Джарка Руус (ЛП)

ГЛАВА 20

Грайанна Омсфорд проснулась хмурым и серым утром, которое, казалось, поднялось из самых глубин Трясины Мальга, как привидение в поисках несчастных Джарка Руус. Оно казалось живым и голодным. Оно имело форму и могло чувствовать. Воздух был наполнен запахами зловонной воды и касался кожи сальными, скользкими пальцами. Облака, которые образовывали его волосы, были таким низкими, что их невозможно было отличить от туманной бороды, которая клубилась вокруг его косматого лица. Все шептало о скрытой опасности и потерянных душах. В его присутствии пульс убыстрялся от тревожного и уверенного осознания, что смерть, как только она появится, будет быстрой и неожиданной.

Все тело Ард Рис болело после сна в колыбели из веток дерева. Она выспалась, хотя и не могла понять, как, ведь она смогла удержаться в этом гнезде и не свалиться, чего она сильно опасалась. Спустившись вниз во мгле, которая отпугнула бы даже самых бесстрашных морских птиц, она заметила следы, которые вились по земле вокруг дерева, и решила, что ей повезло пережить эту ночь отделавшись всего лишь болью в мышцах. Века Дарт был прав, когда предостерег ее от ночлега на земле.

Она огляделась, всматриваясь в туман и мглу в поисках каких–либо признаков этого хитрого, маленького болотного улка, надеясь, что он вернулся ночью, несмотря на то, что был сильно разозлен, когда покинул ее. В конце концов, он прошел через многие препятствия, чтобы убедить разрешить ему сопровождать ее, и ей трудно было поверить, что все это он отбросил из–за какой–то мнимой обиды. Он казался не из тех, кто позволит таким обидам встать на пути амбиций. Однако, она не была уверена, что он вернется, только если ради чего–то еще. Но никаких его следов не было, поэтому она решила, что он пошел своей дорогой.

Так даже лучше, сказала она сама себе.

За исключением того, что она не знала этой страны, а это ставило ее в невыгодное положение. В основном, она понимала, куда она должна идти, учитывая, что Запрет являлся зеркальным отражением Четырех Земель. Она могла прикинуть местоположение Хейдисхорна исходя из известного ей его положения в ее собственном мире. Но этот туман сбивал с толку, и ее чувство направления искажалось отличавшимися земельными образованиями. Хуже того, она рисковала столкнуться с чудовищами, которые населяли Запрет, совершенно не зная, кем и чем они являлись. Века Дарт, по крайней мере, знал о тварях, которых ей нужно было избегать.

Но помощи ждать было неоткуда. Так же как помощи найти пищу и воду. Ей придется добывать их самой во время ее путешествия, надеясь, что она распознает последнюю, когда увидит ее. Вода была самой наименьшей проблемой, хотя именно сейчас ей не хотелось ничего предполагать.

Она потянулась, чтобы размять ноющие конечности, и посмотрела на себя. Оборванная и грязная, она была, как неряха. Ее одежда была почти изодрана в клочья, бледная кожа проглядывала сквозь дыры, что ей совсем не понравилось. Она поплотнее завернулась в свою рваную ночную рубашку и сказала себе, что если она вскоре не найдет что–то из одежды, то станет совершенно голой, в дополнение к голодной и потерявшейся. А также она не могла идти дальше без обуви. Ее ноги уже были исцарапаны до крови, а она даже еще не добралась до скалистого подъема к Хейдисхорну.

Когда я выясню, кто это сделал со мной…

Она собралась идти, когда в стороне за деревьями возникло какое–то движение и Века Дарт, ощетинившийся и размахивающий своими веретенообразными конечностями, вынырнул на открытое место, неся в обеих руках какой–то завернутый в ткань сверток. Он заметил ее и остановился, показав свои острые зубы, когда на его лице появилась широкая улыбка.

— А, Грайанна из леса. Хорошо спалось, а? Ты выглядишь не так уж и плохо, проведя ночь над землей. Ты видела следы? — Он показал жестом. — Теперь ты понимаешь, о чем я тебе говорил.

Она уставилась на него без ответа, не уверенная, рада ли она его возвращению.

Его хитрые черты были полны огорчения.

— Не смотри так на меня! Ты должна быть рада увидеть меня. Как долго ты была без меня? Ты ведь ничего не знаешь об этой части мира, это тебе скажет любой. Тебе нужен я, чтобы быть твоим проводником.

— Я думала, мы с тобой расстались, — произнесла она.

Он пожал плечами:

— Я передумал. Я решил простить тебя. В конце концов, ты имеешь право узнать обо мне, поэтому ты поступила как Стракен и воспользовалась своей магией для этого. Это не отличается от того, что обычно делают здесь другие существа. Кстати, я принес тебе кое–какую одежду.

Он подошел поближе и бросил сверток к ее ногам. Она наклонилась и развязала его, найдя там кожаные сапоги, свободного покроя хлопковую рубашку, штаны, пояс и нож, а также большой плащ, в который все это было завернуто. Все было в хорошем состоянии и почти идеально подходило ей по размеру. Она понятия не имела, где он раздобыл эту одежду, и не думала об этом спрашивать.

— Надевай, — сказал он.

— Отвернись, — ответила она.

Это было нелепо, учитывая, что болотного улка она не интересовала в этом смысле, однако сейчас она хотела утвердить свой авторитет, прежде чем у него могут появиться мысли о том, кто здесь главный. Если он собирался сопровождать ее всю оставшуюся часть путешествия, как, видимо, он и желал, она должна немедленно указать ему характер их взаимоотношений.

Она сняла ночную рубашку и оделась в принесенные им одежды, наблюдая, как он ерзает, уставившись в лес.

— Я хочу знать, почему ты так усердно желаешь идти со мной, — сказала она ему. — И не говори только, что ты хочешь помочь чужестранке найти дорогу.

Он вскинул руки:

— Ты считаешь, что никто не может сделать доброе дело просто так?

— В твоем случае, да. Ты не тот, кто делает доброе дело, если за это не получает что–то взамен. Итак, давай–ка начистоту. Что тебе нужно от меня? Может быть, я не стану отказываться, если это означает, что ты можешь проводить меня туда, куда я хочу попасть. — Она закончила застегивать тунику. — Теперь можешь повернуться.

Он так и сделал, глядя обиженно и с кислым лицом:

— Я думал, что стракены могут сказать, о чем думают обычные люди. Почему бы тебе не воспользоваться своей магией, чтобы узнать, чего я хочу?

Она не удосужилась ответить, терпеливо ожидая, что он скажет. Он надулся.

— Ты уже знаешь эту причину. Просто не обратила внимания, когда я тебе говорил. Думаю, ты слишком эгоцентричная.

— Скажи мне еще раз.

Он еще больше надулся:

— У меня кое–какие неприятности с моим племенем. Я должен бежать, чтобы сохранить свою жизнь. Они могут все еще преследовать меня. В одиночку, я вряд ли справлюсь с таким количеством этих тварей, которыми являются Джарка Руус. Однако, я, в принципе, знаю, как их избежать по пути. Поэтому, я подумал, что мы можем помочь друг другу. — Он демонстративно сложил свои руки. — Ну, ты удовлетворена, Грайанна любопытного ума и бесконечных вопросов?

Он был наглым, но она не стала обращать на это внимание.

— Да. На данный момент. Но в будущем, ты расскажешь мне правду о своих мотивах и планах, мелкий грызун, или я скормлю тебя тем здоровым тварям, которых ты стремишься избежать. Мне не нравятся сюрпризы. Я хочу знать, что ты обо всем думаешь. Никаких тайных планов или наша сделка расторгнута.

— Тогда ты согласишься путешествовать вместе? — спросил он. Он на самом деле обрадовался. — Ты будешь следить за мной? — Он спохватился. — Ну, ты согласна, что мы будем присматривать друг за другом?

— Давай–ка уже пойдем, — сказала она и развернулась.

Они шли весь день, двигаясь на восток по Драконьему Пределу через равнины и предгорья Пашанона. Погода оставалась серой и туманной, солнце было лишь слабым ярким пятном у них над головой, мир, по которому они путешествовали, состоял из мглы и темноты. Воздух был сырым и холодным, причиняя определенные неудобства, поэтому Грайанна была благодарна Веке Дарту за принесенные ей одежду и сапоги. Равнины и холмы покрывала роса, прочем она никогда не испарялась, однако земля оставалась бесплодной и безжизненной. Нервировало не только отсутствие мелких птиц и животных, но даже насекомых, несмотря на их обычное гудение и надоедливое кусание. Густая бледно–зеленая в серых пятнах трава имела пилообразный или копьеобразный вид. Деревья в Драконьем Пределе были чахлыми настолько, что многие из них напоминали скелеты. Затхлые воды прудов и ручьев густо заросли водорослями. Всюду, где бы они ни проходили и куда бы она ни бросала взгляд, мир выглядел больным и умирающим.

Однако Джарка Руус существовали несколько тысяч лет. Она попыталась представить, на что похожа жизнь в таком мире, и не смогла. Ее пугала мысль задержаться здесь надолго. Если она не поверит, что найдет выход отсюда, то это полностью ее опустошит.

Она никогда не сомневалась в своей уверенности, что обязательно найдет выход. Те, кто послал ее сюда, совершили ошибку, оставив ее в живых. Они могут считать, что избавились от нее, но она докажет им, что они ошиблись.

Ее мысли часто ставили ее в затруднительное положение. Невозможно было точно узнать, кто переправил ее сюда, однако она могла предположить насчет одного или двух лиц. Ее сбивало с толку, почему они просто не убили ее и делу конец. Именно так она бы с ними поступила сама, будучи Ведьмой Ильзе. Оставлять в живых врага, который позднее доберется до тебя вне зависимости от трудности такой задачи, всегда было рискованным. Так почему они оставили ее в живых? Убить ее было бы гораздо легче, чем отправить сюда, в Запрет. Это заставляло ее думать, что случилось кое–что еще, из–за чего враги заточили ее и сохранили ей жизнь. Что также заново заставило ее задуматься об источнике силы, которая потребовалась, чтобы она оказалась здесь. Она была гораздо больше, чем та, которой обладали самые сильные друиды. Эта сила была за пределами всего, что существовало в ее мире.

Эта сила, начала думать она, могла сама появиться из Запрета.

Эти размышления занимали ее большую часть пути. Века Дарт продолжал суетиться всю дорогу, бегая по сторонам, залезая на деревья и скалы, никогда не останавливаясь. Он почти не разговаривал, за что она была благодарна, по–видимому поглощенный поиском тех тварей, которых им следовало избегать.

Их тут было огромное количество, и со многими из них они столкнулись на своем пути. Огры и великаны топали по равнинам, как безмозглые бегемоты, подслеповатые и с одной лишь целью в голове, размахивая массивными руками, свисавшими с огромных сгорбленных плеч. Над головой парили гарпии, крылатые мегеры, которые кричали и плевались ядом друг в друга и во все, что было внизу. Появилась и исчезла стая драконов, которые оказались размером меньше драчи. Они увидели разных существ Волшебного мира, в частности, кобольдов, которые, казалось, жили в этом регионе в огромных количествах.

Один раз вдалеке они заметили деревню гормий, кучку строений из грязи и травы, напоминавших пещеры на склоне холма. Перед деревней была выстроены стены и в знак предупреждения из земли торчали заостренные колья. Сами гормии, жилистые, с глазами хорьков, ползали вокруг своих ограждений, как призраки.

— Что так напугало целую деревню этих маленьких кошмариков? — спросила она у Веки Дарта.

Он засмеялся:

— Подожди и увидишь.

Она так и поступила, и через несколько часов у нее был ответ. Они как раз поднялись на небольшую вершину, чтобы осмотреть долину, которая простиралась далеко на восток, когда Века Дарт вдруг развернулся и прошипел:

— Вниз, ложись!

Она сразу же упала, вжимаясь в землю, приминая кучки колючей травы, которая росла повсюду, ее дыхание резко участилось. Болотный улк, растянувшийся рядом с ней, прополз вперед, чтобы увидеть то, что пока еще было скрыто от нее.

— Смотри, — прошептал он через плечо.

Она так и сделала, всматриваясь в долину. Шли минуты, но ничего не происходило. Затем сгорбившись, став похожим на массивный куб, в поле зрения появился чудовищных размеров огр. Он был молодым, угадала Грайанна, жесткие волосы чернели вдоль его спины и на плечах, а толстая кожа была гладкой и морщинистой. Он мотал головой из стороны в сторону и отмахивался, словно защищался от мух или гнусов. Однако она их не видела.

— Что он делает? — прошептала она.

Глаза Веки Дарта сверкнули:

— Слушай.

Она прислушалась и тоже услышала это — пронзительный, режущий звук, который, казалось, исходил со вех сторон. Очевидно, что он тревожил огра, который хрюкал от досады, часто поднимая голову в тщетных попытках найти источник этого звука. Звук постепенно нарастал, превращаясь в вой, который пробирал до самых костей, необузданный, резкий, наполненный болью.

Наконец, огр остановился, поворачиваясь то туда, то сюда, черты его лица превратились в какой–то уродливый клубок. Грайанна еще сильнее вжалась в землю. Огр искал то, на чем мог выместить свое раздражение, и она не горела желанием стать его мишенью. Века Дарт тоже лежал без движения, но она увидела в уголках его рта понимающую улыбку. В этой улыбке читалось предвкушение, и ей совершенно это не понравилось.

Вдруг начали появляться маленькие четвероногие существа, вырастая из травы и из–за камней, сначала по одному, потом целыми десятками. Их резкие кошачьи лица и плавные обтекаемые формы не давали возможности ошибиться; она сразу же их узнала, хотя никогда прежде не видела. Фурии. Она читала про них в Хрониках Друидов. Всего раз с момента их заключения, они прорвались из Запрета, вступив в сражение с Алланоном и чуть не убив его. Это были существа безумного и бессмысленного уничтожения, самые худшие из всех тварей, запертых в этом мире. Они нападали стаями, притягиваемые к своим жертвам жаждой крови. В мире Джарка Руус все старались их избегать.

Они уже приблизились к огру, подходя со всех сторон, их было так много, что она сбилась со счета. Огр ждал, его маленькие, поросячьи глазки предвкушали тот урон, который он готовился нанести этим существам. Из–за своей молодости, он не понимал, в какой опасности он оказался.

Когда они напали, вслепую прыгая на огра, он давил их как мух, одинаково орудуя дубинкой и кулаками. Фурии были гораздо меньше, а их тела ничем не защищены, и те, кого он находил, уже не могли спастись. Но их было слишком много, чтобы огр смог с ними справиться, и вскоре они прорвались к его телу, кусая и отрывая куски своими острыми зубами и когтями. Куски плоти и клоки волос разлетались во все стороны, и через несколько мгновений огр с головы до ног уже истекал кровью. Он сражался, потому что это было все, что он знал, убивая фурий, пока позволяли силы, пока мог оставаться на ногах.

Но в конце концов, они повалили его, разрезав связки и сухожилия, разорвав мышцы и плоть, высасывая его кровь, пока силы не покинули огра. Издавая мычащие звуки ярости и отчаяния, он исчез под их неумолимым натиском, покрывшись вздымающейся и извивающейся массой мохнатых тел, упал на землю и испустил дух.

Грайанна, которая в своем собственном мире была свидетельницей множества страшных и жестоких смертей, тем не менее съежилась, глядя на происходящее. Огр ничего для нее не значил, и все равно она была в ужасе от того, что с ним случилось. Она хотела отвернуться, когда огр свалился, задрожав и задыхаясь, но не смогла. Потребовался толчок рукой Веки Дарта, чтобы привести ее в чувство.

— Сюда, — прошептал болотный улк, — пока они заняты.

Они проползли по траве всю вершину этого пригорка, а потом вниз по противоположному склону, пока оказались вне поля зрения фурий. После этого они поднялись на ноги и тронулись в путь, ничего не говоря, сосредоточившись на звуках, которые слышались с другой стороны холма.

Когда они достаточно удалились, чтобы их уже не услышали, даже те кошачьи уши, Века Дарт повернулся к ней:

— Хорошо, что они нашли его, а не нас, — с лукавой улыбкой сказал он.

Она кивнула в знак согласия. Но не чувствовала себя от этого лучше.

Они снова провели ночь на деревьях, и Грайанна не высказала никаких возражений. Она понимала, какими уязвимыми они были для существ, бродивших по Пашанону под покровом темноты. Многих она даже не видела, но одного наблюдения за фуриями оказалось достаточно, чтобы убедить ее не оставаться на земле. Конечно, деревья давали слабую защиту, считала она, но это все же лучше, чем ничего.

Этой ночью в своих снах она снова видела, как погиб огр, эта сцена повторялась в различных вариациях. Поначалу она была простым зрителем, пассивно наблюдая за его смертью. Потом она была жертвой, чувствуя как зубы и когти тех кошачьих тварей впиваются в нее, а она была абсолютно беспомощной перед их нападением, отчего проснулась в холодном поту. Затем она оказалась участником, одной из фурий, помогая уничтожать это незадачливое создание, движимая жаждой крови и ненавистью, теми чувствами, от которых, как она думала, она избавилась, когда перестала быть Ведьмой Ильзе.

Проснулась она уставшей и в плохом настроении, но держала это все при себе, пока они продолжали свой путь на восток, передвигаясь по равнинам еще один мрачный и гнетущий день. Они шли по берегам того, что в ее мире было Мермидоном. Она не стала спрашивать у Веки Дарта название, довольная, что он не докучал ей, пока носился взад–вперед вокруг нее. В этот день шел дождь, и даже с таким большим плащом, который должен был защитить ее, она вскоре промокла. Они почти не видели обитателей этих земель и никаких признаков фурий, чему она была весьма рада.

В полдень третьего дня они добрались до разлома в Драконьем Пределе, в котором она узнала начало прохода, ведущего к Хейдисхорну и Сланцевой Долине. Эта вьющаяся темная теснина поднималась в скалы и исчезала в тумане.

— Тебе знакомо это место? — спросила она у Веки Дарта. Капли дождя стекли с капюшона ей на лицо и она смахнула их со своих глаз. — Ты бывал здесь раньше?

Он покачал головой:

— Никогда. — Он посмотрел на темную массу скал. — У этого места такой вид, что вряд ли кому–то захочется туда пойти.

— Именно туда я и собираюсь, — сказала она. — Тебе этого делать не нужно. Хочешь подождать меня здесь?

Он быстро замотал головой:

— Лучше я останусь с тобой. На случай, если понадоблюсь тебе.

Они начали подъем, прокладывая свой путь через усыпанные булыжниками предгорья пока не добрались до подножия гор. Тут уже местность стала еще круче и коварнее. Никаких признаков прохода, никаких следов на камнях или на земле. Того пути, который был ей известен в ее собственном мире, не было в Запрете, и она была вынуждена прокладывать его заново. Наверное, прежде никто и никогда здесь не проходил. Века Дарт сопровождал ее с гораздо меньшим энтузиазмом, чем на равнинах, ворча всю дорогу. Она не обращала на него внимание. Идти с ней было его собственным решением. Прокладывать тропу ей тоже не доставляло удовольствия.

Очень скоро они услышали какое–то завывание. Ошибиться в этом звуке было невозможно, низкий стон, который мог оказаться всего лишь ветром или исходить от чего–то живого и страдающего от боли. Постепенно он нарастал, со временем исчезая, но через пару секунд снова возвращался. Она попробовала игнорировать его, но обнаружила, что сделать это невозможно. Изменения высоты и тембра заставляли зубы скрежетать. Звук отражался от скал прохода, проникая во все щели и трещины и вновь выходя из них. Века Дарт зашипел от раздражения и страха, закрывая уши руками. Когда она на него оглянулась, его зубы были обнажены.

Вскоре после этого появились призраки, вылезая из трещин в стенах прохода и из–за скал. Они были не совсем такими, какими должны быть призраки, передвигаясь независимо от света, отделяясь от твердых предметов так, что это не казалось возможным. Они текли по проходу искривленными черными пятнами, следуя по ее следам как хищники. Когда они оказывались рядом, их чернота касалась ее кожи ледяными пальцами.

Инстинктивно она поняла, что происходит. Ей говорили повернуть назад. Она смогла почувствовать предупреждение в касании этих призраков и звуке стенаний. Однако, не стала обращать на это внимание, так как знала, что должна продолжать идти.

К ночи они добрались до пролома в скалах, который открывался сквозь плотный занавес мрака и тумана, как будто дыра в небе. Грайанна Омсфорд сначала остолбенела, но потом сообразила, что небо было черным и пустым без звезд и луны. Там просто ничего не было. Она пошла вперед, не в состоянии поверить, что действительно видит то, что есть на самом деле.

Миновав этот пролом в скалах, когда туман и мрак рассеялись, она обнаружила, что стоит на возвышенности, которая граничила со Сланцевой Долиной.

Она была такой, какой Грайанна ее помнила, хотя и не совсем. Эбонитовые камни с острыми краями были теми же самыми, разбросанные по пустым склонам, как осколки блестящего стекла. Кроме стены тумана, который обволакивал всю долину, такой густой и высокий, что она ничего не могла увидеть, за исключением черной дыры неба над головой. Горы исчезли. Мир исчез.

Оставался только Хейдисхорн, разлившийся на дне долины, его спокойные воды тускло переливались в глубоком мраке. Его плоская, зеркальная поверхность источала слабый зеленоватый свет, который отражался на гранях камней. Туман как пар поднимался от поверхности озера, но в этих водах не было никакого тепла. Даже с того места, где она стояла, Грайанна могла почувствовать, что озеро было холодным, как сама зима, и опасным, как сама смерть. Ничто из того, что давным давно прошло сквозь него в преисподнюю, не могло там выжить.

Века Дарт спрятался за ней и огляделся:

— Это зловещее место. Почему мы здесь?

— Потому что ответы на мои вопросы можно найти только в водах этого озера, — ответила она.

— Ну, тогда побыстрее задавай свои вопросы, и пойдем отсюда!

Снова началось завывание, низкое и настойчивое, просачивающееся из камней и парящее в воздухе. Вновь появились призраки, на этот раз принимая форму, одни знакомую, другие нет, кружась вокруг них, как фантомы, вышедшие, чтобы их мучить. У них не было ни голосов, ни лиц, ничего человеческого, и все равно казалось, что в этих призраках и в этих стенаниях могла быть жизнь, лишенная души и сущности, пойманная в эфирную ловушку. Звуки и призраки откликались друг на друга, ускоряясь и замедляясь, поднимаясь и опускаясь, как некий симбиоз, отражавший их ужасающую несамостоятельность.

— Стракен, делай, что должна, но делай это побыстрее! — попросил Века Дарт, и в его голосе чувствовался страх.

Она кивнула, не глядя на него. Ждать не было смысла, раздумьями ничего не добьешься. Она не могла знать, что ждет ее, когда она призовет духов умерших. Здесь все может быть по–другому, не как в Четырех Землях. Это может быть смертельным.

Но это может быть ее единственной надеждой.

Решившись, она начала спускаться.