Дьявол серой преисподней. Том 1

10. Предательство

Что правит миром? Благодаря каким качествам человек может распоряжаться судьбой других так, как пожелает? Интеллект? Упорство? Везение? Или нечто, предопределенное заранее, например, благородное происхождение? Сложно выбрать что-то одно, ведь правитель, взошедший на трон только из-за одной сильной стороны, обречён на провал.

Несмотря на этот логичный вывод, есть кое-что более весомое, чем всё вышеперечисленное, — сила. Так уж вышло, что в этом мире существуют люди, способные в одиночку стереть с лица земли небольшую деревню или городок. Стоит какому-нибудь великому магу проявить желание, и на красивые фахверковые домики в мгновение ока обрушится смертоносный торнадо или огненный дождь.

Поэтому этот мир долгое время был охвачен хаосом. Затем человечество осознало, что для прогресса необходимо единение, вот только правителем в людских общинах все равно становился человек, в распоряжении которого была сила, а не разум. К счастью, даже эти времена частично остались в прошлом. Впрочем, везде свои проблемы…

Для маленького северного королевства, что именовалось Брюнсбергом, проблемой являлась страшная экономическая отсталость. Государство не было богато на ресурсы, а часть территории и вовсе оказалась непригодна для культивирования растений. Так и умерло бы королевство, если бы государь не решил объединить усилия с тремя другими северными странами.

Образовалась Северная лига — альянс, который поначалу не казался перспективным, но в будущем принёс плоды всем государствам-участникам. Им удалось улучшить производство, повысить уровень образования, укрепить военную мощь. Со временем правительство стран начало отходить на второй план, уступая место общему центру управления, а именно Северному Совету. Иными словами, альянс начал перерастать в полноценную страну. И именно тогда начался разлад…

Пятьдесят лет совместной работы были перечеркнуты сменой власти в одной из стран-участниц. Это ударило по экономике Северной лиги, заставив людей сомневаться в ней. И вот через два года в составе альянса остался лишь один Брюнсберг, королевский род которого прекратился по естественным причинам десять лет назад. Ответвлением от него была семья Норборг, однако они, будучи правителями Северного Совета, растеряли свой авторитет с падением лиги.

Таким образом, группа мерзких и жадных дворян разделила Брюнсберг, превращая когда-то процветающее государство в раздробленные земли. Лишь западный регион, в котором род Норборг сохранил правление, не осквернен наркоторговлей, рабовладением и беззаконием.

Стоит отдать должное местной герцогине, ведь благодаря её политике эта территория не застаивается и не деградирует, а развивается. Столица Западного Брюнсберга мало чем уступает крупным городам этого мира, а деревни урбанизируются. Однако у Адрианы Норборг есть и слабая сторона…

Эта девушка слишком слабохарактерная и мягкотелая. Какой бы герцогиня не казалась со стороны, на деле она не может выполнять некоторые функции, которые должна. Если бы на её месте был другой представитель рода Норборг, то он бы немедленно предпринял попытку объединить королевство и казнить гнилую аристократию. Хотя даже так…

— …ничего бы не вышло, — подытожила девушка в черном платье.

— И как же этот рассказ связан с убийством людей в Кормунде?.. — с опаской спросил Мичурин.

Виктория растерялась и, выдержав пару секунд неловкого молчания, продолжила.

— Я ожидала, что ты спросишь, почему объединить страну невозможно…

Мичурин, глубоко вздохнув, пожал плечами.

— Я предполагаю, что Адриане не хватает военной мощи, чтобы тягаться со всем Брюнсбергом… В Кормунде, например, вообще нет военного ремесла.

— А ты умеешь складывать два плюс два, — с легкой улыбкой прокомментировал Ленц.

— Так и есть, — подтвердила Вика. — К тому же, подготовить воинов за такой короткий срок просто невозможно…

— Что? Короткий срок? — вопросительно повторил Михаил, нахмурив брови.

— Да. В двух соседних королевствах правление было захвачено… очень плохими людьми. Помимо этого, на юге сейчас тоже происходит столкновение интересов, а аристократам из других частей бывшего Брюнсберга западная утопия Адрианы не по вкусу. Понимаешь, к чему я веду?

— Иными словами…

— Иными словами, — Виктория перебила Мичурина, — пацифизм моей сестры приведет к нашей гибели. И хоть она и слабохарактерная, но очень упрямая. Адриана наотрез отказывается слушать мои слова и упреки. А её прихвостни радостно поддакивают любому вздоху…

— И ты думаешь, что убийства поможе…

— Но из нашего положения есть выход, — она вновь не дала ему закончить реплику, ибо знала, о чем сейчас заговорит Мичурин. — Я уже давно ищу способ защитить Брюнсберг своими силами. И я его… нашла. Ты слышал про элементальных духов?

Мичурин собирался выдать очевидный ответ, однако Виктория дожидаться этого не стала.

— Используя свои связи и запретную литературу, я узнала, о существовании элементальных духов. Это неразумные сгустки энергии, которые воспроизводят вокруг себя невероятно огромное количество маны. А ещё человек может… их поглотить.

Виктория опечалено вздохнула и ненадолго закрыла свои янтарные очи. Когда через секунду её белые веки вновь распахнулись, Мичурин увидел сияющие голубизной глаза.

— Что это с тобой?..

Её радужка не просто сменила цвет, а ещё и начала светиться. Михаил словно смотрел не в глаза миловидной даме, а на два голубых светодиода.

— Элементаль воды. Сущность, которую я приняла в своё тело, чтобы обрести силу, — объяснилась она. — Теперь, благодаря его энергии, я способна манипулировать магией воды так, как хочу. Отныне мои возможности практически безграничны, а боевая мощь превзойдёт любую армию…

Это ведь отличная новость, верно? Вот только сестра герцогини говорила об этом с неподъемной тяжестью в голосе. И Ленц тоже не выглядел счастливым. Лишь стоящий позади Варг оставался таким, каким был… Подавленным и эмоционально убитым.

— Я изучила про элементальных духов всё, что могла... Однако кажется, что я стала первым человеком, который решился на поглощение, потому что… нигде не было написано, что они разъедают душу носителя! — Виктория схватилась за голову двумя руками, округлила испуганные глаза и говорила сквозь зубы. — Сначала я верила, что вынесу эти мучения! Глупо полагала, что смогу перетерпеть и силой элементаля спасти Брюнсберг! Но у меня не получилось… Тело переставало мне подчиняться, вечное недомогание и обмороки стали обычным состоянием, а эмоции подавлялись… Я не просто умирала, я теряла себя!

Она перешла на крик, но быстро восстановила самообладание, когда заметила за собой слишком яркое проявление эмоций. Вика прокашлялась и вновь натянула маску спокойствия на своё лицо. В этот момент Мичурин заметил некоторое визуальное сходство между Викторией и Адрианой…

— Мы обсудили эту проблему с Ленцем и стражами, что со мной в сговоре.

«Значит… Подчиненные госпожи Норборг тоже её предали? Интересно, Тора и Густав среди них?..» — молча задумался темноволосый, не подавая вида.

— Выбора не было, — заключила девушка, обречённо пожимая плечами. — Если бы мы пожертвовали моей душой, то все старания и планы потеряли бы смысл. Я могла либо умереть, либо сойти с ума и начать буйство… А учитывая мою магическую мощь…

— Теперь ясно… — Мичурин быстро смекнул причину, по которой кормундскому маньяку нужны были тела. — Выходит, жертвы были необходимы. Вот только… — он опустил взгляд, стараясь отважиться на ещё один вопрос. — Почему дети?

— А что, против убийства пьяниц выступать не будешь? — издевательски спросила она, мерзко улыбнувшись.

— Говорю же, — в голосе Михаила зазвучало еле заметное раздражение, — жертвы были необходимы. Я это осознаю… Но убийство детей?.. Неужели мне правда следует объяснять, что это непростительно?

— Любое убийство непростительно! — вновь съехидничала Виктория. — Но ты, видимо, мыслишь иначе. Думается мне, ты куда более жестокий, чем мы!

— Как ты не понимаешь? — оторванность Вики от реальности начала откровенно выводить Мичурина из себя. — Жертвовать жизнью ребенка ради…

— Да заткнись ты уже! — прорычала она, резко переменившись в лице. — Маркус Хансен был отвратительным ребёнком. Он избивал одноклассников, воровал из магазинов и однажды пытался поджечь торговую лавку знакомой тебе Катерины Эдегор. Разве его жизнь стоила больше, чем спасение Брюнсберга?

— А что с Линдой? Она-то в чём провинилась?

— Эта девочка была психически больна, — вдруг заговорил Ленц, никак не меняясь в лице. — Я случайно наткнулся на Линду в лесу, когда она… отрезала голову ёжу кухонным ножом.

— Чего?..

— Вике как раз срочно нужна была новая душа и… — Брейвик запнулся, отвёл взгляд в сторону и измотанно вздохнул. — Что ещё сказать? Думаю, всё понятно.

— Ну что, Мичурин? — продолжала Виктория. — Сейчас ей нравится убивать беззащитных животных, а через двадцать дет она прирежет своих детей. Такой человек дороже будущего всего королевства?

Михаил почувствовал сдавливающую горло тошноту. Абсолютно всё, что он слышал, ожидаемо воздействовало на желудок отвращением. Впрочем, и противопоставить ему было нечего, кроме, пожалуй…

— А Сельма?.. — осторожно спросил он, боясь обжечься.

— А Сельма ничего, — Виктория пожала плечами. — Она стала жертвой обстоятельств.

— А?..

— Следующими целями после Линды должны были стать прочие мерзавцы, однако Кирса начала активно следить за жителями с плохой репутацией. На тот момент элементаль внутри меня уже требовал новую душу, поэтому раздобыть её пришлось так, как это было легче всего.

Мичурин вновь осознал, что смотрит в глаза обезумевшей женщине. В них не было ни сострадания, ни человечности, ни рассудка. Они были пусты.

— Вот только душу Сельмы украл ты… Более того, это ведь была твоя идея, что убийца охотится лишь за плохими людьми, да? Хех, выходит, что в смерти Сельмы косвенно виноват господин Мичурин. Иронично, правда?

— Чего?!

— Вика, — тихо подозвал её Ленц. — Ты перегибаешь…

— А разве я не права? Если бы не Мичурин, то в могиле сейчас бы лежал тот пятидесятилетний дебошир, а не шестнадцатилетняя девочка.

— Вика… — повторил высокий мужчина. — Это происходит снова…

— Что? — как ни в чем не бывало переспросила она, а затем, выжав несколько секунд, с ужасом округлила глаза. — А ведь правда… Зачем я говорю такие вещи?..

Михаил не чувствовал себя оскорбленным от выпадов Виктории, ведь в его сердце сейчас было место лишь страху за жизнь. Сестра герцогини, впрочем, казалась поражённой собственными словами. Выглядело это, откровенно говоря, странно, словно Вика случайно перешла собственные границы морали и лишь сейчас это осознала.

— Иногда я… забываю, что такое хорошо, а что такое плохо… — призналась она более спокойным голосом. — В такие моменты я бываю чересчур бестактной. Это тоже воздействие элементаля. Прошу прощения, Мичурин.

— Всё в порядке…

«Повезло, что всё ограничилось лишь словами,» — подумал Михаил, представляя себя на месте Сельмы или Линды.

— Теперь мне ясно, — продолжал Михаил, — что твориться в деревне.

Ранее казалось, что исчезновения в Кормунде происходят по вине сумасшедшего маньяка, но сейчас эта теория разрушилась. Более того, люди, которые стоят за похищениями, имеют в голове весьма светлые намерения: желание спасти свою страну от приближающегося коллапса.

— Но что вам от меня нужно? Было бы лучше, если бы вы рассказали это Кирсе, а не мне…

— Договориться с ней не выйдет, — уверенно заявил Ленц. — Мы не можем остановить убийства, однако в наших силах сосредоточиться лишь на плохих людях. Да, это жестоко, но такова необходимая жертва… Ты поможешь нам это сделать? Тогда невинным детям, вроде Сельмы, не придется умирать.

Стоило Мичурину услышать вопрос, как у него слегка затряслись коленки, а на лбу проступил пот.

— И чем же… я должен помочь?

— Нужно, чтобы ты слегка помешал Кирсе. Завтра утром добейся того, чтобы она оказалась в северо-западной части леса. Я же раздобуду для Вики ещё один труп.

Михаил не желал обманывать Кирсу, и дело было не столько в том, как они сдружились, но в рисках, идти на которые он никогда не любил… В конце концов Маледикта способна с легкостью убить Мичурина, если он проявит себя предателем.

— Эх… — разочарованно вздохнул темноволосый мужчина, прикрыв лицо руками.

— Это согласие? — нетерпеливо уточнила Виктория.

— Откровенно говоря, я бы предпочел в этом не участвовать… К тому же, вы же буквально сегодня убили Сельму! Зачем вам снова…

— Чем ты слушал? — с нескрываемой ненавистью прорычала она сквозь зубы. — Мы убиваем людей, чтобы я смогла насытить элементального духа. Сегодня сделать этого не вышло, ибо ты украл душу Сельмы.

— Да ничего я не крал! Я даже не понимаю, что ты имеешь в виду…

«В моём мире душой называли нечто эзотерическое, полностью оторванное от реальности и науки. Но раз тут существует магия, то такие вещи тоже имеют место. Вот только зачем она обвиняет меня в чём-то, чего я явно не совершал?» — мысленно рассуждал Мичурин, стараясь распутать клубок загадки.

— Я так и думала, что ты будешь отнекиваться и ничего не понимать. Самому не надоело? — она продолжала атаковать Михаила, однако уже более сдержанно. — Я чувствую в тебе душу Сельмы. В твоём левом глазу, если быть точнее.

«Мой левый глаз?! Неужели она говорит про…» — он машинально потянулся к своему лицу и потёр тот самый глаз, подвергнувшийся метаморфозе.

— Само существования души у человека — раздел запретной литературы. И как я понимаю, на поглощение этой души способны лишь духи, вроде элементалей или демонов. Ну и люди, конечно, которые приняли их в своё тело… — пояснила Виктория и сразу же продолжила обвинять Мичурина. — Поэтому ты явно не такой уж и простой, каким пытаешься казаться. Даже если и правда потерял свою память…

— Да я не…

— Нам плевать, — повысив тон, заткнула она собеседника. — Ты можешь быть демоном, духом, элементалистом — нам плевать. Нас волнует лишь будущее Брюнсберга.

— Так каким будет твой окончательный ответ, Михаил Мичурин? — наконец заговорил кормундский убийца, который сейчас пугал Мичурина намного меньше, чем сестра герцогини. — Ты нам поможешь?

— Да, — сухо произнёс он, чувствуя на себе суровый взгляд Виктории.

— Предупреждаю, — сказала она, сделав несколько шагов вперёд, — моих сил достаточно, чтобы стирать с лица земли армии. Если ты расскажешь о случившемся Кирсе и спровоцируешь прямой конфликт… Для всех вас это закончится очень плохо.