Его Величество император

Глава 8

Морион, Терра.

Новый год встретили, Аннабель уехала. Началась сессия. От Хейза все так же не было ни слуху, ни духу. Эльриан считал дни до отъезда на Терру. Наджар договорился с отцом и дядей о поездке вместе с Эльрианом, клятвенно пообещав 12 февраля приехать на юбилей отца. Неожиданно прояснилась и ситуация с Хейзом. Прижатый к стенке Наджаром и Мишелем сознался Нат. Рассказал, что на него опять вышли «конкуренты» отца Риана, предложили возобновить работу на них за плату, поставить жучок в коммфон Эльриана.

Сообщить, что попытка вышла неудачная, он нанимателю испугался. Считывать информацию тоже должен был он сам, так как радиус действия прослушки был очень небольшим. Аппаратурой для записи, замаскированной под обычный плеер снабдили. Отсылать запись он должен был раз в две недели, так что срок уже подходил. Механизм был простой — переписать записанное на флешку и переслать ее на банковскую ячейку, на Терру. Адрес был показателен — банк Сателлит, Канберрское отделение. Сообщили новости Норберту. Обещал попробовать отследить сообщение, для чего переслал Карлу Стефенсону специальные маячки для флешки, активировавшиеся только при ее подключении. Фиксировался сигнал через систему спутников, так что определить место прослушивания можно было с точностью до одного — двух метров.

Жучок из коммфона Эльриана еще не достали, распотрошить аппарат не успели, переслали обратно, и теперь по нескольку раз в день Эльриан «беседовал» на разные темы с различными собеседниками, пару раз по договоренности — с отцом, а однажды поругался с Эльдаром, тот якобы учил его жить. Негодовал, что младший брат упустил Аннабель, такую выгодную невесту, а теперь ее увел из-под носа Наджар, а Эльриан способен только на престарелых кокеток деньги переводить. Эльриан же ответил, что он не виноват, что наследнице миллиардов и ее семейке не подошел всего лишь 4-й принц, нечего было зажимать по углам герцогских дочек, тогда смог бы жениться сам на этой ломаке, мнящей о себе слишком много. Устроили знатный скандал. Все переписали на флешку и Нат, которому посулили заплатить в три раза больше нанимателей, отправил ее по адресу. Так что с этой стороны операция «мятежный принц» вошла в привычное русло, и это успокаивало. Нат, обрадованный увеличившимся заработком, старался оправдать доверие. Он, кстати, старательно открещивался от доноса отцу Моны, уверял, что это кто-то из его приятелей, обещал выяснить. Так как дело Нату представили так, что на него напрямую вышли сотрудники безопасности Элланы, не поставив в известность принца, Нат вообразил, что он шпионит за Эльрианом без его ведома, что тоже грело ему душу.

Мона и Жан не переселились в общежитие для женатых курсантов. Жан категорически отказался переезжать далеко от подопечного принца. Мона немного пообижалась, но согласилась, тем более, выход нашелся. Миссис Селси решила не сдавать ту квартиру на первом этаже. Через три месяца заканчивалось лечение у мужа ее подруги, и она предложила им переселиться к ней поближе, так будет легче им вдвоем ухаживать за выздоравливающим, да и с Лялей будет проще. Не надо будет расстраиваться из-за расставания, и решать проблему с гулянием. Так что пока, по выходным, молодожены могли пользоваться квартирой. Принца в эти дни страховал Мишель.

В таких играх сессия пролетела как-то незаметно. Подошло время собираться на Терру. Тайну из поездки не делали, тем более повод был официальный, участие в саммите, а то, что потом император решил посетить Петербург, так это его право. Захотел — поехал, тем более, дочка просила! Так что желание Этельберты учиться в Академии Художеств стало отличным поводом посетить резиденцию семьи Лански.

Эльриан и Джанни, вместе с Наджаром и Моной собирались на Терру. Поменяли мундиры на новые. Причем Эльриан изменил своей любимой средней ценовой категории и выкупил самый дорогой вариант, с отделкой серебром. Встреча была назначена в космопорту Селены. Оттуда все вместе, императорским челноком, предполагали перелететь к Униате, административной столице Унии, расположенной в районе пустыни Сахары, в искусственно созданном оазисе. Неподалеку располагались и специально выстроенныг для чиновников и визитеров космодром и авиадром. В преддверии саммита там царило оживление. Садились и взлетали десятки челноков. Делегацию Элланы встречали чиновник Совета Унии высокого ранга и представитель Элланы в Совете Унии, маркиз Эйнор Гаральд. Расположилась делегация в комплексе зданий представительства Элланы.

Саммит должен был начаться послезавтра, 28 января.

Наджар присоединился к делегации Харры, во главе с его дядей, эмиром Джамалем аль Абиби. С ними он должен был пробыть до конца саммита, но дядя сжалился и обещал отпускать племянника в резиденцию Элланы сразу по окончании заседаний. Кроме того, оба монарха провели неформальную встречу накануне открытия саммита, заодно и представили друг другу своих родственников и членов делегаций. Кроме двух принцев и принцессы, в делегацию Элланы входили в том числе, Джанни Риекки с супругой, как секретарь Эльриана и маркиза Виолетта Вальтрон, сопровождающая Этельберту. Оставив старших родственников обсуждать важные межгосударственные дела, молодежь уединилась, что бы спокойно поболтать, вспомнить прошлые встречи и обсудить общих знакомых. Представив сестре и Виолетте Мону, Эльриан, почувствовал некоторое напряжение между дамами, вызванное смущением мадам Риекки, непривычной к такой обстановке и обществу, решил поддержать однокурсницу, упомянув большие успехи девушки в пилотировании и о включении ее в команду академии для подготовки к следующему турниру. Дамы заохали, восхищаясь смелостью Моны, лед растаял, и через несколько минут они уже болтали так, как будто знали друг друга всю жизнь. Упомянули победу на турнире, Виолетта заявила, что нисколько не удивлена:

— Не знаю, как Джанни, но то, что Эльриан драться умеет, это я еще с детства знаю, не хочу хвастаться, но они даже с Фредом из-за меня однажды подрались. Я выразила явное предпочтение Фреду, молодая была, глупая. Сейчас я бы с обоими слегка пококетничала, а не рубила бы с плеча, и мальчиков не лишили бы из-за меня сладкого на неделю.

— Подтверждаю, — рассмеялась Этельберта, — вон, Наджар тоже присутствовал, когда Ри нос одному невеже с Харры разбил, то ли сыну визиря, толи еще кого-то очень-очень высокопоставленного. Он меня толкнул и обозвал распутной девкой за то, что у меня волосы не были спрятаны, как положено женщинам Харры. Наджар, правда, тоже рвался поучаствовать, но его успели удержать. Все окончание визита из-за этого невежи скомкать пришлось, а ведь нас с Наджаром тогда чуть не просватали!

— Ты это помнишь! — воскликнул Наджар, — я так долго потом расстраивался, нравилась ты мне! А этого недоумка я еще раза три колотил со злости, пока его на другой конец планеты учиться не отправили. Он, кстати, духовное училище заканчивает, имамом стать хочет. Поборник традиций.

Видя, что между Бертой и Наджаром завязался диалог, они стали вспоминать эпизоды того давнего визита, Эльриан отвел в сторону Виолетту. Поинтересовался, как она решилась официально сопровождать Берту. О ее нелюбви к разным пафосным мероприятиям, в отличие от ее сестры Вироники, всем было хорошо известно. Виолетта рассказала о ссылке Иоанны и о желании сестры сопровождать свою королеву.

— Знаешь, Ри, хочу предупредить, Вироника, похоже, положила на тебя глаз, поэтому и поехала с императрицей, хочет выслужиться. Так что будь начеку, она настырная.

— Спасибо, но она опоздала. Сейчас уже скрывать нечего, по окончанию саммита мы поедем в Петербург, с визитом к семье Лански.

— Я знаю, — удивленно сказала Виолетта, — но что там за секрет, Берта и не скрывает, что хотела разузнать все подробно об Академии Художеств.

— Желание Берты только предлог. Настоящая цель — моя официальная помолвка с Аннабель, дочерью Альберта Лански, правда, пока об этом широко объявлено не будет. Так что Вироника опоздала. Моя рука, а главное, мое сердце, уже заняты!

— Тогда поздравляю! От всей души! Вироника хоть и моя сестра, но такой жены я врагу не пожелаю! Значит, Наджара ты пригласил, как свидетеля?

— В том числе. Он меня просил помочь увидеться с Бертой, вбил себе в голову, что у него какие-то чувства с того времени остались. Хотя я в этом сомневаюсь, были бы чувства, давно бы дядю озадачил. А то так, неосуществленная детская фантазия. Фиалка, ты что? — Эльриан обратил внимание, как погрустнела девушка, — он тебе нравится, что ли?

— Сама не понимаю! Но что-то, какие-то струны в душе задевает! Не бери в голову, посмотрим, что у него с Бертой выйдет, а там решу, стоит ли бороться! Поддержишь, если что?

— Поддержу, Фиалка, поддержу. Честно, я их вместе не вижу. Этельберте такая же возвышенная, как и она сама, художественная, натура в пару нужна. Джар надежен, основателен, но ни малейшего проблеска романтики в нем нет. Так что, думаю, поболтают, повспоминают и разбегутся. Тем более, там, в Петербурге, романтик имеется, брат Аннабель, тоже художник, эту самую академию заканчивает, куда бедному Наджару сравниться. Так что поддержу! Но, а как же Фред?

— Вот кто совершенно ненадежен, так это Фред. Я думала, что это все сплетни о его поведении. Нет, все правда. Гулянки, девки, вино рекой, и одумываться не собирается. Ну его. С ним все кончено!

— Может, снова побить его, как только окажусь на Эллане? Теперь меня без сладкого вряд ли оставят! Кстати, он мне должен за разгром в комнате, который он оставил после отъезда на каникулы! Представляешь, пролетели пол галактики, вваливаемся с Мишелем за час до отбоя в комнату, а там остатки гулянки двухмесячной давности вперемешку с предметами дамского туалета! Амбре, как на помойке. За час пришлось, чтобы успеть, хоть как-то спать лечь, в бешеном темпе разгребать. Я еще тогда пообещал Фреду врезать!

— Хочешь еще свою репутацию испортить?

— Нельзя испортить то, чего нет! А потом, в чьих глазах портить? В глазах придворных бездельников Иоанны? Так на них плевать. Академию закончу, буду Космическим флотом заниматься. Эти рожи видеть буду только на официальных мероприятиях. А так как буду уже женат, то вокруг меня хороводы водить у озабоченных мамаш смысла не станет. Так что плевать на репутацию.

— Оставь этого недоумка Фреда в покое. Он или дальше постепенно покатится вниз, или так нарвется, что всю свою жизнь загубит. Пробовала я с ним говорить. Бесполезно. Жаль, конечно, товарища по детским играм, но что поделаешь, взрослый человек, нельзя же постоянно с ним нянчиться. Лучше расскажи, что твой друг любит, чем интересуется?

— Решилась все-таки охоту открыть? Значит так. Очень любит лошадей, неравнодушен и к хорошим наездницам. Ну, авионики тебе не интересны, но если девушка не визжит во время исполнения им мертвой петли, то такую он точно зауважает. Я имею ввиду, если он авиоником управляет, а девушка его пассажир. Историю любит, Терры — Земли, и других планет, особенно героические эпизоды и исторические анекдоты. Я ему биографию моих тезок рассказывал, слушал, как волшебные сказки в детстве. Так что увлеки его историей своего рода, там много тайн, одна история Старой Башни чего стоит.

Виолетта задумчиво проводила взглядом пригласившего Этельберту на танец Наджара.

— Надо же, наш друг Джар танцевать, оказывается, умеет, — произнес незаметно подошедший Джанни.

— Умеет, но скрывает. Стесняется. Так что, Виолетта, если вдруг объявят белый танец, не теряйся, приглашай!

— Спасибо, подумаю, но попозже, когда он от Берты уставать начнет. Ты прав, Ри, ее экзальтация иногда очень утомляет! За время полета успела оценить.

— Ри, ты что, заговор против собственной сестры устраиваешь? — изумился Джанни, — Наджар же так давно мечтал с ней вновь встретиться! Романтично очень.

— Вот-вот, где наш друг Наджар, а где романтика! Два-три дня пообщается и все на свете проклянет, а что будет, если общаться придется всю жизнь? У меня для сестры есть другой кавалер, весь из себя художественно-романтичный. В Петербурге. А Джар вон Виолетте приглянулся. Если честно, она ему больше подходит!

— Ну, тебе виднее!

В это время к их компании приблизился не кто иной, как сам эмир Джамаль.

— Эльриан, — обратился он к принцу, — Представь меня, пожалуйста, двум прелестным гуриям, чьей компанией ты с друзьями наслаждаешься вдали от общества!

— С удовольствием, Ваше Величество!

— Ну же, мальчик, зачем такие формальности! Мы же столько лет знакомы. Обойдемся без титулов! Я смотрю, Наджар решил возобновить знакомство с твоей сестрой!

— Да, если раскрывать чужие секреты, то он сам просил организовать их встречу, но я слабо верю, что у них что-то получится. Этельберта не обладает характером, необходимым для королевы, да еще на такой сложной для женщин планете, как Харра!

— Ого, критикуешь мою планету!

— У всех планет есть достоинства и недостатки. Не жителю Элланы критиковать Харру. По крайней мере, у вас женщина не может очутиться на улице без гроша в кармане, только потому, что единственными детьми у нее были дочери. Так что Харре далеко до нашего майоратного права!

— Рассуждаешь здраво. Ты не пугайся, я тут забрасывал удочку твоему отцу, насчет того, что бы он подумал насчет одной из моих дочек, но он выразился вполне определенно, что тебя уже можно поздравить с невестой!

— Да, можно, но по обоюдной договоренности все хранится в тайне, из государственных интересов.

— Тогда поздравляю! И представь же меня, наконец, дамам!

— Рекомендую, Мона, жена моего однокурсника и напарника Джанни Риекки. Дама решительная, немного тренировок и обойдет меня с ее мужем в пилотировании!

Эмир вежливо кивнул супругам.

— И моя подруга детства, и родственница, маркиза Виолетта Вальтрон, дочь известного лично вам герцога Вильма Вальтрона. Между прочим, будущий прокурор или судья!

Эмир с неожиданной галантностью поцеловал Виолетте ручку. Эльриан продолжил.

— Дамы, Джанни, перед вами эмир Харры Джамаль ибн Аджани аль Абиби, дядя Наджара.

Дамы присели в положенном реверансе, Джанни поклонился. В это время заиграл вальс. Эмир с неожиданной грацией поклонился Виолетте, и пригласил ее на танец. Виолетта опешила, но, заметив за спиной эмира энергично кивающего ей Эльриана, приняла приглашение. В это время к их компании подошли Наджар и Берта. Берта сразу же атаковала Мону вопросами об учебе в академии, пилотировании, и не страшно ли ей, как женщине, летать. Наджар, выглядевший разочарованным, отвел Эльриана в сторону.

— Ри, вот скажи, почему мечты всегда так далеки от действительности? Я запомнил маленькую, серьезную девочку, а встретил этакую, парящую в мечтах, романтичную сильфиду! С которой общих тем для разговора не найти, даже при большом желании!

Вот почему, если я не могу различить отличие в творчестве Мане, Моне и Мотре[1] я являюсь варваром и малообразованным дикарем! А тут еще и Матисс, Массне и Мансее[2]!

Ты то хоть знаешь, кто они такие? Я, конечно, когда-то учил, историю искусства, но я не искусствовед! У меня основные дисциплины другие были! Это можно понять и принять, а не вешать клейма, да еще так категорично. В общем, я остаюсь только из-за тебя! Раз тебе обещал быть свидетелем. А не ради этой витающей в облаках художницы. Пусть идет в свою академию и ищет там бородатых интеллектуалов. Извини, конечно, она твоя сестра, а я так категорично.

— Что мне тебе извинять? Твое мнение? Так оно с моим совпадает. Не удивляйся, я тебе давно намекал, что реальность тебя разочарует. Берта молода и, к сожалению, инфантильна. Жила в сахарном замке, под присмотром тетушки, потом этот Колледж изящных искусств, с толпой сюсюкающих, возвышенных идиоток в виде преподавательниц. Я боюсь, что, столкнувшись с настоящей жизнью, Берте придется набить еще много шишек. Даже не знаю, сможет ли она поступить в академию не на Эллане, а в Петербурге. Она там не будет обожаемой принцесской, которая что ни накалякает, все прекрасно. Да, она хорошо рисовала в детстве, было у нее чувство цвета, света и тени, настроение. Все это то ли пропало само, то ли вывели. Да еще и понятия подменили. Представь, она мать, совершенно бросившую ее в три года на нянек, сумела «понять и простить». Так что, друг, или жди, пока она шишек себе не набьет и не очнется, хотя может и не набить и не очнуться, или выбрось детские мечты о белокурой принцессе и посмотри повнимательнее по сторонам!

— Слушай, ты то хоть знаешь, кто эти деятели? Про трех первых и Матисса я знаю, что художники, а вот кто такие Массне и Мансее — и не слыхал!

— Массне — композитор, если хочешь, я тебе прямо сейчас Элегию на его музыку спою, а вот Мансее… что-то знакомое! Но не помню, кто это такой!

— Мальчики, — вмешалась в разговор подошедшая Мона, — вы и знать не можете, кто это! Во-первых, это дама, Юлия Мансее, во-вторых, очень популярная дамская писательница. Пользуется бешеной популярностью у подростков лет до 17-ти и дам «за 60». Пишет романы о любви с примесью секса, на грани приличий. Там все эти вздохи, стоны, отвердевшие соски и другие твердые, но не женские части тела, мокрые трусики и прочие любовные игры. Знаю, сама лет в 15 зачитывалась!

— Спасибо, просветила! А где моя восторженная сестрица?

— Убежала за своим альбомом, хочет показать свои рисунки. Прости, Наджар, я по-дружески, не сможете вы с ней найти точек соприкосновения. Только если ждать, пока повзрослеет! Это же чисто восторженный ребенок с совершенно идеалистическим восприятием мира.

— Да, Мона, зря ты не пошла на психологический факультет, четко все по полочкам разложила!

В это время закончился танец и Джамаль вернул Виолетту, поцеловав ее пальчики и поблагодарив за танец, а сам присоединился к Эвальду и Эдмонду.

Прибежала Этельберта, принесла альбом. Листая его, Эльриан поразился, сколько мусора натолкали в голову сестры заботливые дамы из колледжа. Рисунки были очень неоднозначные. Те, которые, рисовались как эскизы, носили явный отпечаток таланта. Те же, что были «закончены» превращались просто в поздравительные открытки — красиво, все прорисовано, и без души. Он попытался объяснить Берте разницу, но не смог, побоялся расстроить. Хоть не вози ее в Петербург! Он прекрасно знал, как отнесутся к ее картинкам настоящие художники. Тот же Серж, который хоть и не был гением, даже рядом не стоял, но откровенную сладкую чушь писать и не думал. И ведь что обидно, были на Эллане талантливые художники, у которых сестра могла бы брать уроки, так нет, мамаша убедила отца, что благородная девушка не должна брать уроки у разных волосатых пьяниц неизвестного происхождения, а должна чинно учиться у воспитанных, благопристойных идиоток в колледже.

— «Надо поговорить с отцом, — мелькнула у него мысль, — что лучше для Этельберты, сразу принять горькое лекарство и понять, что последние два года она губила свой талант. Или оставить все как есть, поговорить с Сержем, пусть ничего ей не говорит, ее работы своим учителям не показывает, пусть и дальше малюет свои сладкие картинки и будет довольна!»

Раздумывая таким образом, Эльриан вертел в руках два своих портрета, выполненные примерно в одно и то же время. Один, набросок, захватил его в тот момент, когда у него только что состоялся очередной неприятный разговор, скорее всего, с отцом об учебе, судя по блеску глаз и готовности продолжать боевые действия. И второй, видимо, сделанный на основе первого, под руководством преподавательниц, на котором изображался картинно красивый, нежный ангелочек. Эти рисунки он оставил себе, как образец воздействия на талант сестры.

— Ри, ты хочешь оставить у себя этот рисунок? — прозвенел голосок Этельберты, — он хорошо у меня вышел, ты на нем такой красивый. А второй неудачный, преподавательницы в ужас пришли, как увидели, сама не знаю, почему не выкинула. Там ты прямо демон какой-то!

— Мне нравятся оба. А много у тебя неудачных рисунков, которые ты не выбросила?

— Ой, много, леди Ясти, моя преподавательница, ругается, говорит, хранить неудавшиеся рисунки плохая примета, а мне почему-то жалко выкинуть. Приеду, наверное, все же разберу и выкину!

— Знаешь, Берта, если тебе неудобно их хранить, переправь их ко мне в комнаты, попроси Сальваторе их сохранить до моего приезда. Мы потом, летом, их вместе разберем, оставим лучшие.

— А почему не в этот приезд? Ты же вернешься с нами на Эллану, мы же не будем гостить на Терре больше недели?

— Хорошо, там посмотрим, если получится. Но без меня ничего не выбрасывай!

— Обещаю!

В это время Джамаль разговаривал с племянником.

— Обратил внимание на девушку, с которой я танцевал?

— Конечно, дядя. Еще удивился, чего ты решил стариной тряхнуть.

— Ты меня раньше времени в старики не записывай, я, может, четвертую жену взять опять хочу! После смерти Залимы место свободно. А девушка серьезная, умная, красивая, и происхождение хорошее, древний род, с Этерлингами в родстве, а у них в основном только парни родятся. Не успеет кто-нибудь помоложе и побойчее перехватить, в следующем году, как траур по Залиме закончится, посватаюсь! Ей-богу, посватаюсь!

Дядя отошел, оставив Наджара в раздумьях, из-за которых он не заметил хитрую усмешку родственника. Вновь заиграла музыка, Джанни повел в танце жену. Эльриан, быстро сообразив расклад, пригласил Этельберту. Наджару ничего не оставалось, как пригласить Виолетту.

— Леди Виолетта, почему Ри сказал, что вы будущий прокурор или судья?

— Все просто, я учусь на Юридическом факультете Университета Элланы, а, зная мой характер, Ри и предположил, что в будущем я выберу эти специальности. Но я уже наметила для себя совсем другую область.

— Адвокатуру?

— О, нет! Я ни в коей мере не склонна защищать разных преступников, а в основной массе подзащитные ими и являются. За редким исключением. Я хочу стать специалистом в области межпланетного права и если и защищать, то интересы своей планеты!

— Интересный выбор для молодой, красивой девушки! — задумчиво сказал Наджар, — но, прошу вас, развейте мои сомнения. В одном из выпусков светской хроники я видел ваше лицо и вашу фамилию среди фрейлин императрицы Иоанны. Вы отказались от почетной должности ради учебы?

— Это обычная ошибка тех, кто мало знаком с моей семьей! Фрейлиной Иоанны стала моя сестра-близнец, Вироника. Она посчитала учебу недостойным занятием для девушки нашего происхождения. А я не считаю древность рода чем-то эксклюзивным.

— А ваш род действительно древний?

— Да, один из самых древних на Эллане. Наш предок, Вальтер Ронн был самым близким другом легендарного Этерли Ринга, основателя первого королевства на восточном материке Элланы. Потом, с годами, имя предка преобразовалось в фамилию Вальтрон, а его друга и вождя в Этерлинг. Так что у нас в роду много фамильных тайн, секретов, иногда опасных. В детстве мы пытались разгадать некоторые, Эльриан и Фред даже едва не погибли, вместе с Этельбертой, после чего нашу компанию разогнали, мальчишек в Кадетский Корпус, нас в императорский Пансион для благородных девиц. А у Этельберты напрочь пропала тяга к приключениям!

— Интересное у вас было детство! Можно еще один, не деликатный вопрос!

— Конечно, только что значит не деликатный?

— Я человек прямой. Вам понравился мой дядя?

— В каком смысле, понравился? Как я знаю, он хороший, справедливый правитель, народ его любит, такого человека уважать положено!

— Дело в том, что он мне только что признался, что по окончании траура по почившей супруге, он намерен посвататься к вам!

— ЧТО??!! Я же с ним только танец протанцевала! Вот это сюрприз, неприятный! Хотя, из этой ситуации есть выход! Ему наверняка приглянулась моя молодость и свежесть, старики на такое падки! А значит, есть шанс подсунуть ему Виронику. Одно лицо со мной! Она-то будет рада, что станет эмиршей!

— То есть, у моего дяди нет шансов? А у меня? — Сердце Наджара тревожно трепыхнулось.

— У вас? Надо подумать… при соблюдении определенных условий… шанс есть!

— Я готов на любые условия!

— Даже не спросив меня, какие? И пойдете против своего дяди, ради девушки, которую знаете несколько часов?

— Эльриан влюбился в свою Аннабель на балу, с первого взгляда, чем я хуже?

— А как же Этельберта?

— Этельберта была неосуществленной мечтой 12-летнего мальчика. При реальном соприкосновением с действительностью мечта разлетелась на мелкие осколки.

— Наджар, я пока не буду ничего обещать. У нас впереди почти две недели общения. Давайте присмотримся друг к другу, и решим, стоит ли продолжать!

— Одно это дает мне надежду!