Долго и счастливо

Глава 41

Кэт

Я читаю бумагу у окна, когда Кук стучит в мою дверь.

— Сообщение для Вас, принцесса, — она протягивает мне тонкий конверт.

— Спасибо, — я ищу письмо-открыватель, а затем делаю паузу. — Почему ты приносишь мне письмо вместо Амелии?

— Она меняет повязки этому молодому гиганту. — Кук качает головой в раздражении. — Никогда не видела, чтобы человек был так счастлив быть подстреленным.

Я подавляю хихиканье.

— Благодарю. Вы уверены, что вам не нужна помощь на кухне? Я почти закончила здесь.

— Не о чем беспокоиться, принцесса. Я больше беспокоюсь о ценах на продукты питания. Знали ли Вы, что буханка хлеба стоит целый фунт? Если это будет продолжаться, мне нужно будет попросить его высочество о дополнительных финансах.

Когда она уходит, я погружаюсь в кресло и кладу руку на лоб. В газетах по-прежнему доминируют статьи о нападении и вопросы об участии Пемброкса, но, если цены на продовольствие продолжают расти, заголовки вернутся к инфляции. Интересно, когда законопроект о налогах будет официально представлен в парламенте; Эдвард настолько сосредоточен на преследовании Пемброкса, что не думаю, что у него было время для подготовки этого предложения.

Со вздохом открываю письмо. На мгновение забываю о заботах, о еде. Это от Поппи. Онв спрашивает, может ли она привести своих детей в этот уик-энд. У господина Давенпорта есть заслуженный отдых, и она хочет попробовать мою идею о «ночном свидании».

Бегу вниз и предупреждаю, что мы будем играть в нянь в течение дня. Решаю пригласить также Элли, поскольку не видела ее какое-то время, и, кроме того, у нее есть опыт заботы о детях. Ее ответ быстрый, она будет рада прийти и наблюдать за детьми вместе с нами. Также убеждаю Эдварда остаться в тот день дома.

— Эдвард, ты слишком много работаешь, — говорю я строго. — Да, есть важные проблемы для решения, но твое здоровье — мой приоритет.

Когда Поппи и господин Давенпорт привозят детей, все уже готово. Мы подтолкнули столы и стулья к стенам, и Элли принесла корзину пушистых шаров и тряпичных кукол.

Маленькая Кэтрин начинает плакать, когда Поппи расправляет пальцы и направляется к двери. Себастьян также неуверенно стоит возле господина Давенпорта. Бертрам, ближайший, забирает его и мальчик плачет. Ой-ой. Гигантская фигура Бертрама должна заставить его казаться чудовищем для малыша.

— Они достаточно застенчивы с незнакомцами, — говорит мистер Давенпорт с извиняющимся взглядом.

— Думаете, с ними все будет в порядке? — с беспокойством спрашивает Поппи, наблюдая, как Амелия и Бертрам пытаются успокоить Себастьяна.

— Все будет хорошо, — твердо говорю я. — Иди и наслаждайся. Не возвращайся, пока не увидишь хотя бы игру и не пообедаешь.

— Я не могу сказать, как мы благодарны за вашу помощь, — мистер Давенпорт протягивает руку. Под глазами у него темные круги, ясно, что он очень устал от своей работы в качестве адвоката. — Поздравляем вас обоих за воссоединение. Мы надеемся, что скоро вы поженитесь. Если у вас возникнут какие-либо юридические трудности, не стесняйтесь обращаться ко мне.

— Спасибо, Джонатан, — говорит Эдвард. — Я также хочу, чтобы Кэт скоро вернулась во дворец.

Поппи сияет.

— Я никогда не прощу вас, если вы не пригласите меня на свадьбу. То же самое касается тебя, Элли!

Элли краснеет и улыбается, обещая, что она не забудет, но я думаю, что в ее глазах есть напряженный взгляд. В последнее время новости в Морине ухудшились. Если Августин не сможет контролировать второе восстание, не думаю, что Генри сможет долго оставаться там.

Маленькая Кэтрин издает громкий крик вскоре после того, как ее родители уходят. Себастьян извивается в объятиях Амелии, крича о «маме».

— Позволь мне взять его, — говорит Элли, протягивая руки. Себастьян успокаивается, когда Элли принимает его, так как она ему знакома, но он смотрит на дверь, как будто ожидает, что Поппи скоро вернется. Маленькая Кэтрин все еще кричит, как будто мир подошел к концу.

— О, дорогая, — я усаживаюу маленькую Кэтрин на руки, пытаясь успокоить. — Маленькая Кэт даже застенчивее, чем в прошлый раз, когда я ее навещала. Эдвард, ты можешь подержать ее, пока я достану игрушки, которые привезла Элли?

Эдвард, похоже, не хочет брать ребенка, но потом происходит чудо. Когда маленькая Кэтрин смотрит на него, ее глаза расширяются, а маленький розовый рот образует О. Это так драматично, что я смеюсь.

— Посмотри, как она смотрит на тебя, — я дразню его. — Ты так популярен среди девушек. От однолетних до пожилых женщин, никто не может устоять перед твоим обаянием.

Эдвард держит маленькую Кэтрин осторожно, словно она сделана из стекла.

— Я не могу согласиться. Потому что у меня с правой стороны есть одно исключение.

— Это неправда, — восклицаю я. — Ты знаешь, что я считаю дни, когда мы снова сможем пожениться. Я с ума схожу от тебя, Эдвард.

Комната внезапно кажется слишком тихой. Элли становится ярко-розовой, Бертрам ухмыляется, и Амелия сосредотачивается на Себастьяне, как будто ее мир вращается вокруг него. Дерьмо, я повысила голос, и все услышали, как я провозглашаю свою любовь к принцу.

Увидев свет в глазах Эдварда, я бью его по руке.

— Ты сказал это, чтобы я сказала, что люблю тебя!

— Нет необходимости беспокоиться, — говорит он, поправляя маленькую Кэтрин. — Подумай, сколько раз я признавался тебе.

Собираюсь возразить, что это бессмысленное сравнение чисел, но потом понимаю, что Себастьян перестает плакать. Бертрам находится на полу на четвереньках, и Себастьян использует его тело в качестве своего рода игровой площадки. С помощью Амелии Себастьян поднимается на спину Бертрама, а затем скользит по его ногам. На самом деле это гениально. Элли наблюдает за Себастьяном, убедившись, что он не упадет.

Спустя некоторое время маленькая Кэтрин снова начинает кричать «Мама». Я пытаюсь заставить ее подняться на спину Бертрама, но она еще сильнее сжимает мои руки и кричит.

— Она, должно быть, голодна, — говорю я. — Давайте отведем ее на кухню. Поппи оставила инструкции.

Эдвард затихает. Он держит маленькую Кэтрин, поскольку я кормлю ее маленькими порциями детского питания.

— Эй, — я машу рукой перед ним. — У тебя самый очаровательный ребенок в мире на руках. О чем ты так задумываешься?

— Я просто думал, — серьезно сказал он. — О том, сколько детей у нас будет.

Я краснею.

— Эдвард! Мы еще даже не женаты, — затем мне приходит еще одна мысль. — Ты помнишь, когда мы начали спать вместе, но я не могла забеременеть? Считаешь, я смогу выносить детей? Ты думал о том, что произойдет, если я не смогу дать наследника? Согласно традиции, ты должен создать наследника.

Он пожимает плечами.

— Тогда я уйду с трона или оставлю ребенка Генри, когда уйду. Честно говоря, я буду разочарован, если мы не сможем иметь детей, но ты более важна для меня. В Ателии есть тысячи женщин, которые могут дать мне наследника, но есть только одна ты.

Я улыбаюсь ему. Так делает маленькая Кэтрин, как будто она понимает, о чем он говорит. Это замечательно, честно. Эдвард даже не улыбается, но у него такой притягательный шарм, что даже ребенок чувствует его.

Когда мы возвращаемся в гостиную, Себастьян уже заснул. Игра с Бертрамом, должно быть, измучила его. Амелия и Бертрам смотрят на него, а Элли берет Маленькую Кэтрин.

Через мгновение Томас входит, его лицо покраснело.

— Его Светлость дома.

В гостиную входит высокий, курчавый молодой человек.

— Генри!

Эдвард идет вперед, вглядываясь в его лицо. Элли все еще держится, потому что держит маленькую Кэтрин на руках. Интересно, почему Генри вернулся так внезапно. Конечно, он бы написал сначала, если он вернется, так как мы сейчас живем у него дома.

— Почему ты не сообщил нам, что собираешься вернуться? — спрашивает Эдвард, хлопая своего кузена по плечу. — Разве профессора позволили тебе отдохнуть?

Генри качает головой.

— Я не возвращаюсь в Морин. Августин был арестован и заключен в тюрьму. Руководители повстанцев обсуждают, что делать с ним.

Задыхаюсь, и я не единственная.

— Они бросили императора в тюрьму?

Генри кивает, его лицо мрачное.

— Налоги пошли на людей, и они больше не могли этого терпеть. Они шли по улицам и скандировали, в то время как полиция стояла в стороне и пропускала их до самого дворца.

Помню время, проведенное в Морине. Маскарад был самым гламурным событием, на котором я когда-либо была. Помню горы пищи, сложенные на золотых тарелках, многочисленные блестящие бриллианты на платье Симоны.

Эдвард и я обмениваемся настороженными взглядом. Ни слова не сказано, но я знаю, что мы думаем об одном и том же: как этот драматический поворот событий в Морине повлияет на нас?