Долго и счастливо

Глава 34

Эдвард

Я выхожу из кареты и смотрю на реку. Свадьба Лилли проходила на огромной сверкающей лодке. Уже кто-то запустил фейерверк и в черном бархатистом небе взрываются разноцветные искры. Не хочу присутствовать на этом мероприятии, учитывая, как занят, плюс проблема Кэт занимает мой ум, но Лилли является частью семьи, и она одна из немногих людей, с которыми я вырос. Необходимо сделать радостный вид, хотя предпочел бы вернуться в дом Генри, и сидеть на кухне с Кэт с некоторыми необычными, но вкусными блюдами из ее собственного мира. Я делаю успехи в моей терпимости к острой пище. Однажды смогу наслаждаться этим, как она.

— Могу я взять ваше пальто, ваше высочество? — предлагает дворецкий, глядя вокруг меня, как будто ожидает увидеть со мной леди. Я не хочу никого приводить, кроме Кэт, но хотя хочу, чтобы она сопровождала меня, не могу бросить ее волкам. Большинство гостей-аристократы (и несколько промышленные магнаты, которых даже маркиз Сандерленд не может избежать), и поскольку известно, что Кэт — простолюдинка, ее будут воспринимать как неравную. Даже когда Кэт была принцессой, знаю, что многие дворяне неохотно принимали ее. Не хочу даже думать, как дворяне относились бы к ней, будь она здесь моей спутницей.

Филипп и Констанс, оба в роскошных нарядах, приветствуют меня, когда я пересекаю доску, ведущую к лодке.

— Эдвард! — восклицает Филипп, хлопая меня по плечу. — В последнее время вам пришлось нелегко, не так ли?

— Все говорят о ваших намерениях развестись с Катрионой, — говорит Констанс, хмурясь. — Честно говоря, Эдвард, это не то, что я ожидала от вас. Вы выглядели преданным ей, когда приезжали к нам домой в прошлом году.

Вздыхаю. Я не хочу тратить время, на объяснения.

— Это правда, Констанс. Существуют непримиримые разногласия, которые не могут быть урегулированы, кроме как путем развода, — не желая продолжать говорить об этом, спрашиваю, получила ли Лилли мой свадебный подарок? Я выбрал редкий цветок, который можно найти только на далеком острове, который когда-то был Ателийской колонией. Говорят, что горшок стоит две сотни фунтов; кроме Дворцовой оранжереи не знаю другого места, где есть такое растение.

В отличие от большинства женщин, которые притворяются, что интересуются садоводством, чтобы они могли понравиться мне, Лилли искренне получает удовольствие от ухода за растениями, полива цветов и проектирования собственного сада. Хотя также знаю, что у нее была детская привязанность ко мне, из которой она, к счастью, выросла и теперь собирается выйти замуж. Филипп не раз осторожно намекал, чтобы я рассматривал союз с его невесткой, но даже если Кэт никогда бы не появилась в Ателии, я не могу увидеть свою жизнь с Лилли. Никогда не видел в ней ничего, кроме младшей сестры.

— Мы были абсолютно поражены, что вы подумали о разводе, — Филипп отводит меня в сторону и понижает голос. — Почему бы тебе не завести интрижку с этой простолюдинкой? Если она такая… очаровательная, есть несколько вещей, которые вы могли бы сделать вместо развода. Постройте для нее дом в дорогом районе. Осыпьте ее одеждой и драгоценностями из Хай-Стрит. Нет необходимости проходить через этот скандальный процесс.

Я улыбаюсь и качаю головой. Филипп никогда не поймет, у него было несколько любовниц и десятки подружек, но он никогда не думал оставить жену. Не хочу судить его, действительно, уверен, что и он, и его любовницы совершенно довольны своими договоренностями, но это не тот образ жизни, который я желаю. Вместо этого пытаюсь изменить тему.

— Я хотел бы лично увидеть Лилли и поздравить ее.

Когда захожу в главную комнату, меня поражает ее великолепие. Стены украшают хрустальные сверкающие люстры, свисающие с потолка; малиновые шторы, золотые гобелены и зеркала; лаванда и лилии, расставленные в фарфоровых вазах, украшают длинные фуршетные столы, застеленные серебряными скатертями и высокими бутылками вина.

Сандерленд и Филипп не могли обойтись без расходов на эту свадьбу. Тут даже есть несколько репортеров (я узнаю одного из Athelia Daily), которые, без сомнения, посвящают страницы, описывающие богатство массам, которые хотят удовлетворить свое любопытство к богатым и знаменитым. В то время, когда доклад о землевладении Лиама широко распространен, не могу не опасаться, что общественность может подумать о такой помпезной свадьбе.

— Ваше высочество, — меня приветствует мужчина средних лет с хорошо подстриженной бородой. Лорд Эшфорд, один из немногих, кому доверяю и уважаю в парламенте. Поскольку места в парламенте основаны на правах рождении и связях, а не на заслугах, большинство депутатов не тратят время на тщательное исследование и понимание каждого внесенного акта. Однако Эшфорд является исключением. — Я слышал, что вы собираетесь внести новый налоговый законопроект на следующей сессии. Предполагаю, что это попытка пополнить государственную казну, после того как мы отменили налог на мыло и бумагу.

— Отчасти, — говорю я. — Но и из-за недавно принятого закона Об образовании необходимо построить больше школ, учитывая количество детей, и после обсуждения с лордом Дадли и несколькими сотрудниками Министерства образования мы разработали план взимания новых налогов с землевладельцев.

Эшфорд гладит бороду.

— Смелый шаг, но учитывая, что большинство членов парламента являются землевладельцами и никогда не платили налоги… есть ли причина ожидать, что этот новый законопроект не будет встречен жалобой?

Я улыбаюсь.

— Да ладно, Эшфорд, ты же знаешь, я привык к отказам. Объясню депутатам необходимость этого законопроекта. Может они предложат лучшее решение, то, которое было бы идеально, но можете вы предложить лучший метод? Пожертвования нерегулярны и непредсказуемы, а школы требуют регулярного обеспечения. Дети — это будущее этой страны, Эшфорд. Если наша страна хочет оставаться могущественной и процветающей, мы не можем позволить себе пренебрегать детьми.

Эшфорд кивает.

— Хорошо сказано. Как обычно, я полностью согласен с вашими идеями, — он оглядывается вокруг. — Кстати, разве ваша жена не сопровождает вас? Конечно, даже если вы подали заявление на развод, она все равно может сопровождать вас на публике. Я слышал, что у нее была идея об обязательном образовании.

— Если вы имеете в виду Катриону Брэдшоу, то нет, это не ее идея, — говорю я. — Кэтрин Уилсон — женщина, которая вдохновила меня.

Он поднимает брови.

— Женщина, с которой ты живешь? Но разве она не простолюдинка?

— Единственное, что имеет значение, это то, что она — та, на которой я всегда намеревался жениться. Детали слишком сложны, чтобы объяснить, но давайте просто скажем, что Катриона Брэдшоу была ошибкой. Но вернемся к налоговому законопроекту. Я надеюсь, у меня есть ваш голос по этому вопросу?

Эшфорд утвердительно кивает.

— Вы можете рассчитывать на меня, но боюсь, что вам будет очень трудно убедить других присоединиться к вам. На карту поставлено слишком много личного интереса.

Я хватаю его за руку и крепко пожимаю ее.

— Спасибо, Эшфорд. Знаю, что всегда могу положиться на вас. Что касается остальных… — я пожимаю плечами. — У всех свои мотивы. Если бы кто-то из них в последнее время читал новости о Морине, у них бы хватило ума передумать.

— Передумать о чем? — появляется женщина средних лет. С оттенком недовольства, узнаю вдовствующую маркизу Сандерленд, свекровь Лилли. Также известную как большая любительница сплетен.

Эшфорд кашляет.

— Политика, миледи.

— О, давайте сегодня не говорить об этой ужасной теме! — леди Сандерленд останавливает проходящего мимо официанта, который нес поднос с напитками. — Вы оба должны расслабиться и насладиться этим радостным событием. Посмотрите, как великолепны окрестности. Это была моя идея — устроить свадьбу на теплоходе. Разве это не великолепно?

Мы с Эшфордом принимаем бокалы. Честно говоря, никогда по-настоящему не наслаждался вкусом алкоголя, хотя бывают случаи, когда не могу отказаться. Такой как этот. Ни один гость не может отказать хозяйке.

— Ваше высочество, — говорит леди Сандерленд, сверкая глазами. — Я думаю, что говорю за всех здесь, что наши симпатии с вами, — она давит рукой на мою руку, и у меня есть желание стряхнуть ее. — О том, через что вы проходите в последнее время. Это не может быть легко, когда вы были вместе только в течение одного года.

У меня противоположное мнение. Одного года недостаточно, чтобы сформировать серьезную привязанность, и, кроме того, еще нет детей. Читая дела о разводе, я узнал, что дети являются наиболее проблематичными фактором в суде при решении вопроса о том, кто должен взять опеку.

— Если вы так говорите — говорю я мягко, надеясь, что она поймет намек, что у меня нет желания говорить больше о разводе.

К сожалению, леди Сандерленд, кажется, в блаженном неведении о моем нежелании обсуждать это.

— Я слышала, что вы съехали из дворца и не планируете возвращаться, пока развод не будет завершен.

— Миледи… — начинает Эшфорд, будучи настоящим джентльменом. — Сегодня празднование союза вашего сына и леди Мейнард. Я уверен, что разговоры о разлуке можно отложить на другое время.

— О, конечно, — улыбается она. — Прошу прощения, ваше высочество, но вы знаете, как работают газеты. Не могла быть уверена, как вы относитесь к этому вопросу, пока я не поговорила с вами об этом. Фанни думала, что вы можете быть убиты горем, поскольку вы любили Катриону Брэдшоу, но, видимо, теперь вы не сожалеете о разлуке. На самом деле, мы считаем, что вы можете найти получше.

Я знаю, что она говорит о «непригодности» Кэт, как принцессы, но делаю вид, что она имеет в виду Катриону. Делаю краткий кивок.

— Рад, что удовлетворил ваше любопытство, леди Сандерленд. Если вы меня извините, я еще не поздравил счастливую пару.

— Позвольте мне проводить вас к ним, — быстро говорит она. — Сюда, ваше высочество.

Делаю все возможное, чтобы сдержать свое раздражение. Сканирую гостей, но больше не хочу разговаривать. Кроме Генри, у меня нет тесной дружбы с другими дворянами. Большинство присутствующих гостей не требуют больше, чем краткого кивка и нескольких слов.

Как и ожидал, леди Сандерленд не спешит отвести меня к Лилли и ее мужу. Все вкушают напитки, расставленные на роскошном «шведском столе». Не может быть формального банкета перед свадьбой и танцами, которые следуют, в случае проблем с пищеварением, и, насколько я могу различить расположение лодки, это было бы рутиной, организующей полный ужин.

— Минни! — леди Сандерленд повышает голос и манит юную леди, одетую в платье цвета незабудок. — Ваше высочество, могу я представить мою племянницу, леди Минерву?

Было много случаев, когда у меня был соблазн уйти самостоятельно, но на этот раз заставляю свои ноги оставаться приклеенными к полу, так как это неправильно и невежливо. Это, пожалуй, самое трудное время, когда моя самодисциплина подвергается проверке. Развод еще не завершен, а леди Сандерленд уже пытается представить мне другую женщину. Как будто она не знает (что маловероятно) или игнорирует тот факт, что я переехал к Кэт. Видимо, никто не верит, что я серьезно отношусь к Кэт-простолюдинке, женщине, которая временно «околдовала» меня и увела из брака.

Барышня глубоко краснеет и приседает, ее глаза опущены к полу. Почему-то считаю, что она тоже не хочет со мной знакомиться. Это редкое явление, и за это я благодарен.

Обмениваюсь с ней несколькими вежливыми словами. Она заикается, когда говорит, видимо, ее слишком одолевает нервозность, и даже леди Сандерленд чувствует, что это не идеальная возможность для нас познакомиться.

— Леди Минерва, — я наклоняю голову. — Мои глубочайшие извинения, но у меня еще не было возможности поприветствовать невесту. Она мой друг детства, и я еще не дал ей своих благословений.

На ее лице появляется облегчение, и она снова делает реверанс. Я ухожу; леди Сандерленд успокаивает свою племянницу и не следует за мной. Слава богу.

Лилли нигде нет. Это странно, так как она должна быть главной фигурой этого вечера. Оглядываюсь вокруг, ее муж Сандерленд общается с некоторыми друзьями, но, прежде чем успеваю заговорить с ним, слуга зовет меня.

— Ваше высочество, — он кланяется. — Леди Мейнард хотела бы встретиться с Вами на верхней палубе. У нее есть несколько вопросов по уходу за растением, которое вы ей подарили.

— Показывайте дорогу.

Лестница, ведущая на палубу, закончилась запертой дверью. Слуга открывает дверь с обыденным выражением, как будто он знал, что дверь будет заперта. Я удивлен, что Лилли не позволила своим гостям войти на верхнюю палубу; конечно же, вид был бы еще более восхитителен с вершины лодки.

Лилли смотрит на реку, положив руки на перила. Ее волосы собраны в пучок, первый раз, когда я вижул ее с прической. Кажется, всего несколько лет назад она была юной, беззаботной девушкой, которая бегала и гонялась за бабочками в саду. Могу понять, как чувствует себя старший брат, когда младшая сестра собирается выйти замуж.

На звук моих шагов по деревянному полу, она поворачивается и здоровается со мной с лучезарной улыбкой.

— Эдвард, я тебя жду, — она обнимает меня, ее белое шелковое платье шуршит у моего пальто. Через несколько секунд я осторожно отцепляю ее руки и отхожу. Оглядываюсь вокруг, но нет никаких признаков цветка. Возможно, она укрыла его в кабине на палубе, чтобы холодный ночной воздух не повлиял на рост растения.

— Поздравляю, Лилли. Я желаю тебе всего наилучшего в твоем браке с лордом Сандерлендом.

К моему удивлению, она закатывает глаза.

— Он не мой выбор. Мама практически заставила меня выйти за него, так как почти все состоятельные мужчины уже разобраны. Если бы только я могла иметь свой первый сезон раньше, все могло бы быть по-другому… — она отступает и смотрит вниз на землю.

Я хмурюсь. Не вижу, что могло бы быть иначе, но нет смысла обсуждать ее сезон. Действительно, если Лилли хочет продолжить свой роскошный образ жизни, как и прежде, у нее нет выбора, кроме как выйти замуж за богатство. Сандерленд также может знать, что она выбрала его из-за его положения и имущества. Не могу не думать, насколько мне повезло, что Кэт искренне заботится обо мне как о человеке.

— Эдвард? — голос Лилли прерывает мои мысли. — Это правда, что ты разводишься?

— Да, — в моем кратком ответе должно быть достаточно намека на то, что я не хочу больше касаться этой темы.

— О, — в ее глазах появляется нетерпеливое предвкушение, как будто она приветствует мой развод. — Прости, если я вмешиваюсь, но ты, кажется, был привязан к Катрионе.

Наступает тишина. Лилли ждет, ожидая, что я раскрою причину развода, но не хочу ее смешить. Кроме того, это слишком сложно объяснить.

— Мы должны вернуться вниз, — говорю я резко, хотя хочу оставить лодку и вернуться к Кэт. Леди Сандерленд, кажется, намерена сделать второй матч для меня, и у меня достаточно таких схем. — Я ожидаю, что большинство гостей прибыли, и церемония начнется. Вам нужно будет подготовиться.

Лилли хватается за мой локоть дрожащими пальцами. Выражение отчаяния и решимости отражается на ее лице.

— Когда вы пришли в дом моей сестры с Катрионой, я заставила себя смириться с тем, что она будет королевой. Но ты собираешься развестись с ней, и ты сможешь снова жениться. Если только ты дашь мне надежду… я вернусь и скажу Сандерленду, что не выйду за него замуж.

Жаль, что это не был неприятный сон. Понимаю, почему она хотела встретиться со мной здесь без присутствия посторонних. Это не имеет никакого отношения к свадебному подарку. У Лилли должно быть была действительно сильная привязанность ко мне с тех пор, как мы выросли вместе, но питать надежду что она модет выйти за меня замуж… это более шокирует, чем я ожидал.

— Лилли, — мягко говорю. — Я понимаю, что ты когда-то испытывала ко мне больше, чем дружбу. Но позволь мне быть ясным: я никогда не чувствовал ничего, кроме братской привязанности к тебе. Прекрати эту чушь и давай вернемся к церемонии. Твой муж ждет.

— Церемония еще даже не началась, — в ее глазах дикий, отчаянный взгляд, когда она смотрит на меня, как будто она развалится на части, если я откажусь от нее. — Еще не поздно… еще есть время. Меня не волнует, насколько это скандально, если ты этого захочешь.

Я отступаю на шаг.

— Будь разумной, Лилли. Нет никого, на ком бы я хотел жениться, кроме женщины, которую я выбрал.

— Простолюдинка, с которой ты живешь? — она говорит, моргая глазами. У нее недоверчивый взгляд на лице. — Эдвард, ты не можешь быть серьезным! Ты не можешь жениться на девушке, которая является внучкой владельца магазина, у которой нет права на ее имя. Это смешно.

— Смешна здесь только ты — новобрачная, которая просит меня взять ее в жены.

Она выглядит пораженной, как будто я ударил ее по лицу. Сразу же чувствую вину; в конце концов, она ненамного старше, чем молодая девушка, которой я преподавал в саду. Открываю рот, чтобы извиниться, но она поднимает руку.

— Что ж, очень хорошо. Если ты настаиваешь на этом, я буду уважать твой выбор. Прощайте, ваше высочество.

Она покидает палубу, и хоть я испытываю чувство облегчения, мое сердце болит за Кэт. Я еще не объявил о своем желании жениться на ней, но уже все относятся к ней с такой враждебностью. Но не могу изменить того факта, что у людей глубоко укоренились убеждения в эндогамии. Как я могу убедить других в достоинствах Кэт, когда ее идеалы так сильно отличаются от их? Как мне объяснить, что она не соблазнила меня, когда я был женат на другой? Как мне убедить всех, что принцессе не обязательно иметь титул и имя?