Долго тебя ждала

Глава 8

Я перестаю копаться в себе и царапать ногтями джинсы на коленях, когда Даня ловко загоняет машину в узкий проезд подземной парковки городского ТЦ. Разобравшись со шлагбаумом, он заезжает на второй уровень и паркуется под звуки новогодней песни, которая брызжет из динамиков.

До Нового года чуть больше недели. Не знаю, почему все происходящее свалилось на меня в конце года, может, это дурная примета?

Не знаю также, в каком аффекте я позвонила Тане и спросила, где она!

Капустин будто Джин из бутылки. Его компания делает реальность вокруг легкой и ненавязчивой, это зашоривает глаза, вот откуда мой аффект.

Нет ничего ужасного в том, чтобы побывать на его даче. Я ведь ненадолго, и такси никто не отменял, а вероятное присутствие там Зотова… плевать мне на него, ведь кроме Марка там будет немало знакомых ребят, с которыми мы отлично ладили.

Теперь я с Капустиным и его подругой здесь, на подземной парковке, и мы ждем Капустину, которая до моего звонка тусовалась наверху в книжном магазине.

У Тани выходной. Может быть, и ее и мои выходные выглядят не настолько впечатляющими, как те, о которых всю дорогу сюда возбужденно повествовала Ника, но не у всех есть свой популярный маникюрный салон и время, чтобы летать в Сочи на выходные.

Я замечаю Таню, как только распахивается металлическая дверь, ведущая из Центра на парковку, и прошу Данилу посигналить, чтобы обозначить наше местоположение, когда подруга растерянно крутит головой по сторонам.

— Кто такой? — без особых эмоций интересуется господин чиновник, подаваясь вперед и вжимаясь грудью в руль, чтобы лучше видеть парковку.

Выглядываю между передними сидениями и наблюдаю, как рядом с Таней шагает высокий худой парень в очках.

Это Альберт — ее сосед и друг детства. Ходить по книжным магазинам — для них что-то вроде совместного хобби. Мою подругу успокаивают все эти книжные стеллажи, запах хрустящих страниц, а на кассе она обожает набрать кучу всякой ненужной дребедени, которой потом снабжает Марусю.

Вернувшись на свое место, жду, когда откроется задняя дверь. Таня забирается в салон через полминуты вместе с сырым спертым парковочным воздухом.

Я ничего не объяснила, когда сказала, что заеду за ней через полчаса. Я и сейчас не знаю, как объяснить происходящее, встречая ее удивленный и немного настороженный взгляд.

— Что происходит? — Таня двигается в середину, бросая косой взгляд на водительское кресло. — Садись ты уже! — требовательно кидает через плечо, посмотрев на Альберта.

Ему приходится сложиться вдвое, чтобы протиснуться на сидение, потому что его рост далек от среднего. Когда это удается, его острые колени упираются в водительское кресло. Как раз в область почек Капустина.

— Это мой парень. Альберт, — Таня представляет своего соседа, заставляя меня тем самым удивленно хлопнуть ресницами.

В ответ она посылает мне очень говорящий взгляд — «так надо!» — и ментально просит ни о чем ее не спрашивать.

Из каких бы соображений она ни объявила Альберта своим парнем, решаю просто смолчать. Ее «бойфренд» испускает недовольный вздох, и по его симпатичному, почти смазливому лицу можно понять, как он относится ко всему этому спектаклю.

Протянув руку, Капустин меняет положение зеркала заднего вида, и угол его наклона говорит мне о том, что Данила изучает пассажира за собой.

— Добрый вечер, — Альберт поправляет очки в стильной квадратной оправе, потом просовывает ладони между тесно сжатых коленей.

— Приве-ет! — звонко отзывается Ника, развернувшись в своем кресле.

— Добрый… — Капустин возвращает зеркало в исходное положение и оборачивается, окинув взглядом мою подругу.

Ее волосы собраны в высокий пучок с вьющимися у висков прядками, одета она в объемный пуховик с меховой опушкой на воротнике.

— Мы едем за город, — уточняет Данила. — Пристегнитесь.

Острый и вопросительный взгляд Капустиной полосует меня по лицу, но, мотнув головой, теперь сама прошу ее ни о чем не спрашивать!

Прикусив губу, так и делает. Знаю, она удивлена не меньше меня самой, но я так отвыкла посвящать свободное время кому-то кроме дочери, что перспектива провести его в компании старых знакомых сглаживает вероятность присутствия там одного конкретного человека. Я предпочитаю просто отключить голову, иначе мысли натрут мне мозоль.

— Я тебе доверяю, — говорит Таня Капустину. — Вряд ли ты захочешь убиться в расцвете своей карьеры.

— Дорога полна неожиданностей, — смотрит на нее через плечо. — У тебя самое небезопасное место в салоне, так что пристегни ремень.

Таня поджимает губы, а девушка Капустина мурлычет:

— Заботливый…

Таня кривит лицо, будто ее сейчас стошнит, но все же пристегивается, а потом цепляет Альберта за локоть и насильно прижимает парня к себе, громко спрашивая:

— Куда конкретно мы едем?

— За двадцать километров от города. В сторону Молодежного поселка, — поясняет Капустин, выкручивая руль влево.

По крайней мере, это недалеко.

Поерзав на месте, устраиваюсь удобнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Танин бок тесно прилегает к моему. Ника подпевает радио, и музыкальным слухом ее природа не обделила.

Таня тихо фыркает, но все происходящее, как ни странно, действует на меня расслабляюще.

Мерное покачивание внедорожника и мелькающие за окном поля гипнотически усыпляют. Не в силах сопротивляться, вязну в теплом плену дремоты и отключаюсь. Понятия не имею на сколько, но, когда меня трясут за плечо, подскакиваю мгновенно.

Кручу головой по сторонам. С тех пор, как Капустин усадил меня в свою машину, успело стемнеть.

— Что? — спрашиваю, потирая кулаком глаз, пока «БМВ» тормозит у ворот дома.

— Приехали, — отрывисто говорит Таня.

Полным составом высыпаемся из машины, хлопая дверьми.

Передернув плечами, осматриваюсь по сторонам, чувствуя, как после салонного тепла по коже разбегаются бодрящие колючие мурашки.

Отличное освещение, довольно широкая дорога и снежные шапки немаленьких крыш соседних домов не вяжутся у меня со словом «дача», но я успела узнать, что у Данилы Капустина слегка своеобразное понимание некоторых вещей.

Ника скрывается за калиткой высокого кирпичного забора, пока Данила открывает ворота. Вдоль ограды припарковано шесть машин. Шесть!

Делаю вывод, что «вечеринка для своих» — колоссально приуменьшенная информация от господина Капустина.

— Давайте-давайте… проходим, — подталкивает он нас. — Проходим-заходим.

Поочередно протискиваемся во двор, оказываясь в совершенно другой атмосфере, нежели за кирпичным ограждением, где царили тишина и безмолвие.

Перед нами небольшой двухэтажный дом, и в каждом окне первого этажа горит яркий желтый свет, а из трубы валит тонкий дымок, убегая в темное беззвездное небо.

Пахнет офигенно!

Веранда украшена светодиодными фонариками, вызывая у меня улыбку. Левее крыльца в сугробах резвится детвора, визгливо заливаясь смехом.

Поджимаю губы, думая, как неплохо было бы взять с собой Марусю.

Вспомнив о дочери, чувствую укол совести в сердце и стандартное беспокойство, потому что к этому времени Власов уже должен был забрать ее из сада. И сообщить мне об этом. Решаю, что как только окажусь в доме, обязательно найду тихий угол и позвоню ему сама.

Расчищенная от снега дорожка убегает влево, к беседке, где, вероятно, находится зона барбекю. Там толпится народ, и даже через семь лет я узнаю среди мужских фигур Артура-Страйка. Его огромную, немного неуклюжую медвежью фигуру. Семь лет назад он мог забросить меня себе на плечо, сегодня — ему ничего не стоит сделать это со мной и с Капустиной одновременно.

Мне снова хочется улыбнуться. И я не сдерживаю себя в этом, когда переглядываемся с Таней, которая тоже узнала парня-короля автоголов.

— Эй, народ! — орет Капустин, привлекая внимание мужчин, нависших над мангалом на высоких металлических ножках. — Вино в багажнике!

Данила сопровождает свой оклик свистом. Несколько мужских пар глаз отыскивают нас с Капустиной. Среди этих взглядов удивленный, немного задумчивый взгляд Артура впивается в мое лицо, а потом переключается на Таню.

Не узнал?

Эта мысль мимолетной вспышкой проносится в голове, но рассеивается, когда на сосредоточенном мужском лице появляется лукавая улыбка с рядом белоснежных, как выпавший первый снег, зубов!

— Ого, вот это неожиданно! — Артур бросается к нам и в два крупных шага оказывается рядом, сгребая меня и Таню в охапку и кружа в воздухе под наш общий визг.

— Привет, здоровяк! — хохоча, впиваюсь пальцами Артуру в плечо.

— Розенбаум… — улыбается, трепля мою шапку. — Танюха! — щелкает ее по носу. — Девчонки, ну какие красотки!

— Иди ты… — хихикает Таня, но ее лицо сияет, как лампочка.

— Как дела? — обращается к нам обеим.

— Благополучно, — Таня осматривается, ища глазами Альберта. — А ты теперь многодетный отец, да?

— Ну да, я за демографию, — довольно трет свой затылок.

— И кто там у тебя? Атос, Портос и Арамис?

— Не-а, Лелик, Болик и Анаболик, — смеется Страйк. — Но вообще-то у меня девочки… — продолжает смеяться.

— Что, все три? — выгибает Таня брови.

— Ага… И четвертая тоже будет, — сообщает горделиво.

Таня снова хихикает, а я пячусь назад и говорю:

— Я отойду, мне нужно позвонить…

— Так в дом зайди, — машет Артур рукой в сторону крыльца.

Так я и делаю. Забегаю на веранду, оббивая о пол ноги и стряхивая с ботинок снег.

Боже, как тепло в доме…

Медлю пару секунд, перед тем, как разуться. В гостиной прямо по центру тихо работает телевизор. Рядом с ним ненаряженная новогодняя елка, и ее запах слышу даже отсюда.

Расстегнув куртку и стащив с головы шапку, бреду по коридору, посматривая на двери и изучая всякие предметы декора: картины, статуэтки, светильники, хоккейные кубки…

Я не хочу, чтобы Власов имел хоть какое-то представление о моем местонахождении, для этого мне нужна полная тишина, поэтому топаю к двери в конце коридора. Она приоткрыта, и оттуда льется мягкий теплый свет.

Толкаю дверь пальцами и заглядываю в проем, где замечаю массивный рабочий стол, стеллаж с книгами… Голую мужскую спину и обмотанные белым полотенцем узкие спортивные бедра…

В висящем на стене зеркале сталкиваюсь взглядом с насыщенно-карими глазами Зотова, который резко оборачивается через плечо…