Драконья оспа

Глава 10. О вылазках на вражескую территорию

— Можно ещё раз — для тупых? — Ольга с надеждой посмотрела на каждого и по очереди. — Почему именно я пойду к Владимиру Ильину, замутившему этот несчастный d-502?

С частью «для тупых» спорить никто не стал, что было самым обидным. А вот вторую часть пояснили охотно.

— Потому что ты уже давно у них в системе, — торопливо перехватила Елена, дав Диме возможность перевести дух после объяснения своего стройно звучащего плана. — И, если тебя до сих пор… — Елена деликатно прочистила горло, чтобы не сказать «не убили». — Если с тобой до сих пор ничего не случилось, значит особых планов у них на тебя и нет.

— А Юра — его сын. Не посадит же он его в тюрьму? — подхватил Дима, переводя пытливый взгляд на парня.

— Да не должен… — неуверенно пожал плечами тот.

— И всё равно это всё тупо и шито белыми нитками, — хмыкнул в Кирилл (ещё бы, если ведущая роль досталась не ему). — И вообще капец как опасно. Может, лучше отправить кого-то другого?

Елена снова не дала Диме шанса вступиться за свои соображения и долго и подробно объяснять целесообразность каждого запланированного им шага, хотя он мог бы.

— Не надо, Кирилл, — девушка наклонила голову, чтобы увидеть Кирилла поверх очков ясным взглядом, искажённым только её близорукостью. — Пусть у Оли с Юрой лучше будет хорошая страховка.

И Кирилл почему-то не стал ничего возражать.

— Ладно, я поняла, — даже потрухивая, Ольга не смогла не согласиться. И перевела взгляд на Юру: — А ты как?

Тот вздрогнул, не ожидая, что кто-то поинтересуется его мнением.

— Я думаю, других вариантов у нас всё равно нет. Раз начали — надо продолжать.

— Ну, на том и порешим, — Дима торопливо потёр ладони друг о друга.

И теперь его замысел был так или иначе реализован.

Налетевший с дороги ветерок освежил мысли, хоть в очередной раз и запутал Ольге хвост. Но поправлять его она уже не стала. Да и свежесть была очень условная — с придорожной остановки, где они с Юрой и стояли, отходя от не самого приятного — и удачного — разговора. Юра всё пытался выяснить, о чём же он был. И обрывочных, как в замедленной съёмке Олиных ответов ему совсем не хватало. А та всё никак не могла сообразить, что и как лучше отвечать. Юра замолчал. И равнодушно уставился на дорогу — в ту сторону, откуда должен был приехать автобус.

Вот странность — вокруг вершатся великие дела, а ездить на них всё равно приходится на автобусе.

Ольга ещё раз попробовала всё систематизировать. Сложноватая для некоторых (вроде неё) задача. И почему она не как Дима или Елена?

Наконец, автобус ленивой змеёй прошёлся по дорожному полотну и заполз в остановочный карман. Ольга зашла первой и, щёлкнув проездным, уже направилась было к пустым сиденьям в конце салона. Но мерзкий писк сзади резанул её по ушам. А потом, пока она оборачивалась, ещё один.

Это Юра настойчиво сражался с валидатором, не желающим принимать его карточку и убирать преграждающую путь трубу. Прыгать через неё Юрий стеснялся, поэтому надеялся, что на какой-нибудь раз шайтан-машина всё-таки сжалится.

Ольга с досадой подумала о своём безлимитном — его пропикивать снова можно будет только через минут десять. Так что, не долго думая, онашагнула ближе к валидатору и, загородив его от особенно любопытных, поднесла к экрану ладонь. Пустую.

Не прошло и пары секунд, как на экране загорелась зелёная галочка, и труба-шлагбаум поддалась, пропустив парня.

— Спасибо, — пробормотал он, смущённый. А Ольга на всякий случай оглядела немногочисленных пассажиров. Но они ничего не заметили и быстро потеряли к ним интерес.

Юра с Олей уселись на последний ряд сидений друг против друга. И тогда Юра с лёгкой улыбкой тихо спросил:

— Зачем тебе вообще проездной, если ты умеешь такие фокусы?

— Если говорить языком РПГ-игр я — законопослушный персонаж, — наклонилась к нему Оля, чтобы говорить можно было тише.

— Ну, конечно, — не сдерживаясь, засмеялся Юра. — Навести шороха в той поликлинике и взять заложника — это очень законопослушно.

— Тихо! — цыкнула на него Ольга. — Я просто хаотичная. И вообще, сколько ты мне это будешь припоминать?

— Просто пока что ты одно из самых ярких событий в моей жизни, — честно отозвался Юра. — Поэтому — долго.

Сдержав лёгкую улыбку, Оля откинулась на спинку глубокого поролонового кресла. Надо было садиться по ходу движения — начало укачивать. Небольшой сбой валидатора потребовал отходняка.

Юрка воспринял этот жест по-своему. И, а лицо его наползла непроницаемая официозная маска.

— Ты так и не расскажешь, о чём вы говорили с отцом? — его тон стал более прохладным. — Ладно. Храни свои секреты. Вот только… — он коротко посмотрел в пол и снова вскинул на неё металлические глаза. — Скажи, это потому, что я мелкий и ничего не понимаю? Или потому, что просто человек?

Под его серьёзным, лишенным всякой теплоты взглядом Оля смешалась. И поняла, как её недавнее мямляние и мычание оказалось обидным.

— Не потому, и не по другому, — посмотрела она ему прямо в глаза. — Просто… — Оля потупилась. — Я бы сама предпочла ничего этого не знать.

— Понятно, — Юра тоже откинулся назад и пожал плечами.

Ольгин честный ответ не помог. Но настаивать, просить и переубеждать Юра не стал. Чем и усилил Ольгино желание поспорить и переубедить его. А через пару тихих минут в Оле проснулось чувство вины.

Всё-таки, получается, что это Юрка двигает дело. И, выходит, ничего о нём толком не знает. Ещё и чувствует себя чужаком среди драконов. Оле стало обидно, как если бы это её назначили чужаком. И тут же захотелось разом восстановить справедливость.

Она наклонилась и без предупреждения дёрнула Юрку за горловину рубашки. Парень, не ожидавший этого, поддался легко, и его лицо сразу оказалось вровень с Олиным. Настолько близко, что его светло-голубые глаза начали сливаться во что-то единое, а дыхание отдаваться на щеке. Оля попробовала не обращать внимания на побежавшие к шее мурашки.

— Ладно, ты прав и имеешь право знать, — затараторила она полушепотом, несмотря на то, что рядом никого не было. — Твой папенька в курсе. И про мой перфоманс, и про то, что это мы подорвали Лунатех. Вроде не злится и предлагает мне «повышение» — что-то вроде рекламного лица для привлечения других драконов. Признаёт эксперименты неправильными, хотя может только и на словах и говорит, что больше так не будет. А ещё…

Она в пылу уже было хотела сообщить, что Юркин отец и сам дракон, но тот её перебил:

— И ты согласилась?

— Нет ещё, — тут же переключилась Оля. — Звучит такое предложение, конечно, обманчиво и заманухой. Но чтобы подобраться ко всему этому поближе…

— Не соглашайся, — Юрин голос стал неожиданно серьёзным, и он снова отстранился, скрестив руки на груди.

— Почему? Ты что-то знаешь?

Юра поморщился. А потом задал совершенно неожиданный вопрос:

— Ты читала «Цветы для Элджернона»? [1]

— Ну… читала, — пожала плечами Ольга. — О том, как умственно отсталого мужчину «вылечили», сделав гением, но потом он обратно поглупел. И что дальше?

Она с сомнением посмотрела на Юрку.

— На ком ставили эксперимент до Чарли? — словно учитель на уроке, спросил Юра.

— Ну, на мышонке Элджерноне. А в чём дело-то? — начала немного раздражаться Ольга. Почему последние дни все всё ей объясняют, а она с трудом что-то понимает?

— Ты не думаешь, что драконов используют как расходный материал, именно как Элджернона?

Ольга примолкла. А потом нехотя ответила:

— Ну… может быть…

— Так вот: такие эксперименты ужасны и бесчеловечны, — победоносно заявил Юра. — Нельзя ставить опыты на живых существах, даже если они мыши. Или даже драконы. Ну, в смысле… — он виновато покосился на Олю. — Ты поняла. И я конкретно против такого.

Кажется, он уже говорил что-то такое. Когда вломился в их драконий подвал. И то, что его версия не претерпела изменений, наверное говорило в его пользу.

Юра сосредоточился на ней пылающими, полными осознания своей правоты глазами. А Ольга в свою очередь задумалась.

Не о том, что не будь подобных экспериментов над животными, многие болезни остались бы не излеченными. Но о сюжете упомянутой Юркой книги. Там, если вспомнить, сначала погибает Элджернон. А потом, возможно, и Чарли, которому сделали такую же операцию.

Такое себе, если перекладывать аналогию на драконов и людей.

Но можно понадеяться, что это всего лишь авторское преувеличение и единичный случай. А на самом деле никаких аналогий с драконьей оспой нет.

Ольга не смогла не улыбнуться, глядя на явно гордого собой и своей чёткой гражданской позицией Юрку. Есть в этом что-то романтично-симпатичное — горящая юность, следующая высоким идеалам. Таким недолго и заразиться.

— Слушай, а всё-таки, каково это — быть драконом? — видимо, Юра решил, что наступил удачный момент, чтобы снова поднять тему познания неизведанного. — Все эти сверхспособности, опасности, золотая кровь?

И Ольга окончательно поняла, что парень не в курсе, что его папенька — тоже дракон. И решила из уважения не раскрывать пока карт. А взять да и высказать свои предположения по этому поводу. Если кого-то бытиё драконов так сильно интересует, то что поделать?

— Ты знаешь, в кино и сказках такое обычно весело — ты самый сильный, самый умный, колдун там, весь из себя… А я не знаю. Может, я какой-то неправильный дракон. Но я обычно просто чувствовала себя другой. Не похожей на остальных, и это только в субкультурах считается чем-то хорошим. На деле это слишком приятно. Когда все другие будто вместе, будто одними ниточками связаны… А ты — особняком. Чужак для них. Нет, вроде и не обижают. Но в том-то и дело — друг друга они обижают! А тебя — нет. Будто ты даже этого не достоин. Так… тень. Для всех.

Оля перехватила Юркин сочувствующий взгляд и поспешила улыбнуться:

— Хотя местами и весело. Можно сжигать одноклассникам тетрадки.

— Такое, по всей видимости, не только у драконов бывает, — понимающе улыбнулся Юрка. И между ними неожиданно повисло тихое взаимное понимание.

— А почему вы так редко используете свои силы? — продолжил интересоваться Юрка.

— Тяжеловато, — честно ответила Оля. — После использования силы начинается «отходняк». Болит что-нибудь. Или ломается. Или ещё что-нибудь случается. Как будто берёшь силу в кредит, а потом возвращаешь с процентами.

— А сейчас ты как? — нахмурился Юрка.

— Сейчас — нормально, — Оля с удивлением обнаружила, что уже давно не чувствует признаков недомогания. И вообще ей очень комфортно — на этом автобусе и этом сиденье. И даже выступ от колеса, съедающий пространство, не мешает — на него можно удобно поставить ногу. Да, и просто беседовать с Юркой, оказывается — хорошо.

Может, конечно, её драконье чутьё ослабело, и лучше продолжать ему не доверять. Но… так не хочется. Тем более сердце внутри груди будто заворачивает в тёплый, плюшевый плед.

— А мы, кажется, остановку уже проехали! — опомнился Юрка, выглядывая в окно.

— Точно… — согласилась Оля, по мелькающей местности понимая, что за разговором они проехали уже не одну, а несколько лишних остановок. — А ты… очень хочешь домой? — она сама не заметила, как вышло это общее «домой». — Может, проедемся к парку?

Юрка явно постарался скрыть удивление, и его глаза только немного расширились.

— Да, давай! — поспешил он согласиться, словно опасаясь, что Ольга передумает.

Дальше беседа потекла как-то сама собой, будто отражаясь от начинающих зажигаться уличных фонарей. Но в салоне автобуса включать свет не спешили, так что на пространство между ними ложились тени, создавая иллюзию, что вокруг вообще никого нет. Даже смеяться получалось чуть громче.

На сердце становилось легко, будто и не было в мире никакой драконьей оспы, из-за которой вот-вот введут масочный режим. И нет никакой лаборатории. И Оля с Юркой просто друзья. Или не просто… Странное, стихийно обрушающееся на плечи ощущение.

Автобус вырулил на красиво мощёную разноцветной плиткой мостовую. И уводящие в парк фонари здесь были гораздо ниже и вообще сделаны под старину. Освещают от этого гораздо меньшую площадь, поэтому можно надёжно спрятаться в тени между ними.

Юрка подскочил к дверям первым. Там на перилах уже повисла маленькая старушка, несмотря на прохладное, но лето, одетая в серое пальтецо.

— Вам помочь? — участливо поинтересовался парень, уже беря старушку под локоть. Оля только увидела, как профиль с носом крючком и широкой полуулыбкой развернулся к нему. И стоило автобусу выдохнуть дверями, старушка упорхнула вместе с ним на тёмную улицу. Оля отчего-то чуть не забыла, что ей тоже нужно выходить.

— Спасибо, внучек! — протараторила старушка сморщенным беззубым ртом, и её светлые, водянистые глаза засмеялись едва ли не пуще него.

Ольга, рискуя быть прищемлённой автобусными дверями, вынырнула со ступеньки гораздо быстрее, чем нужно было. И налетела на Юрку, хотя и попыталась взять правее. Но к чести Юрки, он не спасовал и не пошатнулся, а уверенно подхватил Ольгу за талию. И продолжив разговор со старушкой. Воистину, сегодня ему везёт на физический контакт с женщинами постарше.

А старушка между тем как-то молодо и по-заговорщицки сверкнула глазами на Ольгу и спешно начала прощаться.

— Может, проводить вас? — в свою очередь предложила Оля, чувствуя, как по талии начинают бежать мурашки, а она — смущаться.

— Сама дойду — чай не маленькая! — мигнула она светлым глазом. И вдруг заговорила заговорщицким тоном: — А ты, девочка, на меня сейчас не смотри! Я по молодости тоже красивая была, как ты! Да за мной такие женихи бегали — как твой почти!

Бабуля подняла вверх скрюченный указательный палец, словно призывая небо себе в свидетели.

— Тупые разве что… как валенки… — досадливо отмахнулась она после паузы.

Оля не сдержала похрюкивающего смешка.

— Да вы и сейчас красивая, — спохватившись, «извинилась» она, бездумно кладя руку на Юрино плечо.

— Ты только замуж за него не выходи, — вдруг совершенно серьёзно посоветовала бабулька. — А то они кобели все.

Судя по участившемуся Юркиному морганию, такое мнение его не слишком обнадёжило. А ещё он не понял резкого бабушкинского перехода. Но Оля поспешила её разубедить:

— Нее, он хороший.

Позволяй бабуле уже обвисшая мимика, она бы наверняка ехидно хмыкнула. Но из-за слабости лицевых мышц предпочла кивнуть и не связываться с неумной молодёжью — всё равно ничего бестолковым не объяснишь. Распрощавшись, она бодро засеменила по своим делам. А Юра с Олей только понимающе переглянулись и не стали ничего говорить — тугоухостью старушка скорее всего не страдала.

Сиреневые сумерки скрыли за собой странный прошедший день, но пока не подпустили к сердцам ночи. С её мыслями или желаниями. И бледно-желтые фонари, выстроившиеся в линейки, словно фанаты у красной дорожки, уверенно разгоняли темноту.

Пока один из фонарей — самый дальний — вдруг не мигнул своим глазком и не погас. За ним «лопнул» второй, третий… Будто кто-то прицельно и без ошибок щёлкал по ним, выключая.

Понятно, что это просто для экономии энергии — темнее сильно не становится, а света тратится меньше. Но со стороны напоминает дорожку гаснущих звёзд.

— Бежим!

Юрка вдруг захохотал и крепко схватил Олю за руку. И, не давая ей опомниться, понёсся туда, где ещё теплился фонарный свет. Их тени живыми мячиками затряслись под ногами.

Оля хотела было поднажать, чтобы постараться обогнать Юрку, но тёплый, несущийся по щекам и шее воздух, будто шептал на ухо: «А зачем?..» Это же так приятно и легко — бежать за кем-то и позволяя ему брать на себя ответственность. Оля, судорожно от бега вдохнув полной грудью, просто позволила тянуть себя следом, сжав покрепче чужую уверенную ладонь.

Оказывается, это очень легко — не нестись стремглав вперёд, а просто довериться кому-то, и наслаждаться движением и воздухом.

Кажется, им удалось обогнать темноту — тени их хоть и дрожали, но не растворялись. Разве что дыхания начинало не хватать.

Юрка остановился первым и упал ладонями на коленки, пытаясь отдышаться. И буквально через секунду победоносно запрокинул голову к последнему (или первому?) фонарю, к которому они так упорно прибежали. Который только под его взглядом чиркнул, а потом погасился. Ольга попыталась утихомирить дыхание так, но сердце всё равно колотилось как бешеное, разгоняя по телу тепло, ощущение жизни и… почему-то счастье. И у неё зарделись щёки от ощущения, что это — не просто реакция на повышенную физическую нагрузку. А Юрка тем временем выпрямился. А погасшие фонари всё не спешили снова подключаться… Вокруг плыл густой сумрак.

В груди Оли крутанулся кульбит из странных мыслей, ожиданий и почему-то страха. Словно Юрка оказался с ней впервые в жизни так близко.

Просто… Весь этот парк… Бег. И острое ощущение момента. Который никогда больше не повторится. И который надёжно отделяет их от прошлого… И даёт силы почувствовать жизнь.

Юрка всё-таки шагнул ближе. И торопливо, будто он на экзамене, дёрнулся вперёд. И почти по-пионерски коснулся Олиных губ.

Что-то рухнуло на неё сверху. Не в физическом плане — хотя может даже и в нём — и вихрем закрутилось и в голове, и в теле. И очень захотелось смеяться. Не над Юркой — просто чтобы не лопнуть на месте и выместить всю ту бурю чувств, которая, кажется, плавит каждую клеточку тела.

И Оля, чувствуя ушами звон, двинулась навстречу поцелую и углубила его, сделав взаправдашним.

[1] Книга Д. Киза