Дрянной мир. Книга 2

Глава 24

Согласие на заражение заранее обречённых на погибель преступников было получено неожиданно быстро. Агнар сейчас был слишком занят административными делами, а потому не мог уделять много времени многочисленным просителям. Теперь он был больше похож на очень крупного и чиновника, а не на лихого командира, которым он был всего лишь несколько месяцев назад. На раздумье ему понадобилось не более пяти секунд, после чего наш одноглазый командир продолжил утопать в многочисленных бумагах, которые теперь лежали у него на столе, представляя из себя огромные башни, которые очень скоро можно будет назвать бумажными небоскрёбами.

Заочных смертников пришлось перевозить ночью, когда большинство жителей спало или просто до ужаса боялось попасть под горячую руку многочисленных воинов, наводнивших узкие городские улочки. Их погрузили в большие клетки на колёсах, вставили в рты кляп, а затем надели на глаза плотные мешки. В общем, постарались сделать всё, чтобы о их судьбе никто из присутствующих не узнал. Катить же их пришлось достаточно долго, поскольку ямы, где бы хранились и превращались твари, были расположены в бывшей крепости Ордена Жемчужников, с вершины которого предприимчивые люди сковырнули все половинки перламутровых жемчужин. Всё-таки, это место было одним из самых удобных мест для того, чтобы отправить этих кровожадных тварей в бой, не подставляя самую заселённую часть Лунного Города, хотя мы ещё не успели их даже создать. Ямы разместили заместо войскового плаца, а копать их было крайне нелегко, учитывая общую утрамбованность земли, над которой на протяжении века трудились целые сотни пар крепких сапог рыцарей.

Впрочем, самым большим для нас испытанием оказалось не выкапывание ям или перевозка заключённых, а сбрасывание в эту самую яму то во что превратился Уильям. Наш боевой товарищ потерял все человеческие очертания, полностью превратившись в монстра, которого прежде не видело человечество. Казалось, что с прошлой нашей встречи у него ещё больше наросли мышцы, превращая некогда прекрасного юношу в монстр, от которого прямо пёрло ужасом. Это был не запах, не тепло, а что-то, что можно было ощутить только подкоркой сознания. Казалось, что прямо сейчас существо перегрызёт прутья и располосует когтями горло. От этой мысли я даже поёжился, чувствуя, как неприятные склизкие щупальца страха облепливают горло, сжимая его всё сильнее и сильнее. Кажется, что приключения не настолько страшны, когда не теряешь товарищей на поле боя. Быть может, умри он по-настоящему, превратись в окоченелый труп, то было бы не так страшно и горько, но сейчас он стал монстром, продолжая жить остатками инстинктов. Сейчас ему хотелось только убивать и это дикое желание сдерживала только проржавевшая решётка, доверять которой не стоило.

— Жаль его. Мы были с ним ровесниками. — вздохнул я, наблюдая как в яме под моими ногами копошится монстр, — Как только мне удастся выбраться из Фронтира, то я обязательно передам эту грустную новость его отцу.

— Думаю, что не стоит рассказывать о том, как же он погиб. — дополнил мои слова стоящий подле меня Вилфирд, — Просто расскажем ему о том, что он герой, спасший не только Фронтир, но и сотни тысяч человеческих жизней своей жертвой.

— Да. Должно быть именно так.

Телеги подвезли к яме и наконец-то можно было приступать к этому страшному действу, чего мне крайне сильно не хотелось, но раз я поддержал эту идею, то мне и придётся её исполнять. Потому я сбил костыль, который закрывал подвезённые клетки, после чего пролез внутрь, где около стен сидели заключённые со связанными за спиной руками. После этого я взял в руки кинжал и принялся методично выталкивать их из телеги. Проходя несколько шагов заключённые падали в открытый люк и из ямы раздавался такой душераздирающий крик, что кровь натурально стыла в жилах, а по загривку начинали табунами носиться ледяные мелкие мурашки. Но сейчас уже поздно было останавливаться. Одного за другим я бросал преступников в яму, слушая как дерёт их там Уильям. Было страшно, больно, неприятно, но много раз повторялась эта процедура. Нам нужно было очень много сильных бойцов, и эти твари как никто другой отлично подходили на их роль. Кровожадные и сильные. В достаточном количестве они были самой сильной армией, которая есть сейчас в Лунном Городе. Если нам удастся их направить в нужную сторону, приказать убивать патрициев и «жемчужников», то мы не потеряем ни одного бойца, тогда как каждая жизнь сейчас на вес золота. Сомневаюсь, что Агнару Виверхайну захочется править трупами, а потому наша прямая задача — это победить так, чтобы все остальные выжили.

Сбросить всех преступников удалось не раньше, чем через три часа. Всё это время мы слушали хруст костей, треск разрываемых жил и влажное чавканье зубов, которые вгрызались в мягкие ткани людей. Не самые приятные звуки, но ничего поделать было просто нельзя. Нам не было известно сколько времени понадобится для того, чтобы они восстали из мертвецов и начали медленно превращаться в кровожадных монстров, а потому мы приготовились ждать. Тем более, что кузнецы ещё не успели сковать достаточно число цепей, которые понадобятся нам.

— Судьба страшна, малец. — вздохнул Вилфирд, смотря на ямы, где Уильям удивительно быстро успокоился и просто остановился на одном месте, смотря пустыми глазами на нас, — Мог ли ты полагать, что некогда был пленником, пущенным на монстров, а сейчас стал одним из авторитетнейших людей в зарождающемся королевстве? Молодым воином, который сокрушит власть в древнем городе. Городе, которым правят люди, возраст которых исчисляется больше, чем сотней лет. Неплохо, малец?

— Неплохо. Вот только не думал, что моё путешествие здесь начнётся с монстров и монстрами же окончится.

— Путешествие? Мне казалось, что достаточно долго прожил на этом свете, чтобы понять факт полного отсутствия нашего влияния на судьбу. Боги ведут нас по этому пути и даже те страшные вещи, которые приходится нам исполнять есть не более, чем задумка богов. Плевать как мы зовём этих богов, но их воля куда более сильная, чем у каждого из ныне живущих людей.

— Может быть и так. Только божественным вмешательством можно объяснить все те вещи, которые происходят и будут происходить. Совсем скоро мы возьмём город окончательно и истребим патрициев. Старая власть закончится, и боги воздвигнут на престол этого города нового монарха. Похоже, что боги сильно любят перемены, раз они целый век позволяли патрициям жить и делать это очень неплохо, а теперь вновь тусуют карты и возводят на престол короля из династии, жизнь которой могла прерваться по обидной случайности. Заразись Агнар гангреной, простудой, чумой и планы бы их спутались. Не самый надёжный расчёт из всех которые я видел в своей жизни.

Вилфирд улыбнулся, потирая крупной ладонью свой татуированный лоб, — Для богов один век не больше, чем песчинка, упавшая в песочных часах. Может быть, боги просто моргнули единожды и за это время патриции совершили свои страшные деяния, а когда они раскроют веки, то всё вернётся на круги своя.

— Забавная аллегория.

— У богов есть не самое обычное чувство юмора.

— Слушай, Вилфирд, что ты будешь делать, когда патриции падут? Вместе с ними умрёт значительно число «жемчужников», а те, что сейчас находятся «в поле» точно захотят отомстить за такое жуткое унижение.

— Агнару понадобятся агенты по всему остальному миру. Возобновится торговля, вновь начнутся внешние интриги и не получится дистанцироваться от дел всего остального человечества. Мы во Фронтире, а не на отдельном острове, чтобы были шансы просто закрыться от остальных и убивать каждого, кто вздумает напасть на наше жилище. Придётся вновь вступать в эту сложную игру человеческих умов, а раз старый Орден скоро падёт, то на мои плечи падёт сложная задача его восстановления и реформирования. Скорее всего мы перестанем быть воинами о которых слагают легенды и будем простыми дипломатами, шпионами, диверсантами, чья сила будет в языке и мозгах, а не мечи и кинжале. Впрочем, я уже достаточно успел повоевать, чтобы моё имя записали на страницах истории, так что о таком будущем я не буду сильно горевать. Быть может, что мы станем намного более эффективными, если будем ещё больше учить новых послушников использовать не клинки, а слова. Заместо их острых кинжалов придут острые перья, а мы продолжим служить Лунному Городу. Хотя, быть может даже так, что и возрождённому Фронтайну.

— «Мы»? Кого ты хочешь взять в свою команду?

— Шепчущего. Он хитёр и в городе его знают хорошо. Рано или поздно у нас получится умять нынешние разногласия, а затем нам суждено стать людьми, которые воздвигнут первые кирпичики нового государства. Так что, я хотел бы его видеть в реформированном Ордене.

За праздными беседами мы смогли провести время до утра, но затем стало понятно, что твари наконец-то обратились. Похоже, что подпитка магией помогала Уильяму оставаться человеком долгое время, но без неё трансформация протекла в десятки, если не сотни раз быстрее. Теперь у нас была под сотню таких кровожадных тварей, а значит, что первая линия обороны совершенно точно падёт, несмотря на всё нежелание врага погибать. Патриции уже сейчас мертвы, просто ничего не знают об этом.

Один за другим мы принялись паковать тварей по закрытым тёмными стальными листами телегам. Погрузка шла несколько часов, ведь монстры брыкались, постоянно норовя куда-то выскочить и выскользнуть из захватов. Парочка человек даже умерла и ещё троих ранило, но жизни их теперь моментально обрывали при помощи кинжалов. Жалеть погибших не стоило, ведь все они являлись добровольцами, а значит они прекрасно понимали на что идут. Впрочем, на их месте я бы предпочёл смерть от клинка в сердце, чем не самое долгое, но очень болезненное превращение.

Как же мы придумали направить монстров в нужную нам сторону, хотя даже сдержать их яростный порыв неимоверно сложно? Этих тварей породила магия, а значит магия и только магия могла управлять их инстинктами. Сначала я было подумал взять их под прямой контроль, но вскоре понял, что моих сил для этого определённо не хватит, а потому все трое оставшихся магов собрались около моста, дожидаясь, когда откроются телеги с беснующимися внутри тварями.

Дверцы раскрылись и твари реками попёрли из тесных для них телег, а мы принялись колдовать, сотворяя невидимую магическую стену. Вилфирд, Агнар и я выступили единым фронтом, всё сильнее сдвигая стену, оттесняя её насколько это возможно далеко. Каждое движение становилось всё труднее и труднее, изображение перед глазами плыло, а мысли путались, но мы шли. Твари бросались на нас, драли своими саблевидными когтями наше колдовство, но отступать было нельзя. Сила нас трёх объединилась в одну и пусть каждый шаг давался всё сложнее, но мы продолжали шагать, всё дальше отталкивая монстров. Силы покидали нас, но мы шли до тех пор, пока твари не почувствовали исходящий из зала совета запах. Сначала один монстр, а затем и другой двинулся в сторону крепости патрициев, после чего туда побежала уже вся лавина из погнивших, но всё ещё живых тел.

Смотреть на это было страшно. Твари, словно заведённые, несмотря на жесточайшие поражения их тел, которые им принесла болезнь, бежали, стараясь быстрее добраться до тёплой крови, которая текла в жилах «жемчужников» и патрициев. Мы успели заразить чуть больше сотни человек, а потому вся эта лавина была способна снести всё живое. Не знаю, как нам тогда удалось выжить, но стража, увидевшая ватагу бегущих на них монстров и ощетинившаяся копьями, была смятена за мгновение. Мне не удалось даже моргнуть, как твари растоптали их, разорвали тела и разметали ошмётки по сторонам, окрасив мост в ярко-алый цвет. По монстрам было открыли огонь, но казалось, что они были в несколько раз сильнее тех тварей, которые некогда едва не разорвали нас в подземельях под Лунным Городом. Застревающие в их телах стрелы и болты не наносили им никакого урона, а потому они продолжали рваться вперёд и вскоре скрылись внутри зала сплошной рекой тёмно-зелёных тел, совсем не обращая внимания на оставшихся стражников и «жемчужников», закрепившихся по периметру зала совета патрициев. Они стреляли, отправляли в полёт заклинания, но это не имели никакого смысла.

— Теперь нам осталось подождать. Твари истребят силы патрициев, а нам лишь останется добить выживших. С точки зрения тактики это будет просто идеальное сражение чужими руками. — заметил Йохан, как-то потерявшийся в пылу всех действий внутри Лунного Города, — Вот только своим работникам они платили золотом, а чем платим мы?

— Я уже думал, что тебя застрелили в пылу постоянной битвы. — удивился Вилфирд, — Где ты был?

— В последнее время было очень много дел. Пришлось тренировать арбалетчиков, чтобы у нас были хоть какие-то стрелки на стенах, учитывая громадные потери среди стражников. — отмахнулся арбалетчик.

— Сколько человек ты натренировал?

— Несколько десятников. Пришлось им заплатить по три серебряника, но теперь у нашего короля есть лучшие стрелки, которые, быть может, превосходят даже эльфов.

Какое-то время весь отряд заинтересованно наблюдал за речным островом, рассматривая творящуюся там бойню, тогда как набранное королевское ополчение закидывало мосты ещё большим количеством мусора, стараясь построить настоящие баррикады. Сомневаюсь, что они могли бы хоть как-то сдержать ярость тварей, но ничего лучшего придумать сейчас было нельзя. Сложно будет представить сколько понадобится сил для того, чтобы убить оставшихся после бойни в зале патрициев монстров, но сейчас это было не нашей проблемой.

Поняв, что усталость просто так меня не отпустит и головокружение не уходит, я присел на какой-то ящик, рассматривая настоящую крепость, в которую превратился зал. Высочайшие стены, словно выдолбленные из скалы, округлые башни с золотистыми куполами, поражающие своим великолепием, и обширными галереями для лучников, и узкие окошечки, которые пропускали очень мало света, но сейчас стали крайне удобными бойницами для стрелков. Некогда зал был окрашен в красный, но сейчас всё здание почернело из-за творившихся внутри города пожарищ, словно надев на себя траурный наряд, но даже так он оставался крепостью, ставшей для прятавшихся там людей коллективной могилой. Там спокойно могли разместиться тысячи человек, но каждого из них застанут бритвенно-острые когти запущенных внутрь монстров, продолжавших жрать каждого, которые попадались им на глаза. Мы слышали их леденящие кровь крики, отдающиеся в сердцах древним хтоническим ужасом, настолько старым, что появился он когда люди ещё жили в пещерах и не были способны воздвигать хоть на толику столь же прекрасные здания. Среди общего шума попавших в мясорубку людей слышался детский визг. Быть может, что это мне мерещилось, но я отгонял от себя эти думы, стараясь не слышать этого. Мне до сих пор казалось, что главным была победа и всё остальное было лишь глупостью, на которую можно было просто не обращать внимания. Всё-таки это была война, а на войне погибают многие.

Когда я было уже полностью ушёл в себя, то песня смерти, исходящая из крепости, в одно мгновение стихла, будто её никогда и не бывало. Наступила оглушительная тишина, через которую даже пробивался стук сердца в груди. Я даже очнулся от собственных размышлений и взглянул на крепость. Казалось, что бойня закончилась, но в следующе же мгновение небеса развернулись. Многочисленные тучи, закрывающие небо плотным свинцовым одеялом, разошлись в стороны, открывая взор на самом космос. Идеально ровный круг тёмно-красного цвета, из центра которого начали расходиться круги поменьше, между контурами которого принялись вырисовываться линии букв того древнего языка, который находился на знамени Виверхайна. Слов было великое множество, и они обещали смерть. Я не знал этого старого языка, но знал, что этот сложный язык просто не может даровать жизни. Слова угрожающе смотрели на меня, обещали уничтожить, сразить и я не мог ставить под сомнение их мощь. Слова эти горели огнём. Успели они только остановиться на одном месте, создав несколько идеально ровных кругов, как между ними образовалось три толстых луча, бешено крутящихся вокруг собственной оси и с каждой секундой делали это только быстрее, образовывая новый идеальный круг, режущий само пространство между космосом и землёй. Кружились они долго, создавая кромсающий слух свист. Все заткнули уши ладонями, стараясь унять эту сильную боль, но она словно проникала в сам мозг. Долгое время мы заворожённо смотрели на творящееся колдовство, но затем случился взрыв. Всё вокруг побелело, а ударная волна была такой громадной силы, что нельзя было удержаться на ногах, а потому все стоящие рухнули на землю. Перед нами словно зародилась новая звезда, сжигающая умы и стирающая память. Летящая по всем сторонам шрапнель резала лицо, отрывая целые куски плоти и обагряя землю вокруг нас горячей кровью, ещё в полёте смешивающуюся с вездесущей пылью, но когда страх прошёл, и я наконец решился открыть глаза, то не увидел ничего. На месте великолепного зала советов осталась только громадная воронка, которая стала мгновенно поглощаться слившейся воедино рекой.

Молчание накрыло город. Все готовились к серьёзному сражению, к победе, которую можно было добыть только большой кровью, но сейчас осталась только воронка. Похоже, что патриции не решились давать бой и проиграли сражение монстрам, уйдя в века. Они готовы были умереть, но унести свои многочисленные знания и секреты. Это было громадной трагедией, эффект от которой можно будет оценить только через несколько десятков лет. Причиной этого был тот факт, что отступающие «жемчужники» практически полностью опустошили библиотеку, забрав в зал совета все хранящиеся там знания, а то что не смогли забрать предали огню. Тогда пожарище от библиотеки было не так заметно, ведь горело во многих районах города, расцветая огненными розами по всему телу многострадального города, но теперь стало понятно, что ныне будут потеряны все многочисленные достижения многовековой фронтайнской цивилизации. Трагедия усиливалась пониманием того, что до сих пор даже самые просвещённые мужи из Империи не смогли восстановить того, что некогда открыли учёные Фронтайна. Вот и выходило, что патриции сдали Лунный Город, но ушли красиво, оставив после себя только руины, но не понеся наказания за свои грехи.