Две сотни секир

Глава 21. Пепелище славы

- Матерь степная! - криком приветствовал нас Сарг, который теперь орудовал секирой, вместо лука. - На вас крови и кишок больше чем в мясной лавке. А ну, подсобите!

Обладающий чудовищной силой Хирд, пробил строй копейщиков, куда ринулся и я. Временная передышка позволила вновь обратиться к помощи нечеловеческих умений Рогира. Воспользовавшись открытым левым флангом, мы проходили через ряды врага, словно нож сквозь масло. В пылу сражения, я заметил, что за нами последовали и бойцы Дагзетта. Покрытые вражеской кровью и собственным потом, они, не смотря на усталость, продолжали битву с еще большей силой. Все ощущали аромат победы, что уже витал над полем брани.

Васта нигде не было видно, но знакомый волчий рык вселял надежду. Окина с верным Айгром без устали расстреливала вражеских арбалетчиков. Следом за ней скакал яйцеголовый Багмор, дротики которого били с такой силой, что врагов не спасала ни броня, ни щиты.

Противник был сломлен, но отказывался сдаваться. Даже оставаясь в окруженных нашими соратниками малочисленных группах, враги стояли насмерть. Виной такого воинственного подвига являлись имперские офицеры, достать которых было не так просто. Верхом на тяжелых жеребцах со сбруями, эти вояки все время держались на расстоянии, прячась за тяжелой пехотой и раздавая приказы. Но когда я заметил приближение Орнатта с подозрительным мешком и горящим факелом, то понял - врагам осталось недолго.

- А ну тащите свои тощие задницы назад! - проорал он нашему отряду, подпаливая длинный фитиль.

Продолжая скакать на массивном степном волке, Орнатт раскрутил таинственный куль и метнул его в скопление имперской пехоты. Едва этот снаряд достиг цели, раздался звук разбитой посуды, а затем - оглушительный взрыв. На несколько секунд стало светло как днем. Языки бушующего пламени поглощали врагов, цеплялись за броню, оружие и лошадей. Воздух наполнился смрадом горящей плоти. Противники пустились наутек, но приставучий липкий огонь был безжалостен. Сородичи Орнатта, воодушевленные отступлением имперцев, принялись добивать врага метательными копьями. Вражеские офицеры трубили отход, но через пару мгновений после взрыва, отступать уже было некому.

Яростная Окина никак не могла остановиться. Она преследовала врагов до последней стрелы. Опустила лук воительница лишь тогда, когда раненый в плечо Дагзетт догнал и схватил ее за руку.

- Достаточно, сестра! - воскликнул он, тяжело дыша. - Мы победили.

Победа далась нелегко. Павших воинов из нашего отряда было немало. Дагзетт распорядился позаботиться и об их телах, и о погибших врагах. Данный жест лишний раз подчеркнул мою уверенность в благородности и порядочности зеленокожего народа.

Когда крики умирающих прекратились, я наконец увидел возвращающегося Васта. Татуировок на его обнаженных руках практически не было видно из-за запекшейся вражеской крови. Большой круглый щит лейтенанта теперь походил на швейный игольник, испещренный стрелами и арбалетными болтами. На его лице не было и намека на победную эйфорию.

- Как ты, дружище? - похлопал я его по плечу.

- Сраные копейщики нас знатно потрепали, - сказал он и сплюнул в сторону. - Шило был прав.

- А где же он сам? - поинтересовался вернувший людское обличие Хирд, укутываясь в найденное полотно.

- Помчался во вражеский лагерь. Будь проклята эта его дурная привычка к фуражу.

- В одиночку? - удивился я. - Думаю, нам следует отправиться за ним, пока не случилось беды.

Вымотанные и голодные, мы с Вастом двинулись в сторону лагеря. Звезды на небе уже бледнели под натиском приближающегося утра, а проснувшиеся птицы вовсю подпевали легкому степному ветру, напоминая о том, что после каждой ночи всегда наступает долгожданный рассвет.

Вопреки внутренним опасениям, Шило был в порядке. Мы встретили его на входе в имперский лагерь. Рыжий воитель управлял большой повозкой, набитой доверху различным добром. Остановив двух могучих лошадей натянутыми поводьями, он приветственно помахал нам.

- Мать твою, Шило! - выругался Васт. - Какая была необходимость в твоем исчезновении?

- Так вот же она, - подмигнул он и указал на обоз позади. - Немного оружия, имперских пайков, десяток галлонов великолепного вина и наипрекраснейшая лютня!

Не найдя в себе сил на дальнейшие пререкания с рыжим балагуром, мы расхохотались. От предложения Шила совершить возвращение к нашим соратником верхом, отказываться никто стал. Взобравшись на скамью рядом с ним, мы отправились в путь.

Ударный отряд к нашему возвращению уже был готов выступать в Карак-Лухон. Часть орков осталась на поле брани, дабы совершить все необходимые ритуалы с усопшими противниками. В последний путь, в нашей компании, отправились две большие повозки с павшими орками.

Всю дорогу к орочьей вотчине мы провели в полной тишине, погруженные в собственные мысли. У резных врат Карак-Лухона нас встречал сам вождь. Несмотря на поддерживающую трость, Ахаррук выглядел статным и грозным, как всегда.

- Приветствую вас, защитники! - воскликнул он. - Хвала степному духу, что вы наконец возвратились.

Марширующие орки синхронно ударили себя кулаком в грудь, встречая правителя. Дети вождя спешились и крепко обняли отца.

- Мы потеряли немало достойных воинов, отец, - сказал Дагзетт. - Но враг разгромлен. Благодаря плану и участию Рогира с соратниками, мы одолели имперцев.

- Спасибо тебе, - сказал вождь, пожимая мою забрызганную вражеской кровью руку. - Клянусь предками, что не было в истории моего народа союза, достойнее нашего.

- Это взаимное ощущение, вождь, - ответил я. - Храбрость и ярость, с которой сражались твои воины, заслуживает самой лестной похвалы.

Оставив любезности, отряд наконец отправился на заслуженный отдых. Проведя остатки дня в глубоком сне, наступивший вечер мы потратили на похоронную процессию. Участие людей в этом обряде, значило многое. За всю историю существования орочьей цивилизации, ни один человек не удостоился подобной чести.

Зеленокожие друзья соорудили огромный костер недалеко от ставки. Покрытое колышущейся травой пространство, было заполнено сотнями жителей Карак-Лухона. На широких, обернутых бурой тканью древесных пластинах, возлегали почившие воины, с любимым оружием в руках. Бесстрашие и неистовость непобедимых степных героев, уступила место вечному покою и безмятежности. Принять оборотную сторону недавней победы было совсем непросто.

После прощальной речи вождя, Плоский Урд с Дагзеттом подпалили древесину. Облитые маслом бревна вспыхнули ярким пламенем, отправляя воинов в последний путь. Сидевшие рядом ездовые волки, что потеряли собственных всадников, протяжно завыли, погружая и без того истерзанные потрясением сердца в океан нахлынувшей грусти. Хорошо, что Дагзетт решил вовремя бросить нам спасательный круг.

- У нас не принято долго горевать по усопшим, - тихо сказал он, подойдя ко мне с Вастом. - Приглашаю вас на вечерний пир. У огня в центре ставки мы будем вспоминать приключения и рассказывать истории. Наверняка и вы отыщете парочку.

- Непременно, - подмигнул Дагзетту Шило и помахал в воздухе найденной лютней.

- Черт тебя дери! - выругался Васт. - Кто в здравом уме берет бренчало на похороны?

- Дальновидный храбрец, что никогда не даст вам заскучать? - парировал Шило.

Дагзетт тихонько рассмеялся. Он приобнял рыжего соратника и повел его в орочье поселение. Мы с Вастом решили не отставать.

Вокруг большого кострища в центре ставки хозяйничал трактирщик Раггол. Пространство рядом с огнем было заполнено разноцветными ковриками для сидения. За пределами пестрого круга из подстилок находились длинные столы, заставленные выпивкой и свежими яствами. Вечерний воздух наполнился какофонией пленительных ароматов. Давясь слюной от подобных запахов, мы уселись рядом с согревающим костром, скрестив ноги.

- Дождемся остальных, - сказал Дагзетт в ответ на урчание желудка и хлопнул меня по ноге.

Народ постепенно занимал места. Когда к нам подошли Арви с Окиной, я раскрыл от удивления рот. На зеленокожей соратнице была не привычная кожаная броня, а короткая блуза черного цвета, украшенная белой шерстью и тесная юбка из пурпурной ткани. Данный наряд ярко подчеркивал все ее выдающиеся достоинства.

Арви же предстала перед нами в длинном платье шоколадного оттенка с глубоким вырезом. Порозовевшие щеки лейтенанта подтверждали соответствие образа женщины вкусовым предпочтениям старого вояки.

- Доброго вечера, дамы, - сказал я, привстав. - Можете занять наши места, если хотите.

- Оставь, Рогир, - ответила Арви. - Мы лучше будем здесь, позади.

Они плюхнулись за нашими спинами, но находились достаточно близко для того, чтобы я ощутил горячее дыхание Окины собственной шеей. Продлилось, однако, это недолго.

- Приветствую, друзья, - сказал появившийся внезапно Хирд. - Можно подсесть?

- Пойдем сюда, - сказала ему Окина и подвинулась в сторону. Дыхание красивой зеленокожей девушки сменилось прерывистым кряхтением щуплого торговца.

Едва я хотел загрустить, как передо мной возник Шило, держащий поднос с семью наполненными кружками и тарелкой вяленой говядины.

- Раггол разрешил, - сказал он в ответ на злобный взгляд лейтенанта. - Все равно скучаем сидим.

- Ну, за победу, - кратко сказал я и стукнулся кружкой с остальными.

- За первую из многих, - добавил Дагзетт и отхлебнул вина.

Шило залпом опустошил собственный сосуд. Он схватил лакированную лютню и занял место возле костра. Сидящие поблизости жители Карак-Лухона, придвинулись ближе, заинтересованные в происходящем.

- Досточтимые жители прекрасной степи! - громко начал он. - Вы оказали нам невиданную честь - присутствовать здесь и праздновать недавнюю победу вместе с великим воинственным народом!

Лейтенант закатил глаза и громко цокнул. Мы же с остальными, завороженно наблюдали за рыжим воителем, что сыпал комплименты жителям ставки.

- Позвольте поделиться с вами толикой музыкальной культуры моего народа. Я прибыл с далекого, северо-западного острова Ки́мбрия, заросшего дремучими лесами, что восходят на сотнях гор и холмов. Места, как и люди, у нас часто суровые. Но даже в их каменных сердцах можно отыскать тягу к романтике.

Шило провел рукой по звенящим струнам, привлекая внимание публики. Он прочистил горло, прежде чем затянуть бодрую, но грустную мелодию:

Сквозь дремучие чащи и зловонье болот,

Проложил я свой длительный путь.

Видя в каждом из снов мой последний оплот,

Отгонял я приставшую жуть.

С каждым шагом, чрез боль и душевный огонь,

Вспоминал я улыбку твою.

И спустя сотни битв, неустанных погонь,

Постаревшее сердце в строю.

Ни военный трофей, ни набитый кошель,

Что сорву я с врага, в яростной схватке,

Не заменят твой взгляд или Ки́мбрийский эль,

Что мы пили в просторной палатке.

Я дернулся, ощутив на плече чью-то руку. То была Окина, которая потянула меня за шкирку к костру. Ход ее мыслей я уловил. Девушка хотела танцевать.

Свои руки Окина водрузила мне на плечи. Мои же, сами смогли отыскать теплое место на бедрах зеленокожей соратницы. Следуя нашему примеру, Арви и смущенный Васт присоединились к медлительному вальсу. Шило улыбнулся нам и взял тональность повыше:

И вот, вдалеке, огни отчего дома.

Встречайте героя, родные, друзья!

Но вновь слышу горн, звонче летнего грома,

И в новую битву иду я, грустя.

Зеленый цвет глаз, сверкнувших разок,

Оставлю в душе я на долгое время.

Так кто нас на вечные схватки обрек?

Природа, судьба и родимое племя.

В танце начали кружится еще с пару десятков жителей. Песня рыжеволосого любителя дротиков теплотой отзывалась в душах воинственного степного народа. Я заметил, как лицо Васта, обнимающего Арви, расплылось в широкой улыбке.

Стеснительного Хирда приметила пухленькая зеленокожая девица, перед напором которой торговцу не суждено было устоять. Девушка танцевала настолько активно, что едва не отрывала беднягу от земли. Жаль она не видела его в другой форме.

Ни военный трофей, ни набитый кошель,

Что я вырву зубами в яростной схватке,

Не заменят твой взгляд или Ки́мбрийский эль,

Что мы пили в просторной палатке.

Едва Шило закончил песню. как окружающая толпа взорвалась аплодисментами. Жители просили продолжения, оставив позади печаль и тревогу. Долговязый воитель порадовал слушателей еще парой музыкальных историй. Одна из них поведала об одноруком герое, что продал душу демонам для защиты собственной родины. Другая была о безумном Ки́мбрийском принце, что любил кошек настолько, что провозгласил одну из них советником при дворе.

Мы ели, пили и веселились до самой полуночи. Когда рассудок отрезвел, а люди начали расходиться, ко мне подошел Дагзетт.

- Пока отец не отправился на боковую, предлагаю встретиться с ним и все обсудить, - сказал он. - Пойдем в его шатер.

Когда мы с Дагзеттом и Окиной вошли в покои вождя, Ахаррук курил трубку, восседая на излюбленном кресле. Он громко закашлял, завидев нас. Прежде чем начать разговор, вождь дождался, пока мы рассядемся на мягких подушках, подле трона.

- Сегодня вы доказали, что совместными усилиями добиться можно чего угодно. Превосходящий нас численностью противник потерпел сокрушительное поражение, а воинский дух народа взлетел на такую высоту, на которой не бывал уже очень давно. Это напомнило мне о силе единства и ярости, с которой наш народ способен сражаться.

- К чему ты ведешь, отец? - спросила Окина.

- К тому, что мы слишком тут засиделись, - он встал с кресла, подошел к дубовому столу и оперся на него руками. - Я помню ваш план, Рогир. Нашему дому точно не помешает золото и новое снаряжение. Начинайте формировать отряд. Сколько бойцов потребуется для уверенных налетов на юге?

- Две сотни, - выпалил я, не раздумывая.

Окина с Дагзеттом вскинули брови. Я же, взглянул на вождя, готовясь ко встрече с его хмурым взглядом.

- Договорились, - к моему удивлению ответил Ахаррук, а затем пожал мне руку. - Ваша вылазка не должна походить на праздную прогулку. Мне нужны сведения о том, что сейчас происходит у зуарцев и в окрестностях Лухона. Надеюсь на ваше благоразумие, Рогир.

- Благодарю вождь, - сказал я. - Думаю будет правильным сперва разбить укрепленный лагерь в южных землях, после чего отправиться с Вастом в Лухон для знакомства с его старым товарищем.

- А я займусь разведкой, - вклинилась дочь Ахаррука. - Дагзетт, со своими громыхающими доспехами, все равно не справится.

- Нет, чтобы хоть раз промолчать, - ответил брат и легонько толкнул Окину локтем. - Постараемся закончить сбор за неделю. Нужно еще подыскать хорошую броню для наших белокожих соратников.

Не смотря на то, что Васт вернулся в палатку уже глубокой ночью, с первыми же петухами он вскочил на ноги и потащил меня к кузнецу. Молчаливый старик Уголь за время примерки не проронил ни слова, но Дагзетт нас успокоил - старый мастер вел себя так со всеми. В обычное время, на изготовление доспеха из сараднита уходило около месяца. Хвала Создателю, что в закромах у кузнеца нашлись два подходящих панциря, которые нужно было лишь немного выправить - размер был великоват.

Пока вправлялась оливковая сталь, мы приступили к изнурительным тренировкам. К бескомпромиссной жесткости Васта добавилась твердолобость Дагзетта и раздражающий оптимизм Шила. Неразлучная троица, похоже, решила превратить разросшийся отряд в универсальных солдат. Один настаивал на бесконечных тренировках с боевым оружием, второй часами гонял бойцов вокруг ставки, а третий все норовил всучить проклятые дротики. Орки, привыкшие к тяжелой жизни, смиренно принимали и подобный подход, но меня это не устраивало. Я предложил друзьям составить четкий график тренировок, чтобы наши подопечные смогли найти время на отдых, а энтузиазм командиров не пропадал попусту. После разделения бойцов по оружейному признаку, дело пошло быстрее, а трое предводителей наконец смогли перестать бесконечно спорить.

Хирд, к моему удивлению, участвовал в занятиях вместе с остальными. Хилое тело торговца пока не было готово к подобным нагрузкам, но орки, повидавшие доблесть оборотня на поле боя, всячески подбадривали его, и всюду тащили за собой. Периодически он менял обличие и давал волю агрессии. По словам Хирда, это было важно, поскольку с каждым превращением торговец овладевал все большим контролем над чудищем, хоть раньше все происходило с точностью до наоборот. Наставления старого шамана оказались полезными.

Сарг с Окиной смогли отобрать пять десятков отменных стрелков и каждый день муштровали бедолаг с рассвета до заката. Поскольку обучение лучников проходило за пределами ставки, с дочерью вождя мы почти не пересекались. Удавалось, разве что, перекинуться парой словечек во время ужина.

Подготовка к путешествию заняла полторы недели. Бойцам не терпелось вступить в очередную битву, Васт изнывал от тоски, поглаживая старый пернач, а я не мог дождаться встречи с игроками из реального мира. Посему, когда наступил алый рассвет и Арви резким движением распахнула полотно на входе в мою палатку, все уже были готовы.

- Ну что, поглядим на вотчину рыжебородого старосты, тюфяки? - спросила она.

- Сначала позавтракаем, - ответил ей Васт и громко зевнул.

Я улыбнулся, а затем натянул сапоги и отправился на встречу новому дню...