Diabolus ex Machina. Том II

Глава 8 — Matricide

Первичная злоба слегка ослабила хватку на разуме Руги, дав возможность задействовать стратегию. Пусть гротескная броня и придавала ему ощущение неуязвимости, палач прекрасно осознавал, что это не так. А потому вместо того, чтобы сломя голову ринуться на врага, Руги изучал как его, так и нового себя — всё же этой способностью он пользовался впервые.

Снова издав громоподобный, хриплый вопль, чудовище занесло покорёженную руку, чтобы раздавить палача. Но в этот раз последний не стоял на месте — выстрелив цепями в землю, он буквально выдернул себя из — под сокрушительной массы тел и крестов. Двигаться, как обычный человек, Руги практически не мог — громоздкая броня, и особенно торчащая из спины пила, ужасно сковывали его движения. Благо, двигать тяжёлое тело, цепляясь за окружение, он всё ещё мог. Но стоило ли?

Однако задаваться вопросами было некогда — из обрушившейся руки показались тонкие, уродливые отростки из мяса и камня, что необычайно быстро тянулись к Руги. Не успел палач среагировать, как мерзкие щупальца обвили его закованное в металл тело. Но даже сдвинуть противника с места они уже не смогли — отчаянные рывки из стороны в сторону даже не пошатывали Руги — отростки попросту рвали сами себя об острые края брони.

— Хватит! — прорычал палач, когда его взгляд вновь остановился на голове уродливого голема. Зубы сжались бы до боли от злости, если бы не система — молодой разум снова захлестнула ненависть.

Руги и сам не заметил, как с угрожающим рёвом завертелась торчавшая из спины пила. Руки сами вытянулись в сторону монстра, а через секунду в его бесформенную тушу впились несколько цепей. Рывком швырнув себя на врага, палач, злобно прокричав что — то нечленораздельное, неосознанно развернулся в воздухе. С чавканьем и треском острые зубцы вгрызлись в твёрдую плоть и камень, превращая грудь твари в ещё более нелицеприятное месиво. Руги всей массой навалился на монстра, превратив самого себя в острый, неостановимый снаряд.

Прорубив путь сквозь тело твари, палач, ведомый доселе неизвестными ему рефлексами, мастерски зацепился цепями за уродливый затылок. Раскрутившись до потери ориентации в пространстве, Руги вновь запустил себя вперёд. Под страшную какофонию снова начала рваться хаотичная плоть голема, что отчаянно пытался сдавить палача внутри своего тела, но оттого лишь сильнее ранил себя.

До неузнаваемости изуродовав лицо существа, Руги с хрустом вылетел из его переносицы, но в этот раз мастерство подвело живой снаряд — извивающиеся цепи не смогли закрепиться ни за что, и палач камнем рухнул вниз. В полёте Руги рассмотрел, как монстр, истошно вопя, еле — еле передвигал своё гротескное тело назад, подальше от неожиданно сильного врага, роняя на мёртвую землю литры крови и килограммы мяса. Не без труда юное сознания поняло простую вещь: ужасное существо боялось его.

Подняв в воздух комья грязи, палач неуклюже рухнул на землю. Абсолютно проигнорировав мысль о потере здоровья, Руги сорвался с места, желая добить столь ненавистного противника. Тот же, не прекращая издавать булькающие звуки, застыл на месте, будто выжидая чего — то. Внезапно там, где ещё мгновение назад была прорубленная Руги дыра, за секунду открылась огромная, оскаленная каменными зубами пасть. С громким хлюпаньем голем изрыгнул целый поток крови, желчи, и других телесных жидкостей вперемешку с ошмётками мертвецов, раздробленными гробами и металлическими прутьями. Вся эта отвратительная река ринулась вперёд, столкнувшись с непоколебимым, как скала, Руги.

Мерзка жижа впечаталась в острую броню, забиваясь во все возможные отверстия, заслоняя палачу обзор и, главное, возможность дышать. От неожиданности Руги лишь на мгновение ослабил стойку, но этого хватило, дабы мощный поток сбил его с ног и понёс дальше с собой. Прокувыркавшись в воздухе пару секунд, палач неожиданно осознал, что его перестало толкать непонятно куда, и теперь безостановочно тянуло вниз. Не без труда Руги сумел — таки оторвать кусок мяса, прилипший к глазам, но лишь для того, чтобы увидеть оскалившуюся, зубастую пасть перед собой. Выпустив от испуга несколько пузырей драгоценного кислорода, палач, не задумываясь, всадил шипованный кулак в мерзкую рожу — та с глухим звуком деформировалась, выпуская из — под разорванной кожи зелёную жижу. И только тогда Руги наконец заметил, что воздух в его лёгких почти закончился. Он взглянул вверх, и, усмотрев отблески тусклого дневного света, попытался всплыть, но бесполезно — увесистая броня не переставала тянуть его ко дну.

Едва не провалившись в пропасть паники, палач дал быструю и точную, насколько это было возможно в такой ситуации, команду системе — убрать броню. И только лишь часть пластин бесследно исчезли под кожей, как Руги истошно замахал руками, поднимая всё ещё тяжёлое тело на поверхность. Что — то резко толкнуло его в плечо, отчего палач едва не перевернулся. Отмахнувшись с такой силой, что Руги опять чуть не потерял равновесие, он отчаянно тащил себя наверх, пока, наконец, не сумел глотнуть ничуть не свежего, но такого желанного воздуха. Откашливаясь и выхаркивая начавшую забиваться в лёгкие зловонную жижу, палач прикладывал буквально нечеловеческие усилия, чтобы оставаться в сознании. Обычный человек бы уже давно задохнулся, но Руги, к счастью, поддерживала загадочная система, хотя и её возможности не были бесконечны: к накатывающей усталости прибавилась горящая, привлекающая всё внимание мысль о том, что здоровья осталось совсем мало.

Но не успел палач прийти в себя, как что — то с громким всплеском выпрыгнуло из красной жидкости и буквально налетело на покрытую нечистотами голову. От неожиданности утратив баланс, Руги снова погрузился под «воду», отчаянно пытаясь отцепить монстра от собственного лица. Гневно пробурлив что — то, палач, не церемонясь, схватил чудовище за челюсти и рывком разорвал то напополам, создав перед собой целое облако из крови и внутренностей, часть из которых моментально прилипла к глазам, снова закрывая обзор. Из последних сил вырвавшись снова на поверхность, Руги сдёрнул с лица ошмётки наглого монстра. Бегло осмотревшись, палач заметил рядом торчащий из красной жидкости огрызок бетонной колонны, ощетинившийся ржавой арматурой. Без задних мыслей Руги бросился к ней, и уже спустя секунду наконец обрёл твёрдую опору под ногами.

Палач вновь зашёлся громким кашлем, освобождая лёгкие. Привкус во рту был просто отвратительным, подавить рвотный рефлекс было ещё той задачкой. Но этот мир не собирался давать Руги передохнуть: снова из — под поверхности «воды» выскочило нечто зубастое и очень злое, ознаменовав своё появление хриплым бульканьем. Однако в этот раз палач успел среагировать: схватив толстую рыбину в воздухе, он со всей силы нанизал ту на острую арматуру, пробив склизкое тело насквозь. Когда же и этого не хватило, чтобы убить существо, Руги окончил его жизнь резким, мощным ударом по голове, превратившем зубастую морду с большими красными глазами в бесформенную кашу.

Лишь тогда воин сумел спокойно выдохнуть. Кровавый поток закинул его прямиком в зловонный аналог канала, мимо то и дело проплывали чьи — то останки, а вокруг «островка» нарезали круги местные рыбы — хищники, которые после смерти своих собратьев не слишком спешили нападать на внезапно опасную добычу. Руги взглянул туда, где должен был стоять его враг — гигантский голем из тел. Но бетонные стенки канала мешали разглядеть что — то, кроме неподвижной, развороченной головы монстра.

— Это что… Я сделал? — тяжело дыша, прошептал палач сам себе, будто не веря собственным глазам.

Тем не менее, Руги прекрасно понимал, что воцарившееся спокойствие лишь временно — и если не голем, то что — то другое в любой момент оборвёт его. Этот мир точно не откажет себе в удовольствии поглотить его. Желания вновь плавать по багровой жиже не было никакого, тем более вновь сталкиваться с зубастыми тварями, а потому палач, недолго думая, коснулся рукой мокрого бетона. Небольшой, светящийся разлом, что появился в месте прикосновения, сразу выплюнул из себя цепь, вид которой уже стал для Руги чуть — ли не родным. С грохотом разбрасывая в стороны бетонное крошево, она впилась в стену канала, создав тонкий, но крайне устойчивый мост до островка. Затем палач уже привычным движением выстрелил второй цепью из руки, и, закрепившись ею в бетонной поверхности, осторожно зашагал по рукотворному «мосту». На полпути одна из водоплавающих тварей осмелела, но её внезапный порыв был оборван размашистым пинком по уродливой морде, от которого рыбина потеряла несколько толстых зубов.

И вот наконец — поверхность. Руги не думал, что эта серая почва когда — нибудь вызовет у него столь приятные эмоции. Но расслабляться себе палач не позволил — не успела цепь — мост втянуться обратно в багровый разлом, как воин уже сосредоточился на големе, что, истекая целыми ручьями крови, лежал неподвижным мясным холмом. Похоже, его последний выпад был полон отчаяния, хоть он чуть и не погубил палача.

— Мёртв, — утвердительно проговорил Руги, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте.

Дело осталось за малым — найти оброненный ранее тесак… А, вот же он. Покрыт мерзкой слизью, но всё ещё лежит на земле, будто ждёт своего хозяина. Теперь вернуться домой и…

— Нет… — кровавая пелена окончательно отпустила сознание палача, — Нет!

Обессиленно закричав, Руги бросился к громадному, гротескному трупу. Что — то щёлкнуло в его разуме, моментально напоминая, зачем палач полез в этот ужасный мир. Поскользнувшись на чьём — то скользком органе, пришелец как подрубленный рухнул наземь — последние остатки сил покидали его.

Но в чувство палача привели тихий хруст и чавканье. Опираясь на верное оружие, Руги поднялся на трясущиеся ноги, будучи совершенно неготовым к бою как морально, так и физически. Но вместо ожидаемого восстания гиганта, палач увидел, как из зловонного трупа, еле — еле продираясь сквозь тела и камни, вывалилось что — то небольшое и уродливое. Перебирая бесчисленными мясными отростками, этот сгусток плоти кое — как полз по земле, будто убегая от Руги.

— Мама… — из уст вырвался полубезумный шёпот, — Мама!

В то же мгновенье воздух рядом завибрировал, и вот палач уже смотрит в бездну оранжевого разлома — путь домой. До конца не соображая, что творит, Руги рывком оказался возле бесформенного нечта, обхватил его склизкое тело свободной рукой, а затем на последнем издыхании отправил себя в сияющий разрез, что без сопротивления принял палача в себя, будто так и хотел выпроводить пришельца из чужого мира.

***

— Уёбок… — медленно процедила сквозь зубы Сабрина, едва уклонившись от очередного выпада монструозного громилы.

Дезхед, несмотря на свою комплекцию, двигался на удивление быстро и точно, будто каждое его движение было отточено годами тренировок. От многочисленных кристаллов он попросту отмахивался, словно от надоедливых насекомых. Но это была далеко не главная проблема колдуньи: со всех сторон на неё постоянно нападали казавшиеся бесконечными прислужники Кулова, несколько раз даже спрыгнув с крыши в эффектном, самоубийственном порыве. Сабрина пыталась использовать укрытия, создавать стены, но всё бесполезно — взрывы, пули, гранаты — всё смешалось в одном смертоносном калейдоскопе, что постепенно черпал силы девушки.

— Я предлагал разойтись мирно. Но увы, отребье, вроде тебя, понимает только силу, — и пока его противница едва справлялась со всем, что бросил на неё майор, сам он вальяжно стоял рядом, высокомерно выкуривая уже третью сигарету.

Правда, на самом деле, за маской надменности Кулов скрывал титанические усилия, каких ему стоил контроль каждого своего прислужника. Особенно Дезхеда — несмотря на недюжую силу, этот громадный мертвец был весьма своенравным, даже чересчур. Кулову даже пришлось несколько раз убить и воскресить его, прежде чем он добился хоть какого — то повиновения от чудовища. Лицо военного скривилось в ехидной улыбке — теперь это «приручение» казалось ему чертовски комичным.

— Заебал… — понимая, что проигрывает, Сабрина решила идти ва — банк, — ЗАЕБАЛ!!!

Гневный вопль сопроводил громкий хруст, а в следующую секунду солдаты Кулова, что бросились в штыковую, мгновенно превратились в уродливые, застывшие статуи из непрозрачного кристалла. Дезхед, однако, будто почувствовав опасность, чуть — ли не в последний момент отскочил в сторону, спасая своё полусгнившее тело. Сабрина же, расчистив себе пространство, вытянула руки перед собой — между ладонями буквально из воздуха появился небольшой сгусток энергии чёрного цвета, что будто поглощал свет вокруг. Прошла секунда — и со страшным грохотом, будто от артиллерийского залпа, эта материя выплюнула из себя тёмный луч, который, содрогая воздух, пронзил высокомерного майора насквозь. Тот не успел издать и звука, как его тело начало распадаться на частицы, что напоминали пепел от пожара. Пролетев дальше, поток материи пронзил жилой дом, оставив в нём небольшую, опалённую дыру, а затем так же резко исчез, будто его и не было. Колдунья же, что всё это время тряслась от напряжения, удерживая луч, повалилась на колени, потеряв равновесие. Чуть не выронив нечто, что она прятала под курткой, Сабрина ехидно улыбнулась: «Луч антиматерии» сработал, как нужно.

— Ну что, дед! — крикнула она распадающемуся телу врага, — Доволен!?

— Честно говоря, нет, — раздался сзади спокойный голос.

Подавившись насмешкой, колдунья резко обернулась. Перед ней стоял Кулов — абсолютно целый и невредимый.

— Как… — вопрос прервал громкий топот и удар — кулак Дезхеда отправил девушку в недолгий полёт. Приземлившись на твёрдую землю, тело Сабрины на мгновенье вспыхнуло красным ореолом — знак того, что щит из здоровья исчерпал себя.

— Иллюзии и муляжи — отличное оружие, дорогая, — выплюнув уже четвёртую сигарету, майор облегчённо выдохнул, — Заставила ты меня, конечно, попотеть…

Сказав это, военный склонился над поверженной колдуньей. Та, пусть и окончательно выбилась из сил, всё ещё пыталась дёргаться и сопротивляться — смириться со своим поражением она никак не могла.

— Уебан, руки убрал! — огрызнулась Сабрина, когда Кулов попытался взять её за шкирку.

— Ничему жизнь не учит, — раздражённо пробубнил майор, — Дезхед, будь добр.

Удовлетворённо хрюкнув, громила подошёл к своему хозяину и без лишних затей схватил девушку за крашенные волосы, а затем грубо поднял её за них. Раздался громкий, полный страданий крик — впервые за долгое время Сабрина ощутила боль.

— Не ори, голос тебе ещё понадобится, — сурово отрезал военный, заткнув противнице рот, — Ещё раз: куда ты дела кадило?

— ПошёлАААААА!!! — Дезхед встряхнул свою жертву, вызывая новый приступ адской боли.

— Неправильно. Лучше говори. Поверь, ты не хочешь, чтобы я начал придумывать тебе пытки, — хоть Кулов и начинал терять терпение, он старался всем своим видом выражать лишь хладнокровность.

— Продала! Продала я его! — прокричала Сабрина.

— Вот так лучше, — стоило майору произнести эти слова, как лапища монстра разжалась, и девушка обессилено рухнула наземь, — Кому, когда и за что?

Вместо ответа колдунья, тяжело дыша, злобно зыркнула на своего врага.

— Я задал вопрос! — повысил тон Кулов, — Что ты там прячешь!?

Грубо пнув девушку по лицу, майор бестактно расстегнул её куртку и достал оттуда смятый пакет, который она так старалась сберечь. Внутри оказался одноразовый шприц и несколько ампул с прозрачным, коричневым веществом, на каждой из которых красовалась небрежная надпись чёрным маркером: «Доза, 0.1л».

— Это что за хрень? — майор задал вопрос, на который и так знал ответ, — Ты что, обменяла кадило на наркоту!?

— Да это… Родителям… Лекарство… — задыхаясь, едва выдавила из себя Сабрина.

— Я по — твоему вчера родился? — Кулов раздражённо сплюнул, — Пиздец. Просто пиздец!

Майор, уже не стесняясь, сорвался на крик, после чего гневно пнул стоявшую рядом непрозрачную «статую», что недавно была его подчинённым.

— Променяла оружие на ссаное ширево! Вы, дети, совсем от жизни последние остатки мозгов растеряли!? — прокричав это, Кулов глубоко вдохнул, а затем продолжил своим привычным, холодным тоном, будто ничего и не произошло, — Значит так: ведёшь меня к тому, у кого это взяла. Сейчас.

Сабрина хотела было что — то возразить, но огромная лапа Дезхеда, без труда обхватившая её голову, заставила её лишь согласно промычать что — то нечленораздельное.

— Наконец — то думать начала, — спокойно произнёс майор, закуривая очередную сигарету, — Дезхед, пинай её время от времени, чтобы здоровье восстанавливаться не начало. И отпусти её уже! Веди.

Услышав эту фразу, колдунья окончательно поникла — её только что придуманный план полетел крахом, а потому ей не осталось ничего, кроме как покорно вести врага к человеку, которому она лишь недавно продала злосчастное кадило.