Долго еще до вечера?

ДНЕВНИК

5 ФЕВРАЛЯ 1973 ГОДА, СЕМЬ ЧАСОВ УТРА. Двенадцать лет и пять минут назад — по очень точным и достоверным сведениям — я увидел свет, то есть родился. Значит, сегодня — мой день рождения. С этого дня я решил вести дневник. Как можно более подробных!. Обо всем, что делаю, что ем, что говорю и думаю. Вот сейчас, например, в семь часов мне хорошо, я грызу печенье, ничего не говорю, потому что рот занят, и в то время, как пишу, думаю, что какая отличная идея пришла мне в голову — вести дневник. Милый дневник, подожди, мне надо учить по географии, через полчаса я к тебе вернусь.

5 ФЕВРАЛЯ 1973 ГОДА, ОДИННАДЦАТЬ ТРИДЦАТЬ. Я опоздал, не сердись, дневник, но я забыл, что дал географию Никулеску А. Петре, и надо было сбегать за ней, и только на дорогу у меня ушло 45 минут да еще мы с Никулеску сыграли партию в шахматы, и партия превратилась в две, потому что надо же было мне отыграться. Потом я учил уроки. Надеюсь, сегодня с географией будет порядок. Есть я больше ничего не буду, после конфет апельсин показался кислятиной, а говорить я говорил маме о том, что у меня истрепались кеды и, если она мне не купит другие, то наш физрук сказал, что это его не касается, пусть хоть в чулках топаю или на руках хожу, дело мое. О чем я думаю? Я думаю, физрук даже и не заметил, что я без кедов, и не знаю, что это мне вздумалось маме врать как раз в мой день рождения, который немножко ведь и ее день, раз это она произвела меня на свет. До свидания, милый дневник, надо собираться в школу, до вечера мы не увидимся. Назначим встречу на вечер, ровно в шесть. Надеюсь, ты не будешь скучать без меня.

5 ФЕВРАЛЯ 1973 ГОДА, ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА. Я опоздал на три часа, милый дневник, прости в последний раз, но по телевизору было кино, и мне не хотелось его пропускать. Да и писать особенно нечего. Меня не спросили ни по одному предмету, я угостил ребят конфетами, а Думитреску М. Штефан оттрепал меня за уши; говорит, что так поздравляют, желая долгих лет. Но на самом деле, чтобы отплатить мне за вчерашнего леща. Ел я котлеты с жареной картошкой и сладким перцем. Перед котлетами мама дала мне еще суп, но, когда она вышла на балкон звать моего младшего брата, чтобы он сейчас же шел домой, я вылил суп обратно в кастрюлю. А говорить я ничего не говорю, мне спать хочется, зеваю. О чем думаю? Ты хочешь, чтобы я был откровенным, до конца откровенным, дневник? Я думаю бросить это дело с тобой. Я думаю, ты только не сердись, что это была плохая идея — начать вести дневник. Лучше я переделаю тебя в альбом для марок. Вырву исписанную страницу — и все. Прощай, дневник! До свидания, до завтрашнего дня, мой милый альбом для марок!