Длинный

Глава 10

10

Состав был довольно длинным и похоже пустым. Длинный без особых проблем выбрал для дальнейшего путешествия «теплушку» у которой оказалась приоткрыта дверь, и быстренько перегрузил все чем удалось обзавестись внутрь. Правда немного пришлось помучиться с Лепехой, потому как на приютских харчах, он как-то успел поправиться и был несколько тяжеловат, а учитывая, что, помимо собственного веса, на нем была надета еще и зимняя одежда, был слегка негабаритным. Друзьям повезло, что в коммуне к зиме выдали вполне приличные ватные фуфайки, и сейчас они были вполне прилично и в какой-то степени тепло одеты.

В вагоне, ранее похоже перевозили лошадей. Во всяком случае стойкий лошадиный запах присутствовал во всем. К тому же в вагоне имелась солома, которую Длинный сгреб в одну кучу и расстелив на ней одно из одеял соорудил вполне приличное и мягкое ложе для дальнейшего пути. После чего задвинул на место створку двери, и друзья, устроившись в уголке, постарались на какое-то время затихнуть, потому как послышались голоса обходчиков, которые вполне могли выгнать их из вагона.

Прислушавшись Длинный уловил слово Грязи. Услышав это, он очень обрадовался. Если состав пойдет именно туда, то это как нельзя лучше отвечает всем задумкам. Во-первых, он окажется подальше от голодающего Поволжья, а во-вторых, оттуда гораздо проще добраться до моря. Да, поезд поднимается выше на север, но зато там имеются достаточно крупные города, где можно спокойно пережить зиму, а по весне, просто спуститься вниз по Дону. Да и насколько он помнил, с питанием там тоже было попроще. Не сказать, чтобы намного, но все же.

Ждать пришлось довольно долго. Чтобы хоть как-то согреться в промерзшем вагоне, пришлось укутаться во все тряпки, которые только нашлись, и еще и накинуть сверху одеяло, чтобы хотя бы надышать какое-то тепло. Папиросы хоть давали какое-то призрачное чувство тепла, но под одеялом курить их было невозможно, да и просто опасно. Поэтому сделав по глотку коньяка, и оставив остатки на всякий случай, друзья прижались друг к другу и хоть как-то пытались сохранить тепла. Двинувшийся в конце концов состав, принес с собой только дополнительные сквозняки, и уже к середине ночи, приятели представляли собой две практически смерзшиеся сосульки. Правда Длинному в этом отношении, было немного проще. Он в отличии от Лехи несколько раз поднимался, ходил по вагону и приседал, чтобы согреться, хотя это мало помогало. И тут ему в голову пришла замечательная идея. Достав взятую в коммуне кастрюльку, он поместил в нее керосиновую лампу, предварительно в дальнем конце вагона примерно на треть залив в нее горючей жидкости. И установив кастрюльку между ног зажег лампу. Света от нее было совсем немного, считай, что и не было вообще, а вот тепло, шло довольно исправно. То, что в итоге кастрюлька оказалась испачкана керосином, стекавшим с лампы, было такой мелочью, что не стоило об этом и говорить. Зато накинув на себя второе одеяло приятелям удалось довольно быстро согреться и даже почувствовать себя счастливыми.

Ближе к утру состав, пройдя за ночь около пятидесяти верст, остановился для пополнения воды на паровозе, и приятели оказались за бортом. Их просто-напросто ссадили с поезда. Хорошо хоть дали возможность забрать свои вещи и не слишком сильно побили. Большая часть тумаков досталась именно Длинному, он как мог прикрывал собой Леху, потому и сыпалось в основном именно на него. Впрочем, били чисто для проформы, без особого усердия, а просто, чтобы показать, что не спят на работе, а честно проверяют все вагоны и отыскивают нарушителей. Уже за пределами станции Длинного догнал какой-то мужик и вполголоса, предупредил в ближайшее время не показываться в районе станции. А на вопрос, почему такие строгости, ответил, что где-то неподалеку взбунтовались казаки, кого-то там побили, и теперь трясут всех подряд.

— Понимаю, что вам деваться некуда, но и из-за вас получать тоже не хочу. Если попадетесь, сдадут сразу.

В общем все, как и предполагал Длинный. Конечно жаль, что не доехали туда куда нужно, но тут уж ничего не поделаешь. Придется как-то пережидать это дело, благо, что хотя бы есть еда на первое время, а уж с местом что-то придумать можно.

С момента нападения казаков на коммуну, прошло меньше суток. Однако в Качалино, поселке где сейчас находились друзья, знали об этом наверно все поголовно. И это проявлялось во всем. Стоило Длинному только постучать в какой-то дом, как хозяин, прямо от дверей посоветовал убираться подальше, от его подворья. То же самое повторилось и еще в паре мест. Его просто никто не хотел слушать. Не помогало ничего, не предлагаемая работа, в помощь по хозяйству, только за возможность провести в доме несколько ночей, ни оплата, ничего. Причина подобному отношению, выяснилась уже, наверное, на самой окраине поселка. Как оказалось, о вчерашнем происшествии в Самохваловке узнали почти сразу. И уже сегодня утром туда отправился отряд Красной армии. И учитывая слухи, крутящиеся вокруг всего этого, никто просто не хочет связываться с бывшими воспитанниками и вообще беспризорниками, независимо от того, были они свидетелями бунта или вообще не слышали о нем, из опасения пострадать ни за что.

— Даже не надейтесь, никто из поселка не рискнет дать вам приют.

— И что же делать? Было бы лето и разговоров бы не было, мы же замерзнем, что вы вообще нелюди?

— У Быстрого протока, неподалеку от пристани заброшенные лабазы. Крыша есть, стены тоже. Вам не привыкать. Перебедуете. А нет, значит не повезло. Свои дети, как-то дороже вас.

И Длинный поволок Леху к Дону, точнее к Быстрому протоку. Так назывался один из рукавов реки, разделившейся чуть выше по течению, и расположенный в полутора километрах от поселка++.

Лабазы представляли собой длинные кирпичные, полуразрушенные бараки с отсутствием ворот и проходами с обеих торцов, в результате чего сквозняк пронизывал строения насквозь, создавая нечто похожее на аэродинамическую трубу. Почему-то ветер дующий с севера на юг, здесь практически не прекращался. Другими словами, если бы у приятелей появилось желание превратиться в ледышку, лучшего места для этого, придумать было бы невозможно. Можно было бы попробовать сложить нечто вроде иглу, из снега. В принципе однажды в будущем такая попытка, просто ради развлечения, была, и Длинный в общих чертах помнил, как это делается, но все же хотелось, что-то более привычное, чем снежный дом. Да и последний, наверное, хорош, чтобы однажды переночевать в нем, а ожидать весну, ежедневно выползая из сугроба на пузе, живя под снегом, и боясь, что тебя завалит в самый неподходящий момент, и ты просто задохнешься от недостатка воздуха, не самый лучший выбор. Пройдя до самой пристани, друзья увидели с десяток лодок и баркасов, как вытащенных на берег, так и вмерзших в лед. А вот здесь, действительно можно было что-то подобрать, вполне реально, пусть не на всю зиму, но хотя бы на несколько дней. И вскоре Длинный остановил свой выбор на каком-то паровом катере, основательно проржавевшем и скорее всего именно из-за этого вытащенным на берег. Тем не менее, несмотря на довольно заметные дыры в корпусе и явно побитый вид, баркас стоял практически на ровном киле, а позади ходовой рубки высилась огромная труба паровой машины. Оставив Леху возле катера, Длинный поднялся на его палубу и внимательно осмотрел находку. В общем-то ничего особо интересного здесь не было. Рубка была основательно искурочена. Видимо те, кто пытался забрать стекла из нее беспокоились скорее о сохранности последних, чем о самой рубке. На палубе валялись куски какого-то металла, и прочий мусор, нанесенный сюда как теми, кто добывал что-то полезное для себя, так и ветром. Позади трубы имелся достаточно большой люк, ведущий в трюм, тоже основательно проржавевший. С помощью какой-то трубы валяющейся на палубе, люк удалось открыть, и Длинный осторожно спустился вниз. Трюм был тесным и очень низким. Приходилось пробираться на полусогнутых, чтобы внимательно осмотреть его. Разумеется и его не обошли стороной рачительные ручки местных жителей, и все, что являлось более или менее ценным, конечно же разбежалось по домам. Но все же, кое-что сохранилось и это кое-что, очень даже порадовало нашего героя. В одном месте высота трюма чуть увеличивалась и именно здесь находилась топка котла и место кочегара. Во всяком случае сунув в топку руку, он почувствовал легкий сквознячок, позволяющий надеяться в том, что внутри все осталось на своем месте и котлом вполне можно пользоваться, не особенно опасаясь угореть. Кроме того, в трюме сохранился деревянный настил, а у борта, нечто похожее на сколоченный из досок топчан. И если прикрыть чем ни будь проржавевшие местами до сквозных дыр борта, здесь можно вполне комфортно устроиться, хотя бы до того момента, как у Лехи заживет вправленная ступня. Еще раз оглядевшись вокруг, Длинный заглянул в небольшой ларь, стоящий в самом конце трюма, и его содержимое в виде остатков угля на дне, только утвердило его желание.

Самым трудным было, пожалуй, затащить на борт, а после спустить Лепеху в трюм. Все же, в четырнадцатилетнем теле, не настолько много силы, но тем не менее Длинный справился. Усадив приятеля на какой-то железный ящик возле котла, Длинный сбегал наружу, а после накидал в трюм достаточно дров с какого-то разбитого ялика, и пока Леха занимался прогревом помещения и готовкой нехитрого обеда решил пробежаться по окрестностям в поиске чего ни будь нужного.

Некоторое время, он доламывал тот ялик, стаскивая дрова на борт, чтобы потом спустить их вниз. Все же солнце уже перевалило за полдень, зимние дни коротки, а ночи холодны, и сейчас было главным именно заготовка дров, чтобы не замерзнуть. Все остальное можно отложить и на следующий день, благо, что еда на ближайшую неделю, или даже чуть больше, имеется.

Посчитав, что дров на сегодня хватит, Длинный все же не утерпел и пробежался по берегу протоки. В принципе, ничего особо нового он здесь не заметил, разве что несколько странную, довольно вместительную шлюпку, стоящую на льду реки, заметенную снегом, и имеющую кроме основного корпуса еще и два поплавка, вынесенные по обе стороны судна. Кроме всего прочего на шлюпке имелась и мачта. Некоторое время он удивленно разглядывал странную посудину, не совсем понимая, что же это такое. Обычно подобные поплавки делают в южных морях, чтобы уберечь лодку от опрокидывания. Здесь же эта конструкция была несколько неуместна. Большие волны и шторма на Доне вряд ли бывают, а, следовательно, зачем эти дополнительные поплавки было не слишком понятно. Еще большая странность заключалась в том, что в качестве поплавка использовался кусок бревна, хоть и с приданием ему какой-то формы, но явно не слишком годным для использования именно как поплавок. Подойдя ближе и откинув ногой снег от этой части судна, увидел, что поплавок в нижней части опирается на довольно широкую деревянную лыжу. И эта лыжа объясняла все несуразности этого судна. Получалось, что перед ним стоял так называемый Буер — судно для передвижения по люду с помощью силы ветра. Честно говоря, Длинный думал, что подобное средство передвижения, придумано гораздо позже.

Между тем солнце уже практически закатилось за горизонт, и нужно было возвращаться на борт баркаса. В трюме, уже было довольно тепло. Конечно не до такой степени, чтобы спать раздетым, но в принципе уже с довольно комфортной температурой. Перекусив легким обедом, совмещенным с ужином, используя в качестве еды сваренный суп из половины банки консервированного мяса с покрошенным в бульон хлебом, друзья, подсыпали в топку совок уголька, которого набралось довольно прилично и устроившись на деревянном настиле между печкой и сколоченным топчаном спокойно уснули под завывание морозного январского ветра. Ночью пришлось разок подниматься, чтобы разворошить едва тлеющие угли и подкинуть новую порцию уголька. Вообще друзьям повезло с его находкой. Не будь его, наверное, пришлось бы поочередно сидеть у печи, подкидывая дрова, чтобы не замерзнуть, а весь следующий день посвятить добычи новых дров.

Утром попив кипятка с хлебом, Длинный пошел на разведку. Надо было выяснять обстановку и решать, что делать дальше. Устроились в принципе не плохо, но это неплохо, пока есть еда. А что делать потом? К тому же поселок хоть и большой, но далеко не город, к тому же самая окраина Придонья, граничащая в Поволжьем. Так что с едой здесь не очень.

Поход принес с полмешка угля, честно украденных возле депо, и надежду в том, что отсюда можно выбраться. Увидев вчера стоящий на люду буер Длинный все время думал о том, что для данного времени, это самый лучший транспорт. Если бы удалось достать где-то парус на эту посудину, он бы не размышлял, ни минуты, постаравшись его угнать. Но так как паруса не имелось, приходилось думать, как выкрутиться из этой ситуации. Закинув уголь в трюм, Длинный обсказал свою идею Лехе и вновь отправился к депо, чтобы посмотреть, можно ли там разжиться, чем-то, что поможет осуществить эту идею.

Покопавшись на свалке с металлом, возле депо Длинный обнаружил несколько очень полезных вещей. Первым делом там нашлись легкие рессоры от какой-то брички, которые вполне могли бы заменить лыжи. Два вида достаточно мягкой проволоки, одна около восьми, а другая около миллиметра толщиной, вполне подойдут для крепежа, за неимением гвоздей. Несколько покоробленное, но вполне приличное зубило, которое поможет нарубить проволоку. А почти в ноль сточенный трехгранный напильник и примерно тридцатисантиметровый обломок полотна, лучковой пилы, в итоге дадут возможность напилить дерева для создания небольшого буера. Собрав все это, Длинный отправился обратно к пристани. Разумеется, такую махину, как он увидел возле пристани ему не потянуть, но вот что-то легкое, рассчитанное на пару человек, он решил, что вполне сможет собрать. Тем более, что есть на что оглядываться и на кого равняться. То есть вместо чертежей, вполне можно попробовать повторить некоторые детали оглядываясь на готовый буер. Вернувшись в трюм начал прикидывать, как все это лучше сообразить, и воплотить в дело. Пока же Лехе был выдан напильник, найденное полотно и после показа, как именно нужно править заточку пилы, тот принялся за дело.

Длинный же слегка согревшись и попив горячего компота из тех самых подозрительных яблочных долек, перекурил и пошел заниматься заготовкой материалов.

Вначале он подумал о том, чтобы приспособить под это дело какую-то лодку, благо что на берегу имелся достаточно большой выбор, но подумав решил, что так поступать не стоит. Шум вполне может привлечь внимание и за порчу лодки можно поплатиться собственной шкуркой. Потом подумал о том, что, наверное, проще всего было бы связать между собой Т-образно пару бревен, снабдить их парусом в месте сочленения и полозьями из найденных рессор. Для вещей можно было сообразить какой ни будь настил, на который можно поставить хоть те же сани, или просто прикрыть их досками из трюма. И, пожалуй, это был самый лучший выход из положения.

Пара достаточно сухих, и из-за этого относительно легких, чтобы ворочать самому, сосновых бревен, нашлись в одном из лабазов. Скатив их на русло реки, возле баркаса в котором друзья оборудовали себе жилье, Длинный принялся топориком вырубать выемку для соединения бревен между собой. Не сверл, ни гвоздей, у него не имелось. Конкретного опыта по изготовлению подобных вещей тоже. Хотя когда-то в молодости на школьных уроках труда и делали нечто подобное из тонких реек, но это было так давно, что даже не очень сохранилось в памяти. Но все же будучи инженером, хотя и другой профессии, он знал какими бывают подобные соединения. Поэтому вырубив примерно одинаковые пазы, соединил бревна между собой, постаравшись как можно плотнее подогнать их друг к другу. А для большей надежности еще и перевязал, и накрепко затянул проволокой, найденной возле депо. Получилась этакая Т-образная конструкция, основа для будущего буера. На первый взгляд, всего несколько строк. Но учитывая неопытность в этом деле, провозиться с, казалось бы, простым соединением пришлось целый день.

К вечеру, усталый, но довольный Длинный поднялся на баркас. Леха тоже не сидел без дела и за это время успел не только приготовить еду, но и заточить данный ему обломок. Разумеется, пилить им, то еще мучение, но тем не менее сделать это было вполне возможно. На следующий день, пока Длинный разыскивал, достаточно длинные слеги на мачту, Леха, с помощью приятеля выбравшийся на палубу, пилил очередное бревно, вырезая из него небольшие чурбаки, которые еще предстояло обработать и подогнать под рессору.

Позже, после того, как последние были выпилены, их слегка закруглили и прикрутили к ним с помощью проволоки рессоры, после чего опять же выбрав пазы, установили на торцевых частях поперечного бревна. Таким образом боковые полозья были готовы. Самым сложным, пожалуй, было соорудить руль. Нужно было или сверлить, или прожигать бревна, но сверлить было нечем, а прожигать слишком долгим, и не дававшим нужного результата. Хотел было оставить это на потом, после того, как сделает настил, но в этот момент в голову пришла мысль попробовать сдвинуть эту конструкцию. Даже сейчас, когда собранные со всех возможных мест доски и хлысты предназначенные для палубы, просто лежали на получившемся основании, и то, пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть все это с места. А учитывая, что площадь паруса, состоящего из двух сшитых между собой одеял будет всего около десяти-двенадцати квадратных метров, какой же ветер понадобится, чтобы привести эту конструкцию в движение. А ведь помимо конструкции будут находится еще и два человека, с некоторыми вещами. В общем расчёты оказались неверными и такая задумка ведет к провалу. А что же делать? Длинный закурил и задумался. Уходить отсюда точно нужно и как можно быстрее. Станция с товарными поездами до сих пор закрыта. Благо, что депо находится на самом краю, и практически не соприкасается с основными путями, и то приходилось постоянно оглядываться копаясь в куче металла. А простая попытка подойти к железнодорожным путям, чуть не закончилась очередными побоями. Хорошо хоть, что его приняли за кого-то другого и обещали пожаловаться матери на непослушного сына, а так бы точно словами не обошлось. Вот и получается, что остается один путь или пешком по реке или выезживаться собирая подобную конструкцию. Пешком это не вариант. Было бы лето дело другое, а зимой… считай до первого мороза, да и пройти пешком считай пятьсот верст просто не реально.

И тут его взгляд упал на небольшой, можно даже сказать крохотный ялик, предназначенный скорее для легких прогулок по воде, или развлечений типа рыбалки на удочку для подростка. Причем сам ялик был изготовлен из тонких плашек, явно не здешним мастером и в отличии от других лодок, просто вытащенных на берег, лежал на специально подготовленном постаменте. В общем все говорило о том, что эта лодочка предназначалась для любимого ребенка, какого-то достаточно состоятельного человека.

Длинный попробовав приподнять ее, удивился тому, какой легкой она была. И слегка задумавшись долго глядел на нее прикидывая варианты использования. В принципе она полностью удовлетворяла все его желания. Достаточно было слегка усилить перо руля, и снабдить его коньком, как сразу решается проблема управления. Легкое бревнышко, продетое сквозь борта, или просто наброшенное поверх их и снабженное коньками, даст дополнительную устойчивость на люду. А сама лодка обеспечил достаточный комфорт его пассажирам. И не нужно будет изгаляться с настилом, а после еще и думать как не замерзнуть на открытой всем ветрам палубе. Да и лёгкость конструкции даст дополнительную скорость с учетом псевдопаруса, слепленного из двух одеял.

Конечно были некоторые опасения в том, что кто-то из жителей поселка услышав стук топора придет полюбоваться на неизвестного мастера, но с другой стороны если этот стук не заинтересовал никого за прошедшую неделю, почему вдруг заинтересует сейчас. Да и до поселка было около полутора километров, вряд ли какие-то звуки туда долетают, особенно учитывая ветер дующий совсем в другую сторону.

Переделка ялика заняла еще два дня. Особенно в этом помог буер найденный ранее. Его руль был сделан по тому же принципу, что собирался делать наш герой. То есть обычное деревянное рулевое перо, было усиленно металлом с двумя коньками переточенными из пластин скрепляющих рельсы железной дороги. И случайно найденный в рундуке настоящего буера гаечный ключ, и остатки керосина, смазавшие слегка поржавевшие болты, позволили снять коньки и переставить их на ялик. Помимо самих коньков были сняты и переставлены, еще и две полосы железа, основательно укрепившие перо руля и давшие кое-какие надежды в том, что ялик выдержит хотя бы половину требуемого перехода.

В общей сложности друзья провели на берегу Быстрого протока чуть больше недели. Длинный перед самым отправлением решил, что деревянный корсет, все это время стягивающий ступню Лехи, выполнил свою функцию, и нога уже зажила. И потому решил, что пора снимать его. Все же сделать это на месте гораздо лучше чем где-то еще. Да и свободно передвигающийся напарник все же лучше чем больной. Попробовавший наступить на заживленную ногу приятель не нашел никаких неудобств, но все же настрого предупрежденный Длинным, старался наступать очень осторожно, чтобы не вызвать осложнений.

Вечером, Длинный совершил последний набег на депо и поселок, в результате которого обзавелся еще небольшим запасом проволоки, которая наверняка понадобится в пути и несколькими веревками, украденными в одном из сараев поселка.

Последнюю ночь, друзья практически не спали. Нужно было перетащить на собранную Длинным конструкцию все имеющиеся в распоряжении друзей вещи. А так же с десяток досок выдранных Лехой из настила трюма, и гвоздей тщательно выпрямленных и сложенных отдельной кучкой. Все это было сложено в ялик и к рассвету друзья заняли приготовленные для них места.

Из-за случайного прохожего, вдруг решившего наведаться на пристань, был риск напороться на грубость. Поэтому было решено покинуть это место как можно быстрее. Еще раз оглядев получившуюся конструкцию, Длинный привязал к найденной рейке парус и поднял его к вершине мачты, которая как оказалось лежала под перевернутым яликом, закрепив там. Нижние концы одеял, с помощью веревок были закреплены на корме суденышка, возле рулевого весла. И как только это было закончено, последний тут же, поймав импровизированным парусом ветер, тронулся с места, и с каждым мгновением убыстряя свой ход понесся по льду вниз по течению. Длинный едва успел запрыгнуть лодку и схватиться за руль, только сейчас понимая, что не предусмотрел самого главного. Тормозов.