Дьявол серой преисподней. Том 1

14. Сделка демона с дьяволом

В тот день он умер. Его израненное тело более не было пригодно для хранения души. Сознание медленно увядало, подобно размеренно вытекающей на пол крови. Казалось бы, на существовании Михаила Мичурина можно было ставить точку, однако ему повезло.

Именно в тот миг, когда бледные веки закрывались в последний раз, Мичурина кто-то нашёл… Некая сущность, обитающая в другой системе координат, хитро улыбнулась, почувствовав блеклое пятно чьей-то жизни. Извращая все мыслимые и немыслимые законы естества, она крепко вцепилось в его душу и переместила в свой мир.

Михаил оказался настолько далеко от первоначального места обитания, что даже метафорой охарактеризовать это расстояние было затруднительно. Впрочем, если и пытаться объяснить…

В мегамире всё существует в кластерах. Планеты и звезды образуют системы, системы образуют галактики, а совокупность последних человечество называет вселенной.

Людям не дано окинуть своим любопытным взглядом всю вселенную, и на данный момент развития они ограничиваются лишь видимой её частью. Тем не менее логично предположить, что даже вселенная является лишь песчинкой в другом, более масштабном кластере.

Именно так можно осознать грандиозность пути, который преодолело сознание Мичурина. По чужому желанию он миновал огромное количество вселенных, чтобы попасть в именно эту. И здесь его уже ожидали…

Демоница вновь обратилась к магии, которую даже этот мир прежде не видел: она создала искусственное тело, подобное тому, каким похищенная душа когда-то владела, и поселилась в нем вместе с хозяином. Иными словами, Михаил всё это время делил один физический сосуд с демоном.

— Понятно, — отреагировал Мичурин на услышанное так, словно последние несколько дней это не являлось самой грандиозной загадкой в его жизни. — Теперь… Могу я узнать, ради каких целей ты на это всё пошла?

— Чтобы исполнить своё предназначение, Миша. Чтобы не позволить человечеству уничтожить мир, — ответив на вопрос, Лифия ослабила свою хитрую улыбку, но не избавилась от неё полностью.

— Вот как. А подробнее?

— Знаешь, мир, в котором я живу, прекрасен. Он такой разносторонний и одновременно одинаковый. Он заставляет тебя с трепетом ожидать рассвет, но вместе с тем ненавидеть новый день. Он показывает тебе величие и обворожительную красоту, а затем вызывает невероятное отвращение и рвоту…

Алые глаза демонессы слегка закатились назад, и девушка говорила с нескрываемым удовольствием, как будто вспоминала свою первую любовь. Как бы то ни было, посыл этого монолога Мичурин не совсем понимал, и Лифия заметила его озадаченный взгляд.

— Вероятно, человеку сложно разделить чувства демона, но… Я лишь пытаюсь сказать, что этот мир — самое потрясающее, что могло случиться в хаотичном потоке энергии. И даже когда он демонстрирует всю свою жестокость… Он великолепен.

— Похвальное мировоззрение… Наверное, — безучастно кивнул Михаил. — Я, к сожалению, всё ещё тебя не понимаю.

— Миру, который я так славлю, угрожает опасность, — обозначила она, сохраняя неестественную для текущего контекста довольную гримасу. — Недавно некоторые представители человечества узурпировали силу, владеть которой… нельзя. Смекаешь?

— Нет.

— Тогда вспоминай свой опыт в Кормунде! — с воодушевлением отреагировала она на столь сухой ответ. — Ты видел разное, но самым ужасным остается та девушка, поглотившая элементального духа, правда?

«Виктория…» — её имя само по себе вспыхнуло в голове Мичурина, лишь при упоминании слова «ужас».

— Слушай, обозначу сразу… — заговорил мужчина, наклоняясь вперёд. — Там, где я жил, никакой магии и ничего сверхъестественного не было, поэтому я не сильно понимаю, что там за элементальные духи и…

— Понимаю. Ваш мир сформировался сам по себе, благодаря законам физики. А наш изначально был пропитан особой материей — маной. Именно она стала первопричиной зарождения этой вселенной.

— Ага, Вика что-то такое зачитывала из книги.

— Мана легла в основу всего: живых существ, земель и небес. И она, конечно же, является конструктором, благодаря которому творятся заклинания.

— Так вот почему магия здесь настолько обыденна… — пробормотал Мичурин себе под нос. — Иными словами, люди этого мира банально спроектированы не так, как те, что живут на Земле?

— Я мало что знаю о твоем мире, но… Думаю, да. В создание местных жителей легла вышеупомянутая мана, а у вас, вероятно, всё было иначе.

— А как тогда существуют стихии, о которых я слышал?

— Всё достаточно просто. Мана способна изменять свою структуру, что и позволило ей породить всё в этом мире, включая людские души. И если уж так совпало, что душа человека сформировалась из, условно, огненной маны, то он будет относиться к стихии огня.

«Интересно, а у животных души есть?» — задумался Мичурин, осмысливая новую информацию.

— Да, у животных есть душа, — как ни в чём не бывало ответила Лифия.

— Э? Ты прочитала мои мысли?

— Более того, душа есть и духов. У меня тоже есть душа! — проигнорировав удивлённый взгляд собеседника, продолжала демонесса. — Вот только ни духи, ни люди, ни животные менять свою стихию не могут. Единственное исключение… Хе-хе-хе!

Улыбка Лифии стала ещё более хитрой, а её тонкая рука, медленно поднимаясь, указала на Мичурина. Тот, разумеется, недоумевающе поднял брови.

— Ты не являешься порождением маны, — соизволила начать объяснение она. — Ты ведь пришелец из другого мира! Поэтому твоя душа… несколько необычна. Она крайне блеклая, практически незаметная и из маны не состоит.

— Значит, колдовать мне не дано?

— Самостоятельно — нет, но можно использовать инструмент… Элементали. Их, как и стихий, пять. Эти маленькие неразумные духи формируют огромное количество энергии вокруг себя и являются инструментом для сотворения заклинаний. Обычный человек не сможет поглотить больше одного элементаля из-за ограничения по стихии, которое тебе не грозит.

— Подожди-подожди! — воскликнул он. — Если я правильно понял… Виктория сошла с ума именно из-за элементального духа! Можно обойтись без них?

— Нет, — моментально отрезала Лифия. — Ведь именно в этом смысл твоего пребывания в нашем мире. Я хочу, чтобы ты поглотил всех элементальных духов.

— Виктория не вынесла всего одного, а ты мне говоришь…

— Миша, я не позволю элементалю разъесть твою душу, — спокойно, но с уверенностью заявила она. — В теле Виктории не было шестисотлетнего демона. Поверь, дорогой друг, мне по силам укротить духа.

— Ах, ну да… Мы ведь делим одно тело…

— Рада, что ты говоришь об этом без стеснения! — кокетливо улыбнулась она, прикрыв глаза.

— А я должен стесняться?.. Стой, получается, всё это время ты была прямо…

— Итак! — вновь Лифия перебила Мичурина. — Извини, что не объяснила расклад дел раньше. Я планировала некоторое время наблюдать за тобой, чтобы проанализировать, с кем имею дело… Однако я не ожидала, что в спокойной деревушке начнется государственный переворот!

— Так значит, то, что я попал именно в Кормунд — случайность… Не повезло мне, видимо.

— Да, — без сомнений кинула демонесса. — Но волею судьбы ты повстречал нашу первую цель, а значит, такова твоя участь.

— Прости за вопрос, но зачем тебе вообще сдались эти элементальные духи?

Мичурин боялся Викторию. Именно поэтому он всей своей скудной душонкой желал избежать столкновения с ней или хотя бы понять, почему это необходимо.

— Элементали существуют в мире давно. Образовались после смерти одного великого человека как осколки его сил. И лишь недавно некоторые додумались узурпировать эту мощь… Миша, у тебя на родине есть что-то, что могло бы быстро уничтожить мир?

Мужчина, задумавшись над вопросом, быстро визуализировал в голове ядерный гриб.

— Есть.

— А теперь представь, что это оружие попало бы под полный контроль лишь одного человека, вполне возможно, не очень порядочного.

Михаил не был специалистом в подобных областях, но прекрасно понимал, к каким последствиям привело бы всего одно бездумное нажатие на красную кнопку.

— Раз уж ты приводишь такую аналогию, то…

— Верно, уничтожение мира — отныне вопрос времени. Поглощённый элементаль становится источником слишком большого количества маны, и это позволяет человеку творить любую магию в мгновение ока. Даже если подобного колдовства никогда раньше свет не видал…

— Точно… — задумался Мичурин. — Кирса говорила, что обычный маг придумать собственное заклинание не может. Для этого нужны усилия группы особо продвинутых волшебников. Они своим трудом сочиняют заклинание, а остальные его попросту выучивают…

— Всё так, — подтвердила Лифия.

— Напоминает деятельность ученых в моём мире. Для изобретения чего-то нового и сложного в двадцать первом веке почти всегда нужна группа подготовленных специалистов… Видимо, здесь принцип такой же. А у элементалистов…

— …таких ограничений нет. Представь, что тебе дали возможность управлять какой-либо стихией так, как ты захочешь. Единственный лимит — это твоя собственная фантазия. Безумие, не так ли?

Мичурин слегка поник, осознав, насколько большое преимущество дает элементаль.

— Ты ведь видел, что творила Виктория Норборг? Она создавала лёд, что невозможно растопить, и сформировала из него огромнейший купол. И это даже близко не предел… — демонесса перестала улыбаться и опустила взгляд в стол. — Немного попрактиковавшись, эта девушка будет способна обратить в снежную массу весь мир…

— Ты преувеличиваешь, правда?..

— Нет. Ни на грамм.

Пускай даже Виктория устроила Мичурину настоящие пытки, ему всё равно было сложно сопоставить симпатичное личико Вики с апокалипсисом.

— И не забывай, что не только Виктория способна на такое! Помимо её элементаля воды, существуют ещё четыре: огня, земли, воздуха и эфира. И все они уже были узурпированы людьми, насколько мне известно.

Мичурин, который и без того выглядел озадаченным и подавленным, растерялся ещё сильнее, прикрыв глаза руками.

— И ты призвала меня, чтобы заточить в моём теле всех этих элементальных духов…

— Как я и сказала, сделать это самостоятельно не могу, ибо моя стихия — огонь — не позволит поглотить воду, землю, воздух или эфир.

Темноволосый разочарованно вздохнул.

— Тот, кто захотел обладать такой силой, — настоящий безумец… И встречать на своём пути таких людей я никогда не хотел. Первая попавшаяся Виктория мне вообще ноги отрубила!

Мичурин убрал от своего лица руки и посмотрел на собеседницу. Серые глаза встретились с красными глазами демона.

— Могу я отказаться?

— Да, — моментально ответила она.

— Отлично! Тогда я…

— Но сначала я должна объяснить тебе, почему это ужасная идея. Разумеется, я могу отпустить твою душу, и ты упокоишься. Однако в таком случае ты умрешь неудовлетворенным человеком, который не состоялся в жизни, а затем, получив второй шанс, отказался от него.

— А если без манипуляций?

— Что бы ты там не говорил, это чистая правда, с которой ты не хочешь встречаться лицом к лицу.

— Знаешь, быть просто неудовлетворённым намного лучше, чем переживать пытки в холодном подвале.

— К тому же, — продолжала она, не уделяя внимания словам Михаила, — я вряд ли смогу призвать ещё одного иномирца, поэтому подвергнуть элементалей заточению не выйдет. А если у людей будет доступ к такой одурманивающей силе, то рано или поздно они уничтожат мир. Умрут миллионы детей и женщин, животных и растений…

— Хочешь сказать, я окажусь в этом виноват?

— Я такого не говорила. Не мне тебя судить, твой отказ обоснован и логичен. Тем не менее в сложившейся ситуации во многом от тебя зависит судьба этого мира.

Девушка закончила свою реплику, однако Мичурин не начинал новую. Он молча сидел, смотря в стену сбоку от стола. Прошла секунда. Пять. Затем десять. Тридцать.

Всё это время Михаил Мичурин озадаченно о чём-то размышлял, а его собеседница была достаточно мудра и терпелива, чтобы не задавать бессмысленных вопросов. В определенный момент он сменил позу на более расслабленную и вновь посмотрел на Лифию.

— Умирать я не хочу, — без особых эмоций сказал Мичурин. — И даже если я не хочу жить жизнью, которую ты мне предлагаешь, я всё равно не хочу умирать.

— Какой прекрасный ход мыслей! — восторгалась демонесса, чувствуя грядущее согласие.

— Однако позволь спросить… В мире есть ещё четыре элементалиста, которые, вероятно, такие же чокнутые, как и Виктория Норборг.

Красноволосая тихонько угукнула.

— Согласно твоим словам, их могущества достаточно, чтобы уничтожать армии, города, страны и даже миры… Ну и как ты планируешь противодействовать этим полубогам?

— Твой главный инструмент сейчас — это я! Так как мы делим одно тело, тебе доступны мои… особые умения. У нас, демонов, припасено много разных фокусов, и все они вращаются вокруг человеческой души. Без элементаля колдовать у тебя не выйдет, зато ты можешь поглощать души умерших людей!

Когда Лифия ненадолго замолчала, чтобы позволить Михаилу самому сделать вывод, он практически сразу всё понял и ужаснулся…

— С-Сельма… — тихо произнёс он и аккуратно дотронулся до своего левого века. — То, что случилось с моим глазом, имело связь с Сельмой?

— Я храню души людей в своих глазах. Ты, дотронувшись до трупа, невольно дал команду на захват, вот я и использовала способность своего ока.

— В-Вот оно что… — неуверенно выдавил из себя бледный мужчина, словно действительно что-то понял.

— Иными словами, я поделилась с тобой своим глазом.

— И что эти души мне дают?..

— Они увеличивают количество маны, которая питает тело. Разве ты не заметил, что после случая с Сельмой ты стал сильнее и быстрее, живучее и выносливее?

Вмешавшись в битву Кирсы и Ленца, Мичурин сумел отправить последнего в полёт обычным ударом ноги. Это учитывая тот факт, что Михаил был субтильным и никогда не увлекался спортом.

— А ещё у тебя обостряется реакция, зрение и слух, — продолжила Лифия.

— Проще говоря, эффект сравним с выбросом адреналина, но… он перманентен, верно?

— Пока ты хранишь в себе душу человека — да. А поглощать их ты способен безгранично! Теоретически, ты можешь поглотить столько людей, что всего один взмах руки сможет разорвать пространство и время! Невероятно, правда?

Мичурин, потирая подбородок, нахмурил брови.

— Теоретически?

— Молодец, что заподозрил подвох. Дело в том, что душа — это не просто сгусток энергии. Это чьи-то воспоминания, чувства, желания и ненависти. Огромное количество захваченных душ окажет на твою психику колоссальное давление. Вполне возможно, что ты сойдешь с ума, подобно Виктории Норборг… Нет, ситуация может быть даже хуже, чем у этой дамочки.

— Насколько хуже? — настороженно спросил он.

— Если душ будет слишком много, то они начнут влиять на твоё сознание, вызывая сильнейшие галлюцинации, паранойю, периодические обмороки. Ты начнешь задаваться вопросом, какая из этих душ изначально являлась твоей и, под натиском подобных экзистенциальных кризисов, сойдешь с ума.

— Хорошо, это я усвоил…

— Не печалься! Большую часть душ, думаю, ты будешь тратить. Например, на регенерацию отрубленных ног.

— Так я не останусь инвалидом?! — с облегчением переспросил он.

— А ты как себе это представлял, боюсь спросить? Энергия души может быть использована, чтобы полностью пересоздать тело! Вылечить ноги или порванные органы — проблема малая… Так каков будет твой ответ?

— Ответ?.. А, точно... — Мичурин был так сильно сконцентрирован на новой информации, что забыл, почему эта беседа вообще происходит.

— Однозначного ответа ты пока не дал, — с долей разочарования напомнила она, — а без этого двигаться дальше проблематично.

Он облокотился на спинку стула и, запрокинув голову назад, посмотрел в потолок. На его лице была крайне строгая и задумчивая гримаса, которая не предвещала положительного ответа, однако Лифия, видя такие эмоции, довольно улыбнулась.

Мичурин явно ощущал манящую возможность, которая застыла на расстоянии вытянутой руки. Он может начать жизнь с нуля в другом мире, забыв о своей серой тюрьме. Так Михаил отречется от прошлого себя, который был самым настоящим рабом собственного извращенного мышления.

Михаил никогда не рассматривал иной стиль жизни, словно для него это было чем-то невозможным. Именно эта ментальная ошибка и стала метафоричными кандалами, сковывающими молодого парня. Однако он не мог в себе найти однозначное желание отказаться от этих оков…

— Какое же щедрое предложение, но… — он вновь заглянул ей в глаза. — Буду ли я свободен? Смогу ли поступать, как считаю нужным, или же придется повиноваться каждому твоему приказу?

Демонесса демонстративно потёрла подбородок рукой, хотя размышлять над ответом ей не приходилось.

— У меня есть важная цель, о которой тебе уже известно. Разумеется, я не могу позволить тебе отклоняться от этой цели, однако в остальном ты абсолютно свободен! А учитывая способность захватывать души и будущую силу элементалей, твои перспективы становятся ещё шире!

— Вот как…

— Можешь завести семью, углубиться в какую-нибудь профессию, путешествовать… А если хочется чего-то остренького, то ничего не мешает тебе незаконно обогатиться, захватывать королевства и убивать людей…

— О чём это ты?..

Её слова слишком быстро перешли черту морали, из-за чего Мичурин непонимающе округлил глаза.

— Ты же не забыл, что я демон? Меня заботит лишь безопасность мира, а не порядки в человеческом обществе. Впрочем, человечество — это часть природы, поэтому позволить тебе уничтожить его я не могу… Однако если ты вдруг жаждешь насилия, богатств, сладострастия или власти, то мне всё равно, каким образом ты утолишь свои желания.

— Не сказать, что я ожидал такого ответа, но… Наверное, именно это люди называют свободой, да?

— Хи-хи, полагаю, что так!

Рыжеволосая доброжелательно улыбнулась и щелкнула пальцами. В тот же миг стол, стоявший между собеседниками, растворился в пространстве. Она поднялась со стула и, сделав короткий шаг вперед, протянула Мичурину руку.

— Ну что, Миша? Заключим сделку?

Он растерянно посмотрел на белую ладонь Лифии Фомальгаут и, сглотнув слюну, встал со своего места.

— Да. Может быть, вкусив новую жизнь, я наконец-то найду себя и откажусь от оков прошлого…

Темноволосый коснулся её ужасающе холодной кожи и… безмолвное рукопожатие свершилось.

— Я искренне рада, что ты сделал правильный выбор! — радостно заявила она, отпустив руку Мичурина. — А теперь обсудим нашу первую цель — Викторию Норборг…

***

Ещё пару месяцев назад Кормунд являлся весьма уютной и уверенно развивающейся деревушкой, в которой была практически нулевая преступность. Однако сперва здесь завелся похититель-убийца, а затем…

Случилась настоящая революция. Поселение накрылось ледяным куполом, изолирующим жителей от внешнего мира, а вся власть сосредоточилась в руках одной психически нестабильной особы. И какие бы благие цели она не преследовала, убийство есть убийство. Это тяжкое преступление, которое нельзя так просто оправдать.

Впрочем, что бы не происходило снаружи, в этом холодном подвале было очень тихо и спокойно. Ни безумные речи Виктории, ни омерзительное повиновение её стражей, ни обязанности убивать не проникали за эти бетонные стены.

Должно быть, именно так думал Ленц Брейвик.

— Повезло тебе, мужик… — хриплым голосом произнес высокий человек, глядя на привязанного к стулу безногого Мичурина.

Отрубленные конечности Михаила лежали на полу и, очевидно, начинали гнить, несмотря на царящую в помещении прохладу.

— Если бы у Виктории не появились проблемы в деревне, то она бы явно так просто про тебя не забыла… Да, тебе, в отличие от жителей Кормунда, повезло. Но всё же… — его суровый голос дрогнул, — кто ты, чёрт возьми, такой? Отрастил себе ноги? Серьезно?..

Он с искренним недоумением смотрел на разорванные штанины Михаила, под которыми виднелись обычные человеческие ноги.

— Так или иначе, мне приказано избавиться от твоего трупа, поэтому…

— В-Во… — Мичурин очнулся и начал издавать какие-то тихие стоны.

— Так ты был в сознании?! — спросил Ленц, немедленно подлетев поближе к темноволосому мужчине, привязанному к стулу, чтобы получше его расслышать.

— В-Во… Воды...