. — У комнат не зря есть двери, Молт!

— Мы нашли их, — прогрохотал он своим глубоким, как будто из–под земли, голосом. — На западе, за Мермидоном.

Она пристально на него посмотрела:

— Тагвена и мальчишку?

— Всего несколько минут назад кто–то воспользовался магией эльфийских камней. Это стало видно на магических водах в холодной камере. В тот момент там находилась Иридия. Никаких сомнений, что это была магия камней.

В той холодной камере друиды читали линии силы, которые пересекали Четыре Земли. Магические воды представляли собой стол с жидкой поверхностью, на которой проявлялось любое применение магии в виде волн, причем величина этих волн зависела от силы использованной магии. Больше десяти лет назад эти воды установила в Параноре сама Грайанна Омсфорд; этим инструментом она пользовалась еще будучи Ведьмой Ильзе.

— Эльфийские камни? — переспросила она, пока что не понимая, какая тут связь.

— Конечно, Шейди, — сказал он, улыбаясь с таким удовольствием, что ей захотелось вцепиться ему в лицо. — Они убежали от нас и отправились за помощью к одному друиду, который действительно мог им помочь.

— Эльфийский принц! — прошипела она. — Но он не мог воспользоваться эльфийскими камнями. Они хранятся у его брата.

— Не, так уж хорошо они охранялись, чтобы он не смог до них добраться. И он бы сделал это, чтобы спасти Ард Рис. Нет, это был он. Показания вод исходят из той части Западной Земли, где находится его дом. Тагвен знает, как туда добраться, и взял с собой мальчишку.

— Меня удивляет, что они решились воспользоваться камнями. Арен Элессдил должен понимать, что мы следим за любым использованием магии.

— А как еще может он найти Ард Рис? — заметил Молт. — У него нет другого выбора, кроме использования этих камней.

Подумав, она медленно кивнула:

— Похоже на то. Он не может узнать, что мы с ней сделали, даже если подозревает в этом нас, не воспользовавшись камнями. — Она помедлила. — Постой. Ты сказал, что именно Иридия обнаружила использование камней?

Смех Терека Молта был резким и низким:

— Я тоже подумал об этом. Я спросил ее, уверена ли она. Она утверждала, что никакой ошибки быть не может. Это была магия эльфийских камней. Я сказал ей, что ей лучше быть в этом абсолютно уверенной, поскольку у тебя могут появиться вопросы. Она ждет в холодной камере, чтобы поговорить с тобой. — Он немного помолчал, легкая усмешка скривила уголки его рта. — Она хочет отправиться за ним.

— Ничего другого я и не ожидала. Что за дурочка.

Она подошла к окну и посмотрела на потемневшее небо. Она не могла поручить это дело Иридии, но и Терек Молт ранее не показал особой эффективности. Она должна заняться этим сама, однако не думала, что будет мудрым решением оставить Паранор прямо сейчас. Она совсем недавно стала Ард Рис. Кто–то еще должен сделать так, чтобы Тагвен, мальчишка, а теперь еще и Арен Элессдил, не преуспели в своих усилиях.

— Может, пусть все устроится само собой, — тихо произнес Терек Молт. — В конце концов, даже если они знают, что мы сделали с Ард Рис, то они ничего не смогут сделать, чтобы ей помочь.

— И это все? — спросила она, не удосужившись на него взглянуть. — Ты в этом так уверен?

— Достаточно уверен.

— Ты берешь на себя слишком много. Кроме того, они могут доставить нам очень много хлопот, даже если не смогут до нее добраться. Я не хочу рисковать. Будет лучше стереть их с лица земли.

— Это тоже может доставить нам неприятностей. Остальные узнают, что мы сделали. Убить мальчишку и старика — это одно. Убить же друида — это совсем другое. Ты хочешь именно этого, да?

— Я намерена сделать все необходимое, чтобы наши усилия не пропали даром. Надеюсь, что и ты тоже. — Она повернулась к нему. — Готовь «Галафила», но не говори Иридии. В этом деле, в котором замешан Арен Элессдил, я ей не доверяю. Она может считать, что избавилась от своих чувств, но я не намерена рисковать. Пусть лучше она останется здесь. Я расскажу ей после того, как ты улетишь. Учитывая погоду, сегодня ты никуда не отправишься. Если к ночи буря утихнет, то тогда и улетай.

Он повернулся к двери.

— Подожди минутку, — сказала она. — У меня есть еще, что тебе сказать. Только будь внимателен. Ты слышишь, Терек?

Дворф медленно развернулся, нахмурившись от предчувствия того, что, как он понял, должно произойти:

— Говори, что у тебя на уме, женщина.

— Во–первых, — произнесла она, подойдя и встав прямо перед ним, — не входи в эту комнату, пока тебя не пригласят. Какая бы ни была причина.

Она подождала его ответа. Он хмыкнул и пожал плечами.

— Во–вторых, не подведи меня снова. Меня не обрадует это.

Он рассмеялся:

— Больше, чем тебя, я хочу порадовать себя, так что избавь меня от своих угроз. Вопрос нахождения и поимки мальчишки и старика стал личным. Мне не нравятся, когда меня одурачивают. Они воспользовались какой–то магией, иначе бы я их поймал. Поэтому я намерен сравнять счет.

Она еще мгновение не отводила от него суровый взгляд, затем кивнула:

— Вполне справедливо. Однако, теперь это уже не будет так просто сделать, когда тебе придется столкнуться с Ареном Элессдилом. Справиться с ним будет очень нелегко, даже для тебя. Поэтому я дам тебе в помощь кое–кого еще.

Дворф сердито посмотрел на нее:

— Кого? Если не Иридию…

— Еще один друид будет только мешать. Тебе не нужен другой друид, чтобы уладить это дело. — Она сделала паузу. — Я собираюсь послать с тобой Афазию Вая.

Терек Молт повернул голову в сторону и нарочито плюнул на ее ковер:

— Нет.

— Это не обсуждается.

— Я не пущу этого монстра на любой корабль, которым командую. Дай кого–нибудь еще, если тебе этого так хочется.

— Никого другого я не хочу. Если бы мне хотелось послать кого–то еще, я бы не стала тебе говорить! Где твой хребет? Ты боишься? Подумай, как все это будет выглядеть, если ты потерпишь еще одну неудачу. Некоторые сочтут это за слабость, а ты не можешь этого позволить. — Она пренебрежительно поправила свои одежды. — Будь умнее, друид. Ты лучше остальных и ты это знаешь. Я полагаюсь на тебя. Не заставляй меня усомниться в моей вере в тебя.

— Ты никогда ни в кого не верила, кроме себя, Шейди.

— Думай, что хочешь. Важно, чтобы ты понял, что Афазия Вай идет с тобой. Хватит волноваться. Он не станет перебегать тебе дорогу.

Дворф насмешливо фыркнул:

— Афазия Вай сделает это с любым, как только представится возможность. Он чудовище, Шейди. Нет ничего, чего бы это существо не сделало — или никого, с кем бы он этого не сделал. Черт возьми, мы даже не знаем, какой он на самом деле!

Она засмеялась:

— Он самый эффективный убийца, которого я когда–либо знала! Чего еще ты хочешь от него? Меня не волнует, какого он пола, расы или породы! Меня не интересует, насколько отвратительным ты его находишь! Тебе с ним не сотрудничать! Дай ему работу! И перестань ныть!

Терек Молт вскипел, его точеное лицо покраснело, мышцы предплечья напряглись. Она никогда не видела его таким опасным, как в этот момент, и если она допустит глупость и не остановит его, то и глазом не успеет моргнуть, как он с ней расправится. Но она твердо стояла перед ним, стойко выдерживая его взгляд и заставляя его понять, что какую бы опасность он не представлял, она была еще более опасна.

— Даже не думай об этом, дворф, — тихо прошипела она. — Помни, кто я.

Он еще с мгновение смотрел на нее, затем отвел взгляд, все еще взбешенный, но уже не представляющий угрозу.

— Когда–нибудь ты зайдешь слишком далеко, Шейди. — Его голос был зловеще спокойным. — И в тот день будь очень осторожна.

— Может быть. — ответила она, открывая перед ним дверь. — Но до той поры, ты будешь слушать и делать то, что я тебе говорю. Иди готовь воздушный корабль. Как только гроза закончится, сразу же улетай.

Его большие руки сжались в кулаки, и он собрался было что–то возразить. Но, передумав, повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.

Она подождала, когда он удалится, а ее разочарование от его непокорности утихнет, прежде чем отправиться в холодную камеру, чтобы найти Иридию Элери. Колдунью не обрадует то, что Шейди намеревалась ей сказать. К сожалению, придется разочаровать Иридию, потому что колдунья была верна, пока контролировала свои чувства к Арену Элессдилу, а это означало, что ей вообще не стоит доверять. Эти чувства настолько укоренились в Иридии, что Шейди даже не пыталась это изменить.

Такова любовь.

Отказ только оттачивает ее.

Шейди вошла в холодную камеру и увидела Иридию, стоявшую у широкой каменной чаши, установленной в самой середине, и наклонившуюся, чтобы читать движения ее содержимого. Магические воды были неглубокими и темно–зелеными, их спокойствие охранялось стенами башни и краями чаши. Возмущения происходили только от магии, проходящей по силовым линиям земли. И тогда они проявлялись как концентрические круги, расходящиеся от точки, расположенной к западу от центра. Стройные руки Иридии двигались в такт этой ряби, как будто следуя по их жидким гребням обратно к ее обреченной любви. Ее идеальные черты лица излучали напряженность; она была смесью светлого и темного, бледной кожи и черных волос. Эльфийская внешность четко проявилась из–за ее сосредоточенности, подчеркивая, что она может быть и страстной, и жестокой. Шейди встала в дверном проеме и долго наблюдала за ней. Иридия, плененная своими мечтами и воспоминаниями, даже не осознавала, что здесь находилась Шейди. Возможно, что казавшаяся всегда очень близкой к безумию, Иридия, наконец–то, была им поглощена.

— Иридия! — резко позвала Шейди.

Колдунья тут же обернулась:

— Ты уже слышала?

Шейди подошла к ней:

— Терек рассказал мне. Ты точно не ошибаешься?

Тонкие черты застыли:

— За кого ты меня принимаешь? Я не делаю подобных ошибок. Это была магия эльфийских камней, а значит, это мог быть он. Я хочу в этом убедиться, Шейди. В любом случае, тебе придется кого–то послать туда. Это должна быть я.

Шейди покачала головой:

— Кто угодно, но не ты. Что ты будешь делать, если найдешь его, а он взглянет на тебя и ты не сможешь действовать? Только не говори мне, что этого не случится, уж я-то знаю. Я была там, когда ты его потеряла. Ты несколько недель не могла утешиться. Он был тем, кого ты желала — и кого всегда будешь желать.

— Я этого не отрицаю! — воскликнула она. — Но эта часть моей жизни окончена. Я предана нашему делу. Если он стоит на нашем пути, если он помогает ей, тогда я хочу, чтобы он умер! Я имею права увидеть, как он умрет. Больше я ничего не прошу. Если его нужно убить, то я хочу быть там, чтобы это увидеть. Я желаю, чтобы мое лицо было последним, что он увидит в своей жизни!

Шейди вздохнула:

— Тебе только кажется, что ты этого хочешь. На самом деле ты хочешь, чтобы он вернулся, чтобы сказал тебе, что он по–прежнему тебя любит, несмотря на все случившееся. Если он так сделает, то ты в ту же секунду бросишь нас и наше дело. Нет, постой, Иридия — не обманывай себя. Так и будет, и ты это знаешь. Почему бы и нет? Я не осуждаю тебя. Я бы поступила точно так же на твоем месте.

— Ты бы не сделала ничего подобного, — усмехнулась эльфийка. — Ты никогда никого не любила, кроме самой себя. Не притворяйся, что ты меня понимаешь. Я знаю, что любовь побуждает меня, но она побуждает совсем не так, как ты думаешь. Любовь не заставляет меня заключить его в свои объятия; она понуждает меня увидеть, как он будет страдать!

— Да, но не от твоих рук. — Шейди подошла к окну башни, глядя, как темнеет и все вокруг затягивается грозовыми тучами. Снаружи начал завывать ветер и тяжелые капли дождя обрушились на каменные стены.

— Лучше от моих рук, чтобы мы были уверены в результате, чем от рук Терека Молта, который уже один раз нас подвел!

— Лучше вообще от рук кого–то другого. Я посылаю Афазию Вая, чтобы точно знать, что работа будет выполнена.

Она краем глаза взглянула на лицо Иридии, и этот взгляд подтвердил ее догадки о чувствах эльфийки к Арену Элессдилу.

— Иридия, — спокойно сказала она, поворачиваясь к ней. — Отдались от этого дела. пусть другие делают все, что нужно. Ты достаточно настрадалась от рук этого эльфийского принца. Он уже однажды предал тебя и сделает это снова. Его преданность принадлежит ей, а не тебе. И это уже не изменить. Поставить себя в положение, где ты должна проверить свою решимость, было бы глупо и опасно. Для тебя это слишком.

Колдунья напряглась, ее губы превратились в тонкую, жесткую линию, черты лица застыли.

— Ты слишком мало меня знаешь. Я не дура, Шейди. Я тебе ровня, а в чем–то и лучше. У меня есть опыт, которого нет у тебя; не стоит так быстро отмахиваться от меня, как от влюбленного ребенка.

— Я бы никогда этого не сделала.

— Ты не только сделала бы, ты делаешь это! — взгляд Иридии был готов расплавить железо. — Если Арен Элессдил воспользовался эльфийскими камнями, чтобы помочь этой женщине, я так же сильно, как и ты, хочу его смерти. Но я хочу увидеть, как это произойдет. Я хочу наблюдать, как он умирает!

— Ты? — Шейди а'Ру немного помолчала. — Мне показалось, что с тебя довольно подобного рода вещей. Скольких еще из тех, кого ты, как утверждаешь, не любишь, а на самом деле, наоборот, ты должна увидеть мертвыми, прежде чем насытишься?

Лицо Иридии побелело:

— Ты о чем говоришь? — в ее словах явно прозвучало предостережение.

Шейди не стала обращать на это внимание, ее взгляд оставался холодным и пустым:

— Ребенок, Иридия. Ты помнишь ребенка, не так ли? Ты тоже не любила ее.

Долгое время Иридия не шевелилась и не говорила, а просто уставилась на Шейди; на ее лице сменяли друг друга ярость и недоверие. Затем с поразительной быстротой обе эти эмоции исчезли, оставив лицо спокойным и бесстрастным.

— Делай, что хочешь, — сказала она.

Она развернулась и вышла, не глядя на Шейди. Проходя через дверь, она лишь тихо произнесла:

— Ненавижу тебя. Я также увижу и как ты умираешь.

Пока Иридия спускалась по лестнице башни, Шейди смотрела ей вслед, на секунду подумав было пойти за ней, но потом решив иначе. Она прекрасно знала колдунью. Иридия быстро впадала в гнев, но поразмыслив над ситуацией, она поймет, что сделала глупость. Лучше сейчас оставить ее в покое.

Она посмотрела на магические воды в чаше. Рябь исчезла; поверхность была совершенно спокойной.

Так же быстро должен исчезнуть и Арен Элессдил.

У нее осталось последнее дело, то, которое страшило ее больше всего. Она не больше Терека Молта любила Афазию Вая, но считала его весьма полезным для выполнения определенных заданий, от которых остальные отказывались или которые не могли исполнить. Она уже достаточно насмотрелась по поводу последнего при охоте на семью Грайанны Омсфорд, а с учетом Арена Элессдила задача не стала легче. Терек Молт мог не соглашаться с ее решением, но это был вопрос целесообразности и здравого смысла. Она хотела, чтобы в этом предприятии участвовал один друид из ее ближайшего окружения, и ей казалось этого достаточно.

Пока она проходила через башни и коридоры крепости, мимо спален и комнат для медитации, помещений для занятий и отдыха, ее ум сосредоточился на задаче, стоящей перед ней. Ей хотелось, чтобы дело завершилось, но не до тех пор, пока она не добьется всего, что было необходимо. Она стала уделять этому вопросу значительное внимание после возвращения Терека Молта. Было ошибкой — к сожалению, ее ошибкой, — думать об Омсфордах из Патч Рана, как об обыкновенных людях. Мальчишка и его родители не являлись друидами, но это не делало их заурядными. Магия, которая находилась в их крови и за долгую историю выживания помогла им преодолеть огромные трудности, делала их опасными. Чтобы одолеть их, потребуются особые усилия, и ей не стоит снова их недооценивать.

Хорошо, что у нее есть Афазия Вай. Но нужно кое–что еще.

Она спустилась вниз по винтовым лестницам крепости в ее глубины, в подвалы и подземелья, лежащие глубоко под землей в скале, в темные места, куда редко отваживались заходить друиды. Место, куда она направлялась, было известно только ей, поскольку Грайанна Омсфорд исчезла, а это место она обнаружила несколько лет назад, когда следила за Ард Рис, пытаясь раскрыть ее секреты. Уже тогда она отлично умела выслеживать, развив это умение еще в ранние годы, когда впервые стала использовать магию. Бросить вызов инстинктам Грайанны Омсфорд было опасным, но ей это удалось с помощью мелкой, не имевшей запаха пыли, которая позволяла увидеть следы другого человека в мареве радужного света. Рассеивая пыль в этих темных местах, куда, как она знала, ходила Ард Рис, она дожидалась ее возвращения, чтобы пробраться обратно и прочитать оставленные следы. Пару раз ей улыбалась удача, но никогда ей так не везло, как в тот раз, когда она обнаружила то место, куда сейчас и направлялась.

Она оказалась в глубинах цитадели, в самом сердце крепости, там, где тепло земли поднималось от бурлящей магмы, чтобы обогревать помещения наверху. Ей стало интересно, что друиды построили свой дом на вершине вулканической трещины, которая могла однажды взорваться и уничтожить их. Однако друиды жили в гармонии с элементами земли и находили силу в том, что было новым и необработанным. Она понимала и ценила это. А также ее привлекала близость этого острого края, разделявшего жизнь и смерть.

Коридоры стали еще теснее и темнее. Так далеко внизу не было никакой необходимости в пространстве и свете. Она подумала, что по некоторым коридорам никто не ходил тысячу лет, а в некоторых кельях и комнатах, к которым они вели, никто не жил на тысячи лет больше. Но в этот день она не искала ничего для жизни, только для смерти. Она двигалась в тишине, прислушиваясь к звукам похожего на дух существа, которое обитало в яме под крепостью и опекало Паранор и его магию. Сейчас оно спало и будет спать, пока его не разбудят. До тех пор, пока друиды продолжали здесь жить и заниматься своими делами, оно будет находиться в состоянии покоя. Она помнила истории о его защитных возможностях. Они были легендарными. Однако, ее это нисколько не пугало. Скорее даже, ее это интриговало. Однажды она спустится вниз, чтобы взглянуть на него вблизи. Духи были ей понятны.

На секунду она задумалась об обстоятельствах, которые привели ее к нынешней ситуации. Она не жалела о том, как добилась своего положения, но предпочла бы сделать это несколько иначе. Она не была злобной, просто практичной. Она была правильным выбором, чтобы стать Ард Рис, самая подходящая персона для этого титула, однако это не означало, что она была рада тому способу, каким его получила. Подняться по спинам других, чтобы добиться желаемого, больше подходило для политиков и членов королевских семей, чем для изучающих магию. Она бы предпочла столкнуться с Грайанной Омсфорд в сражении, но решение, основанное на исходе соревнования в магии, не было бы принято остальными — ни ее союзниками, ни ее врагами. Друиды, несмотря на все их исследования и науки, были консервативны по своей природе. История научила их, что независимость и неповиновение приводят к катастрофе, поэтому они предпочитали, чтобы все шло своим чередом.

Здесь подобное не могло произойти. Когда на весах Ведьма Ильзе в роли Ард Рис и судьба всего ордена. Шейди понимала это с самого начала. И в отличие от остальных, она решила действовать.

Она дошла до тяжелой железной двери в конце коридора и остановилась. Поместив свои пальцы на ряд символов, вырезанных в металле, она закрыла глаза и нажала их в определенной последовательности. Чтобы разблокировать код ей потребовалось какое–то время, но в итоге она справилась. Щелкнули тумблеры и задвижка скользнула назад. Дверь открылась.

Внутри помещение было круглым и темным, за исключением света, отбрасываемого единственной лампой, установленной на приподнятом постаменте в самом центре. Тяжелые каменные блоки окружали мозаичный пол, в котором замысловатым узором были вырезаны руны, как некое историческое панно. Здесь была только одна дверь для входа и выхода и никаких окон. Никаких отверстий в полу и стенах. Куполообразный потолок терялся во мраке.

Могила для умерших и их имущества, подумала Шейди. Место, куда помещали вещи с большой надеждой, что однажды о них забудут.

Она подошла к постаменту, встала пяткой правой ноги на край его квадратного основания и надавила на невидимое углубление, затем прошла вперед до противоположной стены. Поместив ладони обеих рук на камень на высоте талии, она ощупала кончиками пальцев его поверхность, пока не нашла скрытые углубления в этом камне, а потом нажала их.

Тяжелая панель сдвинулась на скрытых петлях, открыв черную–пречерную камеру.

Ее улыбка сказала все о том, что она надеялась найти там внутри.

Она вошла, решив не пользоваться никаким дополнительным светом, полагаясь на слабое свечение лампы за ее спиной. Ее глаза быстро привыкли к темноте, и она увидела то, за чем пришла. Она подошла к невысокому пьедесталу, установленному около стены, открыла железный ящик, стоявший на нем, и вынула бархатистую сумку, которая лежала внутри ящика. Она держала ее крайне осторожно, как будто это была смертоносная змея, стараясь слишком сильно не сжимать ее в своих ладонях. С еще большей осторожностью она залезла внутрь, чтобы достать то, что там было спрятано.

Медленно, очень аккуратно, она вытащила Стихл.

Это было самое смертельное оружие в мире, клинок, выкованный во времена Волшебного мира в печах троллей кузнецов. Впитавший в себя смертельные особенности магии таинственного огня, он мог пронзать все, что угодно, каким бы толстым и твердым оно ни было. Ничто не могло устоять перед ним. Он был в руках убийцы Пи Эла во времена Порождений Тьмы и Уолкера Бо, и он воспользовался им, чтобы убить дочь Короля Серебряной Реки. Впоследствии друид забрал его и спрятал здесь. С тех пор никто не знал, где он находился. Никто, кроме Грайанны Омсфорд, а теперь и Шейди.

Она держала его за ручку, ощущая вырезанные на костяных пластинах знаки, составлявшие его имя. Лезвие сияло ярким серебристым светом, его поверхность была гладкой и безупречной. Он пережил тысячи лет без единой отметины. Грайанна держала его спрятанным по тем же причинам, что и Уолкер Бо — он был слишком опасным. Это было оружие убийцы, его инструмент.

Он предназначен, сказала сама себе Шейди, для рук убийцы, для его ножен. Он предназначен быть в руках мастера. Она увидит, что так оно и будет. Она увидит, что его пустят в то дело, для которого он предназначен. Жизни, которые он прервал, служили тому доказательством.

Она вздохнула. Она не была злобной, второй раз за сегодня сказала она себе. Она просто была практичной.

Она убрала Стихл, закрыла камеру и поднялась из темных подвалов Паранора на свет.