Драконья оспа

Глава 5. Выводы, которые едва не стоили жизни выводящему

— Так что там было про драконов? — Оля сложила руки под грудью. Не догадываясь, что грудь от этого только выпятилась в Юрину сторону. И он тоже сделал вид, что не заметил.

Интересно, он всегда такой наглый? Вот привела же нелёгкая сначала использовать его как живой щит, потом потерять тот несчастный медальон. Который Оля со злости уже засунула в самую кучу носков. Туда, куда никто никогда не полезет его искать. Да и вообще — давно надо было.

Юра тем временем с любопытством оглядывал обстановку её квартиры, даже не маскируясь. И вообще очень вольготно чувствовал себя на диване. Её диване.

О том, куда девать этого парня, они с драконами как-то не договорились. Но, видимо, само собой подразумевалось, что Оля возьмёт его к себе — как ещё за ним следить? И парня такой расклад почему-то совершенно не смутил. А Оля сидела, как заведённая, в попытке вызнать чуть больше информации. Относительно того, где держат каких-то других драконов. И этот Юра явно всё понимал. И тянул время с ответом. Отчего бесил ещё больше.

Ладно. Дело не только в том, что Юра её бесил. Просто когда парень приходит к тебе в квартиру… Ну, все понимают, что под этим подразумевается. А с ним она ещё и познакомилась не далее, как этим утром. И всё равно почему-то смущалась и дёргалась. Наверное, какой-то закон психологии. О котором Оля не знает.

Юра тем временем соизволил ответить. Но таким образом, что лучше бы молчал дальше.

Он глянул ей прямо в глаза и без тени сомнения, вопроса или размышления, медленно и потягивая слова произнёс:

— Скажу, если…

У Оли почему-то зашлось сердце. И она выпалила:

— Если что?!

Перед глазами уже возник повод триумфа над остальными драконами. Выяснить всё первой! Предвкушая это, она не сразу поняла смысл глубокого Юриного взгляда, спустившегося гораздо ниже её лица. А когда поняла, то очень сильно покраснела. И поспешила расцепить и раскинуть руки. И надуться.

Юра без тени обиды пожал плечами и как сытый кот откинулся на мягкую диванную спинку.

— Ну, и сиди без драконов, — он гордо воззрел на побелку потолка, делая вид, что наличие Оли ему совершенно не мешает в этом процессе. А Оля против воли опустила взгляд ниже.

Красная футболка из тонкой летней ткани прекрасно очерчивала мужские грудные, треугольником переходящие в пресс. И вообще пропорция у парня была зашибись. Не качок-культурист, конечно, но вполне себе жилистый. Наверняка с крепкими мышцами по всему телу.

Оля моргнула и тряхнула головой. С какого перепуга она решила думать о его мышцах. Ёрзая, уселась поудобнее.

Скрип часов только нагнетал тишину. Настолько, что Оля уже не знала, куда деться. В собственном-то доме. А Юра продолжал безмятежно сидеть перед ней, и не думая что-то делать или вообще предпринимать. От этого Оля испытала мгновенное и жгучее желание его прогнать. Но тут Юра отмер.

— И вообще, тебя никто не просил меня похищать, — возвращаясь в этот мир и как ни в чём не бывало продолжая разговор, заявил он.

Оля чуть не поперхнулась.

— Я тебя не похищала! — выпалила она, возмущённая и готовая продолжить тирадой о том, что никто не просил этого хама являться в их драконье логово. Но и тут парень её опередил:

— Значит, я могу уйти? — с кристально чистыми и честными глазами вопросил он.

И Оля сразу представила гневного Кирилла, стоит ему только узнать, что Юра ушёл и Оля больше не знает, где он. И закусила губу, отводя взгляд в сторону.

Но Юра не стал закреплять триумфа. А вдруг упёрся в диванную обивку на кулаки так резко, что Оля едва успела отшатнуться к стенке. Как его лицо и глаза оказались очень близко. Кажется, даже дыхание её коснулось. Или просто сквозняк.

Юра больше ничего не говорил. Только смотрел каким-то очень хитровыделанным взглядом. И усмехался. Оля это видела, потому что её взгляд почему-то опустился к чужим губам. И уже в следующее мгновение не видела вообще ничего. Потому что в лицо бросило светлые волосы, а ощущение на губах не давало соврать — их целуют.

В сердце будто что-то взорвалось. То ли испуг, то ли восторг. И дышать стало трудно. Особенно когда чужие пальцы щекотнули по горлу и сграбастали молнию на рубашке.

Рука инстинктивно дёрнулась, чтобы не дать ей раскрыться. Но верхушки грудей уже почувствовали воздух свободы. И в паху очень быстро затеплело.

Уже не хотелось никуда уходить или кого-то выгонять. Лучше — опуститься на кажущуюся очень мягкой подушку и схватиться за чужие плечи. Потому что в животе — короткое движение полёта.

В паху уже бухает и очень тепло ощущается ткань смятых джинсов. И хочется сдавливать коленки. Чтобы в промежности начинало сокращаться.

А Юра уже устраивается сверху, перехватывая ей запястье и вжимая его в диванный угол. Его вес ощущается сверху, придавливая. И плотный бугорок утыкается в живот. Отчего между ног начинает постукивать молоточком.

Юра отрывается. Его лицо — как раз сверху. В тёмных глазах ничего не видно. Только слышно, как колышется грудная клетка, протаскивая в себя воздух. Он снова падает вниз и неловко стукается зубами об зубы. Но никто не обращает на это внимания, и столкновение само собой переходит в поцелуй. Который больше напоминает сражение. Кончающееся только тем, что исчезнет кислород.

Тело уже горит. И даже торопливое стягивание одежды не помогает. Не остужает. Наверное, потому что прикосновения горячих губ не дают никакого шанса. И перерыва. И тело становится жадным. И больше всего на свете желает получить другого. И гори оно всё огнём.

Юрка приподнялся сверху. Его треугольная фигура напрочь перекрыла вечерний свет из окна. На мир легли тени. Клянущиеся в удовольствии.

Оля задержала дыхание, когда горячая головка проскользнула в неё. Задев перед этим напряжённую кожу лобка и оставив мокрый след. Который очень облегчил проникновение. Обволакивая Олю горячим, плавным проникновением.

Юра опустился ниже и начал двигаться. Сначала медленно и аккуратно, потом всё сильнее. И глубже. Кажется даже резче.

Он будто знал, когда нужно сделать паузу, а когда, наоборот, ускориться. Так, что оставалось только расслабиться и подчиняться телесным движениям. И своим, и его.

Это. Было. Очень. Хорошо.

Глаза прикрывались сами, а дышать было нечем. Приходилось стонать. И машинально хвататься за крепкий торс оглаживающими движениями. Потому что он — единственная опора в этом мире. Которой можно только подчиняться. И чувствовать каждое глубокое движение. Замирая…

Оля не сразу поняла, что с ней. Просто такого резкого и глубокого оргазма у неё ещё не было. Тот, который уносит ураганом всё тело и словно что-то меняет в голове. Заставляя дышать по-новому обновлёнными лёгкими и новым воздухом. И будто расширяя пространство и время.

Юрка бухнулся рядом, смачно помяв диванную спинку и, кажется, неудобно выгнув ногу. Судя по пустому взгляду, его это не волновало и мыслей вообще не было.

Оля через жар, наконец, начала ощущать телом прохладу.

Вот уж никогда с ней такого не было. Чтобы только встретились — и сразу секс. Но всё бывает в первый раз.

— Всё равно… — Оле пришлось перевести дыхание, чтобы договорить, — ничего не скажешь?

— Не… скажу… Пока…

— Ну и чёрт с тобой, — Оля прикрыла глаза.

— Дракон, — поправили её.

Оля хмыкнула.

Переливая маслянистые жидкости пробирки в мензурку, Виталя ощущал себя магом. И чародеем. Или почти что Богом. Потому что как может иначе ощущать себя человек, владеющий миром и буквально разбирающим его на атомы?

Жидкость его слушалась. Текла узкой струйкой, едва-едва скользящей по стеклу. Или, наоборот, почти ревела грозным потоком, мечтая смести всё на своём пути.

Если поднимался дым, то он всегда ложился послушным маревом и никогда не пачкал очков — ни специальных, ни обычных. И без сожалений растворялся в воздухе, оставляя после себя лишь память.

Осадок же всегда ложился ровным, тонким слоем, словно стараясь продемонстрировать Витале все малые тайны, скрытые внутри себя. Или внутри Витали.

Виталя определённо был колдуном. Из тех, кто превращал магию в алхимию. А алхимия им за это покорялась. Единственным и не всегда до конца.

Поэтому сегодня, исследуя Олин образец, он как обычно вошёл в раж. Со страстью ожидая любого решения исследуемого реагента. И всё же, когда получил настоящий ответ…

Костюм, призванный дополнительно обезопасить его, сидел на Витале как плотно — за техникой безопасности он следил всегда. Знал: она пишется кровью. Но когда на том самом реагенте проступил подтверждающий след… Он запоздало пожалел, что не использовал спец-маску для защиты с маркировкой «4». Нет, «3» — самая мощная и считается даже излишней защитой в экспериментах. А «четвёрка» же предназначена ещё и от защиты от радиации.

Наверное, Виталий сейчас бы комфортнее ощущал себя при контакте с радиацией — та хотя бы предсказуема и изучена. А вот на что способна эта белёсая хрень…

Оля смотрела в потолок. Потолок смотрел на Олю. И ему было всё равно. А Оле нет.

Тёплая ночь дымом заполнила комнату, принося в неё обманчивую тишину. Только в Олиных мыслях тишины не было. Обрывочные образы и поему-то дурацкие мотивы песенок периодически толкались в голове. Рождая неспокойную мысле-картину. Подогреваемую скрипом пружин в соседней комнате.

На кой-чёрт она всё это затеяла? В пробирке наверняка никакая не драконья оспа. И этот парень наверняка ничего не знает. А теперь с этим парнем она зачем-то переспала и кто знает, что с этим делать?

С тяжёлым вздохом Оля повернулась на бок и сама не заметила, как замерла в позе калачика. Которую всю свою сознательную жизнь считала жутко неудобной и до крайности жаркой. И так и нее поняла, смогла ли она забыться тревожным сном, или просто всю ночь пролежала на ставшей очень-очень жёсткой кровати.

Кирилла словно расцарапали в каком-то месте — таким раздражённым стал его взгляд. Который Виталя выдержал без нареканий. Потому что он-то тут причём? Он всего лишь принёс весть. И был достаточно культурным, чтобы знать: гонцу, принёсшему недобрую весть, принято отрубать голову. Так что ему с какого-то взгляда Кирилла?

Они все снова сидели в подвале многоэтажки, который совсем не подходил для важных встреч. Поэтому, наверное, им казалось, что Виталя ничего важного им не сообщит. И потом все просто разойдутся по своим делам. И жизням. Но Виталя, словно выступая на мировом симпозиуме, объявил: в предоставленном образце действительно — драконья оспа.

Известие просыпалось в воздухе невидимыми осколками. А вместе с Юркиной информацией о таящихся где-то драконах и вовсе показалась очень тревожной. Хотя Юрке и старались не верить. Для собственного успокоения.

У Оли так легко пережить зрительный кунг-фу Кирилла не получилось — сказался недосып и собственная причастность. Плюс ей казалось, что у неё на лбу бежит строка о том, чем они с Юркой вчера занимались. Благо, тот хоть делает такое лицо, с которым не стыдно играть в покер.

Что самое поганое — никто об этой самой оспе практически ничего не знал. Проще уж с какой-нибудь Эболой — тут сразу понятно: смерть без вариантов. А драконья оспа не изжила ни надежду о своей безвредности на уровне простуды, ни подтвердила однозначной опасности. И фонила диапазоном между отчаянием и надеждой.

Дима, элегантно перекрестив на чёрном свитере руки, принялся перебирать крупными фалангами пальцев. Лицо его в задумчивости становилось тонким и очень интеллигентным. Возможно, в таком образе он бы сошёл за какого-нибудь байроновского героя, по которому сходили с ума дамы прошлого. А Дима в таком виде явно что-то придумывал. И Оля почему-то подумала, что ничего он не придумает. Так же, как Елена, испуганно замершая в углу около самого камина. Огонь которого изо всех сил подсвечивал и гладил её силуэт. Вся надежда на хоть какое-то разъяснение была на Витале. Который теперь старался не пересекаться ни с кем взглядом.

— Ну, может она не так уж и опасна… — промычала Оля, чтобы хоть как-то разбавить густеющую тишину.

— Чего ж ты от неё так деранула?! — сразу среагировал на неё Кирилл, и лицо его неприятно вытянулось. В котором самым неприятным было то, что Кирилл прав.

— Давайте смотреть на вещи логически, — будто из другого мира раздался спокойный и не привычный пока голос Юры. — По крайней мере, теперь у нас есть образец этой штуки, и…

Продолжить он не успел. Но сделал гораздо более важную часть — сгладил наметившийся было в компании раскол. Потому что вызвал у всех единый порыв — пригвоздить парня взглядами.

— Ладно, — быстро остыл Кирилл, проигнорировал начатое было Юрой предложение. — Если мы сейчас перецапаемся, им будет только легче.

Он метнул злобный взгляд наверх, и хрустнул шеей, будто делал разминку перед важной работой.

— Кому? — невесело спросила Оля, начинающая осознавать всю неприятность ситуации.

— Сильным мира сего, которые за этим стоят, — пространно умозаключил Дима, чем не добавил ни капли понимания. Но все всё равно, не сговариваясь, посмотрели на Юру. Который снова стал центром объединения. Но уже совсем не в свою пользу.

— Да ну! — отчего-то очень резво возмутилась Оля, напряжённо обводя взглядом остальных. — Не считают же они на настолько тупыми, чтобы вот так подсылать кого-то. К тому же я его спонтанно схватила…

Оля постаралась не покраснеть над многозначностью последнего предложения.

Юра не повёл и ухом, не собираясь никому ничего доказывать. А Оле просто очень не хотелось верить, что мир вокруг меняется настолько быстро. Поэтому хотелось убедить себя и всех, что Юра оказался здесь случайно, а не по хитрому умыслу злых сильных мира сего. Потому что в противном случае жизнь становилась страшноватой, а вера в себя слишком зыбкой.

— Захватила спонтанно, а после его вполне себе и использовали. Подговорили, подучили… — всё так же пространно высказал Дима уже гораздо более полезную мысль.

— Да какой из него шпион! — возмутилась Оля, будто бы целыми днями только и занималась изучением шпионов.

— Ты слишком превратно понимаешь шпионов, — спокойно и со знанием дела пригвоздил её Дима. — Впрочем, как и многие другие.

От его правоты сверху Оле очень сильно захотелось с ним поспорить. Но с таким Димой спорить было бессмысленно — ум и логика были на его стороне.

— Я не шпион, — снова обрёл голос Юра. Который был гораздо бледнее, чем раньше, и оттенок его кожи казался только немногим живее светлой шевелюры. — Я не знаю, как вам это доказать, — он посмотрел в первую очередь на Диму. — Но я говорил правду. Хоть вы мне до сих пор и не верите. — Можете проверить меня. Как хотите. Или подозревать. Или прогнать. Я согласен с любым решением. И, если говорить чисто о моей воле, то я не стану вам вредить.

Прозвучало не слишком убедительно.

— Ты остаёшься, — неожиданно для всех раздался голос Елены. Которая быстро глянула на Кирилла. — Как бы то ни было, отпускать его сейчас нельзя. В независимости от того, засланный он или нет. Плюс он явно что-то знает. Но ты, конечно, зря его сегодня привела, — это уже Оле.

— А куда мне было его девать? — возмутилась та, уже понимая, что Елена, скорее всего, права. — На верёвке где-нибудь привязать?

Елена её проигнорировала и упёрлась пальцами в покатый лоб, отчего по красивой коже пошли некрасивые морщины.

— Знаете что… — её голос прозвучал тихо и устало, но чем-то неуловимо насыщенно. Чем-то, что заставило всех навострить внимание в её сторону. — Это всё пора заканчивать.

Она подняла тёмные решительные глаза, скользнувшие одновременно и по всем.

— Все эти эксперименты с d-502 выходят из-под контроля. Нас, возможно, пытаются убить, и мы не может больше закрывать на них глаза и прятать голову в песок. Нужно напрячься и во всём разобраться. Что там вообще и как происходит. Ещё если он и говорит правду, хотя больше похоже на выдумку подростка, которому не хватает внимания семьи.

Юра сжал челюсти, но ничего не ответил.

А Елена не требовала согласия с собой. Потому что даже не предполагала, что кто-то может с ней поспорить. В подвале повисла тишина, разбавленная только повеселевшим треском скрытого закалённым стеклом огня. И жутковатый холод устремился по пространству.

Холод, проникающий туда, где открыли дверь с застоялым за ней воздухом.

— Она права, — Димины очки в конце концов прохладно отразили неровный свет. — Пора начинать действовать.