Доказательство от противного

ГЛАВА IV

Тысячи людей ежегодно бесславно заканчивают свой жизненный путь под колесами автомобилей. И хотя существует мнение, что погибнуть под колесами «линкольна» менее обидно, нежели угодить под «Запорожец», желающих попасть под колесо любого диаметра и цвета крайне мало. Тем не менее большинство из тех, кто погиб в автокатастрофах, были сами повинны в своих бедах. Невзирая на знаки, разметку и светофоры, забыв об элементарном здравом смысле и инстинкте самосохранения, люди бросаются поперек движения лимузинов, грузовиков и автобусов, катков, словно им в случае неудачного маневра будет позволено — как в компьютерной игре — начать все сызнова. Ан нет: визг тормозов, чей-то крик, удар… Вот, собственно, и все. Пожалуйте, мил человек, на кладбище! А то бывает и куда хуже…

К чему я это? А к тому, что все погибшие в так называемых ДТП, несомненно, тысячи, если не миллионы, раз слышали о том, что улицу нужно переходить только на зеленый сигнал светофора. Они бы и сами подтвердили это. Так что же? Почему не убереглись они от опасности?

Да потому, что никто из них никогда не думал о том, что подобное может произойти не со случайным прохожим, не с соседом, не со слесарем Булочкиным из местного РЭУ, а именно с ним, таким хорошим, умным и везучим.

Парадокс этот, кстати, относится не только к дорожным происшествиям, а ко всему, что зовется несчастьем: пожарам, взрывам газа, утопаниям, отрубаниям себе больших (а равно и всех прочих) пальцев тупым топором и так далее, что только в голову придет.

Леха любил читать детективы, смотрел боевики по видео и криминальные хроники по телевизору, но до последнего момента не верил, что что-нибудь из описанных там событий может приключиться с ним. Даже когда на последней «стрелке» ему пообещали крупные неприятности самым-пресамым открытым текстом, он отнесся к угрозе настолько несерьезно, что приехавшие на встречу вместе с Геной бандиты даже заколебались на минуту, приняв это пренебрежение опасностью за непоколебимую уверенность в собственных тылах.

Сам же он, не слишком посвященный в правила этих игр, был твердо уверен, что свои дикие и необоснованные притязания эти бандюки не осмелятся подкрепить никаким серьезным действием. Видите ли, где-то Леша слышал, что подобное зовется беспределом, а творящие его беспредель-щики автоматически оказываются вне закона, со всеми вытекающими бурным потоком последствиями.

В самом деле, как это один человек может требовать от другого продать что-то за чисто символическую плату? Тем более когда речь идет не о полусгнившем «жигуленке», не о видавшем виды музыкальном центре, не о кишащем клопами просиженном диване, а о доле в совместном предприятии!

Ситуация была тем более возмутительной, что в самом начале совместной деятельности этот самый Гена чуть не на коленях умолял Леху взять его в долю, не сразу внес всю оговоренную сумму, оказался, мягко говоря, посредственным компаньоном. Львиную долю работы, благодаря которой кафе поднялось на столь солидный уровень, проделал именно Леха, вынужденный во благо их предприятия отстранить Гену от руководства процессом и взвалить всю ношу на свои плечи.

В свете этой предыстории поведение Геннадия казалось верхом наглости. Сначала он начал канючить (а потом и требовать) сократить расходы на развитие, увеличив выплаты пайщикам. Леха, которому в тот момент и самому нужны были деньги, поддался на его уговоры. Потом Гена начал носиться с идеей переоборудования кафе в ресторан. Идея эта не пришлась Лехе по душе, но определенные новшества в кафе ввели. После этого Гена пожелал сделать из кафе казино, что вовсе не понравилось Лехе, и на сей раз позиция его была твердой как камень. Какое-то время неуемный компаньон сидел тихо.

Месяц назад Гена вкатился в кабинет к Лехе и с порога объявил, что готов выкупить кафе целиком. Цена, которую он тут же обнародовал, едва превышала его начальный пай.

Леха вспылил и послал визитера в направлении одного анатомического органа, что в общении с людьми делал крайне редко.

Гена ретировался. Неизвестно, в каком направлении он отправился на самом деле, но, объявившись на следующий день в компании какого-то бритоголового мужичка, заявил, что «решение принято».

— Это Миха, — объявил Гена торжественно. — Он от братвы, наша «крыша». Им причитается двадцать процентов предприятия. По десять с тебя и меня. При таком раскладе контрольный пакет акций у нас с ним, и решать, что делать с кафе дальше, будем мы!

Лехе подобная логика не понравилась. В самом начале совместной деятельности компаньоны решили, что Леха берет на себя взаимоотношения с ментами и государственными службами, а Гена — с бандитами, среди которых, по его же словам, у того было множество друзей. В дальнейшем, когда приходилось давать взятки и делать подарки чиновникам разных уровней, Леха честно вынимал необходимые суммы из своего кармана и платил. Поэтому теперь, когда объявились некие «крыши», Леха полагал справедливым, чтобы требуемые деньги и проценты вычитались исключительно из Гениной доли.

Компаньоны, мягко говоря, повздорили. Миха молча наблюдал за происходящим.

Потом Гена со своей «крышей» снова отправился в неизвестном направлении, чтобы возвратиться через пару дней со свитой из четырех таких же бритоголовых парней.

На сей раз в разговоре приняли участие все присутствующие. Проходил он на еще более высоких тонах. Гена вопил о какой-то непонятной справедливости, пришедшие с ним парни орали, что им до лампады все устные договоренности, Леха отстаивал свою точку зрения. В полемическом задоре разбили пепельницу и снова разошлись ни с чем.

Еще два дня Леха разыскивал Гену, чтобы побеседовать один на один и расставить все точки над «i», но тщетно.

Далее Гена появился с новым провожатым, который представился как Туча из Орды. Вопрос на повестке дня стоял все тот же: о продаже Лехой своей доли.

Леха слышал об Орде много разного и малоприятного. Достаточно многочисленная и известная в Москве «бригада», обложившая данью многих знакомых Лехе коммерсантов, не стеснявшаяся кровавых расправ и бесцеремонных наездов. Однако Леха стоял на своем: с одной стороны, он не хотел уступать этой швали Гене, с другой — теплилась надежда, что бандитов удержит от беспредела их воровской закон.

Туча приезжал еще дважды, начиная каждый раз с увещеваний и заканчивая угрозами. Последний раз, позавчера, он появился снова и дал Лехе сутки на размышление. Леха ответил, что сутки ему не нужны: свою долю он не продаст.

Минул день. Леха навострил уши, ожидая каких-либо козней, но все было тихо. Вскоре водоворот дел снова захлестнул его, и он успокоился.

Сегодня Леха приехал домой чуть раньше обычного.

Остановил машину недалеко от подъезда, где оставлял ее всегда, когда собирался уехать рано поутру и не загонял в гараж. Погасил фары и заглушил двигатель. Захлопнув переднюю дверцу, Леха обошел машину и, наполовину нырнув в салон, стал доставать с заднего сиденья сумки с покупками.

От удара по голове он потерял сознание, отключился и повалился на бок. Смутно понимая, что две пары рук вытаскивают его наружу и волокут куда-то, Леха был не в силах ни пошевелиться, ни открыть глаза.

Очнулся он оттого, что кто-то окатил его из ведра ледяной вонючей водой.

Над ним стояли трое: два парня лет по девятнадцать — двадцать и мужчина лет сорока с небольшим. Находились они в каком-то то ли подвале, то ли бомбоубежище: плохое освещение позволяло видеть лишь тяжелый свод и шедшие вдоль стены толстенные трубы.

Леха пошевелился и понял, что запястья его связаны между собой и прикручены к чему-то еще. Тем не менее ему удалось приподняться. Голова гудела, как большой колокол, хотелось ощупать саднивший затылок, но веревка не позволяла этого сделать.

— Очухался? — едва слышно спросил старший.

Леха посмотрел ему в глаза. Тот усмехнулся.

— Как чувствуешь себя? — спросил мужчина так же тихо.

— Отдохнувшим, — процедил сквозь зубы Леха. Он отметил, что акустика в помещении хорошая, а мужчина говорит почти шепотом. Очевидно, шуметь не входило в их планы.

— Это хорошо, — улыбнулся меж тем мужчина. — Силы тебе, скорее всего, понадобятся.

— Пошел ты! — выкрикнул Леха, вслушиваясь в расходящееся эхо. Помещение было не таким уж большим.

— Ты не горлань, — покачал головой его собеседник. — Никто не услышит.

Похоже, он был уверен в своей безопасности. Его молодые помощники стояли неподвижно, храня молчание.

Леха попытался пошевелить руками. Связан он был на совесть.

Так, значит, угрозы бандитов не были блефом. Скверно.

— Значит, так. — Мужчина сделал шаг вперед и присел перед полулежащим пленником на корточки. — Мы здесь не развлечения ради, а чтобы прийти к консенсусу. Если мы договоримся сразу — хорошо. А если нет, то… У тебя будет возможность накричаться вволю.

— Что тебе надо? — От спокойствия этого человека Лехе стало не по себе. Но нельзя было обнаружить робость или испуг. Леха прекрасно понимал, что за спиной этой троицы стоят совсем другие люди, но предпочел сказать именно «тебе», а не «вам», чтобы это обращение не было принято бандитом за знак уважения.

— Твои акции. — Мужчина словно бы удивился недогадливости собеседника. — Ты подписываешь четыре странички мелкого текста, — продолжал он спокойно, — получаешь пять тонн «грина» и живешь дальше в свое удовольствие.

Леха молчал.

— В противном случае… — На лице мужчины отразилось искреннее сожаление.

— Я только вложил семь, — негромко произнес Леха.

Мужчина расценил эту фразу как начало торга.

— Видишь ли, — он подвинулся ближе и заговорил тише, — тебе предлагали даже десять, но тогда ты сидел в своем кабинете, а теперь лежишь здесь. И потом, мы же ухлопали на тебя кучу сил и времени…

— Я вас не вызывал, — огрызнулся Леха.

— Да. — Лицо мужчины расплылось в улыбке. — Но настоящие друзья всегда приходят без приглашения. Верно?

— Ты, значит, друг? — язвительно поинтересовался Леха.

— Конечно! — Мужчина едва не задохнулся от возмущения. — Я уже десять минут пытаюсь втолковать тебе, как лучше решить твою же проблему! Ты пойми, мы не сантехники, чтобы нас вызывать, и оплата у нас повыше, да еще и почасовая, а счет мы выставим тебе…

— Пошел ты… — Шея у Лехи занемела, и он опустился на холодный каменный пол.

Лицо мужчины тут же нависло над ним.

— Меня предупреждали, что клиент будет строптивый, — спокойно произнес он. — Итак, я последний раз предлагаю договориться цивилизованными путями, не прибегая к варварским аргументам наших далеких предков.

Леха смерил его, насколько это позволяло горизонтальное положение, презрительным взглядом.

— Понял, — кивнул мужчина с каким-то облегчением.

Молодые парни двинулись куда-то за спину Лехе. Мужчина отступил на несколько шагов.

— Раз вы избрали стиль беседы в стиле ретро, — заговорил он, разминая пальцы, — то позвольте представить вам наш первый аргумент. Называется — дыба.

При этих словах Леха почувствовал, что привязанная к запястьям веревка натянулась и увлекает его вверх. Подчиняясь ее движению, Леха поднялся.

Молодцы за его спиной продолжали тянуть, и вскоре Леха повис в воздухе примерно в полуметре от пола.

До этого момента, несмотря на решительные действия своих похитителей, Леха был уверен, что давить на него будут лишь психологически. Очутившись в подвешенном состоянии, он продолжал убеждать себя, что его пытаются взять на испуг. Однако невольно отметил, что в подобном положении не сможет достойно принимать удары в корпус. Впрочем, то обстоятельство, что ноги его оставались свободными, вселяло некоторый оптимизм: собирайся они его бить, то уж непременно позаботились бы о возможности подойти вплотную, не рискуя получить коленом в лоб.

Кроме того, Леха, хоть и не был специалистом по экзотическим казням и пыткам, был убежден, что пытка на дыбе происходит несколько иначе: руки связывают за спиной и начинают тянуть вверх, выворачивая суставы.

В общем, он искал и находил все новые подтверждения тому, что всерьез истязать его не собираются. Но настроение тем не менее оставалось паршивым.

Мужчина, склонив голову набок, рассматривал висящего пленника. Потом достал сигареты и «Zippo» с затейливой гравировкой.

— Для очистки совести, — он принялся разминать сигарету толстыми пальцами, — я спрашиваю последний раз: подпишешь бумажку?

— Пошел ты…

Мужчина не стал дослушивать. Сделав знак своим помощникам, он прикурил и пошел в дальний угол подземелья.

Леху приподняли вверх метра на полтора. Затем парни разжали пальцы, и Леха полетел вниз. Но, едва начав полет, Леха почувствовал, как веревка, очевидно закрепленная где-то, вновь резко натянулась. На мгновение Лехе показалось, что от этого рывка руки его вырвало из плечей. Он вскрикнул от боли и на несколько секунд зажмурился. Первое, что он увидел, когда снова открыл глаза, была довольная физиономия его палача.

— Ну как? — с интересом спросил тот. — Простенько, но со вкусом, верно?

— Не хочешь попробовать? — Леха почти оправился от болевого шока и не преминул съязвить.

— Нет, спасибо, не хочется, — махнул рукой мужчина. — Так я хотел спросить о своем предложении. Как ты смотришь теперь с этой высоты на мое предложение?

— Как на дерьмо. И на тебя, и на твое предложение. — Леха внимательно следил за подходящим все ближе собеседником, рассчитывая врезать ему ногами. Но тот повернулся спиной и пошел в свой угол.

Леха снова поехал вверх.

На сей раз пленника подняли повыше и боль была в несколько раз сильней, но Леха не издал ни стона, лишь скрипнул зубами. Соленые капли предательски брызнули из его глаз и покатились по щекам.

— О, — услышал он голос своего мучителя, видеть которого он мог лишь сквозь пелену слез, — я смотрю, наш гость чем-то расстроен. Возможно, он передумал. Передумал?

Леха сглотнул стоявший в горле ком и осыпал говорившего самой грязной руганью, которую только смог припомнить.

Его снова подняли под самый потолок, снова отпустили, и на сей раз даже было слышно, как хрустнули суставы, проверяемые на прочность при помощи этого столь же варварского, сколь и древнего способа. Падая, Леха до крови прикусил язык и теперь чувствовал, как соленая теплая влага наполняет рот. Не в силах сделать глоток, он разомкнул губы, и струйка крови потекла по подбородку и шее. Голова его безвольно свесилась на грудь.

— Черт! — услышал он возглас мужчины. — Опустите его быстрее.

Веревка заколебалась, и Леха рухнул на пол. Палачи столпились над своей жертвой.

— Чего, Леонидыч? — испуганно спросил один из молодых парней.

— Чего-чего! — раздраженно ответил мужчина. — Слабоват оказался парень.

Они перевернули Леху. Три пары глаз с тревогой смотрели в его бледное окровавленное лицо.

— Так чего ж теперь, добить его, что ли? — разочарованно спросил один из «подмастерьев».

Лехе показалось комичным, что главный вопрос, вызывавший тревогу у этих людей, сводился к тому, можно ли будет продолжить пытку. Он открыл глаза и чуть приподнял голову.

— Что, — с трудом глотая липкую кровь, прохрипел Леха, — наклали в джинсы?

Мужчина резко выпрямился и ударил Леху ногой в бок.

— Черт! — выругался он. — Вешайте его обратно!

— Леонидыч, — неуверенно пролепетал один из помощников, — кровищи-то сколько…

— Вешай! — Леонидыч снова пнул Леху, словно задержка допущена была именно по его вине.

Леху опять подняли под потолок.

— Итак, — прорычал откуда-то снизу Леонидыч, — предлагаю еще раз. Ты подписываешь документы, получаешь две тонны «грина» и отваливаешь…

— Две? — Леха не смог пропустить это мимо ушей.

— А что ты хотел? — взвился палач, искренне возмущенный скупостью своего оппонента. — Мы с тобой уже почти час тут возимся, а сегодня, между прочим, баскетбол кажут.

Леха хотел было что-то сказать, но лишь тяжело вздохнул.

— Короче, есть перспектива, что ты вообще ничего не получишь, а дожать мы тебя рано или поздно дожмем. Согласен?

— Согласен… — сокрушенно кивнул Леха, но, прежде чем Леонидыч успел похвалить его за сговорчивость, закончил фразу несколько неожиданно — Согласен утопить тебя в местной канализации.

— Грубый ты какой-то, — покачал головой Леонидыч. — И боюсь, что канализация ожидает тебя. Отпускай!

Леха снова полетел вниз, и снова хрустнули суставы.

Боль была адской. Настолько адской, что Леха не мог поверить, что ему могут сделать еще больнее. Непостижимость происходящего с ним приводила его к мысли, что это должно сейчас кончиться, прекратиться. Не суть важно как: ворвутся ли в подвал омоновцы, сжалятся ли над ним его мучители, рухнет ли на их головы тяжелый железобетонный свод или просто-напросто он, Леха, потеряет сознание и получит передышку. Или, наоборот, проснется…

Но его снова поднимали и снова отпускали. Боль не притуплялась, а становилась все сильнее, до судорог, до рвотных спазмов. ОМОН не спешил на помощь. Свод не рушился. Сознание Леху не покидало, и происходящее не было сном.

Возможно, Леха и остановил бы рекетиров, приняв их условия, но от боли он практически перестал соображать, и новые рывки лишь встряхивали его сознание, заставляя вздрагивать и бормотать что-то бессвязное.

Еще дважды Леонидыч обращался к нему с вопросами, но Леха в ответ лишь мычал ругательства да пытался плюнуть в палача кровавой слюной. Промахнулся.

Леху поднимали все выше под потолок и снова отпускали, вслушиваясь в чавкающий звук, издаваемый разбитыми суставами. Леха переводил невидящий взгляд с потолка на расплывающееся в тумане лицо Леонидыча и удивлялся, как люди выносили такие пытки и как ему самому удается оставаться в сознании.

— Стой! — спохватился наконец Леонидыч. — Вырубился парень. Опустите его на пол. Надо, чтобы очухался.

Ассистенты отпустили веревку, мягко спустив бездыханное тело на пол.

— Поливайте его пока водичкой, — деловито отдал распоряжение Леонидыч. — А я пойду наверх, звякну Туче.

Один из парней наклонился над Лехой, нащупывая на шее пульс. Другой взял ведро и отправился за водой.

Первый из аргументов в стиле ретро не убедил Леху в правоте его похитителей.