Дьявол серой преисподней. Том 1

3. Выбора нет

Это помещение напоминало кабинет какого-нибудь мелкого чиновника: широкий рабочий стол, усыпанный различными бумагами и книгами, дорогая отделка стен, ковёр из волчьей шкуры и висящие всюду картины, возможно, написанные известными художниками. Однако полное отсутствие электрических приборов вызывало серьезный диссонанс в разуме современного человека.

И действительно, без громоздкого монитора на столе и пылящегося на полу системного блока, окруженного бесчисленными проводами, кабинет выглядел неполноценным, словно лишенным своей основной сути. При более детальном изучении этого помещения чувство недосказанности лишь возрастало: здесь также не было ни светодиодных ламп, ни кондиционера, ни даже розеток. Впрочем, никого из присутствующих это ни капельки не смущало, кроме высокого бледного мужчины с темными волосами.

— Почему бы нам не привлечь его к расследованию? — спросила Кирса, словно ставя присутствующим шах и вынуждая их выдержать паузу перед следующим ходом.

— Уважаемая Кирса, — прервать воцарившееся молчание смог лишь лысеющий мужчина с честными глазами, которые своим видом многое рассказывали миру о его личности. Хотя о человеке можно судить не только по глазам — одежда тоже порой становится выражением души своего хозяина. Староста Кормунда носил белую рубаху с небольшим воротником. Цветом и формой она явно намекала на значимое положение Ингвара в обществе, но плотность ткани и редкие пятна на её поверхности свидетельствовали о том, что мужчина не избегал простого крестьянского труда. — Если Вы считаете, что в этом есть необходимость, то едва ли нам стоит спорить... Человек Вы, позволю себе заметить, опытный, к тому же госпожа Норборг наделила Вас рядом серьезных полномочий. Но всё же...

— Непременно соглашусь, — шустро поддержал батлер старосту. — Наше доверие к тебе, Кирса, превосходит таинственность твоих идей. Однако, быть может, раскроешь свой замысел? — этот светловолосый парень, казалось, был одного возраста с Михаилом. Правда, Мичурин из-за своей иссохшей кожи, проявляющейся щетины и синяков под глазами выглядел лет так на десять старше. Должно быть, поэтому он чаще слышал в свой адрес «мужчина», нежели чем «молодой человек». — Господин Мичурин, простите мне мою прямолинейность, но Вы крайне подозрительная лицо. Вы появились ниоткуда, так ещё и в окровавленной одежде! У Вас иностранное имя, но при этом Вы идеально разговариваете на брюнсе, будто бы Вас кто-то подготавливал. Если Вы шпион, то это многое объясняет.

— Я не понимаю… — в голосе Михаила наконец-то послышалось напряжение, которое прежде он тщательно скрывал под маской хладнокровия, боясь привлечь к себе ещё больше подозрений. Услышавший от незнакомца новую эмоцию Густав немедленно замолчал, уступая Мичурину метафоричный микрофон. — Идеально разговариваю на… Как ты там сказал…

— На брюнсе. А что Вас смутило?

— Брюнс?.. — с явном непониманием повторил Михаил. — Но я не знаю никакой Брюнс. Я говорю на русском... Неужели это нужно уточнять?.. Меня больше удивляет, что русским владеете вы! Имена ведь у вас... необычные.

Батлер, глядя на замешательство Мичурина, хотел было преподнести собеседнику хотя бы какой-то ответ, но поиск нужных слов обернулся провалом. Должно быть, испытанное Густавом чувство можно сравнить с желанием подать милостыню слепому старичку при неимении каких-либо денег. Остальные точно так же ничего не говорили. Спустя пару секунд…

— Давайте уточним... В какой стране мы находимся? — поинтересовался темноволосый, прощупывая почву.

— Королевство Брюнсберг… — растерянно ответил дворецкий.

Мичурин, глубоко вздохнув, прикрыл глаза и начал нервно потирать их рукой, копаясь в своей памяти и бесцельно истязая свой гиппокамп. Михаил был, несмотря на полное отсутствие амбиций, человеком крайне образованным. Школьная география не должна была стать проблемой, однако никакого Брюнсберга он вспомнить не мог. Возможно, где-нибудь в Германии или Норвегии такой город и существует, но королевства уж точно нет…

— Так... — тихонько произнес Мичурин, осознав, что информации недостаточно. — Пожалуй, спрошу иначе. Мы сейчас в Европе?

Его собеседник приподнял брови и изобразил аналогичное Мичурину удивление.

— Говорю же, мы в Королевстве Брюнсберг... На севере континента, очевидно… — Густав объяснил это без раздражения, но с явным недоумением. Впрочем, через несколько секунд он неожиданно собрался и взял себя в руки. — Хорошо, понял. Иными словами, Вы не знаете, в какой стране находитесь?

«Кажется, проблема кроется глубже... Дело не просто в стране — я не знаю, что это за эпоха... Или мир... Или вселенная. Хотя... Может, я просто умираю и меня нашпиговали наркотиками в больнице? А весь этот цирк стал лишь последствием галлюцинаций и предсмертного бреда?» — раздумывал Михаил, желая дать хотя бы самому себе достойное объяснение происходящего.

— Тогда уж... — аккуратно продолжал батлер. — Откуда Вы родом?

— Москва, — машинально выпалил Михаил.

Блондин вопросительно посмотрел на Маледикту в надежде получить разъяснения. Эта авантюристка явно путешествует по миру уже не один год, поэтому вполне может знать о каком-нибудь маленьком городке с таким названием. Вот только так уж вышло, что даже она выглядела озадаченной.

— Это город или поселение? — спросила она.

— Вы так шутите? — искренне уточнил Мичурин, а затем, не дожидаясь ответа, дополнил. — Это же столица России...

Девушка растерянно хмурила брови и, казалось, пыталась найти в себе хотя бы одно воспоминание, в котором бы фигурировали произнесенные Мичуриным названия. Староста деревни, в свою очередь, время зря не терял: он потянулся к стоящей у стола тумбочке и принялся в ней усердно что-то искать.

— Слушай… — пожимая плечами, сказала Кирса. — Ты уверен, что ничего не путаешь?

— Михаил, — Мичурина вдруг окликнули, и он повернул голову. Стоящий перед ним Ингвар разворачивал на своём столе какую-то бумагу. Подойдя ближе, стало ясно, что это… — Карта мира. Пожалуйста, покажите пальцем, откуда Вы.

Темноволосый, взглянув на бумагу, обомлел. Эта самая «карта мира» совсем не была похожа на оную. Ни Европы, ни Азии, ни Америки, ни Африки. Даже Австралии с Антарктидой не было… Представленная на бумаге территория напоминала какой-то большой остров или, скорее всего, материк.

На аккуратно изображенной суше значилась запутанная сеть волнистых границ, хотя стран своими пересечениями они образовывали гораздо меньше, чем существовало на третьей планете от Солнца. А язык, на котором были написаны названия географических объектов, и вовсе оказался полностью неизвестным Мичурину. Хаотичные закорючки, палочки и точки совсем немного напоминали латинский алфавит, но прийти к такому выводу можно было только детально изучив вид местных букв.

— Ну, что скажешь? — Спросила девушка, беспокойно глядя на Мичурина. У него же на лбу проступал холодный пот. Ситуация напоминала те самые ночные кошмары, которые снятся Михаилу время от времени: неизвестная территория, непонятные обстоятельства и незнакомые люди...

— Это... Ну... — реагировал Михаил набором бессмысленных звуков и междометий.

— Если Вы из небольшого поселения, неотмеченного на карте, то укажите хотя бы страну! — без злого умысла подгонял мужчину Густав.

— Не могу, — признался темноволосый. — Это не похоже на ту карту мира, которую знаю я...

Вновь повисшая пауза наполнила комнату своим навязчивым присутствием. Слова Мичурина даже ему самому казались бердом, стоит ли говорить про других? Ингвар и Густав явно пытались что-то сказать, но ничего не получалось. Кирса о чём-то задумалась, а Сельма и вовсе не участвовала в разговоре, а лишь с детским любопытством подслушивала, находясь в небольшом отдалении.

— В общем… — попытался сосредоточиться Густав, однако сразу же был прерван Кирсой. Она вдруг рассмеялась…

Маледикта сразила тишину громким смехом, а также обратила на себя всё внимание присутствующих. Вздрогнувший от неожиданного звука Мичурин растерянно посмотрел на девушку с пурпурными волосами. Она направлялась в его сторону и, когда между ними оставалось сантиметров пятнадцать, остановилась.

— Взгляни-ка мне в глаза, — приказала она.

— Х-Хорошо… — темноволосый, разумеется, никак не сопротивлялся и смиренно посмотрел в широкие пурпурные глаза. С такого расстояния он мог рассмотреть её черты лица в подробностях: у этой дамы были густые пурпурные брови, длинные ресницы, немного пухлые губы и прямой нос. Её разрез глаз делал взгляд слегка устрашающим, однако девушка всё равно была крайне хороша собой. Впрочем, сейчас это последнее, о чём думал Мичурин.

— Так и думала, — с облегчением констатировала Маледикта. — Зрачки расширенные, взгляд потерянный, кожа бледная, а на лбу проступил холодный пот. Учитывая, что он долго бродил по лесу...

— Ты хочешь сказать… — шепотом произнес батлер, следуя за мыслью Кирсы.

— Ага, — ответила она, предугадывая его дальнейшие слова. — Думаю, он поел грибов. Двулатниц, мне кажется.

— А ведь правда! — воскликнул Густав. — Иностранцы нередко становятся жертвой двулатниц. Этот вид грибов даже в Брюнсберге не везде растет...

— К слову, — добавил староста, — симптоматика действительно свидетельствует об отравлении двулатницами! Потеря памяти, обморок, суетливость...

Маледикта, увидев, как вброшенная ею мысль шустро расходится по окружающим, ехидно улыбнулась. Сложилось такое ощущение, будто бы она что-то не договаривает. Мичурин обладал интересной способностью замечать такие тонкости, потому что сам часто скрывает свои истинные эмоции. Даже в этой ситуации он до последнего старался выглядеть хладнокровным, не показывая паники и тревоги.

— Источник его амнезии и бреда — это двулатницы, — словно уверенный в своих знаниях врач заключила она.

Атмосфера в кабинете стала легче, и даже угрюмая Сельма получила некое удовлетворение оттого, что пузырь тайны наконец-то лопнул. Один только Мичурин, нервно поправляя пуговицы на рукавах, не мог потушить горящее страхом сердце...

— Вернемся к тому, с чего начали, — продолжила пурпурноволосая девушка. — Мы ничего о нём не знаем, а значит, нельзя его просто где-то запереть. Однажды, когда я путешествовала в Саарлинну, наблюдала очень глупую историю в одной деревне: жители устроили потасовку с бродячим шулером, ибо тот обманул какого-то уважаемого человека. Мошенника связали, бросили в темницу под землей, а тот оказался опытным магом земли… — она разводила руками и невинно улыбалась, словно в её словах не было ничего сверхъестественного. Да и по реакции других нельзя было сказать, что они услышали что-то странное и неуместное.

— Боюсь представить, что он учудил потом... — с любопытством вставил Густав.

— Хех, — Маледикта слегка усмехнулась и продолжила, — стоит отдать должное, он поступил относительно мирно. Шулер просто убил плодородную почву вокруг и сказал, что восстановит всё только тогда, когда староста деревни при всех встанет на колени, моля о прощении. Меня тогда их судьба мало интересовала, поэтому я не знаю, чем кончилась та история, — я уже спешила к другой деревне.

Этот короткий рассказ все внимательно выслушали, особенно Мичурин, чувства которого в данный момент сложно описать. Незнакомые названия и фантастические термины раз за разом резали ему слух, однако более никто вокруг растерянным не выглядел. Невозмутимость окружающих породила в голове Михаила очень неприятную мысль: может, это не они сошли с ума, а он? Если уж сейчас он единственный, кто пребывает в замешательстве, должно быть, безумец здесь только один.

— Лично я бы, честно говоря, сразу встал на колени, — ответил на незаданный вопрос Ингвар.

— Как низко! — ожидаемо протрещал неприятный голос Сельмы.

— Молодежь правильно делает, что ценит честь, — с мудрым видом рассуждал мужчина, — но в моем приоритете находятся сытые желудки жителей. Как можно спать ночью, зная, что своей гордостью ты обрек на голод доверившихся тебе людей?

Эти рассуждения были безразличны Мичурину и казались ему скорее белым шумом, чем осмысленными предложениями. Конечно же, дело было не в Ингваре — староста деревни одной только окружающей его аурой вызывал уважение, однако сейчас в разуме Михаила формировались те логические цепочки, приоритет которых многократно превышал интерес к разговору незнакомцев. Он мысленно дистанцировался от реальности и задумчиво опустил свой взгляд в пол, переваривая сделанный вывод.

— Такое благородство выше всяческой гордости, — комментировал услышанное дворецкий. — Вот только мне кажется, что мы бы в такой ситуации не пропали. Нет сомнений, госпожа Адриана Норборг сделала бы всё возможное, чтобы помочь Вам. Как минимум, попросила бы свою сестру использовать магию воды, чтобы насытить почву. Виктория, конечно, не самый опытный человек в таких вопросах, но она очень добросердечная и отзывчивая! — батлер внезапно упомянул новое имя и, судя по тому, что никто не просил пояснений, эту самую Викторию здесь всё прекрасно знали. Неудивительно, если уж она сестра местной герцогини.

— Ты прав, — согласилась Кирса. — Адриана не из тех, кто способен пройти мимо оказавшихся в беде людей... Итак! — она слегка повысила тон, чем обратила на себя внимание Мичурина, тонувшего прежде в своих беспокойных мыслях. Присутствующие тоже взглянули на неё так, словно вмиг позабыли обо всём на свете. Девушка явно пользовалась авторитетом…

«Кажется, кто-то упоминал, что она подруга какой-то богоподобной персоны, да?» — заметил Мичурин, наблюдая за обстановкой.

— Я присмотрю за нашим гостем. Если к нему вдруг вернется память, и он окажется каким-нибудь недоброжелателем — я мгновенно отрублю ему голову, — обозначила авантюристка. Мичурин, в свою очередь, беспокойно почесал нос и поправил воротник своей перепачканной в земле и крови рубашки, словно сказанная угроза относилась не к нему. — Впрочем, я надеюсь, что до этого не дойдет. К тому же, если ты окажешься хоть немного полезен в расследовании, то переживать за свою безопасность тебе точно не придется! Понимаешь, о чём я?

Получив в ответ кивок и очень неуверенное «угу», она улыбнулась.

— Но всё-таки… почему? Почему Вам кажется, что этого человека нужно привлечь к делу? — искренне спрашивал Ингвар.

— Потому что о нём совсем уж ничего неизвестно. А это значит, что всем будет спокойнее, если он окажется под моим постоянным контролем, — она пожала плечами и, словно желая дополнить список причин, продолжила. — Ну и нельзя забывать о том, что лишняя пара рук всегда полезна!

Мичурину было тяжело понять логику этой женщины, которая полностью основывалась на её непоколебимой самоуверенности. Она всерьез считает, что кем бы ни оказался темноволосый незнакомец со странным именем, в её присутствии он будет бессилен. И хотя это высокомерие сперва показалось Мичурину чем-то глупым, через пару секунд он вдруг вспомнил, чем для него окончилась их встреча в лесу.

— Значит, решено! — самовольно заключила Кирса. — Михаил, подожди меня, пожалуйста, на первом этаже или на улице.

— На первом этаже? — слегка удивился темноволосый. Видимо, он не предполагал, что находится в доме с несколькими этажами.

— А, точно, ты же был без сознания, когда я тебя сюда принесла… В общем, дом господина Ингвара двухэтажный. Я немного здесь задержусь, нужно кое-что обсудить, — пурпурные глаза этой дамы направили свой строгий взор на Сельму, а та недовольно цокнула и демонстративно вздохнула.

Мичурин, абсолютно не задумываясь, последовал указанию.

***

Он отворил тяжелую деревянную дверь и оказался на улице. В его бледное лицо сразу приятно ударил прохладный ветерок, который своим порывом слегка растрепал зачесанные назад темные волосы. Несмотря на сияющее в небе солнце, температура воздуха едва ли доходила до двадцати градусов. Но Мичурин о погоде сейчас даже на секунду не задумывался…

— Ничего себе… — произнес он себе под нос, с удивлением округлив глаза и осматриваясь вокруг. Мичурин только что вышел из дома, стоящего прямо в центре какой-то площади. Ему казалось, словно он очутился заграницей: вся территория была вымощена камушками разного размера, дома в основном состояли из светлого кирпича и деревянных брусков — такой стиль называется фахверк.

Почти все здания были трёхэтажными, а на их фасадах виднелись витрины магазинчиков и различные вывески. Мичурин постарался прочитать написанные на них слова, однако потерпел полный провал.

«Значит, я не ошибся? Моё предположение оказалось верным?» — мысленно спрашивал он себя, рассматривая необычного вида улицу. Михаил никогда раньше не видел ничего подобного вживую — эта деревня совсем не была похоже на тот самый тесный мегаполис, в котором он прежде жил.

«Единственное возможное объяснение того, что случилось... Я попал в другую реальность. Хотя это, наверное, физически невозможно, но у меня просто нет других объяснений. Я встретил людей, которые никогда не слышали ни о России, ни об Америке. У них необычные имена, они рассказывают странные истории и оперируют незнакомыми мне понятиями. Я видел карту мира, на которой банально не было моего родного дома. А этот язык даже визуально не похож ни на один из известных мне!» — рассуждал темноволосый.

Его логика была неоспорима. Некоторые вещи, конечно, можно попытаться объяснить более рационально, но сама совокупность всех переменных — это то, что Мичурин не мог иначе переварить в своей голове.

— Но как… — он заговорил вслух, не сумев совладать со своими чувствами и нарастающей паникой. Да, человек такое существо, которое боится всего непонятного и неизвестного, поэтому сложно винить Мичурина в утрате контроля над собой. — Почему я здесь?.. Почему? Почему?!

— Спокойнее, — истерика Мичурина была бесцеремонно прервана одним холодным словом.

Темноволосый мужчина, держащийся руками за голову, замер. Он не смог узнать этот мягкий женский голос.

— Кто Вы?

Подняв голову, он увидел фигуру среднего роста в коричневом балахоне, под которым виднелось свободное белое одеяние. Она, словно глитч в компьютерной игре, появилась ниоткуда и моментально приковала к себе всё внимание Мичурина. Из-под массивного остроконечного капюшона торчала копна ярко рыжих, практически красных волос. Это единственная характеристика, которую смог приметить мужчина в данный момент.

— А эта пурпурная девушка очень упрямая, да? — заговорила незнакомка, игнорируя заданный вопрос. — Она лишила тебя выбора. Теперь придется ей помогать, если уж не хочешь проблем. И я не советую тебе ей противиться или как-то отпираться!

— Вы подслушивали разговор? Вы знакомы с Кирсой? Вы…

— Нет, — односложно ответила неизвестная на серию вопросов Мичурина. Она явно не собиралась снимать капюшон или, как минимум, называть своего имени. Эта дама стояла абсолютно ровно и не двигалась. Её приятный голос был невероятно спокоен и не выражал агрессии, но несмотря на всё это, у Мичурина его тембр вызывал дискомфорт. — Не переживай, всё будет хорошо. Попытайся стать союзником пурпурной девушки и все будет хорошо. А сейчас…

— Какая же эта Сельма упрямая! Надоело! Ей уже десять раз говорили не лезть в лес, но она никак не слушает!

Темноволосый услышал чей-то раздраженный голос и обернулся. Кирса вышла из дома и, встретившись взглядом с Михаилом, задала вопрос.

— Всё хорошо? Ты побледнел ещё сильнее. Призрака увидел, что ли?

Мичурин быстренько осмотрелся и заметил, что таинственной незнакомки в балахоне нигде не было. Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. «Что за фокусы? Очередная загадка?» — проговорил про себя шокированный мужчина. «Не стоит рассказывать об этом кому-либо… Сделаю вид, будто бы ничего не было!».

— Ничего такого, просто слегка удивлен тому, насколько же тут... красиво.

— В Кормунде очень много хороших ремесленников. Адриана делает всё возможное, чтобы у этих людей была постоянная работа, поэтому экономически эта деревня очень развита.

Мичурину было сложно назвать Кормунд деревней, ведь это было больше похоже на небольшой европейский городок, построенный в старинном стиле. Темноволосый, думая об этом, пытался взвесить шанс того, что попал в прошлое. Вот только даже в средневековье примерно представляли, как выглядит карта мира или, как минимум, Европы.

— Не будем тратить время! — вывела Мичурина из раздумий Кирса. — У меня сегодня полно работы. Очень надеюсь, что ты будешь чем-нибудь полезен. Ну что, приступим?