Длинный

Глава 17

17

Погода стояла прекрасная. Легкий ветерок был скорее попутным и потому создавалось впечатление, что лодка летела словно на крыльях, оставляя за собой пенный след и пройденные версты. Еще бы, узнав о скором путешествии, Длинный переложив на Леху все заботы связанные с дорогой, сам взялся за переборку и регулировку лодочного мотора. Как оказалось, после того как он разобрал последний поршневые кольца основательно стерлись и вот-вот должны были полететь. Благо, что Одесса большой и промышленный город, и потому эту проблему удалось решить достаточно легко. Зато сейчас, когда все до винтика оказалось прощупано и перебрано, мотор выдавал заявленные две с половиной лошади и даже похоже более того, все же тонкая регулировка подачи топлива и отшлифованные блоки многое значат в увеличении мощности и соответственно скорости. Ко всему прочему, груз был распределен таким образом, что лодка при движении стала слегка приподнимать нос, становясь на редан, и потому не просто двигалась, раздвигая своим корпусом воду, а практически летела, лишь слегка касаясь воды своим днищем. В общем предполагаемые пятьдесят верст до Румынской границы, друзья проскочили примерно на полчаса раньше, предполагаемого времени. Возможно именно поэтому, спокойно пересекли границу, не встретив не с этой, ни с той стороны никакого намека, на пограничную стражу.

Решив, что далее торопиться не стоит, Длинный сбросил скорость и спустя еще около десяти часов хода, останавливаясь прямо в море, лишь для того, чтобы пополнить бачок топливом, который вмещал в себя около семи литров, чего хватало верст на пятьдесят- шестьдесят, решили остановиться на ночь на одном из островов, так называемого Очаковского гирла, неподалеку от городка Вилково.

Затянув нос лодки на песчаную отмель, и на всякий случай привязав к какому-то дереву, друзья принялись за поздний ужин и решили переночевать именно здесь. Место было ничуть не хуже или лучше любого другого. Самым же лучшим было то, что оно оказалось безлюдным. До того же Вилково было около пятнадцати верст, и если кто и мог появиться здесь, то скорее это было бы случайностью. Однако же надеясь на лучшее, друзья все же решили, что стоит спать по очереди. И даже несмотря на то, что эта ночь прошла совершенно спокойно было решено продолжить такую практику на будущее, пока наконец не появится какая-то определенность.

День похоже был неудачным. С самого утра, все буквально валилось из рук. Для начала, Лепеха долго не мог разжечь костер, пока Длинный устав наблюдать за безуспешными попытками, не набрал в плошку пятьдесят грамм бензина, и не полил отсыревшие за ночь дрова. Леха, вначале было удивился действиям друга, высказав ему, что политые водой дрова не станут гореть ярче, а после того, как пламя взвилось минимум на полметра над костром, посмотрел на друга, как на бога, или вернее, как на сатану, потому как именно последний и заведует всеми огненными делами в преисподней. А чуть позже, когда удивленный такой реакцией Длинный, спросил:

— Ты, что не знал, что бензин горючий?

— Откуда? — удивленно произнес Лепеха.

И его удивление выглядело так естественно, что Длинный перекрестился, и прочел благодарственную молитву за то, что боги уберегли их от несчастья. А затем закатил получасовую лекцию для своего приятеля, попытавшись вдолбить в его голову то, что бензин очень опасен, и если он вдруг соберется посветить зажженной спичкой возле горловины бочки, проверяя остаток, может произойти такой взрыв и пожар, что не только от них, но и от лодки и всего, что в ней находится останутся одни ошметки. Неизвестно, проникся Лепеха или нет, от подобной отповеди, но начал поглядывать на бочку с некоторой опаской и старался держаться от нее подальше. Да и от мотора тоже, после того, как Длинный просветил его на чем основана работа двигателя.

В конце концов костер разожгли, попили чаю и попытались позавтракать. Попытка увы не удалась, потому как Леха задумавшись о сем-то своем, так пересолили свое варево, что его было уже не спасти. Поэтому перекусив сухарями, запивая их свежезаваренным чаем, друзья отправились в путь можно сказать на голодный желудок.

Увы и здесь планам не дано было осуществиться. Планы проплыть за сегодняшний день около сотни верст и как можно ближе оказаться у Констанцы, друзьям удались лишь наполовину. Уже ближе к обеду, забарахлил двигатель. Вначале резко упали обороты, а чуть позже он вообще начал чихать и вскоре заглох, поэтому следующие пять верст, пришлось тащиться на веслах, благо, что до берега было недалеко и вскоре Друзья причалили к небольшому островку под маяком в Георгиевской бухте.

А разобранный Длинным мотор, показал, что купленные им кольца, оказались с заводским браком и увы полетели, не выдержав и двух сотен верст. Благо, что при этом цилиндр, чудом остался неиспорченным, а у Длинного имелся еще один комплект в запасе. Провозиться пришлось довольно долго, меняя кольца, затем фильтруя бензин, оказавшийся почему-то с каким-то осадком, и очищая отстойники карбюраторов. В общем запустить мотор удалось только на следующий день. И только тут Длинный вспомнил о том, что после подобных ремонтов, мотору нельзя давать сразу большую нагрузку. И дело не в заводском браке, а в дурости самого Длинного, нагрузившего двигатель, не прошедший нормальную обкатку. Чудо, что вообще дошли до этого островка, и не запороли мотор окончательно. Поэтому уже на следующее утро, нещадно дымя, за счет дополнительно залитого масла, и двигаясь с половинной скоростью, лодка наконец отчалила от острова и поплелась в сторону Констанцы, обойти которую не было никакой возможности. В итоге, не дойдя до Констанцы, каких-то двадцати верст, друзья причалили к берегу, и решили заночевать именно здесь.

Профессор, был неплохим человеком, и по мнению Длинного, даже в чем-то полезным и добрым. Все же он помог с жильем, нашел друзьям временную работу, а то, что он был подкаблучником у своей жены и дочерей, у каждого из нас, свои недостатки. И поэтому решение приватизировать лодку профессора, все же несколько коробило Длинного, хотя он и понимал, что без нее им будет во сто крат тяжелее. Даже сейчас, при переходе Румынской границы, не говоря уже о дальнейшем пути. Поэтому отбросив прочь все сомнения, Длинный поделился своими сомнениями и планами с Лепехой, и получил полное одобрение друга.

Планы же состояли в том, что сейчас отдохнув некоторое время, и по быстрому перекусив, Друзья вновь отправляются в путь и стараются пересечь Румынскую границу не позднее завтрашнего утра. Тем более, что до нее осталось всего-то около пятидесяти верст. Почему такая спешка? Просто друзья решили, сделать это до того, как профессор забьет тревогу. Вряд ли он будет особенно искать их, но скорее всего все же оповестит местную полицию о том, что пропала его собственность. А после того, как укажет маршрут следования катера, наверняка и Пограничная стража будет лучше присматриваться к проходящим маломерным судам. Пока же, они вполне вписывались в установленные сроки. Но вот, что произойдет, когда эти сроки выйдут, предсказать будет сложно. И потом, друзья все же надеялись на сертификат, который имелся у них на руках, и в котором по каким-то причинам не был проставлен пункт назначения. И сейчас, пересекая Румынско-Болгарскую границу, они надеялись при случае, если понадобится, предъявить его, указав пунктом назначения город Варну. В конце концов, в сертификате не было указания что это Советско-Румынская, а не Болгаро-Румынская граница, да и дата ее пересечения тоже вполне вписывалась в сегодняшние реалии. Ну а пунктом отправления, вполне при необходимости, можно обозначить и Константу.

Из истории Длинный припоминал, что Болгария, примерно до конца войны, то есть до 1943−44 годов, будет вполне благосклонно относиться к Русским белоэмигрантам. И потому, вполне допускал то, что дойдя до той же Варны, вполне можно было найти представителей Русской эмиграции и как-то оформить свой побег из Советской России. В это время Болгария, принимая беженцев на свою территорию, предоставляла им бесплатный транспорт до мест расселения, обеспечивала доставку международной гуманитарной помощи, налаживала бесплатное лечение больных и раненых. В местах расселения русских правительство поддерживала их стремление сохранить национальную идентичность: Сейчас в Болгарии вовсю свободно работают русские эмигрантские организации, русские школы, труппы художественной самодеятельности, русские клубы и много многое другое. Формально русская эмигрантская диаспора функционировала в рамках законодательства об иностранцах, но принятие разных дополнительных актов позволяло государству работать с русским эмиграционным сообществом как с национальным меньшинством, которому государство обеспечивало национальную и культурную автономность. Во многих отношениях русские оказывались самой привилегированной диаспорой в стране. Такая политика Болгарии предопределила возможность расцвета русской эмигрантской культуры. Болгария присоединилась к решениям Лиги Наций, касающихся юридического статуса русских беженцев. Русские эмигранты получили нансеновские паспорта, некоторые привилегии в трудоустройстве, гарантированное бесплатное лечение бедных. Расцвела система русских учебных заведений, считавшаяся в Болгарии «исключительным, особым явлением». Русские школы сохранили свои учебные программы, выпускники школ пользовались такими же правами, как и их болгарские ровесники, при получении дипломов об образовании и поступлении в болгарские высшие учебные заведения. Была сформирована целая сеть русских общественных организаций. После того, как красная армия, победив в отечественной войне войдет на территорию Болгарии, все изменится. Впрочем, Длинный и не собирался ждать этого сидя на одном месте. А вот то, что, благодаря нынешней политике можно было вполне законно получить документы, и натурализоваться было очень большим плюсом. И поэтому свое дальнейшее путешествие друзья решили начать именно здесь.

Румынская пограничная стража, как всегда отсутствовала, а вот командиром Болгарских пограничников, к удивлению, Длинного, выступал русский офицер. И только стоило им представиться и показать свои документы, как отношение к ним разительно изменилось. Если вначале, при задержании, на них поглядывали с некоторым подозрением, то после того, как услышали Лехину фамилию, все поменялось. Приятелям предложили перейти на катер пограничной службы, уверив, что ничего из личных вещей остающихся на моторной лодке не пропадет, и отвезли на берег. Правда это оказалась далеко не Варна, а простой пограничный пост с пристанью для катеров Пограничной Службы. Но даже этого оказалось вполне достаточно, чтобы надеяться на лучшее. Здесь, друзей поселили в небольшой домик, находящийся на территории сторожевого поста, и разрешив забрать с лодки личные вещи, предложили дождаться представителя Русской Диаспоры. Именно от его решения должна была зависеть судьба друзей. Пока же, все разворачивалось вполне благоприятно. Отношение, что к Длинному, что к Лепехе, было предупредительно вежливым, с ними беседовали офицеры службы, они могли свободно перемещаться по поселку. Единственным запретом, был выход в море. Но этого пока и не требовалось. Зато были и несомненные плюсы. Имелся допуск в достаточно богатую библиотеку, где приятели, воспользовавшись моментом, продолжили изучение Испанского языка, а Леха и чистописания, благо, что никто их не дергал без какой-либо нужды. Питание в столовой, тоже было на достаточно высоком уровне, и друзья не видели ни в чем недостатка.

А через несколько дней друзей перевезли вглубь страны, сказав, что пост пограничной стражи не совсем то место, где стоит долго находиться посторонним людям, а тем более подросткам. И хотя Леха и потомственный дворянин, а потому в недалеком будущем, наверняка станет офицером, это далеко не то место, которое положено ему по праву происхождения. Уже тогда, услышав подобный намек, у Длинного закралось подозрение, что все закончится совсем не так, как он на это надеялся. Но пока вроде все складывалось неплохо. Лодка правда осталась на пристани того поселка, куда они попали вначале, но перед самым отъездом, им объявили, что за нее положена материальная компенсация и ее отправят на ваш личный счет. Что это будет за счет, правда не сообщили, но с другой стороны, если это хотя бы компенсирует все текущие затраты, и то уже будет несомненная польза.

Ехать пришлось довольно долго. Вначале поездом добрались до Софии, столицы Болгарии, и несколько дней провели там, ожидая выправления каких-то документов. Затем снова друзей посадили на поезд, который пошел на юг пробиваясь через многочисленные горы, ущелья и тоннели. Конечной станцией стал город Петрич, расположенный практически на двух границах. С юга практически вплотную прижималась Греция, а с запада Северная Македония. Как оказалось, здесь располагалась крупная Русская община и такой же гарнизон, заодно охраняющий границы страны. С одной стороны, приятели оказались в самой глубине страны откуда очень трудно выбраться, с другой большинство населения, составляли русские люди, и это было огромным плюсом. Название города, было чем-то знакомым Длинному, вот только чем именно вспомнить никак не получалось. Уже много позже в памяти появилось осознание того, что в этом городке появится, а возможно, что и уже появилась, знаменитая прорицательница — Ванга. А после там откроют дом-музей ее имени.

Временно, в ожидании решения своей судьбы, друзья поселились на территории гарнизона. А вскоре приехал и представитель контрразведки. Назывался он разумеется несколько иначе, но одного взгляда на его повадки и задаваемые им вопросы оказалось достаточно, чтобы определиться с его местом службы. И если вначале вопросы, задаваемые им, носили чисто ознакомительный характер, то с каждым днем они все более менялись причем именно в худшую сторону. И если вначале, друзей поместили в одну комнату, то после приезда контрразведчика их вначале расселили по разным помещениям, а затем и вовсе отношение каждому из них очень сильно изменилось. С Лехой просто вежливо и предупредительно беседовали, называя его по имени отчеству, и обещая всяческие блага уже в скором времени, чему в немалой степени способствовало изъятое у друзей золото, и врученная вместо него расписка, причем вручена она была именно Лехе, а не обоим приятелям, и это тоже прозвучало предупреждением о том, что не все так хорошо, как кажется. А вот отношение к Длинному с каждым днем менялось в худшую сторону. В лучшем случае его называли господином Шумиловым, вкладывая в это максимум презрения. Кормить их, с некоторых пор тоже стали отдельно. И если Леха столовался с офицерами гарнизона, Длинному в лучшем случае перепадала миска каши, принесенная из солдатской столовой. Прогулки с некоторых пор тоже организовывались только в сопровождении кого-то из служащих, постоянно контролирующих каждый шаг Длинного, чуть что сразу хватающегося за свою винтовку, и очень было похоже, что стоит Длинному сделать неверное движение, выстрел будет на поражение. А в одну из таких прогулок, Длинный встретился со своим приятелем. Недавний друг Лепеха, окатил его высокомерным взглядом, чем немало удивил Длинного и сквозь зубы задал вопрос.

— А, это правда, что твой отец был одним из новоявленных так называемых комиссаров, поднявших руку на законную власть?

— А, разве ты не знал? Я и не скрывал, этого.

— И ты еще смел называть меня другом? Ты, из-за которого убили моего отца и погибла моя мать⁈ Быдло! — презрительно бросил Алексей, и повернувшись пошел в сторону домиков. Затем остановившись, сплюнул и сорвавшись на фальцет выкрикнул. — И не смей называть меня на «ты»! Ты мне не ровня!

А еще через три дня конвоировавший его солдатик, при выходе из комнаты, шепнул Длинному, чтобы тот взял с собою то, что считает для себя ценным. Ну удивленный взгляд парня он воровато оглянулся по сторонам и тихо произнес.

— Беги, паря! И не серчай на нашего брата. Кто мы такие супротив ахфицероф. Пойдем гулять, дальше потом абскажу.

И видя, как он это сказал, Длинный понял. Он прав. Уж если даже Леху сумели настроить против него, вывернув на изнанку все то, что он для него сделал, то что говорить о нем самом. Шлепнут и вся недолга. Похоже правило: «Нет человека — нет проблемы» придумал далеко не Сталин. Собрав в походную сумку то немногое, что у него осталось, Длинный оделся, повесил ее через плечо и вышел из комнаты. Вечер обещал быть «томным».