Доказательство от противного

ГЛАВА XVIII

Анвар нервничал.

Жизнь порядочно потрепала его, не раз проведя через огонь и воду, и удивить или испугать старого бандита было не просто. Дважды в него стреляли, и теперь даже угроза смерти не могла выбить его из колеи. Но неизвестность… Анвар привык бить первым, бросаться на врага прежде, чем тот успеет занести руку.

Сегодня он был вынужден ждать. Ждать, пока противник сделает свой ход, чтобы тут же ответить на него смертоносным ударом. Ждать Анвар не любил.

И, что было обиднее всего, сегодня его переиграли два сопляка, у которых еще молоко на губах не обсохло, два торгаша, с которыми обращались как с дойными козами, не приняв их всерьез.

Вся армия Анвара была поставлена под ружье. Были устроены засады, несколько групп колесили по городу, проверяя места, где могли появиться Цилиндр и Зуля.

Ситуация складывалась скверная. Дело даже было не в том, что от него, старого лиса, ускользнули два куска мяса. С этим не было особых затруднений: без денег, без поддержки, в беспрестанно прочесываемом городе ребята не смогут скрываться долго. День, может быть, два. Скверно было другое. Анвар обещал отдать людям Мамая трупы. Вместо этого Мамай потерял троих. Это серьезный промах. Мамай должен будет как-то ответить. Таковы правила.

Да, этот местный выскочка не был настоящим авторитетом. Но за ним стояли большие деньги. Деньги и нешуточная власть в городе. А нынешняя молодежь все чаще отказывалась подчиняться законам, ущемлявшим их интересы. Можно было связаться с Жорой, но что тот может поделать, если эти щенки ополчатся против него?

Да, если в начале этой заварушки Мамай находился в затруднительном положении, так как был не прав по всем статьям, то сейчас все изменилось с точностью до наоборот. Теперь Анвар был виновен в смерти людей, работавших на Мамая. Уже плохо. А в ходе разбора могло еще и выясниться, что Анвар отдал не половину суммы, полученной с фраеров. Отмазаться перед блатными было не сложно, но эта беспредельная молодежь…. Никогда не угадаешь, что у них на уме.

Анвар снял трубку и набрал номер.

— Диляра? А, здравствуй, дорогая. Позови мужа, да?

Анвар уселся в кресле поудобнее.

— А? Здорово. Я. Слушай, Монах, ты сегодня, когда поедешь, знай, что отмазки не нужны. Да. Наверное, скоро бабки понадобятся. Да, и с этих тоже получи все. А? Нет. Ну все, давай.

Нужно было срочно собрать все долги. Нет, не для того, чтобы откупаться от Орды, хотя проблема, скорее всего, будет решена именно таким способом. Для того, чтобы расквитаться с Мамаем, вполне хватит денег, привезенных Зулей. В финансовом плане Анвар чувствовал себя вполне уверенно.

Беспокоило его другое. Как только пройдет слух, что у Анвара разборки с Ордой, все должники дипломатично залягут на дно. Вдруг Анвара пристрелят и платить не понадобится вовсе? Или точки кавказцев отойдут московской братве, и тогда придется заплатить дважды? Барыги — народ прожженный и ушлый: попрячутся в норы, позакрываются на учет. Нет, нужно было перетрясти их, пока это не трудно, пока они еще дрожат перед ним и не надеются уйти от расплаты.

Анвар снова взялся за телефон.

— А! Георгий! Как там? Угу. Угу. А, понял. Если какие дела, то сразу скажи мне, да?

Зулю и Цилиндра видели вместе в районе Выхино. Значит, они не уехали из города. Хорошо это или плохо? Хорошо, если они просто прячутся, и скверно, если что-то предпринимают. Они, конечно, фраера и вряд ли смогут серьезно навредить, но загнанный зверь страшен. После того, что этот тихоня Зуля устроил в бомбоубежище, Анвару даже не хотелось думать о том, что он еще может натворить.

Еще один звонок.

— Радик? Как там, дорогой? А… Что?! — Анвар вскочил с кресла. — Да. Да. А! Позвони, что угнана машина, да? Что-нибудь надо придумать. А? Да. Давай.

Похоже, худшие опасения Анвара начинали сбываться. В машину Цилиндра на всякий случай подложили бомбу. Подкладывал ее бывший сапер, так что вариантов, что она не сработает, быть не могло. Тем не менее машина со стоянки исчезла. Значит, эти фраера умудрились разминировать ее, и теперь их арсенал пополнился еще и взрывным устройством. Вот так фраера…

Предстоял еще один звонок. Самый важный и самый сложный. Нужно было позвонить Мамаю и договориться о встрече по поводу компенсации за убитых.

Анвар набрал номер. Трубку сняла секретарша:

— Его нет сейчас в Москве, но вы можете оставить свои координаты. Если он будет звонить, я передам ему…

Секунду Анвар колебался. Оставить телефон? Со стороны это будет выглядеть так, будто Анвар очень хочет встретиться, а значит, нервничает, боится. Это было недалеко от истины, но приходилось держать марку. Подумав, Анвар оставил номер пейджера. Ловкий ход. Координаты он оставил, так что готовность встретиться — налицо, а звонить будет все-таки сам.

Девушка старательно записала.

— Спасибо, я передам.

Анвар молча повесил трубку.

Мамая нет в Москве? Подозрительно. Хотя у него и без этих разборок хватает дел. Так что, возможно, не стоит волноваться понапрасну.

Анвар встал и посмотрел на часы. Надо съездить еще на одну встречу: решить один вопрос, пока его имя наводит ужас. А вечером нужно быть в кафе. Подъедет Монах с деньгами.

Андрей остановил машину у того самого кафе, где днем раньше его ждала Оксана.

Он поежился при мысли, что сейчас молодая девушка уже лежит на столе в морге среди старичков, бомжей и неопознанных трупов, извлеченных из-под колес автомобилей.

Андрей вышел из машины, забрал Зулину сумку и захлопнул дверцу. Ключи он оставил в замке зажигания: Зуля просил его избавиться от машины.

Андрей ленивой походкой двинулся по улице. Сделав вид, что читает наклеенное на водосточной трубе объявление, посмотрел на вход в кафе. На двери красовалась табличка «Открыто».

Андрей вытащил из кармана солнечные очки, но, повертев их в руке, убрал обратно. Подошел к двери, открыл ее и вошел.

В этом кафе редко бывало много посетителей. Тем более днем. Идеальное место для встреч и переговоров, но на что, интересно, живет его владелец? Может, кавказцы приплачивают ему за использование апартаментов? Когда они собираются здесь кучкой, то выручка должна получаться приличная.

Андрей спустился до середины лестницы и, чуть наклонившись, заглянул в зал. Две девушки в углу пили кофе. Больше никого. Андрей задумался. Для того, что он хотел сделать, свидетели были не нужны.

Одна из девушек посмотрела на часы. Значит, собираются скоро уйти.

Андрей поднялся наверх и встал у двери.

Прошло минут десять. Стало слышно, как девушки поднялись и направились к выходу. Андрей выскочил на улицу. Постояв немного, он толкнул входную дверь. Девушки как раз поднимались по лестнице.

Вежливо пропустив их, Андрей вошел в кафе и задвинул щеколду. Вытащил ружье и повесил сумку на какой-то гвоздик. Подняв ружье, стал быстро спускаться вниз.

Уже знакомый ему бармен что-то расставлял за стойкой. Услышав шаги, он поднял на посетителя глаза и выронил коробку с пивом.

— Я… — Он вытянул вперед руки, растопырив пальцы, словно это могло спасти его от картечи. — Вы… я…

Андрей подошел ближе. Он не собирался трогать бармена, но не видел ничего плохого в том, что эта шестерка немного подрожит.

— Один? — Андрей кивнул в сторону Подсобки.

— Кто? Я? — Бармен облизал губы. — Один я. Я один.

Колени у бармена подкашивались от страха, и он облокотился на разделочный столик.

Андрей мельком взглянул на этот столик: не лежит ли там тесак или другой разделочный инструмент, легко превращающийся в оружие. Но ничего подозрительного там не было.

— Не трясись. — Андрей обвел маленький зальчик скучающим взглядом.

— Ага, — кивнул бармен, дрожа еще сильнее.

— Помнишь меня?

— Я? Да! Я помню, — снова кивнул бармен, но тут же спохватился — Я могу забыть. У меня очень хорошая память: что надо, я сразу забываю. Вот увидите!

— Мне нужен Анвар…

Андрей полагал, что караулить осетина у его подъезда небезопасно. Куда надежнее вызвать его в это кафе и устроить засаду. Бармен должен помочь ему в этом. Но тот, желая продемонстрировать свою лояльность, не дал Андрею договорить и подал другую идею, гораздо более удачную:

— Он будет здесь позднее. Около четырех. — Бармен немного успокоился и начал соображать чуть лучше. — Я могу закрыть кафе до его приезда…

— Кафе я уже закрыл.

То, что Анвар должен приехать сам, сильно упрощало дело. Если это, конечно, правда.

— А ты, часом, не врешь? — Андрей медленно навел ствол на дрожащего халдея.

— Я?! — Бармен взвизгнул, закрываясь руками. — Нет! Правда!

Да, похоже, он не врал. Этот человек слишком напуган, чтобы плести интриги.

— А точно приедет?

— Да. — Бармен перегнулся через стойку и понизил голос. — У них сегодня здесь встреча с Монахом…

Бармен покосился на дверь, словно их могли подслушивать.

— Кто такой Монах?

— Монах? — Бармен замялся, понимая, что выкладывает, должно быть, слишком много информации.

Андрей молча поднял ружье.

— Монах! — Бармен вскинул руку, показывая, что больше пауз в его речи не предвидится. — Монах — это кассир Анвара. Он собирает бабки с барыг, долги, проценты…

— И он тоже приедет? — Андрей на ходу менял свой план.

— Приедет. Он бабки и привезет… — Бармен прикусил язык, снова замолчав, но Андрей не обратил на это внимания. Того, что он успел услышать, было достаточно.

Андрей, продолжая держать собеседника под прицелом, подошел к двери подсобки.

— Он один приедет?

— Анвар или Монах?

— И тот и другой.

Андрей заглянул в подсобку. Половину маленькой комнаты занимала холодильная камера, оставшийся закуток был заставлен палетами пива самых разных сортов.

— Монах всегда с ментом одним ездит, а Анвар с Георгием…

Андрей переложил ружье в левую руку. Правой он открыл дверцу камеры. Железный ящик два на два. Внутри только две освежеванные туши. Бараньи, кажется.

— А Монах во сколько будет?

— Ну, как соберет бабки… — Бармен покосился на настенные часы. — Скоро уже…

— Ясно. — Андрей распахнул дверцу камеры и отошел чуть назад.

— Заходи, — скомандовал он бармену.

Бармен послушно двинулся в подсобку, но остановился, увидев открытую камеру, обернулся и посмотрел на Андрея.

— Туда, туда, — кивнул Андрей.

— Не-е. — Бармен привалился к косяку.

— Что «не»? — Андрей потряс ружьем.

— Стреляй, — обречено пожал плечами бармен. — Это хоть быстро.

— Ты там будешь. — Андрею не хотелось убивать, но нужно было как-то вывести этого парня из ифы.

— Пятнадцать градусов, — покачал головой бармен. — Долго и не надо…

Андрей секунду подумал.

— А выключить можно?

— Можно.

— Выключай!

Бармен повернул выключатель.

— Теперь заходи.

— Не-е, — опять замотал головой бармен, твердо уверовав, что убивать его не собираются. — Пусть отойдет!

Андрей сделал шаг вперед. Теперь кончик ствола и лоб бармена разделяло не более полуметра. Ружье было тяжелым, рука дрожала.

Бармен вздохнул и зажмурился, втянув голову в плечи.

Андрей сделал еще шаг и ударил бармена ногой. От неожиданности тот потерял равновесие и растянулся на полу камеры. Андрей закрыл дверь.

Бармен внутри вскочил и замолотил ногами в стенки. Металлический ящик загудел, как колокол.

— Будешь хулиганить — включу.

Угроза была произнесена негромко, но действие возымела: бармен притих.

Андрей посмотрел на щиток холодильного агрегата. Обычный регулятор, кнопка сети, градусник. Минус девять.

Андрей прошел в зал. Положив ружье на стойку, взял бутылку темного пива с кольцом на крышке. Откупорив ее, сделал несколько глотков.

Первая часть его плана сработала. Едва ли очистить кафе было самым сложным, но тем не менее первый успех был налицо.

У двери наверху послышался какой-то шум.

Он прислушался. В дверь забарабанили.

Андрей взял ружье и быстро поднялся по лестнице. Кто-то бил в дверь ногой.

Андрей поставил ружье в угол и отодвинул запор.

Снаружи стояли двое. Широкоплечий коренастый мужчина и старшина милиции. Похоже, это и были Монах с сопровождающим его ментом.

— Ты кто? — Монах смерил Андрея взглядом.

— Андрей, — честно ответил Андрей.

— Зачем Андрей? — сурово спросил старшина.

— За порядком.

— Чего?

— Ничего. Проходите. Анвар велел, чтобы никого посторонних не было. Закрыто кафе. — Андрей посторонился, уступая гостям дорогу, но те не двинулись с места.

Старшина поманил Андрея пальцем:

— Иди-ка сюда, хлопчик.

Андрей с грустью подумал о ружье и о том, что обещал Зуле вернуться и помочь с какой-то идеей. Он вышел из двери.

Монах, выхватив из-за пояса пистолет, быстро сбежал вниз. Старшина развернул Андрея и проворно пробежался по нему руками.

— Чистый?

Андрей обреченно кивнул.

Снизу показался Монах.

— Ты что, один сегодня? — спросил он Андрея.

— Пока да. Убираю.

— А! — Монах пошел вниз.

Милиционер отодвинул Андрея с дороги и тоже вошел в кафе.

Андрей огляделся по сторонам, вошел следом, запер дверь. Вытерев о джинсы вспотевшие ладони, взял ружье и спустился вниз.

Монах, навалившись животом на стойку, выбирал пиво. Старшина устраивался за столиком.

Увидев Андрея с ружьем, милиционер схватился было за висевшую на поясе дубинку, но вовремя опомнился и положил руки на стол.

— Вот те раз! — громко сказал он, не спуская глаз с Андрея.

— Чего? — Монах обернулся.

Несколько долгих мгновений все трое собирались с мыслями, оценивая сложившуюся обстановку. Андрей замешкался со следующим ходом, и первым заговорил Монах:

— Ну и что ты хочешь?

— Брось пистолет. — Андрей кивнул на оттопыривавшийся пиджак Монаха. Тот молча вытащил пистолет и бросил его к ногам Андрея.

— Деньги.

Бандиты переглянулись.

— Какие деньги, мужик? — с усмешкой спросил милиционер.

— Собранные.

— Собирают грибы. — Монах вальяжно облокотился о стойку. — Но грибы в лесу. Это далеко.

Андрей почувствовал, земля уходит из-под ног. Его провели, как мальчишку. Но кто? Бармен? А откуда он мог знать о приезде этих двоих? Нет, слишком он натурально испугался, брякнув про деньги. Значит, просто эти двое приехали без денег. Ой ли?

Андрей посмотрел на своих пленников. Ни сумок, ни пакетов, ни даже «напузников». Карманы не оттопыриваются. Оба слишком толстые, чтобы прятать что-либо под одеждой… Стоп!

— А ну, ты, встань прямо! — Андрей взмахнул оружием.

— Я? — Монах удивленно поднял брови.

— Ты.

— А ты кто, чтобы перед тобой прямо стоять? Генерал армии?

— Боюсь, что ты этого уже не узнаешь. — Андрей медленно положил палец на спусковой крючок.

Монах выпрямился.

— Теперь повернись.

— Э, — усмехнулся тот, — я мужчинами не очень интересуюсь, так что если ты…

— У меня мало времени.

Милиционер внимательно наблюдал за происходящим.

Монах пожал плечами:

— Как повернуться?

— Между прочим, — старшина скрестил руки на груди, — на улице стоит моя машина, а в ней два парня с автоматами. Ты лучше положи свою берданку и подними лапки.

Андрей ногой подвинул к себе пистолет и медленно поднял его. Переложив ружье в левую руку, он снял пистолет с предохранителя и взял его в правую.

— Между прочим, — милиционер предупреждающе поднял палец, — это мое табельное оружие. Так что подумай насчет сдаться.

Андрей выбросил руку с пистолетом вперед и выстрелил. Пуля разнесла вдребезги зеркало над барной стойкой.

Старшина бросился на пол, закрывая голову руками, Монах присел, испуганно глядя на Андрея.

— Встать, сука! — заорал Андрей.

Старшина поднял голову и, убедившись, что команда обращена к нему, резво вскочил.

— Парень, не дури…

— Раздевайтесь! Ну, живо! — Андрей снова выстрелил. На сей раз пуля отколола кусок кафеля позади милиционера. Тот мгновенно расстегнул пуговицы кителя.

Монах нехотя начал стягивать пиджак.

— Третий раз будет в лоб! — Андрей запрыгал, как боксер на ринге, наставляя пистолет то на одного, то на другого.

Милиционер проворно разделся до пояса. Монах сбросил пиджак на пол.

— Ладно, — сказал он сквозь зубы, завел руку за спину и бросил Андрею плоский кожаный кошель. — Но за эти денежки будет тебе бо-бо.

Андрей мельком взглянул на кошель.

— Раздевайтесь!

— Что, совсем, что ли? — Монах считал, что с передачей денег инцидент исчерпан.

— Совсем!

Еще минута, и пленники стояли у барной стойки в трусах и носках.

— И что теперь? — Монах скрестил руки на груди.

— В подсобку. Живо!

Бандиты послушно пошлепали в подсобку.

— Открывай дверь!

— Ошалел?

— Открывай! — Андрей выстрелил, и пуля ударила в коробку пива, оставив по пути кровавый след на плече милиционера.

Монах открыл замок. Из двери выскочил бармен.

— Всем быстро внутрь! Повторять не буду!

Все трое зашли в камеру. Последним был Монах. Он взглянул на градусник и покачал головой.

Андрей захлопнул дверь.

Силы оставили его, и он сел на пол, привалившись спиной к холодной нержавейке, ощущая, как ледяные капли катятся по груди, спине. Удар изнутри в дверь снова привел его в боевое положение.

— Слышь, малохольный, холодно здесь! — Голос Монаха.

— Холодно?

Андрей представил себе, как они стоят втроем в центре металлического ящика, прижавшись друг к дружке и потирая руками плечи. Потом он вдруг увидел Оксану. Она лежит на столе, покрытая застиранной простыней, а закутанный в грязный тулуп сторож подходит к изголовью, оттягивает ей подбородок и заглядывает в рот, проверяя, нет ли золотых зубов.

— Холодно? — переспросил он, поднимаясь.

— Холодно! — Три голоса отвечали скверным хором.

— Это еще ничего. — Андрей подошел к агрегату и крутанул ручку регулятора до упора влево, до отметки «максимум».

Камера ожила, загудела хорошо поставленным басом, к которому тут же присоединились скверные, прямо скажем, голоса тех, кто сидел внутри.

Андрей вышел в зал, подобрал кошель и направился было к выходу, но вернулся, чтобы прихватить с собой милицейскую форму. Поднявшись по лестнице, он упаковал оружие и форму в сумку, вышел на улицу, заменил табличку на «Закрыто» и захлопнул за собой дверь.

Подойдя к таксофону, Андрей бросил в щель жетончик и набрал номер.

— Для абонента… Да. В кафе не заеду. Прощай, козел. Подпись: Монах. Да, это все сообщение.

Мамай знаком предложил Туче садиться.

— Значит, так. — Он опять рисовал на листке непонятные закорючки. — Расклад сегодня такой, что к тем ребятам у меня больше нет вопросов. Если даже попадутся, то не надо их трогать.

— Как это? — Туча отказывался верить своим ушам. Их грозный атаман отказывался от мести за смерть корешей!

— По последним данным, они тут ни при чем.

Туча недоверчиво покачал головой.

— А кто же тогда?

— Это сами горцы.

— Суки! — Туча вскочил, сжав кулаки.

— Согласен. — Точным росчерком Мамай превратил вихрь линий в щенка.

— И что будем делать?

— К сожалению, все уже делают без нас. Наша задача не щелкать пастью, пока с Анваром разбираются.

— Кто разбирается?

— Не суть важно. — Щенок получил длинную мозговую косточку. — Главное, что завтра нужно будет взять под контроль все грядки Анвара, объяснить его людишкам, что они могут отправляться пасти коз в родные горы, и отыскать Монаха.

— А что… — Туча сделал красноречивый жест, проведя рукой по горлу.

— Пока не знаю. — Позади щенка стала расти будка. — Но думаю, что мы совсем скоро услышим об этом.

— А мне что делать? — Туча не совсем понял, о чем идет речь, и поэтому предпочел получить точные инструкции.

— Тебе нужно все хорошо подготовить и ждать сигнала к атаке.

— Ясно. — Туча неуверенно кивнул.

— Возьми людей, просчитай, кто куда метнется и все такое. Справишься — южный рынок твой.

Туча вспыхнул. Он хотел пробормотать что-то вроде благодарности за оказанное доверие, но простые слова вроде «спасибо» употреблялись им столь редко, что уже не выговаривались без определенных усилий. Туча решил не мудрить.

— Понял! — Лаконичность ответа компенсировалась блеском в глазах.

— Ну, раз понял, то иди готовься. Ладушки?

Щенка и будку соединила черная массивная цепь.

Миша вошел в телефонную будку. Аккуратно вытащил из кармана бумажку, разложил ее на металлической полочке. Затем снял трубку и набрал номер.

— Дежурный слушает.

— Мне нужен старший следователь Сысоев, — быстро произнес Зуля гнусавым голосом, пытаясь заодно изобразить малороссийский акцент.

— А вы… а вы в кабинет позвоните… — Дежурный то ли был от природы туповат, то ли недавно влился в ряды блюстителей закона.

— Он мне нужен срочно, — продолжал Зуля тем же голосом, кстати, неплохо получалось. — Пусть выйдет к воротам. Срочно.

— А кто это? — Дежурного привела в замешательство странная просьба, и он опасался попасть впросак.

— Передайте, что это тот, кого они все ищут. Срочно!

Зуля повесил трубку. Он огляделся по сторонам и, не отметив ничего подозрительного, свернул свою бумажку и вышел из будки. Пройдя немного по переулку, он остановился на углу у коммерческого ларька. Отсюда ему были прекрасно видны ворота знаменитой цитадели служителей российской Фемиды.

Зуля купил бутылку пива и пакетик арахиса. Поставив пиво прямо на тротуар, он стал распечатывать пакетик, дергая за окрашенные черным концы, где, по замыслу красивших, должна была находиться перфорация. Поняв, что добраться до орешков таким путем не удастся, Зуля вцепился в блестящую упаковку зубами. Пакетик смялся, растянулся, но выдержал.

Весь этот спектакль Зуля разыгрывал, внимательно следя за воротами здания и ища глазами знакомую фигуру.

Наконец он заметил Сысоева. Следователь появился неожиданно, Зуля даже не успел заметить, откуда тот вышел. Он был не один. Человек, сопровождавший его, шел как бы независимо, но слишком медленно для идущего куда-то с конкретной целью.

Сысоев вышел из ворот и остановился, обшаривая улицу глазами. Он достал сигареты и прикурил, исподтишка стрельнув глазами влево-вправо. Сопровождавший его человек прошел мимо и остановился поодаль, как бы раздумывая, куда направить свои стопы дальше.

Зуле было приятно сознавать, с какой легкостью он разгадал все эти хитрости двух профессионалов. Он бы с удовольствием понаблюдал за ними еще. Интересно было бы взглянуть, что будет изображать телохранитель, когда пройдет минуты две-три? Будет все также корчить из себя мающегося от безделья плейбоя? Или придумает что-нибудь получше?

Подумать только, эти два остолопа стоят там и вытягивают шеи, высматривая того, «кого они все ищут». Интересно, на кого они там подумали?

Зуля вспомнил невинные розыгрыши школьных времен, когда можно было вдоволь похихикать над своей жертвой, наблюдая из засады, а потом выбежать из укрытия и отхохотаться вдоволь, глядя на кислую мину доверчивого товарища.

Однажды они с Лехой…

Мысль о Лехе вернула его в настоящее. Сейчас на эти лирические отступления не было времени. Невинные розыгрыши остались в прошлом. И Леха — тоже в прошлом.

Зуля подхватил свое пиво и пошел обратно по улице к тому же автомату.

Вытащив бумажку, быстро набрал второй написанный там телефон. Это был прямой номер Сысоева. Следователь ведь просил звонить? Вот и позвоним.

— Мне старшего следователя Сысоева, — На сей раз Зуля отчаянно картавил и проглатывал шипящие согласные, голос звучал низко и натужно, как у человека достаточно полного, чтобы с трудом втискиваться в таксофонные будки.

— Его нет, он отошел. Можете оставить информацию или перезвонить минут через двадцать…

— Я не смогу перезвонить. Пусть подойдет к своей машине, я буду ждать его там.

— Кто говорит? Я не могу договариваться за него…

— Какая у него машина?

— Кто говорит?

Зуля повесил трубку. Теперь оставалось подождать и сделать еще один звонок.

Он легко открыл пакетик и откупорил бутылку, зацепив крышку о металлическую полку, и с самым безмятежным видом отправился обратно на свой наблюдательный пост. Подойдя к ларьку уже с другой стороны, Зуля сделал глоток и взглянул в направлении ворот. Сысоева там уже не было. Но если все рассчитано верно, то он сейчас появится снова.

Зуля закинул в рот щепотку орешков — они оказались неимоверно жесткими и пресными.

Сейчас Сысоев с телохранителем выйдут и направятся к машине.

Прошло двадцать минут. Зуля продолжал потягивать пиво, закусывая маленькие глотки одним-двумя орешками. Старший следователь не появлялся. Зуля начал волноваться, что его хитрость не сработала. Кроме того, он слишком долго торчит на этом пятачке, и если кто-нибудь изучает местность, то его одинокая фигура наверняка уже привлекла внимание.

Зуля поставил опустевшую бутылку в урну и медленно двинулся вниз по улице.

Он успел сделать лишь несколько шагов, как вдруг увидел Сысоева. Тот вышел из ворот в сопровождении все того же телохранителя, но на сей раз мужчины не ломали комедию и не пытались скрыть, что идут вместе.

Они перешли улицу и двинулись в сторону от здания.

Для Зули этот маневр был странен и непонятен. Он-то рассчитывал, что следователь просто подойдет к своей машине, припаркованной во дворе или на улице, а он отправился куда-то в сторону…

Тем не менее Зуля решил последовать за милиционерами.

Те вошли во двор, и Зуля испугался, что потерял их, но, дойдя до угла дома, он снова увидел мужчин.

Они стояли у новенькой «девятки», разглядывая дверцы. Потом сопровождавший Сысоева осмотрел замок багажника, капот. Сам Сысоев присел на корточки и заглянул под днище машины.

Зуля мысленно пожал себе руку. Его план сработал безотказно. Единственная непредвиденная деталь: машину Сысоев ставил не у своего департамента, а почему-то во дворе соседнего жилого дома. Интересно почему? Любил прогулки пешком и оставлял себе такую возможность? Или просто не хотел афишировать новую машину перед начальством и коллегами. Так или иначе, это облегчает задачу. Очень удачно, что она стоит не под окнами.

Тем временем профессионалы закончили внешний осмотр, и Сысоев открыл заднюю дверь. Он залез внутрь и какое-то время изучал салон. Затем перегнулся через спинку водительского сиденья и открыл капот. Его коллега осмотрел двигатель. Не найдя ничего подозрительного, мужчины закрыли машину и осмотрелись.

Теперь Зуля знал все, что ему было нужно. Он быстро обогнул дом и подошел к другому таксофону. Сняв трубку, снова набрал номер Сысоева. Разумеется, ему сообщили, что следователя нет на месте.

— Он нужен мне срочно. — Попросил Зуля обычным своим голосом. — Передайте, что это — Михаил Зуленич.

Человек у аппарата будто бы пустился на поиски. На самом же деле он, скорее всего, тянул время, а машина по перехвату уже пришла в движение. Сейчас они установят, откуда звонок, мгновенно оцепят район…

— Ничего у вас не выйдет, — Зуля повесил трубку и быстро пошел к метро.

Сысоев закрыл папку и убрал ее в стол. Со служебными делами покончено, теперь нужно было подумать о вещах более важных.

Нужно решить, как быть дальше с Мамаем. Мальчик подрос, заматерел и, кажется, или совершенно позабыл, кому обязан своим взлетом, или считал, что отдал свой долг сполна. В любом случае он все больше выходил из-под контроля. Это было неправильно.

Мамай продолжал ежемесячно присылать следователю конверты с портретами президентов. Но Сысоев рос в должности, росла его власть и возможности, и он справедливо считал, что пропорционально должно было увеличиваться и число портретов. Вместо этого Мамай все чаще позволял себе игнорировать указания Сысоева или переиначивать их так, как полагал нужным. Если раньше простая его просьба выполнялась как приказ и для этого привлекались все ресурсы и резервы Орды, то теперь этот клонированный «крестный отец» позволял себе спорить со своим создателем. Найти человека и сделать с ним то, что на тот момент требовалось, никогда не было проблемой. А что теперь? Два пацана водят за нос и спецуру и братву. Неправдоподобно. Как профессионал, Сысоев в подобное не верил. Он был склонен считать, что просто этой проблеме не уделяется должного внимания. И это при том, что для Мамая пресловутая парочка представляла куда большую угрозу, чем для неприкасаемого старшего следователя.

Определенно Орда выходила из-под контроля. Неудивительно, если и поток конвертов вскоре иссякнет. Нужно что-то предпринять.

Сысоев вытащил из стола другую папку. Интересная папка. Если бы он собирал эту информацию не в личных целях, а по долгу службы, то и Мамай, и вся его кодла, включая и боевиков, и тех, кто занимался легальным бизнесом, отправились бы за решетку. Впрочем, эту папку в любой момент можно было снабдить коротенькой сопро-водиловкой и положить на стол генерала: вот, дескать, плоды тяжких трудов. Пожалуйте, господин генерал, звездочку и премию…

Сысоев перелистал несколько страниц и заглянул в какой-то документ.

Нет, он не собирался бороться с преступностью, громя Орду. Орда — его паства, его стадо, приносящее стабильный доход. Такое стадо нужно холить и лелеять. А вот своевременно поменять взбунтовавшегося вожака — милое дело. Вопрос: на кого?

Сысоев изучал кандидатуры. Не страшно, если новый вожак будет глуповат. Главное, чтобы его мозгов хватило на то, чтобы понять, кто его истинный хозяин и пастырь.

Прочитав документ, он отметил для себя несколько кандидатур, над которыми стоило подумать. Провести любую из этих пешек в ферзи не составляло большого труда. Убрать же Мамая было проще простого. Грузины по сей день ищут стукача, сдавшего с потрохами двух их авторитетов. Достаточно организовать небольшую утечку информации.

Следователь вытащил одну страничку из папки. Закрыв и убрав в стол саму папку, он нажал кнопку селектора.

— Машенька, зайди ко мне.

Секретарь появилась на пороге.

— Машенька, вот документ. — Сысоев протянул ей приготовленный листок. — Нужно скоренько сделать две ксерокопии.

Секретарша, конечно, будет удивлена. Сысоев всегда сам делал все копии и запирал все важные документы в сейф. Как Жеглов в «Месте встречи». Но это удивление не помешает ей сделать одной копией больше, чтобы отправить ее грузинам, на которых она добросовестно работает со дня появления на Петровке. Сысоев давно это знал и держал этот канал до подходящего случая. Сегодня случай был вполне подходящий.

Зазвонил телефон. Сысоев снял трубку.

— Докладывает дежурный. Только что позвонил неизвестный и передал, что ждет вас у ворот.

— Что за неизвестный?

— Он отказался назваться, но сказал, что его все ищут.

— Ладно, понял.

Сысоев положил трубку и встал.

Что это за неизвестный, которого все ищут? Может быть, это ловушка? Вряд ли. Устраивать налет у ворот Петровки,38, — верх наглости. Да и какой смысл предупреждать его заранее, если проще подкараулить, скажем, у подъезда? А если это информатор, который не хотел бы заходить в их контору, то ничего глупее встречи у парадного входа и придумать невозможно.

Сысоев взял из сейфа пистолет, запер стол и вышел из кабинета.

— Я скоро буду, — кивнул он секретарше, при его появлении испуганно замершей у ксерокса.

Проходя мимо соседнего кабинета, он стукнул костяшками по косяку и заглянул внутрь.

— Валентин, свободен?

Человек, сидевший в кабинете за компьютером, поднял глаза и пожал плечами.

— Давай чуть-чуть пройдемся?

Человек молча поднялся и взял пиджак.

Они вышли на улицу. Никто не ждал Сысоева. На улице почти никого не было. Никого, кто мог стать им интересен.

Постояв с четверть часа, милиционеры отправились обратно.

— Спасибо, Валя.

— Да, кажется, не за что. Что это у тебя за шутники знакомые?

— Пока не знаю.

— Ну, узнаешь — передай привет.

— Не сомневайся…

Сысоев вернулся в кабинет.

— Вам звонили. — Маша уже закончила с копиями и с самым невинным видом печатала что-то.

— Кто?

— Он не представился, но сказал, что ждет вас возле вашей машины…

«Ах вот оно что! Ждет у машины. Очень интересно».

Сысоев не ставил машину на служебную стоянку. Очередная смена машины за последний год могла вызвать массу лишних вопросов. Жить по методу господина Ко-рейко желания не было, но и особенно нарываться на неприятности не следовало.

Старший следователь парковался неподалеку в тихом дворике, а на работу приходил бодрым шагом. Так что мало кто знал о новенькой «ласточке-девяточке», как называл свое приобретение сам Сысоев. Многие даже не знали, что старший следователь Сысоев — автовладелец.

А этот звонивший паршивец, похоже, знал больше других. Раз он ждал его у машины, значит, был в курсе, где она стоит. Кто же это может быть и что ему надо? Придется, видимо, снова сходить прогуляться.

Прихватив Валентина, Сысоев снова отправился на встречу.

Они перешли улицу и вскоре оказались во дворе.

Машина спокойно стояла на том же месте, где Сысоев всегда ее оставлял. Рядом никого не было видно. Возможно, неизвестный шутник снова спрятался. Но что за игры? Какой в этих звонках смысл?

Первая версия пришла на ум сразу обоим профессионалам. Переглянувшись, мужчины понимающе кивнули друг другу и двинулись к машине, заходя с разных сторон.

Зачем понадобилось вызывать человека к его машине и не являться? Чтобы ответить на такой вопрос, достаточно представить себя на месте автовладельца. Что сделает хозяин, сдувающий пылинки со своей четырехколесной собственности, оказавшись лишний раз рядом? Проверит, все ли в порядке: по крайней мере, дернет за ручку двери. Так что мысль о бомбе возникла сама собой без дополнительных усилий.

Милиционеры осмотрели машину. Ничего подозрительного, никаких следов взлома. Внутри тоже все чисто. Спецы казались озадаченными. Зачем же тогда этот балаган? Оставалось списать срыв встречи на то, что Сысоев пришел не один, или на что-нибудь в этом роде. Скажем, Маше понадобилось выставить шефа за дверь, чтобы передать ксерокопию рапорта.

По возвращении Сысоева ждал еще один сюрприз.

— Вам опять звонили. — Маша преданно хлопала пушистыми ресницами.

Сысоев был рьяным противником служебных романов, но время от времени, глядя на эту пышную смазливую девицу, он начинал подумывать, не сделать ли ему исключение из своего правила. Подобная мысль возникла у него и сейчас, пока он наблюдал за тем, как лейтенант тщетно одергивала форменный китель, явно не рассчитанный на габариты ее бюста.

— И кто же это был на сей раз? — поинтересовался Сысоев, не спуская глаз с пуговицы, с колоссальным трудом удерживавшей Машины прелести в рамках установленной формы одежды.

Маша перехватила его взгляд и потупилась.

— Зуленич, — с томным вздохом ответила она.

— Кто?! — Сысоев вытаращил глаза и схватил испуганную девушку за локти. — Кто звонил?!

— Михаил Зуленич…

— Что он сказал?

— Сказал… сказал, что это он и что вы ему нужны срочно…

— И что?

— Я заглянула к Валентину Юлиевичу. Думала, что, может, вы у него…

— И?!

Девушка туго соображала, говорила еще медленней, а полезная информация из нее практически не выходила.

— А он, пока я ходила… трубку повесил…

По лицу шефа лейтенант поняла, что произошло что-то очень серьезное, что этот Зуленич был кем-то очень важным. Нужно будет запомнить и передать Зулемхану вместе с копией: Михаил Зуленич.

Сысоев ушел в свой кабинет и закрыл дверь.

— Если будут еще звонки — засечь откуда. Позвонит Зуленич — соединить меня сразу, — распорядился он напоследок.

Какого черта звонил ему Зуленич? Что он хотел? Искал защиты? Хорошо, если только это. Но были и менее оптимистичные прогнозы. Если предыдущие два звонка — его работа, то это многое объясняет. Человек знает об утечке и боится встречаться с кем-либо, кроме старшего следователя. Сейчас он скрылся, увидев Валентина, но, возможно, перезвонит еще раз. Но если это был он, то как он, черт побери, узнал о машине и о том, где она стоит? А если эти глупые звонки не связаны с Зуленичем? Что они тогда могут означать? В какие игры с ним играют и кто? И вообще, что за бардак у них в конторе? Человек в розыске по подозрению в серии убийств, работает план «Перехват», а он преспокойно звонит на Петровку, и звонит, по всей видимости, откуда-то из-под самых окон кабинета старшего следователя! А доблестные опера занимаются непонятно чем…

Сысоев снял трубку.

— Максимов? Зуленич только что звонил откуда-то из-под бока, передавал всем большой привет. Проверьте все окрестные будки и… Что? Не знаете, какой Зуленич? Твою мать! Вы чем там занимаетесь?! В нарды режетесь? Да! Тот самый Михаил Зуленич!

Зуля и Андрей встретились в условленном месте.

Зуля заметил Андрея еще издали и усмехнулся, разглядев его получше. Теперь купленная им сумка была набита под завязку, а из расстегнутой «молнии» торчал крюк клюшки для гольфа. Замаскировался Андрей — дальше некуда. Ни дать ни взять — любитель гольфа, возвращающийся из-за города с товарищеской встречи.

Андрей был бледен. Он нервно оглядывался по сторонам, не заботясь о том, чтобы делать это не столь явно для окружающих.

— Ну как у тебя? — Зуля просто зашагал рядом.

— Неплохо. — Андрей снова нервно обернулся.

— Еще что-нибудь случилось?

— Нет. Все нормально. Я тебе, кстати, долг привез.

— Какой долг?

— Ну, мы же должны были поровну собрать бабки за Леху, получилось не по-честному.

— Ты о чем?

Андрей молча протянул Зуле газетный сверток.

— Что это? — Зуля осторожно взял сверток, размерами и формой напоминавший книгу.

— Это — тридцать семь двести. — Андрей снова обернулся. — И вот.

Он протянул другу клочок бумаги.

Зуля взял его и развернул. На оторванной от газеты полоске бумаги были размашистым Андреевым почерком выписаны три строчки цифр.

— Что это?

— Я заказал тебе билет на самолет. До города Парижу.

Зуля остановился, рассматривая сверток и бумажку с приобретшими вдруг магический смысл цифрами.

— Подожди. — Он затряс головой. — Что это значит? Откуда бабки?

— Я уговорил одного дядьку поделиться, — с ухмылкой ответил Андрей.

— Анвара?

— Нет. Но деньги эти предназначались осетинам.

— И дядька согласился?

— Да. Слезно я его попросил, и он так растаял, что отдал деньги.

— Растаял?

— Жуткое дело! Пришлось срочно его охлаждать!

Зуля внимательно посмотрел на друга, но тот не собирался объяснять ничего толком. Потом взглянул на газетный сверток.

— Я не могу их взять, — покачал головой Зуля. — Нужно хотя бы поделить их пополам.

— Нечего делить! Ты и так уже вложил в это безнадежное предприятие…

— Ничего я не вложил! Раз пошла такая пьянка, то деление на твое и мое кончилось. Мы же в одной связке!

— Ага, скованные одной цепью. Только мне будет много приятнее, если другой конец этой цепи уйдет за дальние дали.

— Нет, но…

— Да! — обрубил Андрей. — Я тебя слушался? Теперь ты послушайся меня и пойдем вязать твои веревочки.

Несколько секунд Зуля думал, потом кивнул и сунул сверток под рубашку.

— Спасибо тебе, — тихо сказал он.

— Потом будем считаться! Куда идти-то?

Зуленича и Лосева искали. Город был накрыт надежным колпаком. Шансов вырваться практически не было. Патрули, засады, ориентировки, размноженные фото. Их обложили, как волков, сотни охотников ждали, пока загнанные ими беглецы выскочат из каменных джунглей, чтобы быть схваченными или убитыми при попытке…

Настоящие профессионалы и современная техника против двух дилетантов. Надежды не было. Разработанная годами технология охоты на людей учитывала множество мелочей и нюансов, принимала к сведению былые промахи и экспромты.

Искали их и бандиты. Своими методами. Их потуги, конечно, не шли ни в какое сравнение с работой настоящих спецов, но…

Только на всякого мудреца довольно простоты. Сверхсовременная система дала сбой на сущей ерунде. Электронному мозгу проверявшего желающих вылететь в район Елисейских полей не пришло на ум сопоставить Michael Dzulienich, как значилось в Зулином заграничном паспорте, с Михаилом Зуленичем, которого искала «вся королевская рать».

Такой вот анекдотец.

Зуля быстро изложил Андрею свой план.

Он желал заминировать машину Сысоева. Но ему не хотелось, чтобы были лишние жертвы. С другой стороны, хорошо было иметь фору, чтобы попытаться вырваться из Москвы прежде, чем столицу поставят на уши в связи с убийством старшего следователя.

Для этого нужно было не просто подложить бомбу, а сделать это таким образом, чтобы бомба взорвалась при третьем открывании двери. Расчет оказывался такой. Если даже Сысоев решит подвезти кого-нибудь, то на первый раз он сядет за руль, на второй — выйдет из машины и высадит пассажира. А взрыв произойдет утром, когда старший следователь будет отправляться на службу или по иной надобности.

Андрей с планом в целом согласился.

— А если он решит кого-нибудь подвезти, но по дороге выйдет за сигаретами?

Зуля кивнул, соглашаясь с возможностью такого хода действий.

— Значит, судьба его такая. Все предусмотреть мы не сможем.

Друзья подошли к тому дворику, где стояла машина.

— Есть только одна заминка. — Зуля задумчиво потер подбородок.

— Какая?

— Видишь ли, ковыряться в чужой машине среди бела дня довольно стремно.

— Согласен. — Андрей кивнул.

— Но у меня есть кое-что. — Он поднял сумку и протянул ее Зуле.

— Что?

— Подходящий костюмчик. Размер, правда, великоват, но если утянуть и засунуть под ремень, то будет смотреться довольно правдоподобно. — Андрей огляделся по сторонам. — Давай-ка зайдем в подъезд.

Они зашли в подъезд дома и поднялись на последний этаж.

Андрей извлек форму и, встряхнув, развернул перед товарищем, как рыночный торговец, продающий куртку. Зуля осторожно взял китель за рукав. Окинув его взглядом, вопросительно посмотрел на Андрея.

— Не боись! — Тот отрицательно покачал головой. — Дырок и крови здесь нет.

Зуля взял куртку у товарища и приложил к себе.

— Великоват смокинг. Может, что-нибудь подложить?

— Подкладывать нечего. А вот одеть поверх твоей одежды — запросто. Это, конечно, не спасает, но сидеть он будет явно правдоподобнее.

Они нарядили Зулю в форму. Затем Андрей спустился в подвал к тайнику, где была спрятана бомба, и оставил там сумку с ружьем. Потом они вышли на улицу.

Подойдя к машине Сысоева, они сделали вид, что сверяют номера с неким списком в блокноте. Потом Андрей вытащил нож и отмычку. Подойдя к машине, он вставил отмычку в замок.

— Ты уверен, что сигнализации нет? — повернулся он еще раз к Зуле, занятому «составлением протокола».

— Уверен, — тихо ответил тот, не поднимая головы. — Я видел, как они открывали машину. Да ты глянь на номера. Полезет кто-нибудь разве? И потом, она наверняка вся в «маячках». Но мы ведь не собираемся ее угонять!

Андрей глубоко вздохнул и пошевелил отмычкой. Цилиндр замка издал щелчок и ушел в глубь ручки.

— Ну и замки стали делать! — проворчал Андрей. — Любой дилетант открывает с полтычка!

Он распахнул дверцу и нырнул внутрь. Покопавшись с минуту, он вытащил из кармана шнурок.

Зуля продолжал делать вид, что пишет что-то в блокноте.

— Давай! — Андрей протянул руку.

Зуля осторожно подал ему пакет.

Андрей пересел на место пассажира и отбросил водительское кресло. Уложив пакет, он аккуратно протянул веревку под сиденьем. Зуля, позабыв о том, что должен следить за двором, наблюдал за другом.

— Отойди. — Андрей поднял глаза.

— Почему? — растерялся Зуля, решив, что сделал что-то не то.

— Техника безопасности.

Зуля отошел на несколько метров.

— Дальше!

— Может, мне еще за пивом сбегать?

Андрей пожал плечами. Отогнув край пакета, он обмотал один конец веревки вокруг гранаты. Потом осторожно вытащил чеку и замер, глядя на адскую машину. Ничего не произошло. Тогда Андрей медленно опустил сиденье, вылез из машины и тихо прикрыл двери.

Он подошел к Зуле.

— Ну, рвем когти?

— Рвем.

Они быстро зашагали прочь со двора. Снова зайдя в первый попавшийся подъезд, Зуля сбросил с себя форму и затолкал ее в мусоропровод.

— Слушай, — спросил он Андрея, вновь появившись в гражданской одежде, — а точно сработает?

— Точно.

— А когда?

Андрей немного подумал.

— Видишь ли, сейчас она взорваться не может, так как скручена веревкой. Но когда машина поедет, один конец веревки перегорит, и бомба будет просто лежать под ковриком. А дальше стоит пару раз открыть дверь, и веревка вытащится и ослабеет. Граната и взорвется…

Зуля склонил голову набок.

— Ничего не понял. Какой конец перегорит? Ты что там наваял, Кулибин?

— Ну, в общем, это проще было показать на месте.

— И где ты этому научился?

— Сам придумал.

— Да у тебя, наверное, талант.

— Возможно.

— Так, может, тебе податься в профессиональные террористы?

— Не пойдет. Слишком дорого.

— Что «слишком дорого»?

— Слишком дорого обходиться будет. Вдохновение у меня приходит, только когда…

Он замолчал, мучительно сглотнув. Какое-то время они шли, опустив глаза.

— Пойдем выпьем? — Зуля махнул рукой в сторону какого-то бара.

— А ты не забыл?

— Что?

— У тебя же самолет.

Зуля посмотрел на часы. Странное было ощущение. Он был свободен, он мог лететь во Францию. Но что-то было в этом не то. Не ощущалось радости. Спало и напряжение последних часов. Он даже не оглядывался по сторонам, опасаясь бандитов или ментов. Странная, непривычная пустота. Все позади, и нужно время, чтобы загореться новой целью.

— Слушай, а мы ведь сейчас человека убили.

Андрей посмотрел на него с удивлением.

— По-моему, еще не убили, — Он сплюнул на тротуар. — И не человека. И вот что я тебе скажу. — Андрей резко развернул Зулю к себе. — Я жалею, что у нас осталось всего два заряда, потому что этих сволочей нужно еще отстреливать и отстреливать. Десятками и сотнями. Давить их нужно, как тараканов. Морить дихлофосом. Понял?

— Понял. — Зуля кивнул и снова посмотрел на часы. — Знаешь что? У меня ведь до самолета еще много времени…

— И что?

— Дай мне ружье.

— Зачем?

— Съезжу еще по одному делу. А то получается несправедливо: главные виновники отделываются легким испугом.

— Кого ты имеешь в виду? Куда ты собрался?

— Куда, ты мне сейчас расскажешь.

— Анвар? — догадался Андрей.

— Анвар, — кивнул Зуля. — Передать ему что-нибудь?

— Не стоит.

— Тогда давай прощаться. Я прямо оттуда попытаюсь добраться до самолета. Доберусь не доберусь, все равно можем не увидеться, но если доберусь…

— Не сглазь!

Они обнялись. Сумка соскользнула с плеча Андрея, и ствол ружья ударил его по ноге.