Дьявол серой преисподней. Том 1

15. Спонтанный союз

— Ваше решение — полная чушь! — в сердцах закричал мужчина среднего роста, ударив своей волосатой рукой по деревянному столу. — И не смейте упрекать меня за тон! Два дня я писал Вам письма, а ответа так и не дождался!

— Отец, пожалуйста, спокойнее… — шепотом процедил сквозь зубы юноша четырнадцати лет, неуверенно переминающийся позади.

За окном стояла ночь, тихая и спокойная. Что же в столь поздний час заставило этого мужчину прибежать в дом старосты и разъярённо бить по столу?

— Никакого спокойствия с моей стороны не будет! — отмахиваясь от еле слышных предостережений сына, заявил он. — Пожалуйста, госпожа Виктория, услышьте меня!

— Поверьте, я внимательно вас слушаю, — без какого-либо энтузиазма сказала восседающая за большим столом темноволосая девушка.

— Я допускаю, что ситуация в Вашем поместье сложилась отвратительная, но этот чёртов купол убивает Кормунд! Мы не можем без торговли, поймите же!

— Да? — неумело фабрикуя любопытство, коротко уточнила она.

— Меня не интересует внутренняя кухня Вашей семьи, но эти битвы за титул не должны отражаться на Кормунде!

— Пожалуйста, отец, говори тише! — взмолился парниша, не сумев безмолвно наблюдать за происходящим. — Нужно проявлять больше уважения! Прошу тебя!

— О каком уважении идёт речь?! Ты представляешь, какой удар она наносит деревне?! Сколько нам после этого катаклизма восстанавливать фермы, торговые отношения?! Что мы будем делать?!

— Я всё понимаю, но подбирай слова, пожалуйста!

Пока юноша старался вразумить своего отца, Виктория со смесью скуки и высокомерия смотрела на разворачивающееся перед ней представление.

— Эх… — вдруг устало вздохнула она и равнодушно перевела взгляд в окно.

Девушка обратила свой янтарный взор на ночное небо. Пускай даже роскошный вид частично преграждался полупрозрачным ледяным куполом, Виктории это не мешало мечтательно разглядывать звезды и думать о своём. Впрочем, уже через несколько секунд она, заметив воцарившуюся тишину, вернула сознание в помещение.

— Ой, я вас перебила? Прошу прощения, продолжайте.

— Госпожа Виктория… — с трудом обратился к ней яростный гость, закипая от проявленного к нему неуважения. — Я же здесь, черт побери, обсуждаю важные вопросы…

— Отец, спокойно, нам не следу…

— С таким отношением к делу катись к чёрту с поста старосты! У нас полно людей, которые справятся лучше такой некомпетентной дуры, как ты!

— Достаточно! — вскрикнул паренёк, ринувшись вперёд и заслонив спиной своего отца. — Госпожа, простите его! Умоляю, простите ему этот тон! Я, Эрик Эстлунд, приношу Вам извинения от всей нашей семьи!

Мальчишка склонил голову и чуть ли не плакал, что явно заставило его отца задуматься о своём поведении. Однако несмотря на такую эмоциональную обстановку, младшая Норборг и глазом не повела.

— Да ладно уж, — с каменным спокойствием ответила она.

— Папа, послушай… — продолжал тихо и кротко говорить Эрик. — Я знаю, что ты стараешься ради нашей семьи… Нет, ради всей деревни! Но прошу, не создавай лишних конфликтов…

— Но! Но ведь… — мужчина пытался подобрать слова, дабы оправдать свой гнев, но достойного ответа на искренний порыв сына найти не удалось.

— Давай просто не будем нарываться на проблемы, хорошо?

— Господа, ну чего вы так всё драматизируете? — наконец заговорила Виктория. — Ваши эмоции мне ясны. Они вполне обоснованы… Более того, я уважаю вас за желание защитить Кормунд! Поверьте, оно нас объединяет.

— Х-Хорошо, я извинясь за резкий выпад в Вашу сторону… — он признал вину и неловко отвёл взгляд.

Юный Эрик, увидев, что беседа потекла в правильное русло, вздохнул с облегчением и вытер пот со лба.

— Спасибо большое, госпожа Виктория, за понимание! — вновь склонился мальчик.

— Не стоит, я ведь пока ничего не сделала, — с улыбкой отмахнулась она. — Предлагаю вернуться к теме. Скажите, господин Эстлунд, почему ледяной купол вы считаете столь проблематичным решением?

— Причин, откровенно говоря, много… — с менее горячим пылом объяснялся он. — Торговля с другими городами приостановлена, а выращивать культуры под куполом не получается. Такими темпами нас ждёт экономический кризис…

— Порой нужно сделать шаг назад, — сказала Виктория, медленно кивая в такт своим словам. — Прошу, не злитесь на меня. Шаг назад не означает кризис и голод. Последствий не избежать, но корректировать их вполне реально.

— Это приемлемо, в целом… — неуверенно согласился мужчина. — Если у Вас есть план, как не допустить коллапс, то всё не так плохо… Однако можете ли Вы им поделиться? Хочется знать, что ждёт нас в будущем.

Виктория, дослушав вопрос господина Эстлунда, не поспешила отвечать. Несколько секунд она лишь с равнодушным видом молчала, просверливая в собеседнике дыру взглядом.

— Отличный вопрос! — наконец прервала тишину темноволосая девушка, натянув на лицо неестественную улыбку. — В сути, всё просто. Я выделю Кормунду некоторые средства из казны моей семьи. Таким образом голод удастся избежать!

— Ох, вот как, — с легким удивлением отреагировал мужчина.

Ответ Виктории казался слишком простым, можно сказать, детским, однако благородный посыл затмевал его тривиальность.

— Впрочем, люди вроде вас, господин Эстлунд, могут помочь! Вы ведь кучер, так? От своей сестры я слышала, что вы часто подрабатываете в других землях Брюнсберга. А это прекрасный способ привлечь средства извне!

— Да, Вы правы, госпожа… Пожалуй, работать мне придётся больше обычного, — последние слова он произнёс со слегка удручённым видом, однако его взгляд быстро подобрел, когда он посмотрел на сына. — Пускай будет так!

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Виктория. — Вижу, вы по-настоящему готовы работать во благо общему делу! Надеюсь, торговлей людьми вы заниматься не будете?

Эта шутка звучала несколько тревожно, однако интонация девушки не была пугающей, поэтому Эрик немного усмехнулся. Однако его отец…

— О чём Вы, г-госпожа? — мужчина немного побледнел, начал запинаться и заметно растерялся.

— Ты знаешь, о чём я, — вдруг с серьезным видом заговорила Виктория. — Ты ведь пособничал работорговле в других землях королевства. Я это знаю.

Эстлунд вмиг проглотил свой язык и машинально сделал несколько шагов назад, тем самым удивляя сына, который сперва воспринял всё как шутку.

— Нечего сказать? — игриво нападала она, к счастью, пока только вербально. — У тебя нашлось много слов, чтобы корить меня, но в своё оправдание ты лишь с жалким видом молчишь.

Эрик не мог оторвать взгляд от застывшего на лице отца ужаса. Лишь синяя вспышка в другом конце кабинета смогла отвоевать внимание мальчика. Это были глаза Виктории. Они вспыхнули голубизной океана.

По помещению разбрызгалась кровь. Голова и тело господина Эстлунда полетели в разные стороны…

— А?! Отец?!..

Обезглавленный труп с грохотом пал и начал пропитывать ковёр кровью, а отрубленная голова укатилась в угол помещения.

— Наверное, не стоило делать это прям в кабинете… — как ни в чём не бывало рассудила девушка, держащая в руке длинную ледяную алебарду.

Через секунду это оружие превратилось в воду, а затем и в пар, исчезая в пространстве.

— По… Почему? — Эрик с трудом нашёл в себе силы на этот короткий вопрос.

— А ты не знал, чем занимается твой папочка в разъездах? — мягким тоном уточнила она. — Тебе никогда не казалось, что он зарабатывает подозрительно много? Никогда не видел в его повозке расцарапанный пол, стены?

Виктория медленно обошла стол и, издевательски пройдя мимо упавшего на колени Эрика, приблизилась к трупу. Её белая рука потянулась к бездыханному телу мужчины, и его увядающая душа стала пищей для элементаля воды.

— Даже Адриана знала о его преступлениях. Правда, судить его она не могла, ведь твой отец промышлял этим в других регионах, где подобное законно.

— Тогда… Тогда почему… Почему?! — постепенно переходя на крик, забормотал сломленный парень.

— М? Что? — равнодушно переспросила она, возвращаясь за стол.

— Почему Вы его казнили?! Он ведь не делал это здесь! Он не нарушал законы этих земель! Как Вы могли?!

— Ой, — девушка недовольно надула губы, — если ты не понимаешь таких простых вещей, то и разговаривать я с тобой не буду. Иди домой.

Эрик не сдвинулся с места. Напротив, жгучее чувство в его груди лишь усилилось от невинного вида убийцы. Он поднялся на ноги и…

— Я всё расскажу. Я расскажу другим о том, что здесь произошло!

— Тогда я убью тебя и всю твою семью, — немедленно ответила она,

Глупый юноша, понемногу осознающий, как устроен этот мир, застыл в шоке. Виктория же лишь разводила руками.

— Ты уж извини, но жертвовать светлым будущим королевства из-за такого пустяка нельзя. Я убила твоего отца, потому что он был плохим человеком: зарабатывал деньги грязным путем и совершал морально низкие поступки. Изначально я не собиралась этого делать, но он начал шуметь и брыкаться…

— Нет… Нет-нет-нет! Папа… Отец старался ради нас! — Эрик не смог сдержать истерику и завизжал, используя весь воздух в своих легких. Мальчишке не хватало кислорода, его тело переполнялось адреналином, тем не менее он кричал. — Отец был хорошим человеком! Не смей обвинять его!

— Это надолго, — разочарованно констатировала Виктория, глядя на покрасневшее… нет, посиневшее от горя лицо.

— Отец заботился о Кормунде! О семье!

— Ясно, ты не успокоишься… — строго сказала девушка, вновь поднявшись с кресла. — Ты продолжишь кричать и плакать, демонстрируя всё более и более мерзкую сторону своей личности, которую ты, должно быть, унаследовал от папочки… Сгинь.

Эрик вдруг почувствовал крик рассудка. Эти слова… Слова, которые столь напряженно произносила Виктория Норборг, были не просто угрозой. Это была речь палача.

В воздухе вмиг образовался ледяной клинок, острие которого решительно указывало на плачущего юношу. Девушка, не утруждаясь физически, силой мысли заставила это оружие прийти в движение…

Лёд может казаться хрупким, но сейчас в человеческую шею он вошёл пугающе успешно. Кровь Эрика не успела разбрызгаться вокруг, ибо его тело за считанные секунды замерзло… Да, этот клинок был проклят.

— Лучше убивать так, а то в противном случае…

Её разбор методологии убийства был прерван скрипом двери. Девушка с диким спокойствием оторвала взгляд от трупов и с любопытством посмотрела, кто же пришёл.

— В-Вика?

В дверном проёме обречённо стоял высокий мужчина в бежевом кафтане с ремнём на поясе. Недавно постриженные темно-русые волосы, потухшие зеленые глаза…

— Ленц! — по-доброму воскликнула она. — Рада тебя видеть!

Брейвик с ужасом смотрел на убитые тела. Перед ним стояла сверхъестественно красивая девушка с темными как ночь волосами, но его взгляд был прикован к разбрызганной крови и трупам.

— Я слышала, что ты очнулся, но у меня не было времени тебя навестить… У меня тут работы многовато, — с улыбкой отчитывалась она. — Но я очень за тебя переживала! Боялась, что ты не оправишься…

Она, казалось, была в хорошем настроении и совсем не замечала немой шок Ленца. Между тем, глаза Виктории медленно меняли цвет с голубого на янтарный, а их свечение также постепенно сходило на нет.

— Твой ледяной протез… Он функционирует нормально?

Правая рука Брейвика действительно представляла собой ничто иное, как созданную изо льда реплику потерянной в бою конечности.

— Всё в порядке, спасибо… — не задумываясь, ответил мужчина, не спуская глаз с картины убийства.

— Хе-хе-хе, рада слышать! Хозяева элементалей могут делать всё, на что хватает их фантазии и стихии, поэтому для меня это пустяк!

— Понятно, — холодным тоном сказал он.

— Ну чего ты такой растерянный? Может, выпьешь со мной кружечку горячего чая? Если, конечно, не хочешь спать в такой поздний час.

— Чай?.. — удивляясь неуместности предложения, переспросил он. — Да как-то не хочется...

— Чего так? Госпожа Эдегор продает очень хороший чай, тебе стоит хотя бы оценить его мягкий аромат! Он лежит у меня в столе, одну минуту! — Виктория любезничала как ни в чём не бывало, однако быстро вернулась в реальность, обернувшись назад. — Что это?..

Услышав искреннее непонимание, высокий мужчина нервно сглотнул слюну и, немного приблизившись к девушке, положил руку ей на плечо.

— Это ты их убила. Помнишь?

Обомлевшая Вика с ужасом вертела головой, то ли осматриваясь, то ли пытаясь осмыслить случившееся.

— Вспомнила…

Она без резких движений подняла свою изящную руку и потёрла глаза.

— Но почему... Почему я это сделала?..

Виктория провела рукой по своим щекам, надеясь почувствовать на пальцах влагу, но её лицо и глаза были предательски сухи. Она не плакала.

— Я похороню их, — вполголоса прохрипел Брейвик, открыв посреди помещения портал.

Должно быть, он больше не хотел находиться в этой комнате, а потому, найдя удобную причину, немедленно воспользовался ей.

— Угу… — прошептала девушка, неспособная сдвинуться с места. — А ещё… В подвале этого здания должен быть труп… Труп Михаила Мичурина. Упокоишь его?

***

— Таков расклад дел… — вздохнув, закончил рассказ Ленц.

С момента пыток Мичурина прошло два дня. Всё это время Михаил провёл в коме, что позволило ему поближе познакомиться со своим внутренним демоном.

Обычно люди, попадающие в вегетативный сон, обеспечиваются питанием через специальный зонд, однако Мичурину такой уровень сервиса не предоставили. К счастью, его тело, переполненное энергией чужой души, оказалось весьма живучим…

Тем не менее Мичурину крупно повезло, что Виктория Норборг банально забыла про его «труп», ведь в противном случае его бы добили, и никакая энергия души на выручку бы не пришла. Впрочем, забывчивость Вики — следствие определённой проблемы.

— Она сошла с ума, — тихо пояснил Ленц, устремив свой потерянный взгляд куда-то в пустоту. — Мы с ней надеялись, что однажды наступит желанное будущее, в котором каждый житель Брюнсберга познает мир и порядок…

«Судя по его пустым глазам и монотонной интонации, говорит он явно не со мной. Скорее всего, он просто выговаривается в воздух, потому что не знает, что делать дальше…» — мысленно проанализировал Мичурин.

— Каждый раз, пачкаясь чужой кровью, я напоминал себе о том, ради чего мы сражаемся… Да и Вика постоянно повторяла, каким великим однажды станет Брюнсберг.

«Отрешенный монолог… Сведенные брови…».

— И это были не пустые мечты. Объединение королевства действительно было нам по плечу. Вика бы возродила Северную лигу и поставила ультиматум герцогам… Как бы они могли ослушаться?

«Прерывистое дыхание… Тремор рук…».

— Наслали бы на нас орду головорезов и наёмников, горделиво называя это сборище идиотов армией? Да даже если оно так… Виктории Норборг под силу уничтожать толпы…

«Закрытая поза… Побледневшая кожа…».

— Мы бы не проиграли. Раздробленность была бы побеждена, как и работорговля… и прочие омерзительные явления, присущие современному Брюнсбергу. А потом…

«Ты ведь в отчаянии. Правда, Ленц Брейвик?» — безмолвно спросил Мичурин, собрав все печальные детали воедино.

— Впрочем, неважно, — Ленц вдруг прервал свои мечтания. — Викто… Вика проиграла. Самой себе.

Однако несмотря на сделанный вывод, Михаил продолжал своё невмешательство.

— Кажется, что Вика утрачивает понимание морали… Если раньше убийство было для неё тяжелым шагом, то сейчас перед очередным обезглавливанием не вздрагивает даже её бровь… И я наконец понял!

— Что же ты понял? — наконец заговорил Мичурин, подталкивая Ленца к желанной теме.

— Элементальный дух воды, — моментально заключил Брейвик. — Именно он помутил её разум, лишил эмпатии и… должно быть, разъел её душу. Дверь к светлому будущему с грохотом закрылась…

— Извини, что спрашиваю, — прозвучал холодный, лишенный сочувствия голос, — но неужели предпосылок к нынешнему краху Виктории не было?

— О чём ты? — продолжая раздумывать о своём, без особой страсти поинтересовался Ленц.

— Ваш план с самого начала строился на насилии. Подчинить Кормунд, поставить ультиматум Адриане, уничтожить герцогов… Точно ли это могло закончиться миром?

Вечно осторожный и порой непростительно трусливый Мичурин сейчас вёл себя крайне безрассудно. Ленц развязал его, напоил водой и, кажется, не планировал убивать, однако друзьями их это не делало.

— В твоих словах… есть правда, — убийца, впрочем, согласился с критикой. — Хоть и без грубой силы кардинальные изменения невозможны, нам не стоило рассчитывать на добро, выстроенное на крови.

Ставка Михаила Мичурина и Лифии Фомальгаут сыграла.

Несмотря на его бесчисленные преступления, Ленца нельзя назвать плохим человеком. Жестокость, которую он демонстрировал, не была частью его души, а скорее казалась вязкой субстанцией, однажды испачкавшей Ленца.

— Что будешь делать теперь? — продолжал задавать вопросы Мичурин. — Раз уж я оказался жив, ты, полагаю, убьешь меня?

— Я?.. — в океане печали Брейвика мелькнул островок растерянности. — Нет… Смысла проливать кровь больше нет. И меня, в сути, это даже радует…

Подобных откровений и дожидался Михаил. Каким бы ничтожеством Мичурин ни был в прошлой жизни, проницательности ему не занимать. Он достаточно ясно зрел в душу Ленца и догадывался, как можно повлиять на такого человека.

— Не воспринимай это как угрозу, — предупредил Мичурин, — но ты ведь понимаешь, что твоя жизнь окончена?

— Несомненно. Ведь даже если Адриана сейчас падёт... Уже скоро рассудок Вики помутнеет достаточно, чтобы новой целью её льда стал я.

— Тебя это устраивает?

Брейвик вдруг слегка приподнял брови и сжал губы, однако это выражение продержалось на его лице всего миг.

— Опять же, речь ведь не только о тебе. Жители Кормунда, Адриана и её стражи, Кирса, я — все мы умрём… от рук Виктории Норборг, — последнюю деталь Михаил уточнил с особой твердостью.

Пускай Ленц и промолчал, но желанный ответ был дан выражением его лица. По сухим щекам впервые за долгие годы потекли слёзы, а погасшие зеленые глаза покрылись стеклянной пеленой.

— Она бы… — через горечь, заставшую в горле, говорил Ленц. — Она бы такого точно не хотела…

Чувство вины — надёжный рычаг. Впрочем, самой уязвимой частью души Брейвика было не это, ведь жить виновным он однажды уже решился… Что же тогда превзошло чувство вины?

— Ленц, скажи мне, ты любишь Викторию Норборг?

— Она была хорошим человеком… Я уважаю её всем сердцем, поэтому…

— Как женщину, Ленц. Любишь её как женщину?

— Люблю.

Наверное, он впервые озвучил те чувства, которые раньше не понимал. Однако Мичурин, заставив прийти Ленца к такому выводу, не отступил.

— Я никогда не любил, — признался Михаил, — но предполагаю, что любой мужчина желает подкрепить свою любовь действием. Ты так не считаешь?

— К чему ты клонишь?..

— Так уж и быть, скажу прямо… Ты ничего для неё не сделал.

— Я исполнял каждый приказ, — строго процедил Ленц, не желая слушать подобные упрёки. — Даже преступные… Уже забыл об этом?

— Ты работал во благо вашей общей цели. Опорой для Виктории ты не был.

— А должен был? Мы, напомню, не в семейную жизнь играли, а объединяли раздробленное королевство!

— В этом, видимо, была ошибка, — откровенно наглея, заключил Мичурин. — Наша первая встреча, Ленц. Ты знал, что душу Виктории разъедает элементаль, но не стал убивать ни меня, ни Варга. Почему?

Ленц осознал.

— Потому что это было невыгодно…

— А она, видимо, считала тебя крайне близким. Я на собственной шкуре ощутил её гнев, когда мы с Кирсой едва тебя не убили… — Мичурин покосился на свои ноги. — Пусть Виктория Норборг и желала быть главенствующим лицом, порой она также хотела быть женщиной.

— Выходит, — выдержав паузу, заговорил Брейвик, — я действительно ничего для неё не сделал… А уже, наверное, поздно.

— Нет. Думаю, осталось ещё кое-что, что ты бы мог сделать для своей любимой девушки…