Долго тебя ждала

Глава 22

Оставшийся вечер и утро следующего дня все валится у меня из рук. Ночь я провела как на иголках, ворочаясь и перебирая в голове слова, которыми бросалась в Зотова и в которые верила еще несколько дней назад, а теперь…

В моих висках стучат молотки.

Я не возьму свои слова назад. Пусть он… катится в свою Канаду, как и собирался. Главной любовью всей его жизни был и остается хоккей, а моя жизнь принадлежит Марусе, так что это прекрасно, что больше я его не увижу…

Закусив до боли губу, смотрю в монитор, возвращаясь к заказу шприцев, который так и не оформила вчера. В груди давление, мне хочется растереть его кулаком и прогнать, ведь оно до боли дискомфортное.

— … Максим обещал подарить мне большую сладкую вату. Мы пойдем, мам? — кряхтит Маруся, стягивая ботинок и переобуваясь в сменные балетки.

На ее щеках все еще пылает румянец, который притащила с мороза.

Сегодня в универе у меня практически не было дел. Мне осталось сдать всего один зачет, так что после обеда я забрала Марусю из сада, чтобы успеть на тренировку по фигурному катанию. У нее изменилось расписание, к которому нам придется приспособиться. Ее занятия перенесли в новый Ледовый дворец, где прямо на входе я уперлась носом в доску почета и гордости, на которой, помимо прочих выдающихся спортсменов города, красуется фотография Зотова.

Как мне справиться с этим, черт возьми, если тренировки у Маруси три раза в неделю?!

Опустив лицо в ладони, делаю глубокий вдох.

Мы заскочили к отцу всего на час, чтобы я могла закончить с заказом. Если я не сделаю этого сегодня, ставить уколы до конца уходящего года Виктору Бауму придется пальцем.

— Мам, ты меня слышишь? Мы же пойдем на ярмарку? — у моего рабочего стола возникает Маруся, когда включаю ноутбук и стараюсь загрузить программу.

— Да… Марусь, мы полчаса назад это обсудили. Дай мне десять минут, пожалуйста. Зайди к деду, поздоровайся.

Продемонстрировав мне милую дырку во рту, дочь уносится в кабинет отца в тот момент, когда собираюсь позвонить Тане. Зажимаю телефон между плечом и ухом, попутно вбивая в экселевскую таблицу цифры, с которыми вчера не срослось.

— Да. Привет, — возбужденный голос подруги влетает в ухо.

— Привет, мы собираемся… на ярмарку… — говорю так, будто это слово дается мне с трудом. — Хочешь с нами?

Еще сегодня в обед я не собиралась на эту чертову ярмарку. Флаеры, врученные вчера Марком, теперь лежат в моей сумке, после того как Маруся закончила их разглядывать и отдала мне. Час назад моя дочь потребовала отвести ее на ярмарку, потому что мальчик, который ей нравится, обещал угостить ее сладкой ватой. У меня не нашлось доводов этому препятствовать.

— В минус десять? — фыркает Таня.

— Да, — вздыхаю. — Согреешься в хороводе.

— Я заканчиваю через час.

Объяснив ей, куда ехать, кладу трубку и перевожу взгляд на экран, чувствуя себя так, будто разучилась считать.

Дверной колокольчик звякает, и я сглатываю слюну, когда вижу на пороге… Зотова.

Сердце обрывается и подскакивает к горлу.

Мы смотрим друг на друга в абсолютной тишине.

Меня будто бросает во вчерашний день, ведь на Зотове та же красная шапка и черная парка, но только в этот раз мы ведем разговор без слов, пока он не двигается с места, замерев у двери.

Я забываю о том, что наговорила ему в трамвае, оставляя в памяти лишь его слова, которые с корнями проросли во мне за эти сутки и осели в груди той самой тяжестью.

Во мне больше нет сил швыряться в него обидами и обвинениями. Они сдулись, как воздушный шарик там, в трамвае, когда выплеснула их на него. И сейчас я просто смотрю, как он проходит внутрь. Смотрю и чувствую его каждой клеткой тела.

— Здравствуйте! — Маруся влетает в холл как шаровая молния.

Посмотрев на нее, Зотов отвечает:

— Привет, принцесса.

— А мы едем на ярмарку! — сообщает возбужденно. — Вы поедете с нами? Там будет Максим! Он купит мне во-от такую сладкую вату, — разводит руки в стороны, демонстрируя размер этой ваты. — Мам, я тоже хочу что-нибудь ему купить. Можно?

Все время, пока дочь тараторит, он смотрит на меня, а я на него. Продолжая наш молчаливый диалог. Продолжая говорить глазами!

— Да… — отвечаю, не отводя их от Марка.

Это похоже на чертову перезагрузку. Такой знакомый режим, когда дело касалось Зотова. Каждый раз после ссоры мы делали вид, будто этого не было. А потом он давал мне то, что я хотела. Молча, без презентации. Просто выполнял мои требования, ничего не требуя взамен.

— Тогда поехали, — произносит Марк. — Я на машине.

Довольный визг Маруси взрывает помещение. Она бросается к ботинкам, которые десять минут назад упорно переобувала, и энергично начинает обратную процедуру.

Опустив крышку ноутбука, я поднимаюсь из-за стола и двигаюсь к шкафу как сомнамбула. Остро чувствую на себе взгляд Марка, которым контролирует каждое мое движение, пока надеваю пуховик и вязаную шапку. Пройдя в коридор, заглядываю к отцу, коротко сообщив, что мы уходим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В моей голове пусто, впервые за последние сутки я не думаю.

Ни. О. Чем.

Марк открывает дверь, пропуская вперед Марусю. Она проносится мимо него, как реактивный самолет, а я с трудом передвигаю ногами, выходя вслед за ней.

Кручу головой по сторонам, ожидая чего угодно, но точно не жуткой развалюхи, белой «Нивы», к которой, обогнав нас, Зотов уверенно направляется. Открыв ключом водительскую дверь, распахивает ее и откидывает вперед сиденье, приглашая жестом садиться.

— Давай, принцесса, забирайся… — обращается к Марусе, которая, хихикнув, протискивается на заднее сиденье.

Марк ныряет внутрь головой и копается там слишком долго, побуждая меня подойти ближе.

— Ты знаешь, что делать с этой штукой? — слышу его вопрос, адресованный Марусе.

Через заднее стекло вижу, как в темноте салона дочь пытается разобраться с детским креслом, а Зотов наблюдает за ней, не рискуя вмешиваться.

Обойдя машину, забираюсь на место рядом с водителем, ловя взгляд Марка на своем лице, пока пристегиваю ремень.

За прошедший день его подбородок сильно зарос темной щетиной, в девятнадцать такого с ним не случалось. Он никогда не был… колючим, а сейчас проверить это можно только… прикоснувшись к его щеке…

Обведя глазами панель и пожелтевший потолок машины, еле слышно замечаю:

— Мило…

Он возвращает на место спинку своего кресла и забирается в салон. Хлопнув дверью, с гримасой на лице вставляет в замок зажигания ключ на длинной цепочке и поворачивает его, запуская глухо тарахтящий двигатель.