Diabolus ex Machina. Том II

Глава 9 — Indiscipline

Кевин Стинг собирал последние вещи. Настало время покинуть дом, в котором он провёл большую часть своей жизни, и который ему не раз приходилось защищать. В старом мире — от немногочисленных грабителей и назойливых журналистов, в новом — от чудовищ, в которых превратили себя люди.

— Этот город скоро сожрёт сам себя, — бормотал под нос писатель, закидывая чемоданы в своё старое, но надёжное авто, — Я был здесь до последнего, но пора уходить.

Кевин тяжело вздохнул. Он долго решался на это, сомневался, но произошедшее этой ночью заставило принять окончательное решение. Подняв взгляд на звёздное небо, украшенное необычайно зловещей луной, писатель погрузился в ещё свежие воспоминания.

***

С самого начала путешествия Руги, Кевин пристально следил за ним. Незримым оком он наблюдал за каждым его боем, за каждой насмешкой кошмарного мира. Писателя удивляла обречённая решимость юноши — несмотря ни на что, он поднимался и шёл вперёд, зная, что там его не ждёт ничего хорошего. Интересно, что это? Самоотверженное желание спасти мать? Или же эгоистичное желание загладить собственную вину, побороть себя? Впрочем, неважно. У Кевина была лишь одна задача — вовремя вытащить палача обратно, возможно, вместе с его матерью.

Бой Руги и гиганта из тел был поистине захватывающим, пусть и жутким зрелищем. Однако с каждым ударом палач слабел — Кевин видел это. И когда Руги уже едва стоял на ногах, писатель открыл спасительный разлом. И какого же было его удивление, когда бессознательный юноша с грохотом вывалился из портала не один, а с какой — то бесформенной тварью, что подобно пиявке вцепилась ему в левую руку.

Пусть Кевину и было тяжело себе в этом признаться, но тогда он растерялся. Поначалу он хотел прикончить существо, что явно пило жизненные соки Руги, но с другой стороны… Вдруг это и есть его видоизменённая мать? Вдруг он узнал её каким — то неведомым, шестым чувством? К счастью, писателю не пришлось долго терзаться сомнениями — через несколько секунд палач очнулся.

— Ты как? — спросил Кевин первое, что пришло в голову.

— Я… Мама? — Руги удивлённо рассматривал свою левую руку, которую обвил непонятный паразит, будто закутав конечность в скользкое, мясное одеяло, — Ты жива?

— Не сочти за грубость, но… Тебе бы отмыться, — когда волнение отступило, писатель наконец заметил отвратительное зловоние, что исходило от юноши, — А то пахнешь как гора гнилых трупов.

— Ты жива! — не обращая внимания на собеседника, палач нелепо обнял собственную руку, а вместе с ней и выпустившего короткие мясные отростки существа, что, кажется, обняло ими юношу в ответ, заставив Кевина изумлённо выпучить глаза.

— Ну дела… — задумчиво пробубнил он сам себе. На границе сознания он не сомневался — этот момент точно войдёт в одну из его следующих книг.

— Спасибо тебе, кто бы ты ни был, — Руги поднялся во весь свой обычный рост, — В благодарность я не лишу тебя жизни. Ступай.

И глядя сквозь писателя, покрытый с ног до головы зловонными внутренностями и жидкостями, палач зашагал прочь, то и дело поглядывая на присосавшегося к его телу паразита.

— Ну, мать твою, спасибо! — буркнул Кевин в ответ, — Мда, с меня достаточно… Пора возвращаться.

***

— И всё — таки жизнь — лучшая муза, — сказал писатель сам себе, закрывая двери дома на ключ. Хоть он и понимал, что это бесполезно, но тяжело не последовать давней привычке.

Усевшись за старый, потёртый руль, Кевин взглянул на большую карту — следующей остановкой будет небольшой городок Лауд Хол. Место, где прошли детство и юность относительно известного писателя. Громко рявкнул давно устаревший мотор, небольшой, выцветший автомобиль уносился вдаль, навсегда покидая погрязший в хаосе город вместе с Кевином.

***

— Здесь? — беспристрастный голос Кулова обжигал холодом.

— Да… — тихо ответила Сабрина, дёрнувшись, когда стоявший рядом Дезхед легонько ударил её кулаком. «Легонько», само собой, с позиции громилы.

Троица стояла возле небольшого, на первый взгляд заброшенного частного дома. Тем не менее, тусклый огонёк в окне выдавал чьё — то присутствие.

— Отлично. Значит стучи, — коротко приказал майор.

Девушка по привычке хотела было огрызнуться, но горячее дыхание Дезхеда в затылок отбило всякое желание это делать. Военный с Сабриной подошли к двери, Кулов встал чуть осторонь, нежить — громила стоял за буйной растительностью неподалёку, чтобы не привлечь собой внимания, но готовый в любую секунду бросится на неприятеля, откуда бы он ни появился. Неуверенный, но громкий стук в дверь. Быстрые шаги, кто — то заглянул в глазок, а затем, без лишних вопросов, открыл дверь.

— Дорогуша, что — то случилось? — спросил приятный, мужской голос.

— Я случился! — выхватив пистолет, майор оттолкнул Сабрину в сторону, протискиваясь в дверной проём.

Хозяин дома попытался было захлопнуть дверь, но бесполезно — Кулов был слишком быстр. А когда из — за ближайших кустов показалась массивная фигура Дезхеда, тощий мужчина, одетый лишь в майку и джинсы, испуганно попятился назад.

— Вы… Вы кто!? — пусть незнакомец и попытался сказать это грозным тоном, но голос его дрожал.

— Человек, не любящий тех, кто продаёт такое детям, — майор на мгновение обернулся — Сабрина, само собой, попыталась улизнуть, но широкоплечий громила заслонил собой все пути отхода, проталкивая девушку вперёд.

— Вы… Вы вообще о чём!? — с наигранным удивлением спросил мужчина. Толи он не умел врать, толи страх не позволял ему сдерживать эмоции, но ложь Кулов распознал мгновенно.

— Вот это что? — без лишних затей майор швырнул пакет с ампулами на пол. Со звоном небольшие сосуды покатились по трухлявому полу, но ни одна из них не разбилась.

— Я откуда знаю!? — глаза хозяина расширились ещё сильнее. Казалось, сейчас они буквально вылетят из орбит, — Привели какую — то прошмандовку, ещё и торговлю наркотой мне повесить собираетесь!

— Врать ты не умеешь, — Кулов ядовито улыбнулся, свободная рука привычным жестом поправила фуражку, — Я ничего не говорил про наркотики.

Мужчина лишь успел нервно сглотнуть, а затем раздался выстрел — без лишних церемоний майор всадил пулю в колено наркоторговцу.

— Эй, хватит! — подала ослабевший голос Сабрина, — Он тут ни при чём!

— Тварь мелкая… — незнакомец, что никак не отреагировал на ранение, поменялся на глазах: страх и ужас будто исчезли, глаза загорелись гневом. Из заднего кармана мужчина достал толстый шприц с какой — то зелёной жижей и бросился на майора.

— Ну да, система, — неразборчиво протараторил Кулов себе под нос, уходя от неуклюжего выпада врага.

Натренированное тело начало двигаться практически самостоятельно, и вот мужчина уже скорчился в захвате военного. Но боли он, по понятным причинам, не чувствовал, а потому ни выпускать шприц из рук, ни переставать сопротивляться он не был намерен.

— Да твою… — коротко выругался майор, стараясь не дать уколоть себя, — Дезхед, подсоби!

Издав звук, напоминающий утробное, недовольное хрюканье, громила, не без труда протиснувшись в дверной проём, ухватил наркоторговца за руку со шприцом и сдавил с такой силой, что тощее тело вмиг вспыхнуло красным, а затем раздался громкий хруст — кости бедолаги трещали, как древесина. Раздался истошный вопль, зелёная жидкость расплескалась по полу.

— Вот так получше, — заключил Кулов, а затем, услышав до боли знакомый звон, мгновенно наставил оружие на Сабрину, вокруг которой уже появилась парочка кристаллов, — Даже не думай.

Испугавшись, девушка мгновенно потеряла концентрацию — смертоносные снаряды растаяли в воздухе, будто никогда и не существовали. Тут же за её спиной раздался грохот камня, и, раскидывая вокруг цементное крошево, буквально из деревянного порога вылез полуразложившийся солдат со старой винтовкой в гниющих руках. Наставив на Сабрину дуло раритета, мертвец перестал двигаться, не сводя с девушки пустых глаз.

— Так, на чём я остановился? — майор повернулся обратно к скорчившемуся на полу барыге, — А, да: где кадило?

— Какое нахуй кадило!? — заорал мужчина, держась за повисшую мёртвым грузом руку.

— Лучше говори, или и второй руки лишишься, — Кулов качнул головой в сторону облокотившегося на стену и явно скучающего Дезхеда.

— Ладно, ладно, не надо! — испуганно затараторил барыга, — Пару минут назад приходила моя знакомая, забрала эту хрень! Мне то она нахуй не сдалась!

— Сука, почти… — майор раздражённо сплюнул, затем достал очередную сигарету, — Куда она пошла?

— Да я — то откуда знаю!? — истерично ответил мужчина.

— Дезхед, — коротко приказал Кулов, выдохнув небольшое облако дыма.

Раздражённо что — то проурчав, громила за два шага оказался над барыгой, а третьим придавил ему целую руку. Раздался громкий хруст, смешавшийся с криком боли, а затем торговец заговорил:

— Старый Меридиан! Она едет в Старый Меридиан! Аллея Мидвич, дом сорок четыре — её адрес! — военный с трудом вычленял из воплей слова.

— Ещё что? — сурово спросил майор.

— Да ничего! Ничего! Хватит! — в отчаянии мужчина бился головой о монолитную ногу Дезхеда. Само собой, безрезультатно.

— Ладно, верю, — Кулов нервно поправил фуражку, его лицо выражало глубокую задумчивость, — Дезхед, кончай его.

— Спасибо… Стоп, что!? — спохватился барыга.

— А ты думал живым отсюда уйдёшь, кексик? — майор склонился над вызывающим у него отвращение человеком, — Знаешь, кого я ненавижу больше хиппи? Людей, которые продают наркоту сраным детям!

— П — подожди… Подожди! — торговец истерично задёргался, пытаясь передвинуть своё искалеченное тело.

Но Кулов его уже не слушал — в его голове активно разрабатывался план действий, а истошные крики только мешали этому. К счастью, вскоре жизнь мерзавца оборвалась под аккомпанемент хруста его раздробленного черепа.

— Пошли, у нас дела, — с каменным лицом пройдя мимо Сабрины, приказал Кулов.

— Ага… Стоп, что? — повторила она фразу торгаша, заставив майора прикусить сигарету.

— А ты думала, я тебя просто так отпущу? — тон военного внезапно сменился на отцовский, — Ты заварила эту сраную кашу — ты поможешь мне её расхлебать.

— Ага, щас! — задерзила девушка, — Нахуй иди! Хоть убей, я никуда не пойду!

— Эх, а я только начал думать, что ты поумнела… Дезхед! — беззатейливо выломав своим громоздким телом стену, монстр отреагировал на приказ странным, явно не самым радостным звуком.

— Мне что, опять с тобой воспитательную работу провести? — с холодной угрозой произнёс Кулов, для наглядности дёрнув затвор пистолета.

Красные глазищи громилы на мгновение расширились, а затем он, бормоча что — то неразборчивое себе под нос, вновь ухватил Сабрину за волосы и потащил вопящую девушку вслед за идущим куда — то хозяином. Сам майор же, нервно поправляя фуражку, активно размышлял, где ему достать транспорт. Следующий пункт назначения — Старый Меридиан.

***

На удивление бесшумно для своего громоздкого тела, скрытый маскирующим панцирем Эвогатз рыскал по ночному городу в поисках новых жертв. Этот город был чудовищем, что медленно грызло собственное чрево. И пока оно не убило само себя — охотник выжмет из него максимум, а затем уйдёт прежде, чем грохочущий вопль смерти заденет его.

Скитания привели Эвогатза в подозрительно тихий район, спокойствие которого нарушал громкий звон стекла и непрекращающиеся болезненные стоны. Спрятавшись за покорёженной чем — то или кем — то машиной, охотник вгляделся: по зданию аптеки, откуда доносились звуки, из стороны в сторону сновала сгорбленная, тощая фигура. Девушка, одетая в рваные лохмотья, что — то бурчала себе под нос, пока выворачивала наизнанку полки с лекарствами — она явно что — то искала.

— Здесь… Должно быть здесь… Как же больно… — чуткий слух Эвогатза уловил эти слова за мгновение до того, как незнакомка запнулась, а затем остановила взгляд покрасневших глаз точно на охотнике, — Ты кто!? Уходи!

Рыкнув от неожиданности, Эвогатз напрягся: увидела его под маскировкой? В такой темноте? Как?

— Уходи, или хуже будет! — продолжая болезненно стонать, угрожала девушка. Её голос дрожал, в нём смешался удивительный коктейль из страха, гнева и боли.

— Ты меня заинтересовала, — понимая бессмысленность маскировки, охотник под аккомпанемент тихого хруста показал себя, — Что ты такое?

— Какая тебе разница, динозавр!? — незнакомка попятилась вглубь помещения, продолжая зыркать не просто покрасневшими, а светящимися, кровавыми глазами, — Уходи! УХОДИИИ!!!

Внезапно сорвавшись на вопль, девушка резким ударом превратила ближайший стенд с брошенным товаром в гору мусора. Интерес Эвогатза продолжал расти.

— Откуда у тебя такая сила? Что питает её? — в хриплом голосе охотника проскользнули нотки восхищения — он буквально чувствовал бурлящую внутри незнакомки силу.

— Я… Я… — девушка часто задышала, будто была готова расплакаться. Затем резко замолчала, опустила голову и, хищно улыбнувшись, издала короткий, отчаянный смешок, — Сам виноват…

В ту же секунду незнакомка сорвалась с места мощным, неистовым прыжком. Будто загнанный в угол зверь, она бросилась на Эвогатза, растопырив пальцы с обломанными ногтями, будто они — острые как бритва когти. Не зная, чего ожидать от внезапного врага, охотник отскочил назад. Как оказалось, не зря: тощая рука неожиданно видоизменилась, за мгновение превратившись в кроваво — красный, шипастый шар, которым девушка попыталась ударить незваного гостя, но лишь добавила и так побитому асфальту несколько трещин. И не успел Эвогатз подготовить весь свой смертоносный арсенал, как из спины незнакомки буквально выстрелили кроваво — красные жгуты, и, закрепившись за стену дома, дёрнули девушку назад, уводя от возможной опасности. Но стоило её босым ногам вновь коснуться земли, как она упала на колени, болезненно постанывая.

— Прости… Я не могу… Терпеть… — неразборчиво бормотала она, — Если я… Скормлю тебя… Боль… Пройдёт…

— Значит, твою силу питает боль, — догадался охотник, — Поразительно. Позволь узнать твоё имя, прежде чем мы сразимся.

Но незнакомка ничего не ответила. Молча превратив руку в продолговатый, кровавый штырь, она бросилась в атаку, отгоняя навязчивые и столь болезненные воспоминания.

***

В тот день жизнь Циды закончилась — такое решение она приняла сама. Она не была одарена с рождения ни внешностью, ни умом, ничем. Влачила своё жалкое существование, взращивая искреннюю ненависть к самой себе. Проблемы не решались — они накапливались в один огромный, устрашающий ком, что в какой — то момент попросту смёл и без того шаткое душевное равновесие. Хаос, что пришёл в этот мир, лишил Циду последних прозрачных надежд. Она была слаба, и прекрасно это понимала. Ей не выжить в этом новом мире, где правит сила — все страдания бессмысленны. Многих одарили необычайной силой, но, само собой, не её. А потому, она наконец решилась.

Ванна, полная тёплой воды. Туповатое, годами не затачиваемое лезвие ножа. Боль, а затем кровь. Много крови и плавное погружение в небытие. Несмотря на всё, на худощавом лице застыла безмятежная улыбка — Цида уже смирилась со своей судьбой. Вся её жизнь медленно, но неотвратимо шла к этому моменту. И вот, наконец, оно — долгожданное избавление.

Но что — то пошло не так. Смерть, что уже почти приняла страдалицу в свои объятья, внезапно отпрянула, безжалостно бросив Циду обратно. Боль и слабость вмиг пропали, от неожиданности девушка зашлась громким кашлем. Но даже это не смогло перебить пришедшую извне мысль, что привлекала на себя всё внимание несчастной:

Получен новый статус:

Кадавр — самоубийца, что был выдернут из лап Смерти в последний момент с помощью необычайно сильной энергии жизни. Устрашающее существо, что не принадлежит ни к живым, ни к мёртвым. Его тело постоянно умирает и возрождается, из — за чего кадавр испытывает постоянную, адскую боль.

— Вы получаете доступ к набору способностей кадавра;

— Вы испытываете постоянную, нарастающую боль. Она заполняет шкалу страданий, которая усиливает все ваши способности. Боль временно ослабевает при поглощении живых существ;

— Вы можете поглощать существ, когда их здоровье опускается ниже 5 %. За поглощение вы получаете опыт, как за два убийства этого существа, плюс 5 % его характеристик добавляются к вашим;

…

Система пыталась передать несчастной ещё что — то, но эти мысли затерялись в пропасти адской боли во всём теле. Цида скорчилась, расплёскивая во все стороны красную воду. Кажется, её страдания только начались.

***

Терпеть такие страдания девушка попросту не могла. И первая её мысль стала, как ей казалось, спасительным светом — с новыми способностями она сможет достать в аптеке обезболивающие. Они ведь должны помочь, ведь так?

Но планы оборвал охотник, что, само собой, не знал ничего из этого. Он лишь увидел новую, сильную добычу, чью оболочку он просто обязан поглотить — Эвогатз не привык упускать возможности, особенно такие. К счастью Циды, убить странное существо куда проще, чем человека, тем более он сам в этом виноват.

«Она не воин, двигается слишком неумело» — пронеслось в голове охотника, пока он наблюдал за движениями девушки, что превращала собственную плоть в кроваво — красное, невероятно прочное нечто, разрывая собственную одежду на лоскуты, — «Но сильная. Очень сильная.»

И пока Эвогатз наблюдал за Цидой, она, пользуясь промедлением охотника, с громким криком боли превратила свою руку в нечто, напоминающее гротескный, шипастый клинок, что был больше самой конечности в несколько раз. Оттолкнувшись от земли покрывшимися красными прожилками ногами, девушка взмыла в воздух, а затем стремительно спикировала на Эвогатза, пытаясь насадить того на уродливое лезвие. Но охотник вновь отпрыгнул в сторону, заставив Циду пробить очередную дыру в асфальте. Привычным движением Эвогатз выпустил смазанный ядом язык, схватил им обычную руку врага, и попытался опрокинуть девушку. Но какого было его удивление, когда жертва не только не потеряла равновесия, но ещё и ухватила липкое нечто, и рывком подтянула громоздкого Эвогатза к себе, будто бы он не весил ничего. И до того, как охотник успел что — то осознать, снова раздался полный боли вопль, и из рёбер уже явно не человека показался острый клык, что с чудовищной силой полоснул беспомощного Эвогатза по животу. Пытаясь спасти положение, охотник отбросил часть собственного языка — абсурдная способность, которая, тем не менее, нашла своё применение. Оттолкнувшись массивными лапами от явно не ожидавшей такого Циды, охотник разорвал дистанцию между собой и жертвой, если последняя в принципе была таковой.

— Впечатляет… — тихо прохрипел Эвогатз, касаясь устрашающего пореза на панцире, который, к счастью, покрывал даже живот. Отсутствие львиной доли языка ничуть не мешало ему говорить, — Для меня честь сражаться с тобой.

— Ррр… Заткнись и сдохни уже! — со слезами на глазах, истерично крикнула Цида. Каждая способность отдавалась немыслимой болью во всём теле. Благо, если она сможет сожрать этого ящера — ей, наконец, станет легче.

Ведь так?